Алое Наследие

Доставки… остатки… маршрут… потери… контракт… скука… смерть…

Я хмыкнула про себя и, не отрываясь от бумаги, спросила самым невинным тоном:

– Слушай, а что вообще было в той коробке, которую принёс этот курьер?

Сантьяго не сразу ответил. Он как раз что-то печатал на ноутбуке и, кажется, надеялся, что вопрос исчезнет сам собой.

– Не увиливай, Элиана, – сказал он, не глядя.

Я театрально уронила голову на руку и протянула:

– Но мне правда интересно! Он так её нёс, будто там золото. Или оружие. Или… запрещённая жвачка из девяностых. Давай, расскажи, у тебя точно там что-то интригующее.

Он оторвался от ноутбука и посмотрел на меня поверх очков – тот самый взгляд, которым обычно учителя останавливают самый бесполезный школьный бунт.

– Это запчасти.

– Запчасти? – переспросила я, приподняв бровь. – Ну ты и разочарование.

– Для той машины, которую ты брала вчера. У неё давно сцепление барахлит. И если ты её добьёшь – поедешь на «Фиате» Санчо.

Я резко подняла голову, с ужасом распахнув глаза.

– Только не этот гроб на колёсах! – возразила недовольно. – У него даже окна не открываются, Сантьяго. Это не машина, а наказание судьбы.

– Тогда постарайся не убивать любимое авто, – спокойно сказал он и вернулся к своему ноутбуку.

Я шумно выдохнула, откинулась на спинку кресла и пробормотала:

– Всё, официально считаю, что заслужила перерыв. Хотя бы на кофе. Или бокал вина. Или мини-допрос, что ещё в доме можно открыть без твоего ведома.

Сантьяго снова посмотрел на меня – строго, но с лёгкой тенью улыбки.

– Ты непосильная работа, Элиана.

– А ты – неиссякаемый источник скучных слов, – хмыкнула я в ответ. – Но мы с тобой справимся. Вдруг когда-нибудь я научусь думать цифрами, а ты – шутить чаще одного раза в год.

Он усмехнулся, покачал головой и вернулся к компьютеру. А я снова взглянула в бумаги… но на сей раз чуть спокойнее. Всё же разговор помог. Хоть немного.

Весь оставшийся день Сантьяго вдалбливал мне в голову цифры, схемы, поставки, счета… Я уже не различала, где заканчиваются таблицы и начинается моя психика. Он был неумолим. Серьёзный, сосредоточенный, как будто каждое моё зевание – личное оскорбление его экономического достоинства.

Мы закончили поздно, настолько, что я даже не пошла на ужин. На всё, на что меня хватило, – это дойти до своей комнаты, скинуть одежду на пол и плюхнуться лицом в подушку. Заснула, кажется, за три секунды.

––

Утро встретило меня резким лучом солнца и глухим стуком в окно – дятел или, может, реальность, которая решила снова напомнить, кто здесь главная. Я быстро натянула чёрные шорты, спортивный топ и накинула сверху широкую серую кофту. Волосы собрала в высокий хвост, лицо умытое, настроение – пока что терпимое.

На первом этаже меня уже ждал Сантьяго. Прямо как по расписанию: вечно собранный, вечно слегка раздражённый. Он посмотрел на меня строго, но без лишних слов. Я бросила в его сторону:

– Доброе утро, мой самый любимый источник стресса.

Он закатил глаза, но уголки губ всё же дрогнули.

– Поехали, – буркнул он и пошёл в сторону гаража.

– Где твои манеры? Ну ладно, я веду, – сказала невинно, уже вытаскивая руку к ключам.

Он не замедлил ни шага, просто поднял руки, как будто сдаётся полиции:

– Нет уж. Мне ещё хочется жить. Я поведу.

Фыркнула, но спорить не стала. Пусть. Сегодня у него утро серьёзного лица – против него бесполезно что-то доказывать. Он сел за руль одного из внедорожников, а я – на пассажирское. Машина мягко выехала со двора, и мы покатились в сторону тренировочного комплекса.

