Полное собрание сочинений. Том 26. Произведения 1885–1889 гг.

Но это невозможно, скажутъ тѣ, которые находятся въ процессѣ зарожденія противорѣчія личной жизни съ разумной. Напротивъ, скажу я, невозможно обратное, невозможно разумному существу не жить внѣ себя,326 потому что таковъ законъ жизни. И ему слѣдовали и всегда не могутъ не слѣдовать люди. Всѣ люди для того чтобы жить, дѣйствовать ставятъ себѣ цѣли внѣ себя,327 – семья, имущество, отечество, искуство, наука, – самыя странныя увлеченія внѣ себя, собираніе извѣстныхъ кнпгъ, птицъ, тарелокъ328 – что-нибудь но только дѣятельность, направленная къ цѣли внѣ себя.

Такъ жили и всегда живутъ люди, подтверждая этотъ законъ. Но и эта дѣятельность внѣ себя перестаетъ удовлетворять людей какъ скоро ихъ разумъ станетъ выше той цѣли которую они преслѣдуютъ, обсудивъ ее. Собирать........ Зачѣмъ? Набрать миліонъ? Зачѣмъ, когда ты умрешь. Освободить отечество? Зачѣмъ, когда ты умрешь и твое отечество изчезнетъ изъ памяти людей какъ какая нибудь Ниневія? Такая дѣятельность329 людей внѣ своей личной жизни330 доказываетъ невозможность для человѣка жить для личныхъ цѣлей, но331 и эта дѣятельность только332 скрываетъ на время противорѣчіе, но не устраняетъ его. Бисмаркъ, собравъ Германію и повелѣвая Европой, точно также какъ и его поваръ, приготовившій обѣдъ, к[оторый] съѣдятъ черезъ часъ, если они333 не отреклись вполнѣ отъ личной жизни чувствуетъ неразрѣшимое противорѣчіе334 борьбы со всѣхъ сторонъ, направленной противъ него и имѣющей точно такое же основаніе, какъ и его дѣло, тоже противорѣчіе безсмыслицы всего совершающегося въ мірѣ съ требованіями его разума, и точно тоже основное противорѣчіе смерти и личности и всего его дѣла, долженствующ[ее] обратить въ ничто его самого и всѣ труды его жизни.

Всякое дѣло, подлежащее уничтоженію, всякое дѣло, могущее быть обсуженнымъ разумомъ, не разрѣшаетъ противорѣчіе. Разрѣшить его можетъ только такая цѣль, которая не подлежитъ обсужденію разума. И такая цѣль есть одна – удовлетвореніе самому разуму, требованіямъ разума,335 точно также, съ той же исключительностью, съ которой я прежде удовлетворялъ требованія336 личности. Удовлетвореніе же требованіямъ разумной природы337 для человѣка, живущаго плотской жизнью, есть уже не цѣль, но исполненіе требованій разума, служеніе разуму. Только одна эта дѣятельность устраняетъ противорѣчіе и выводить человѣка изъ раздвоенія къ единству, изъ страданій къ благу, изъ смерти къ жизни, исполненію воли Бога.

Но какже служить разуму, цѣль дѣятельности котораго неизвѣстна? Цѣль его дѣятельности неизвѣстна и не можетъ быть извѣстна, п[отому] ч[то] если бы мы знали ее, мы бы стали выше, разумомъ обсудили цѣль разума, и дѣятельность разума по существу своему разумъ только освѣщаетъ.)

Человѣкъ, живущій для личныхъ цѣлей, борется съ существами, живущими также, какъ и онъ, для личныхъ цѣлей, и вслѣдствіи того боится, страдаетъ и гибнетъ338 въ этой борьбѣ. Человѣкъ,339 положившій жизнь въ340 служеніи разуму,341 видитъ неразумный законъ борьбы и противодѣйствуя ему, 342 не борется, но впередъ уступаетъ свою личность, кто хочетъ пріобрѣсть жизнь, тотъ погубитъ ее, и наоборотъ, и потому не боится не страдаетъ и не гибнетъ въ борьбѣ. Не гибнетъ, потому что343 жизнь его въ разумной дѣятельности, разумная же дѣятельность не только не нарушается, но усиливается страданіями и смертью.

