Грани одиночества

– Ты очень понравилась брату. Никогда не видела, чтобы он так увлекся кем-то. Обычно он старается избегать замужних женщин – как правило, они сами ему досаждают. Но глядя на тебя, у него блестят глаза. Пойми правильно – раз ты счастлива, он не станет тебе навязываться, только мало кто верит, что ваши чувства с арахнидом взаимны, – сказала девушка, немного смутившись.

– Мне нет дела до того, что кто-то думает. Я счастлива с мужем и не нуждаюсь в поклонниках. Сантос показался мне весьма неглупым парнем; я думаю, он понял, что я не хочу его внимания, а если нет, надеюсь, ты ему передашь мои слова, – довольно резко сказала я.

– Не обижайся. Ты мне очень понравилась, только поэтому я так откровенна, – примирительно сказала Алисия.

– Это ты меня извини. Мое счастье далось мне непросто, и я за него готова бороться. В свою очередь тоже хочу тебя предостеречь: бойся Дилейны Мирасс. Она считает императора своим, и до недавнего времени так и было. Не знаю, что послужило причиной их отдаления, хотя думаю, что это именно тот шрам, который ты просишь убрать с лица Андариэла. И если у меня получится, то, скорее всего, она попытается вернуть расположение императора. Ты хорошая и добрая девушка, надеюсь, что ты выберешь более достойного мужчину на роль возлюбленного, а если нет – береги себя, – предостерегла я Алисию.

На этой ноте мы простились, и я, скинув халат, нырнула к мужу под одеяло. Сэпий не спал. Едва я легла рядом, он сгреб меня в объятия и страстно поцеловал, заставляя забыть про усталость.

– Спасибо, – хрипло сказал он.

– За что?

– За то, что ты есть у меня, – прошептал муж, поглаживая меня по волосам. Под этими мерными и, безусловно, приятными ласками я и уснула.

Утро началось с суеты сборов к королевскому завтраку. Диззи выдал мне очередной шедевр ткачиков: новое платье бирюзового цвета сидело на мне идеально, выгодно оттеняя мои рыжие волосы. Но после целого часа борьбы с непослушными локонами сделать красивую прическу у меня так и не вышло, поэтому я заколола их в высокий хвост и, взяв под руку заждавшегося Сэпия, отправилась в обеденный зал.

Весь местный бомонд уже расселся за столом. Остались только два свободных места между Сантосом и Дилейной. Выбирая между ними двумя, я присела рядом с аристократом, а невозмутимый Сэпий сел рядом со своей несостоявшейся аллаидой, заставив ее побледнеть от страха. Алисия сидела рядом с блондинистым величеством, всем видом излучая счастье.

Андариэл подал знак церемониймейстеру, и в зал стали заносить блюда, а услужливые слуги разливали желающим вино и прохладительные напитки. Утолив первый голод, присутствующие начали активно сплетничать и практиковаться в остроумии. Дилейна бросала ненавидящие взгляды на Алисию, за которой активно ухаживал Андариэл. Сантос тоже решил проявить галантность и засыпал меня комплиментами, нервируя Сэпия, который погнул пальцами вилку после очередного сравнения моей нежной кожи с редким горным цветком.

– Сантос, не стоит уделять мне так много внимания. Я уверена, что прелестные юные девы будут рады ему больше, чем я, – попыталась я отделаться от парня.

– Боюсь, Алла, что ты затмила их своей красотой и умом. Я просто не вижу других женщин, – с намеком на шутку, но вполне серьезно сказал парень, а мне стало как-то неловко. За время знакомства парень показался мне добрым и основательным. Может, я тороплюсь с выводами, но, по-моему, Сантос – хороший человек.

– Я постараюсь сиять только Сэпию, не могу же я лишить местных красавиц твоего общества, – ответила я парню.

– Понимаю, но никто не запрещает мне завидовать твоему супругу.

На этой фразе у моего мужа окончательно закончилось терпение, и он потребовал от императора обсудить возникшие вопросы с целью скорейшего отбытия в гнездо.

Вяло ковыряясь в десерте и всем своим видом выражая скуку и незаинтересованность, Андариэл обговорил с моим арахнидом дату приема и необходимые затраты и размах торжества, но когда мы с Сэпием уже готовы были сорваться с места в попытке сбежать от гостеприимства его величества, нас ждала очередная неприятность.

– Господин Арахни, вы, видимо, запамятовали, что после появления гнездовых, перед праздником в честь аллаиды, проходят традиционные смотрины: советник императора посещает гнездо, дабы засвидетельствовать факт появления будущих продолжателей рода арахнидов. Пока о силе будущего гнезда мы можем судить только с ваших слов, – с мерзкой улыбкой сказал блондин.

– Мы будем рады визиту господина Томана Айвери. Я лично провожу его к детям и гнезду.