Я смотрела на него боковым зрением. Сколько ему уже? Под пятьдесят, наверное. Вечно в этих своих белых рубашках и часах, которые выглядят так, будто могут остановить время. Седина у висков делает его только строже, и даже когда он молчит – ощущение, что тебя оценивают. Сантьяго появился в доме ещё до моего рождения. Тогда он был советником отца, правой рукой, тенью, мозгом всей системы. А потом стал… тем, кто остался рядом. Кто не ушёл, не предал, не исчез. Просто продолжил быть рядом, как константа.

– А ты чего вообще со мной едешь? – спросила я, чтобы хоть немного разбавить молчание.

Он взглянул на меня коротко, снова вернулся к дороге:

– Хотел посмотреть, как у тебя с техникой. Я же не был на твоей тренировке больше года.

Я усмехнулась где-то внутри. Если бы ты знал, как часто тренируюсь. Где. С кем. И как. То ни на секунду бы не сомневался в моих навыках… А может, наоборот, сорвал бы с меня все спортивные залы и закрыл в башне. Посмотрела вперёд, на просыпающуюся улицу. Пальцы постукивали по колену в ритм музыке, что тихо играла в машине.

Мы вошли в зал.

Я замерла на пару секунд у входа, окинув помещение взглядом. Всё было до безумия знакомым: запах пота и резины, звон ударов по груше, легкий гул голосов, скрип кроссовок по матам. Воздух здесь был плотным от движения, силы, прошлого. Здесь было слишком много меня.

Скинув с плеча сумку, положила её на скамейку у стены. В это же мгновение дверь в кабинет сбоку распахнулась, и оттуда вышел тренер.

– А вот и наша звезда, – ухмыльнулся он, протирая ладони полотенцем.

Я не сдержала улыбки. Подошла и обняла его крепко.

– Сколько лет, сколько ударов, Оскар.

– Я уже начал думать, что ты нашла кого-то получше, – фыркнул он, сжав меня в ответ.

– Никто не держит меня с такой любовью, – усмехнулась я и отступила на шаг. – Готова как никогда.

Он кивнул с одобрением. Я сняла кофту, оставшись в чёрном топе, и пошла к рингу в центре зала. В голове – полная тишина. Или, наоборот, слишком много шума, чтобы разобрать хоть одну мысль.

Пока шла, заматывала кулаки эластичными бинтами. Руки знали, что делать. Пальцы двигались автоматически, кожа натягивалась под бинтом туго, привычно. Как и сотни раз до этого.

Разогрев прошёл в темпе. Бег по кругу, прыжки, разминка суставов. Тело просыпалось, пока внутри ещё тлела вялость – остатки навязчивых мыслей, которые не уходили, несмотря на намерение их вытолкнуть.

Пол ринга отдавал тепло через подошвы. Я встала напротив Оскара, слегка наклонив голову, крутя плечами, разминая запястья. Он тоже разминался – но в глазах у него уже плескалась насмешка, знакомая, раздражающая. Он всегда знал, как вывести меня из равновесия. И, чёрт возьми, сейчас это было слишком просто.

– Начнём с базовых серий, – бросил Оскар, и я кивнула.

Первые удары были точные, резкие. Левый, правый, уклон, нырок, шаг назад. Моё тело двигалось на автомате – отточенные движения, вбитые годами. Но уже через пару серий я сбивалась. Неправильный шаг, слишком короткий удар. Оскар молчал – пока.

В голове не было фокуса. Вместо него – вспышки. Как Сантьяго закрыл мне ладонью пачку сигарет. Как я стояла у могилы. Кольцо отца – тёплое, тяжёлое на цепочке, которое ощущалось с каждым движением. Его голос, застывший во времени:

«Ты должна быть сильной, Элиана. Всё ляжет на твои плечи…»

– Ты где летаешь? – Оскар резко шагнул вперёд и ткнул перчаткой в плечо. – Ты вообще здесь?