Человѣкъ служащій личнымъ цѣлямъ видитъ въ мірѣ борящихся и гибнущихъ существъ, огромное собраніе безсмысленнаго зла и противорѣчій; человѣкъ,344 положившій свою жизнь служенію разуму, видитъ въ жизни неуклонное, неперестающее торжество разума надъ борьбою плоти.

Человѣкъ, живущій для личныхъ цѣлей, боится смерти и ненавидитъ ее. Для человѣка, служащаго разуму, нѣтъ смерти. Жизнь его перенесена въ вѣчную дѣятельность разума, не перестававшаго съ начала міра переработывать міръ, и онъ служитъ ему тѣмъ орудіемъ своей личной жизни, которая дана ему теперь. Смерть для него ни что иное, какъ345 освобожденіе его отъ того орудія, которое дано было ему въ руки теперь для работы. И тутъ ничего ни непріятнаго, ни страшнаго, потому что346 страхъ, сожалѣніе о своей личности только настолько великъ, насколько великъ недостатокъ разумности.347

Но что такое этотъ разумъ, которому надо служить? – спросите вы. Человѣку дана высшая сила, свойство, властвующее надъ всѣмъ остальнымъ – эту силу, свойство мы называемъ разумъ. И вы спрашиваете, какъ его опредѣлить что онъ такое? Да чѣмъ же мнѣ опредѣлять его? Разумомъ? Я сознаю разумъ, и вы тоже, но опредѣлять его не могу. Это пусть дѣлаютъ т[акъ] наз[ываемые] философы, маратели бумаги.348 Въ Евангеліи (всякій день удивляюсь точности, ясности выраженій Евангельскихъ) сказано: Начало основа всего логосъ и т. д. Опредѣлять то, что не опредѣляет[ся], нельзя, не потерявъ разсудка. «Такъ всякій, какъ хочетъ, понимаетъ разумъ». Нѣтъ, если мы общаемся, то мы общаемся разумомъ, принимая впередъ его законы, вѣчные, обязательные для насъ обоихъ. Опредѣлять его нельзя, нельзя указывать цѣль его дѣятельности. Но можно и нельзя не видѣть его направленія – путь. (Опять удивительная точность и ясность Евангелія). Можно знать его путь,349 т. е. все то, что не разумно, всѣ тѣ пути, которыхъ безчисленное количество и которые350 ложны и отрицаніе которыхъ указываетъ единый узкій путь, т. е. линію, направленіе.

И съ тѣхъ поръ какъ существуютъ люди, они искали этотъ путь и ближе и ближе, точнѣе и точнѣе опредѣляли его. Его опредѣляли и Конфуцій, и Лаодзи, и Будда, и послѣдній опредѣлилъ Христосъ съ такою точностью, съ такимъ приближеніемъ (математически говоря), дальше котораго не пошли въ 1880 лѣтъ.