– Я рад вашему предложению принять у себя моего советника до празднования Новой жизни. Только, к сожалению, господин Айвери слишком стар для занимаемой должности и такое длительное путешествие ему противопоказано, поэтому я принял решение отправить Томана на заслуженный покой, а его место со вчерашнего дня занимает наследник герцога Феросса и мой старинный друг Сантос, – сказала императорская морда и отсалютовала Сэпию своим бокалом с соком. Я искренне пожелала ему подавиться этим напитком, но, глядя на ожидание в глазах Алисии, я обратилась к Андариэлу:

– Ваше величество, из-за того, что в моем мире нет магии и по причине моей неопытности я случайно поранила вас. Могу я попросить у вас позволения попытаться исправить мою ошибку?

– Я считаю, что этот шрам меня не портит, но ценю предложение аллаиды, как и ее раскаяние от неосторожного поступка, поэтому позволяю применить ко мне магию с целью исцеления.

Андариэл встал и указал мне на дверь, ведущую в личную комнату отдыха императора. Сэпий встал, чтобы отправиться со мной, но его гадское величество лишь отрицательно покачал головой, намекая на то, что желает уединиться только со мной. Если честно, то мне было очень страшно. Умом я понимала, что он просто мужчина – заносчивый, испорченный и неприятный, но не монстр, однако оставаться наедине с ним мне категорически не хотелось. Впрочем, выбора мне не оставили, поэтому я послушно пошла за императором.

Мы вошли в просторный светлый кабинет. Как и все комнаты, которыми пользовался император, эта тоже была обставлена со вкусом. Интерьер в бежево-коричневых тонах мог бы мне показаться даже уютным, но здесь, наедине со мной, был он – герой моих ночных кошмаров, тот, кто изуродовал меня еще ребенком не задумываясь, и от этой мысли мне было откровенно страшно.

– Могу я узнать у Аллаиды, что подвигло тебя к решению снять с меня печать? – своим как всегда холодным и ехидным голосом спросил Андариэл.

– Не что, а кто – чистый, любящий вас человек, точнее его просьба, – уклончиво сказала я, стараясь не называть имени Алисии. Мало ли, вдруг боги этого мира ее пощадят, и ее влюбленность так и останется платонической.

– Надо же! Не думал, что ты так быстро проникнешься симпатией к Сантосу. А как господин Арахни перенесет твое увлечение моим советником? – продолжал нести какой-то бред блондин.

– Спокойно, потому что никакого «увлечения» и нет. Об этой услуге меня просил не он, но если вам интересней выяснить имя благодетеля, а не снять печать, то я могу и покинуть кабинет, – сказала я, все больше нервничая, потому, что Андариэл подошел ко мне слишком близко. Если бы я протянула руку, то могла легко его коснуться, и отступить мне было некуда, учитывая то, что я разместилась в кресле.

– Не можешь, – почти с удовольствием сказал он, наклоняясь к моему лицу и поставив свои руки на подлокотники. – Потому что я тебя не отпускал. Ты сейчас не в мерзких паучьих норах, а в моем замке, и здесь только я решаю, кто, куда и когда пойдет, – последние слова он произносил медленно, практически выдыхая их мне в лицо.

Вопреки всякой логике, это почти прикосновение мне вдруг показалось приятным: от императора, к моему удивлению, исходил не мерзкий запах тлена и плесени, а аромат хорошего дорогого парфюма и чего-то еще, чего-то помимо моей воли интригующего и манящего. Я, словно под гипнозом, просто смотрела, как он наклоняется к моему лицу, а когда до касания наших губ осталось менее сантиметра, к моему огромному облегчению, Андариэл резко отстранился и пару секунд выглядел таким же растерянным, как и я.

– Снимай, – хрипло сказал он, повернувшись ко мне лицом. Слава богу, он удалился от меня на некоторое расстояние, поэтому больше не смущал, и я смогла сосредоточиться на вызове силы. Она охотно отозвалась. Не зная с чего начать, я вспоминала те ощущения, которые испытывала при исцелении, но дар упорно твердил, что императорская морда вполне здорова, и сколько я ни направляла энергию в его сторону, она упорно огибала блондина, стараясь не коснуться его.

– Ты издеваешься? – грозно рыкнул Андариэл. Судя по всему, он видел, как ведет себя моя магия.

– Нет, просто не справляюсь. Я не понимаю, почему она обходит вас, – честно и с досадой сказала я.

Немного задумавшись, император опять приблизился и присел возле меня на корточки.

– Положи руку на шрам и попробуй еще раз, – распорядился он. Делать этого мне ну очень не хотелось, но, пересилив себя, я положила ладошку ему на щеку и попробовала выпустить целительскую энергию еще раз.

Лучше бы я этого не делала. С громким хлопком что-то между моей вспотевшей от нервов ладошкой и шероховатой от рубцов щекой Андариэла взорвалось, откинув нас с ним друг от друга метров на пять. Руку противно саднило, как при ожоге, императору, судя по всему, тоже было не сладко.

Я думала, что этот буйный псих меня сейчас начнет живьем поджаривать своей магией, но он только с пониманием посмотрел на мое растерянное лицо и коротко и как-то обреченно сказал:

– Уйди…

Второго приглашения мне не требовалось. Я поспешила из кабинета, столкнувшись в дверях с обеспокоенным Сантосом.

– Не получилось? – сразу спросил он, с надеждой заглядывая мне в глаза. Я только отрицательно покачала головой и пошла к Сэпию, мечтая спрятаться поскорее от всего мира в его родных объятиях.