Я мотнула головой, откидывая волосы назад.

– В твоём зале, Оскар.

– Врёшь, – усмехнулся он. – В голове у тебя рой пчёл. Сосредоточься. Ты не на вечеринке.

Он снова пошёл в атаку. Приняла пару его выпадов, уклонилась, отбила один удар – но мысли всё равно разбегались, как дым между пальцами.

Я сделала шаг вперёд – и в этот момент он резко сменил угол, и удар пришёлся неожиданно. Прямо в бок, точно между рёбер.

Мир на секунду вывернулся.

Я ахнула, вся согнулась от боли и опустилась на колени. В ушах зазвенело, глухо, будто кто-то ударил в гонг внутри черепа. Прижала руки к рёбрам, с трудом вдыхая. Воздух не входил. Только ноющая, тянущая боль. Такая же как в ту ночь, когда я оказалась на ринге вместо Лукаса, и повторялась каждый раз, когда рёбра подвергались ударам.

И в этой тишине – как будто провалившись в темноту – услышала голос.

«Я горжусь тобой… даже если меня не будет рядом… ты справишься, слышишь? Только не теряй себя, Эли…»

Я сжалась, уронив голову, не чувствуя, как бинты впиваются в ладони. Хотелось… раствориться. Не быть. Хоть минуту.

Но потом – звук шагов. Голоса. Один – Оскар. Другой – Сантьяго.

– Элиана! – Оскар наклонился. – Эли, ты меня слышишь?

Я не подняла сразу взгляд. Просто слушала.

– Вот чёрт… – добавил Сантьяго уже ближе.

Гул в ушах начал отступать. Я сделала глубокий вдох сквозь боль. Медленно выпрямилась, будто вытягивалась из вязкой воды. Спина прямая. Плечи расправлены. Боль – где-то внутри, но лицо моё спокойно.

– Всё нормально. Просто пропустила.

Оскар приподнял бровь, скептически глядя. Поднявшись на ноги, чуть покачнулась, но не позволила себе задержаться на этом. Сделала шаг. Один, потом второй.

– Я в порядке, – повторила твёрже. – Продолжаем?

Они переглянулись. Сантьяго выглядел напряжённым, но ничего не сказал. А я снова подняла кулаки. Даже если внутри всё горело. Даже если рёбра ныли, а вдох казался пыткой.

Каждый удар отдавал в бок, каждое движение резало, но… По крайней мере, теперь мои мысли не разбегались, как до этого. Боль держала меня здесь. Сейчас.

Мы с Оскаром продолжили отработку – он уже не бил в полную силу, но не щадил. Я благодарила его за это. Щадящие удары щадят разум. А мне нужно было чувствовать каждую секунду. Тело работало, как хорошо смазанный механизм – под натянутую боль, под дыхание сквозь зубы, под пульс, бьющийся в висках.

Когда всё закончилось, я встала с матов, села на скамейку у стены и начала разматывать бинты. Каждый слой лип к запястьям, как пройденный бой. Пальцы дрожали от напряжения. Накидывая толстовку, обняла себя, прикрываясь – и почувствовала, как спина вспотела насквозь.

Оскар подошёл.

– Ты точно в порядке?

Я подняла на него глаза. Он был хмурым, напряжённым. Видел, как я вырубилась. Видел, что не физика в этом виновата.

– Всё нормально, – выдохнула, вытирая лицо. – Просто… несколько тяжёлых дней. Бывает.

Он кивнул, чуть тронул меня за плечо – жест короткий, братский.

– Удачи, тигрица.

Я слабо улыбнулась.

– Спасибо, Оскар.

Сантьяго ждал у двери. Мы вышли вместе, воздух на улице ударил прохладой. Я вдохнула глубже, чем позволяли ребра, сжалась и тут же расслабилась, как будто никто ничего не заметил.

– Что с тобой? – спросил он, как только закрылись двери и машина тронулась.

Я отвернулась к окну.