Что же такое жизнь? И что такое смерть? Жизнь, одна жизнь, которую я знаю и изъ которой заключаю о всякой другой жизни —человѣка, животнаго, инфузоріи, клѣточки есть подчиненіе всѣхъ, происходящихъ во мнѣ процессовъ,351 животныхъ (зоологическихъ) и352 механическихъ, химическихъ, физическихъ моей разумной дѣятельности. Жизнь есть служеніе моего организма, со всѣми происходящими въ немъ процессами химическими, физическими, механическими, разуму. Другой жизни человѣка никто не знаетъ и если называетъ состояніе, въ которомъ человѣкъ не подчиняется дѣяте[льности] разума, тоже жизнью, то необходимо раздѣлить оба выраженія. Я называю жизнью служеніе разуму (И не я такъ называю, а опять съ своей единственной въ области слова точностью это называетъ жизнью Христосъ).353 Основное понятіе жизни, изъ котораго вытекаетъ опредѣленіе всякой жизни, есть354 подчиненіе организма разумной дѣятельности. И потому также неправильно называть живымъ человѣка того, въ которомъ прекратились процессы разумной дѣятельности и дѣйствуютъ одни законы организма, какъ несправедливо называть живымъ животное, въ которомъ процессы химическіе,355 механическіе не подчинены законамъ организмовъ, т. е. что животное не можетъ ѣсть, пить, двигаться, совокупляться по требованіямъ356 законовъ организма, а357 подчиняется однимъ законамъ низшимъ. Разумная дѣятельность даетъ намъ358 сознаніе жизни.359 Это сознаніе жизни связано съ процессами зоологическими, зоологическіе же связаны съ химическими и физическими. – Сознаніе это по существу своему совершенно отлично отъ360 процессовъ зоологическихъ и хим[ическихъ],361 которые мы наблюдаемъ въ себѣ и въ другихъ. И удивительное дѣло! Тѣ процессы, которые мы не сознаемъ орг[аническими] и хим[ическими] и которые мы назвали жизнью только по аналогіи съ нашимъ сознаніемъ, ихъ то обыкновенно (особенно въ наше, время) и называютъ по преимуществу жизнью и изъ нихъ хотятъ362 вывести наше сознаніе жизни, которое прежде всего дано и которое мы знаемъ за одно несомнѣнное, если что-нибудь знаемъ. Изъ этаго грубаго и смѣшного (когда его разберешь), но всегда существовавшаго заблужденія, теперь проповѣдуемаго книжниками, вытекаютъ всѣ ложные взгляды на жизнь и страхъ смертью. Я хочу узнать жизнь, какъ я ее сознаю въ себѣ (совершенно исключительно, какъ я ничего другого не знаю), и для этаго я наблюдаю то, что мнѣ совершенно чуждо, то, что не имѣетъ главнаго свойства моей жизни – сознанія разума, а только имѣетъ такое далекое подобіе съ моей жизнью, что я только по очень неточной аналогіи могу назвать и то жизнью. И изъ этихъ наблюденій я хочу опредѣлить законы своей сложной, одаренной совсѣмъ чуждымъ363 той жизни факторомъ – разумомъ. Очевидно, что изъ такихъ попытокъ ничего выдти не можетъ. A вѣдь это самое дѣлается. Мы разумныя существа живые люди. Люди имѣютъ общія свойства съ животными и подчиняются одни закону жизни животныхъ. Животные же подчиняются законамъ біологическимъ, физическимъ, химическимъ, которые тоже мож[но назвать] явленіями жизни. И вотъ чтобы понять явленія жизни разумной, я и буду изучать химію. Я положимъ, заинтересованъ жизнью364 генералъ-адъ[ютантовъ] и самъ365 ген[ералъ] адъ[ютантъ] и хочу понять эту жизнь. И вотъ для этаго я дѣлаю такое заключеніе. Всѣ Генералъ адъютанты военные. Всѣ военные – люди, и стану изучать людей, чтобы понять жизнь Генералъ адъютантовъ.366

Есть явленія химическія, физическія,367 есть явленія органическія. Мы ихъ видимъ, наблюдаемъ и въ себѣ и въ другихъ, но есть еще368 явленія разума. Эти мы не только наблюдали, но знаемъ въ себѣ. Изъ нихъ то мы и сознаемъ жизнь и, если мы изучаемъ жизнь, то тутъ ее и надо изучать, и дальше ходить некуда, п[отому] ч[то] ни разума, ни сознанья мы нигдѣ не найдемъ.