– Всё нормально.

– Не ври мне, Элиана.

– Я не вру. Просто… не всё нужно обсуждать.

– У тебя снова в глазах эта чертова тень как после похорон. Ты где-то летаешь. На тренировке тебя срубило, потому что ты ушла в себя. И ты даже не моргнула. Ты думаешь, это нормально?

– Сантьяго…

– Ты отгораживаешься. От всех. Даже от меня.

Я нащупала в кармане сумки сигарету и чиркнула зажигалкой.

– И снова куришь, – проворчал он. – Тебе плевать, что это убивает?

– Я снаружи выгляжу живой. Это уже плюс, – отрезала я, затягиваясь.

Он шумно выдохнул, но больше не говорил.

Когда мы приехали, я вылезла из машины первой и почти сразу пошла наверх. Мне нужно было смыть с себя это. Дверь ванной закрылась – и я сразу сбросила толстовку, сдёрнула топ. Развернулась к зеркалу.

Слева на рёбрах уже расползался тёмно-фиолетовый синяк. Я провела пальцами – боль откликнулась мгновенно, как будто кто-то хлестнул током.

В голове всплыла картинка – совсем другая, солнечная. Я – ещё подросток, смеющаяся, запыхавшаяся. Он – высокий, сильный, в чёрной майке, босиком на матах. Отец. Мы тогда боролись в зале у дома, и солнце пробивалось сквозь узкие окна.

– Низкий центр тяжести – твоё оружие, Эли, – говорил он, улыбаясь, – ты не самая сильная, но ты быстрая. Пользуйся этим. И не бойся упасть. Главное – вставай быстрее, чем упала.

Он тогда всё делал с улыбкой, но каждый раз бил мягко, точно, сдержанно, обучающе. Никогда не щадил, но всегда ловил, если я срывалась.

Помню, как падала ему на грудь, смеясь, когда вдруг удавалось сбить его с ног. А он говорил, что гордится мной, что в следующий раз мне удастся сбить его не случайно, а потому что я стала сильнее.

Я не сдержалась – ладонью прикрыла глаза. Не чтобы плакать – просто чтобы это не вышло наружу. Это чувство. Слишком много. Слишком остро.

– Всё, хватит, – прошептала в пустоту, – ты уже и так развалилась на части. После каждого посещения одно и то же Элиана. Соберись уже.

Я встряхнула головой, как будто могла отогнать всё это – память, голос, его смех и ту боль, что жгла не ребра, а глубже. Включила душ.

Вода стекала по телу, и с каждой каплей словно смывалось всё что было в голове. Боль, воспоминание, слабость. Ничего из этого не должно было выйти за порог этой ванной. Не сегодня. Я вытерлась, накинула лёгкую футболку и короткие шорты. Не утруждая себя макияжем или прической – просто хотела лечь. Хотела тишины.

Прошла в спальню, ввалилась на кровать, снова и снова погружаясь в день аварии и счастливые воспоминания.

А в голове крутилось: «Папа, если бы ты был здесь… Я бы, может, всё делала иначе.»

Спустя пару часов после того, как наконец позволила себе расслабиться и лечь отдохнуть, телефон внезапно зазвонил. Я неохотно взяла трубку, надеясь, что это не очередная проблема, но сразу услышала знакомый напряжённый голос одного из охранников.

– Элиана, это Яго. У нас тут серьёзная беда. Склад… его взорвали.

Сердце сжалось от неожиданности, а усталость мгновенно улетучилась, уступая место гневу.

– Как так? – я с трудом сдерживала голос, чтобы не сорваться на крик. – Кто это сделал? Что произошло?

– Пока неясно, – ответил он, голос был сухим и напряжённым. – Разобраться пытаемся, но последствия серьёзные. Нужно срочно принимать меры.

Я села на край кровати, сжимая в руках телефон, ощущая, как внутри всё кипит.

– Я скоро буду.