И вотъ жизнь, какъ мы ее точно знаемъ, есть дѣятельность разумная. Разумная же дѣятельность есть только служеніе разуму. То что мы называемъ жизнью въ біологическихъ, физическихъ, химическихъ явленіяхъ есть служеніе организма. Жизнь же организмовъ есть служеніе разумной дѣятельности. И какъ явленія химическія, физическія подчиняютъ, видоизмѣняютъ дѣятельность организма, такъ явленія жизни организма подчиняются дѣятельности разума. И какъ есть законы сохраненія силъ и матеріи, какъ есть законъ непрерывности организмовъ, которые не умираютъ, а живутъ вѣчно, такъ точно есть законъ непрерывной разумной жизни, которая живетъ вѣчно. Когда организмъ правильно перерабатываетъ вещества, входящія въ его составъ по законамъ низшимъ, такъ онъ какъ организмъ не умираетъ. И такъ точно р[азумная] д[ѣятельность], какъ скоро она правильно перерабатываетъ организмы, входящіе въ ея составъ по законамъ орган[ической жизни], такъ она не умираетъ, а живетъ преемственно вѣчно. Умираетъ только организмъ, какъ въ организмѣ вымираютъ его составныя части.369

* № 3.370

1) Смѣшеніе личнаго сознанія съ разумнымъ. 2) Подчиненіе закону разума. 3) Требованіе разума. 4) Отреченіе отъ личности. 5) Возможно ли?371 Пороки, а не требованія личности. 6) Только при признаніи жизни внѣ личности возможна жизнь. 7) И это кажется невозможно. Любовь.

* № 4.372

Какъ начинаетъ ребенокъ – игрушки, ученье, деньги, женщины, жена, дѣти, почотъ. Даже Бисмаркъ, и все таки вопросъ. Разрушеніе сознанія. Раздвоеніе. Разрѣшенія раздвоенія. Рѣшенія Христа: жизнь – любовь. Разсужденіе это самое и говорить.

* № 5.373

Оглавленіе.

1. Ходячее представленіе о жизни внѣ религіознаго опредѣленія.

2. Представленіе о томъ, что жизнь есть то, что дѣлается въ моемъ тѣлѣ – невѣрно, п[отому] ч[то] непонятно, что я называю моимъ тѣломъ.

3. Предположеніе души и сознательной и безсознательной не объясняетъ того, почему я называю мое тѣло моимъ.

4. 374 <Остается одно> Предположеніе о томъ, что жизнь есть то, чего я желаю.

5. Ходячее представленіе о жизни несостоятельно. Религіозныя опредѣленія, кот[орыми]жилоиживетъчеловѣчество, всѣ одинаково понимаютъ жизнь какъ разумное благо, но не таковъ взглядъ ученыхъ и толпы.

6. Суета жизни, толкотня у двери жизни принимается за жизнь, и эта толкотня лишаетъ человѣка возможности опомниться.

7. Ученіе и примѣръ окружающей жизни подавляютъ въ человѣкѣ понятіе истинной жизни подавляютъ въ человѣкѣ понятіе истинной жизни, но требованіе разума въ жизни неискоренимо.375

8. Человѣкъ говорить себѣ: я живу одинъ для своего блага. А блага жизни мнѣ быть не можетъ. Это безумно.

9. Попытка спастись отъ этого внѣшними цѣлями безуспѣшна.

10. Теоріи долга, представляемые человѣку отъ безсмысленности и бѣдственности эгоизма, не спасаютъ его.

11. Разумъ составляетъ такую же часть, какъ и личность, и разумъ отравляютъ въ человѣкѣ. Раздвоеніе.

12. Раздвоеніе есть неестественное положеніе, ложное употребленіе разума. Единство возстановляется при признаніи собою, однаго разумнаго я.

13. Смѣшеніе личнаго сознанія съ разумнымъ. Разрѣшеніе противорѣчія <разумомъ любовью. 14. Отреченіе отъ личности>.

14. Подчиненіе закону разума.

15. Требованія этаго закона.

16. Отреченіе отъ личности законъ.

17. Кажущаяся невозможность отреченія происходитъ отъ раздутыхъ разумомъ потребностей въ похоти, отъ пороковъ.

18. Только при отреченіи отъ личности <всегда> возможна жизнь и такою признавалась человѣчествомъ.

19. Но при отреченіи нѣтъ жизни. Нѣтъ силы противодѣйствующей отреченію.

20. Сила открыта Христомъ – любовь.

* № 6.376

Глава 1.

О томъ, какъ прежде всего жизнь понимае[тся] человѣкомъ.

Глава 2.

Внутреннее противорѣчіе жизни давно сознано лучшими людьми, но всегда были люди, не признающіе этаго противорѣчія. И теперь такъ называемая наука утверждаетъ, что и нѣтъ противорѣчія.

Глава 3.

Спорность несущественная, показывающая, что ложная наука ошибается, утверждая, что она изучаетъ жизнь вообще. Она изучаетъ только нѣкот[орыя] явленія жизни.

Глава 4.

Ложное понятіе о жизни, котораго держится наука, приводитъ ее къ самому неразумному и безнравственному ученію, потворствующему требова[ніямъ] толпы.

5.

Тысячелѣтія тому назадъ даны человечеству религіозныя опредѣленія жизни, разрѣшающія ея внутреннее противорѣчіе. Но ложная наука отводитъ людей отъ религіозныхъ рѣшеній и влечетъ ихъ къ дикости и мраку.

6.

Отчаянно положеніе людей, выросшихъ и воспитанныхъ среди ложнаго ученія міра.

* № 7.377

1.

Первое представление человѣка и человѣчества о жизни состоитъ въ томъ, что жизнь есть стремленіе къ благу личности.378 Но379 разумъ человѣка не можетъ не видѣть, что другія существа имѣютъ такое же представленіе о жизни, и потому жизнь его есть борьба одного противъ всѣхъ. Кромѣ того человѣкъ видитъ, что наслажденія, къ которымъ онъ стремится, обманываютъ его и производятъ страданіе. Кромѣ того видитъ неизбѣжность смерти.

2.

Является внутреннее противорѣчіе стремленія личной жизни и разумнаго сознанія. Противорѣчіе это извѣстно съ древности, и существуютъ разрѣшенія его – религіозныя объясненія жизни. Большинство же людей не видитъ потребности въ религіозныхъ опредѣленіяхъ, не видя противорѣчія жизни. Наука нашего времени дѣлаетъ тоже.

3.

Толпа смѣло утверждаетъ, что жизнь понятна только какъ то, что дѣлается въ тѣлѣ животнаго отъ рожденія и до смерти380 и что381познаніежизнии сознаніе ведетъ къ заблужденіямъ. Наука ложная говоритъ тоже. Настоящая наука, знающая свое дѣло, не говоритъ этаго; но ложная наука утверждаетъ, что382 жизнь можно познать изъ наблюденій. Ложная наука не даетъ себѣ отчета въ томъ, что наблюдать жизнь въ живыхъ существахъ можно только тогда, когда мы знаемъ жизнь въ себѣ, какъ стремленіе къ благу, и потому наблюденія, не затрогивая главнаго вопроса жизни, только путаютъ понятіе о ней.

4.

Ложная наука, не имѣя точнаго понятія о жизни, наблюдая явленія тѣ, которыя она называетъ живыми, теряетъ понятіе жизни и извращаетъ его – доходя до того, что не живое по своему опредѣленію называетъ живымъ и въ немъ то отъискиваетъ основу жизни. – Человѣкъ, поставивъ себѣ цѣль ложнаго блага вмѣсто истиннаго, теряетъ вѣру въ то[тъ]383 смыслъ жизни, какъ стремленіе къ благу, и ищетъ объясненія жизни вездѣ, но только не тамъ, гдѣ оно дано ему. Наука потворствуетъ толпѣ, показывая ея отраженіе вмѣсто предмета, и представленіе о жизни человѣческой сводится на степень животнаго и хуже – борьба существъ представляется закономъ.

5.