Вздохнув, повесила трубку и уже в следующий миг начала собираться. Сердце билось учащённо, адреналин уже разгонял усталость. Не раздумывая, выскочила из комнаты и громко крикнула:

– Сантьяго!

Он сразу же вышел из кухни, с удивлением глядя на меня. В его взгляде смешались тревога и вопрос: что случилось?

Я без лишних слов схватила с тумбочки ключи от машины и, не теряя времени, сказала:

– Склад взорвали. Нам нужно ехать – немедленно.

Сантьяго даже не успел задать вопросов, а лишь молча последовал за мной. Мы выбежали на улицу, где уже стояла машина. Я села за руль, заведя мотор, и буквально вдавила педаль газа в пол. Сантьяго уселся рядом, напряжённо глядя на дорогу.

– Ты знаешь, кто мог это сделать? – спросил он, не скрывая тревоги.

– Пока нет, – ответила, сжав руки на руле, – Яго лишь сказал, что его взорвали.

Время играло против нас, каждая секунда была на вес золота. Мы мчались по улицам, объезжая машины, проносясь мимо светофоров. В голове мелькали планы – что делать дальше, как предотвратить новую катастрофу и защитить то, что осталось.

Ни один звук не нарушал напряжённого молчания в машине, кроме ритмичного гула двигателя и редких вздохов Сантьяго.

Когда мы подъехали к складу, уже издалека чувствовался запах горелого пластика и топлива. Открытая площадь перед зданием была освещена пламенем, которое вздымалось к небу, отражаясь в окнах соседних зданий. Склад пылал, словно гигантский костёр, и казалось, что сама земля дрожит от жара.

Парни в спешке таскали коробки с оружием и боеприпасами, пытаясь спасти хоть что-то из огненного ада. Они выкладывали всё на землю, быстро сортируя и перекладывая в машины. Всё происходило с напряжённой слаженностью, каждый знал своё дело, но видно было – время работает против них.

Я прошла ближе к Яго, наблюдая, как его глаза бегали по окружающему хаосу.

– Что известно?

Он лишь достал планшет и включил запись с камер наблюдения. На экране появились кадры – группа людей подъезжает к складу на нескольких машинах, быстро выходит, достаёт канистры с бензином и начинает поливать стены здания. Огромное пламя охватывает склад через секунды. Взрыв, оглушающий звук, крики. Группа быстро загружалась в машины и уезжала так же стремительно.

Мы пересмотрели видео несколько раз. Я всматривалась в лица, машины, детали. Вдруг взгляд зацепился за знак на одном из автомобилей – едва заметная наклейка на дверце. Что-то, что сразу выделялось на фоне общего хаоса.

Моё сердце сжалось – я поняла, кто стоит за этим нападением. Это был он. Этот сукин сын, который всегда гадил нам из тени, не давая покоя. Слов даже не было описать всё, и я лишь направилась к машине, чтобы встретиться и поговорить с ним.

Сантьяго, стоявший рядом, моментально понял серьёзность ситуации. Он повернулся к паре стоявших поблизости бойцов и отдал им короткий приказ:

– Выезжайте за ней.

Парни кивнули и быстро рванули на своих машинах вслед за мной, пока я уже садилась за руль.

Я ехала так, что стрелка спидометра то и дело подпрыгивала к красной зоне. Сцепление, газ – всё слилось в один рваный ритм, как удары сердца. В висках стучало: Агустин. Я уже видела его лицо, слышала его насмешливый голос.

Подъехав, резко затормозила у облезлого дома в промзоне. Хлопнула дверью так, что металл дрогнул. Дверь распахнулась с глухим стуком.

Внутри за столом сидел он. Агустин. Жилистый, с прищуром, с той своей ленивой ухмылкой, как будто мир был для него одной длинной шуткой. Карты, пепельница, недопитый ром.

– Какого чёрта ты сделал? – мой голос ударил по тишине, и двое его парней в углу замерли.

Агустин медленно поднял взгляд, затянулся сигаретой, выдохнул.