Жизнь какъ жизнь личности есть зло и безсмыслица – это знаетъ всякій человѣкъ и знало человѣчество давно.

И давно даны человѣчеству религіозныя опредѣленія жизни, при которыхъ жизнь не безсмыслица и не зло. Опредѣленія эти даны и Конфуціемъ, и Лаодзи иБра[ми]нами, и Буддой, и Исаіей, и Христомъ. Всѣ по существу одни и тѣ же. Но толпа держится еще стараго представленiя о жизни личности, и книжники стараются доказать правильность этаго отсталаго взгляда и ненужность религіозныхъ опредѣленій. Религіозныя опредѣленія называютъ суевѣріями именно п., ч. религіозныя опредѣленія были такъ важны, что переворачивали жизнь массъ. Признакъ невѣжества нашего времени – незнаніе ученій религій, которыми живетъ человѣчество. Книжники одни, признавая бѣдственность этаго, обѣщаютъ будущую жизнь, другіе обѣщаютъ здѣсь такъ устроить людей, что порознь они хоть и злы и неразумны, вмѣстѣ ихъ жизнь будетъ доброй и разумной.

6.

Люди обмануты прежде обманувши[ми] ся людьми. И бѣдный и богатый воспитываются въ ученіи о томъ, что жизнь есть только въ благѣ личнаго существованія. Доживъ до возмужалости, люди сомнѣваются въ справедливости такого пониманія жизни и спрашиваютъ. И тутъ имъ предлагаютъ ученіе о долгѣ и будущей жизни. Человѣкъ сомнѣвается, ищетъ объясненій, но объясненій нѣтъ. На спрашивающаго нападаютъ со злобой и силой заставляютъ его подчиняться тому, чему не вѣрятъ люди, но хотятъ, чтобы вѣрили другіе. И человѣкъ покоряется и кончаетъ существованіе у дверей жизни, не встушивъ даже на порогъ ея.

7.

Но наступило время и наступаетъ, когда голосъ разума слышится людямъ, и они не могутъ удовлетвориться представленіемъ о жизни, какъ о личномъ существованіи, и объясненіе того долга, который предписываютъ нѣкоторые люди. Это возможно только, когда существованіе людей поглощено борьбой съ природой и нѣтъ общенія между людьми разныхъ вѣръ. Но теперь есть и излишекъ для средствъ существованія и есть общенія. Тотъ старый обманъ о томъ, [что] человѣкъ не долженъ вѣрить своему разуму, невозможенъ теперь: какъ только человѣкъ знаетъ людей, исповѣдующихъ другую вѣру, чѣмъ онъ, ему неизбѣжно прибѣгнуть къ суду разума. Голосъ разума нельзя заглушить теперь.

8.

Противорѣчіе жизни теперь чувствуется всякимъ мыслящимъ человѣкомъ. Обыкновенно человѣкъ, познавъ это противорѣчіе, не вѣритъ себѣ и хочетъ спастись прошедшимъ и внѣшнимъ наблюденіемъ жизни и выставленіемъ себѣ болѣе отдаленныхъ дѣлей; но это не помогаетъ, чѣмъ бы ни задался человѣкъ, онъ видитъ въ концѣ отъ себя свое гибнущее безсмысленно я. Разумъ отравляетъ человѣку жизнь, и человѣкъ начинаетъ бороться съ разумомъ, желая заглушить и даже убить. Но убить въ жизни нельзя. Оказывается, что разумъ,384 свойственная человѣку способность, дающая ему сначала благо, подъ конецъ губитъ его жизнь. Что это значить?

9.

В наше время каждый мыслящій человѣкъ сознаетъ въ себѣ два я, отрицающіе одинъ другаго. Сознаніе безсмысленности личной жизни проявляется понемногу385 (л. 3) и, наконецъ, человѣкъ видитъ, что жить надо и жить не зачѣмъ. Является противорѣчіе въ жизни, и человѣку кажется, что386 жизнь его останавливается. Кажется противорѣчіе, но его нѣтъ. Это противорѣчіе есть только дѣйствіе двухъ387 силъ, изъ которыхъ. и слагается жизнь.388 Жизнь не останавливается, но только начинается, такъ какъ изъ этихъ двухъ силъ личнаго и разумнаго сознанія и слагается389 дѣятельность жизни человѣческой.