– Элиана… Всегда так приятно, когда женщина сама приходит в гости. Только тон у тебя… неправильный.

– Ты взорвал мой склад.

– Твой склад? – он приподнял бровь. – Может, это просто старый сарай, который сам загорелся?

– Не играй со мной, Агустин. Я видела видео.

Он пожал плечами, будто я говорю о погоде.

– И что? Даже если бы… это был я. Ты всерьёз думаешь, что можешь просто вломиться и диктовать мне, что делать? Меня лично не было на твоей территории, а мои люди могли просто развлекаться.

Я подошла ближе, ладонь с силой опустилась на стол. Пепельница подпрыгнула, сигаретный пепел рассыпался.

– Если ты тронешь мой товар ещё раз – ты пожалеешь.

Он наклонился вперёд, улыбаясь уголком рта.

– А если ты думаешь, что контролируешь всё, милая, то ошибаешься.

Я почувствовала, как внутри всё закипает. И да, он прав – я не могла контролировать всех. Не могла вычистить каждую крысу в этих переулках. И это бесило сильнее всего.

– А может, просто совпадение. Но знаешь… Я могу помочь тебе.

Я сузила глаза.

– Помочь?

– Да, – он наклонился вперёд. – Мы могли бы работать вместе. Я бы закрыл дыру от этих убытков. Даже сделал бы тебе… ещё больше, чем было. – Он сделал паузу, глядя прямо в глаза. – Но это будет стоить одной ночи. Со мной.

Я молча на секунду посмотрела на него… И улыбнулась.

– Как интересно. А твоя жена, Клариса, тоже будет участвовать в сделке?

Его лицо дёрнулось. Улыбка исчезла, сигарета в пальцах чуть дрогнула.

– Осторожнее, Элиана.

– Что такое? – я сделала шаг ближе, голос стал почти ласковым. – Уже забыл о ней? Или думаешь, она забыла о тебе?

Агустин сжал зубы, в голосе прорезался металл:

– Не только ты умеешь дёргать за ниточки.

– Тогда будем смотреть, кто из нас умеет это делать лучше.

Я вышла из здания, чувствуя, как злость всё ещё греет изнутри сильнее ночного воздуха. Каблуки стучали по тротуару, а в голове крутились варианты, как именно я возьму Агустина за горло, и сколько времени на это уйдёт.

До машины оставалось метров десять, когда впереди с визгом тормозов встали два чёрных внедорожника. Двери почти одновременно распахнулись, и из первого вышел Сантьяго, за ним ещё трое его парней.

Он быстро подошёл, вглядываясь в моё лицо, будто искал ответ ещё до того, как я скажу хоть слово.

– Ну?

– Насколько большие убытки? – спросила я прямо, не снижая шага.

– Большие, – он кивнул. – Склад был почти под завязку.

– И как быстро мы сможем достать ещё?

– Если подключим все каналы – дней десять. Меньше никак.

Я сжала губы, чувствуя, как в груди стягивается стальной обруч.

– У нас нет десяти дней. Сделка для этого оружия назначена на пятницу, у нас максимум три дня.

– И что ты предлагаешь?

Я вздохнула, глянув в сторону ночной улицы.

– Отправляйся домой, встретимся там. Я позвоню и попробую договориться, чтобы нам достали побыстрее.

Сантьяго кивнул и пошёл отдавать распоряжения парням, а я села в машину, захлопнув за собой дверь, и, не успев завести двигатель, набрала номер Эмилио.

– Что-то случилось, Элиана? – его голос был хриплым, будто он только что проснулся, но в нём уже звучала настороженность.

– Склад сгорел, – сказала я прямо. – Приехали люди, облили бензином, подожгли и уехали. Мы потеряли почти всё оружие, мне нужно восполнить всё до пятницы.

На том конце воцарилась тишина на пару секунд.

– Я займусь этим, – ответил он, и я почти слышала, как в его голове щёлкают шестерёнки. – Но мне нужно, чтобы ты сделала кое-что для меня.