<10>390

Если человѣкъ сознаетъ себя и животнымъ и разумнымъ, то онъ не можетъ уже не признать своей жизни въ разумномъ сознаніи, обнимающемъ жизнь личностей, а долженъ признать требования разумнаго сознанія, и тогда и не будетъ противорѣчія.391 Подобное этому совершается въ ростѣ животной личности при появленіи новыхъ требованій, какъ требованія половыя.392 Происходить противорѣчіе, разрѣшающее удовлетвореніе своихъ требованій. Тоже и съ высшими требованіями разумнаго сознанiя. Различіе только въ томъ, что удовлетвореніе высшихъ требованій животнаго – видно, удовлетвореніе же требованій разума не видно намъ.393 Съ зерномъ разложеніе его – признакъ жизни. Тоже и въ животной личности, отрицаніе ея блага есть признакъ начала того, что есть человѣческая жизнь.

10.394

Противорѣчіе только кажется человѣку, извращенному ложнымъ ученіемъ міра. Состояніе раздвоенія, испытываемое человѣкомъ, подобно тому, что испытываетъ человѣкъ, перекрученными пальцами катающій шарикъ и чувствующій ихъ два. Человѣкъ перекрутилъ разумъ и животную личность, которая не есть жизнь, призналъ за жизнь, и ихъ стало двѣ. Но жизнь одна въ разумномъ сознаніи. Человѣкъ не можетъ не признать этого, п. ч. разумное сознаніе включаетъ личное, но не на оборотъ. Признаніе разумомъ своей личности жизнью есть заблужденіе, подобное тому, въ которое впало бы животное, признавъ закономъ своей жизни одну тяжесть. Оно бы чувствовало противорѣчіе до тѣхъ поръ, пока не познало бы, что тяжесть есть одинъ изъ низшихъ законовъ, долженствующихъ служить ей для достиженія ея цѣлей. Тоже и съ человѣкомъ. Стоитъ ему признать свою жизнь въ разум[номъ] сознаніи, и уничтожается кажущееся противорѣчіе.

12.

Люди заблудшіе395 вѣрятъ, что сознаніе призракъ, и потому они не могутъ признать въ немъ жизнь. Для того, чтобы они могли понять жизнь, имъ надо прежде всего освободиться отъ своего суевѣрія. Освободившись же отъ своего суевѣрія, они не могутъ396 не убѣдиться въ397 томъ, что разумное сознаніе включаетъ въ себя животное. Пусть спроситъ себя каждый: 1) удовлетвореніе требованій какого изъ двухъ сознаній важнѣе для него, 2) какое въ дѣйствительности398 управляетъ одно399 другимъ и 3) въ какомъ изъ двухъ всѣ люди сознаютъ жизнь свою и другихъ людей. 1) При неудовлетвореніи разумнаго сознанія400 наслажденiя животнаго теряютъ свою прелесть, при неудовлетвореніи животнаго же благо разумнаго сознанія увеличивается.401 2) Разумное сознаніе можетъ велѣть животному страдать и даже убить себя. Животное же не можетъ ни на мгновеніе прекратить дѣятельность разумнаго. 3) Утверждаемъ402 мы жизнь и въ себѣ и въ другихъ только по признаку свободы выбора поступковъ: животное мы не можемъ себѣ представить иначе, какъ подлежащимъ закону необходимости, разумное сознаніе не можемъ себѣ представить иначе, какъ подлежащимъ только своему закону разуму, т. е. свободнымъ.

13.

Что такое разумъ? Знаемъ ли мы разумъ? Разумъ есть начало и основа всего. Все, что мы знаемъ, мы знаемъ только, п[отому] ч[то] знаемъ разумъ, и знаемъ, что всѣ знаемъ его одинаково, что онъ есть то, что соединяетъ насъ всѣхъ во едино. Разумъ есть законъ, который мы должны исполнять [въ] нашей жизни, какъ законъ жизни дерева есть тотъ законъ, который исполняетъ дерево. Законъ разума одинъ во всемъ. Только во внѣшнемъ мірѣ онъ совершается безъ нашего участія, въ насъ же подчиненъ этому закону нашей личности, есть403 дѣло нашей жизни. Заблужденіе наше состоитъ въ томъ, что мы совершаемъ безъ нашего участія законъ подчиненія разума въ нашемъ животномъ, принимали за тотъ законъ, въ подчиненіи которому состоитъ наша рабья жизнь.

14.

Съ древнихъ временъ людямъ казалось, что изучать тотъ видимый законъ, по которому совершается существованіе человѣка, значить изучать жизнь, и на этомъ заблужденіи основывалась и теперь основывается ложная наука. Люди изучаютъ историческое внѣшнее существованіе людей и законы, которымъ подчиняется ихъ животная личность, и имъ думается, что они изучаютъ жизнь и что въ этомъ только и наука. Но изученіе существованія людей и законовъ животной личности и низшихъ законовъ, которымъ она подчинена, не можетъ открыть человѣку тотъ единственный законъ разума,404 въ подчиненіи которому состоитъ жизнь человѣка. Знанія эти нужны и поучи тельны, но только тогда, когда не теряется изъ вида главная цѣль. Но когда, какъ это дѣлается теперь, отрицается даже возможность познанія того эакона, которому должна быть подчинена животная личность человѣка, знанія эти становятся губительны, извращая сознаніе людей.

15.

Является ложное познаніе. Ложное познаніе состоитъ въ томъ, что люди думаютъ, что знаютъ то, чего не знаютъ, и на оборотъ. Ложное познаніе это происходить отъ ложнаго представленія о жизни. При ложномъ представленіи405 признается существующей животная личность. Она то и то, что ее составляеть, представляется познаваемымъ и извѣстнымъ, а благо разума и сознаніе непознаваемыми и неизвѣстными. Въ дѣйствительности же это какъ разъ на оборотъ. Познаваемость предмета уменьшается по мѣрѣ проявленія его во времени и пространствѣ. Совершается тоже, что съ зрѣніемъ. Отдаленіе кажется самымъ простымъ.

16.

Познаніе406 увеличивается не вслѣдствіе проявленія познаваемыхъ предметовъ въ пространствѣ и времени, а наоборотъ. Знаемъ мы прежде всего благо, потомъ разумъ для достиженія блага, потомъ свою личность, потомъ другія живыя личности, потомъ мертвое вещество. Все наше знаніе о мірѣ есть перенесете на внѣшнія явленія того, что мы въ себѣ знаемъ. Знаемъ же мы въ себѣ стремленіе къ благу и разумъ и необходимость подчиненія этому разуму. Въ животныхъ мы знаемъ ихъ стремленіе къ благу и подчиненіе разуму, въ веществѣ знаемъ одно подчиненіе разуму. Не по веществу мы знаемъ животныхъ и не по животнымъ себя, а на оборотъ. Весь міръ располагается для человѣка всегда въ трехъ планахъ; разумное сознаніе, животное и вещество. И истинное знаніе всегда то, которое начинается съ самаго нужнаго и доступнаго перехода къ менѣе нужному и доступному, а не наоборотъ. Намъ кажется только, что животное однообразнѣе человѣка и вещество однообразнѣе животнаго, но это кажется только по отдаленію отъ насъ (нашего закона жизни) этихъ предметовъ. Жизнь человѣческая407 включаетъ въ себя два вида существованія: животнаго и вещества, которые существуютъ безъ усилій человѣка, только его жизнь разумная совершается имъ для его блага.408