– Слушаю.

– Найди на своей территории двоих… крепких ребят. Пусть приедут ко мне. Я использую их для одного дела, и тогда мы будем в расчёте.

Я нахмурилась, сжимая руль.

– Эмилио, это не равноценно. Ты хочешь пару бойцов в обмен на то, что просто «займёшься» ситуацией?

– Кое-кто убил одного из членов моей семьи, – перебил он, голос стал ниже, почти рычанием. – И сбежал, но я не уверен, что его союзник не остался рядом, поэтому не могу доверить это своим, а ты пришлешь мне, кому доверилась бы сама. Думаю, это честно.

– Хорошо. Получишь своих людей.

– Жду к утру, – сказал он и повесил трубку.

Я отложила телефон, глядя вперёд в темноту.

Когда вернулась домой, Сантьяго уже ждал меня в холле.

– Звонила Эмилио, – сказала я, стягивая куртку и бросая её на диван. – Он займётся поисками тех, кто поджёг склад, и дополнит нам запас в срок, но хочет взамен двоих ребят. К утру.

Сантьяго нахмурился, но кивнул.

– Знаешь, кого отправим?

– Да. Возьми Матео и Николаса, – ответила я. – Они оба смогут выполнить то, что нужно Эмилио.

– Понял, – коротко сказал он и пошёл отдавать приказ.

Я поднялась в кабинет, где уже лежали свежие отчёты по убыткам. Цифры, цифры, цифры – все они били по нервам сильнее, чем кулак в лицо. Склад был ключевым, а теперь его не существовало. Сделка висела на волоске.

Я стояла над столом, просматривая каждую страницу, и ощущала, как внутри закипает злость. Листы в руках задрожали. В конце концов нервы сорвало, я схватила подставку для ручек и со всей силы швырнула её в сторону двери.

Дверь в этот момент распахнулась, и Сантьяго, едва увернувшись от летящего предмета, усмехнулся:

– Убивать меня ещё рано, Эли.

Я медленно выдохнула, опустилась в кресло и достала сигарету. Щёлкнула зажигалка, и первый дымный выдох заполнил воздух.

– Ну почему, Сантьяго, не может быть просто всё нормально?

Он только пожал плечами, стоя в дверях. А я затянулась ещё раз, глядя в окно и думая, что слово «нормально» в этой жизни – самая дорогая и самая бесполезная роскошь.

Сантьяго сделал пару шагов в кабинет, глядя на меня без лишних эмоций.

– В нашем мире разве бывает «нормально»? Есть только проблемы, которые надо решать быстрее, чем они решат нас.

– Значит, решаем, – кивнула я. – Найди, на какие склады можно перенаправить товар. Поставь туда больше людей и проследи, чтобы те, кто должен был дежурить, поняли свою вину. Мне не нужны ещё сюрпризы.

– Уже работаю над этим, – ответил он. – К утру будет список и охрана в двойном составе.

Сантьяго задержался в дверях, словно что-то обдумывая, а потом сказал:

– Тебе стоило бы подумать о новом телохранителе. Быть одной сейчас слишком опасно. Кто-то должен быть рядом постоянно.

Я подняла на него взгляд – усталый, чуть грустный.

Он тихо вздохнул.

– Я знаю, что после того, как убили Феликса, тебе тяжело впускать кого-то нового. Но прошло много времени, Элиана. Все становится опаснее, и я не хочу, чтобы ты была одна.

Имя Феликс будто отозвалось в груди тупой болью. Я отвела взгляд, глядя куда-то в пол, и лишь спустя пару секунд ответила:

– Если появится достойный кандидат, я найму его. Обещаю.

Я затянулась в последний раз, но усталость давила всё сильнее. Голова гудела, мысли путались.

– Ты уже всё равно сейчас почти отключишься, – заметил Сантьяго, подходя ближе. – Иди в комнату, отдохни пару часов.

Я хотела возразить, но он уже подошел ближе, забирая сигарету.