К моей несказанной радости, нас больше никто не задерживал, поэтому мы с Сэпием и присоединившимся к нам Сантосом в спешном порядке выдвинулись из дворца далеко за полдень.

На улице нещадно палило солнце, отчего в нашей повозке было невозможно душно. Открытые окна не приносили ни прохлады, ни притока свежего воздуха, и меня укачало. А потом голова сильно закружилась и мой мир померк.

Очнулась я от ощущения приятной прохладной влажности на груди и лице. Кто-то убирал прилипшие к лицу пряди, а в глаза мне смотрел обеспокоенный Сантос. Почему он?

– Где мой муж? – прохрипела я.

– Здесь, – ответил мой арахнид, наклоняясь ко мне. Оказалось, что я лежу у него на коленях, и это его ласковые пальцы перебирают мои волосы. Я облегченно выдохнула и, притянув к губам, поцеловала его крепкую ладонь.

Оглядевшись, я смутилась. Утром, чтобы не провоцировать мужчин на конфликт, я выбрала блузку, застегивающуюся под самое горло, и длинную летящую юбку. Сейчас ворот рубашки был разорван, а шелковистая ткань прилипла к груди, намоченная водой, которой меня поливали, чтобы привести в чувство.

Я попыталась стянуть края и застегнуть оставшиеся пуговицы, но муж накрыл мои руки и тихо сказал:

– Не нужно.

Арахниды тянули повозку гораздо быстрее, чем это делали местные ездовые животные, но в Обитель мы прибыли только глубокой ночью. Всю оставшуюся дорогу я дремала на коленях Сэпия, борясь с тошнотой и слабостью, поэтому по прибытии не смогла оценить красоты замка, отметив лишь белые резные стены и высокие арки округлого потолка.

Мой любимый не дал мне идти самой в таком состоянии, и как бы мне ни было стыдно за свою беспомощность, он отнес и уложил в кровать, перед этим избавив от пыльной и влажной одежды. Я была вымотана настолько, что лишь краем сознания отметила заботу мужа и приятное прикосновение прохладного шелка к коже, а потом провалилась в глубокий сон без сновидений.

Утро следующего дня ворвалось в мое сознание умопомрачительными запахами свежей сдобы и ароматного местного аналога какао. За окном громко и заливисто щебетали птички. Яркое летнее солнце уже поднялось так высоко, что с улицы тянуло зноем.

Я с удовольствием потянулась, встречаясь с тревожным взглядом мужа.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил он, присаживаясь на кровать рядом со мной.

– Отлично, – ответила я, улыбаясь. – Видимо, просто укачало от жары. Сколько времени? Я проспала? Нужно торопиться! – засуетилась я, но была остановлена моим мужчиной, молча притянувшим меня в объятия.

– Не переживай. В тоннелях всегда прохладно. Можешь спокойно завтракать. Я приготовил тебе ванну. Расскажи – что произошло в кабинете императора?

– Да я сама не совсем поняла. Сначала все было вполне предсказуемо: мы пикировались с Андариэлом, потом я направила в него магию, как при лечении арахнидов, но энергия огибала его, не касаясь, тогда он приблизился и положил мою ладонь себе на лицо. Я попыталась лечить его так, но что-то произошло, и нас раскидало по разным углам комнаты с громким хлопком.

– А что ты чувствовала, когда он был близко и касался тебя? – спросил Сэпий, в волнении закусив нижнюю губу.

– Ничего особенного. Мне было страшно, хотя и не противно, как я думала, а когда нас раскидало, то рука неприятно саднила – обожглась, наверное, – сказала я, подтягивая свою ладошку к лицу, чтобы рассмотреть лучше.

К своему удивлению, я обнаружила прямо в центре ладони ожог, напоминающий клеймо в виде змея в короне. Сэпий тоже внимательно рассмотрел его и почему-то улыбнулся.

– Что это? Что он означает? – спросила я у мужа, замирая от страха.

– Я о таком только читал. В нашем мире великое счастье – найти свою единственную. Мужчина, обретший единственную, должен всячески беречь избранницу, потому что она для него не просто любимая, а подарок богов – возможность увеличить свой магический резерв, объединяя силы, и родить сильных наследников. В книге написано, что человек, посмевший предать свою половину, становится практически одержимым ею. Он испытывает постоянную потребность быть рядом, касаться, видеть.

– Ну и чему ты так обрадовался? Он же не даст нам покоя! Он и без одержимости нормальным не был, а если его еще и тянуть ко мне будет, то я из тоннелей больше никогда не выйду, чтобы не встречаться с Андариэлом, – меня даже затрясло от волнения.

– Успокойся. Ты не дослушала. Наказание состоит не во влечении, он испытывал бы его к тебе в любом случае, а в том, что теперь он не может тебя коснуться, сколько бы ни желал. Как написано, «ни кожей, ни духом, ни магией» – он не сможет навредить тебе больше. До него никто от таких подарков богов не отказывался.

– Почему-то со мной многое в этом мире случается впервые. Только для того, чтобы задеть побольнее меня, ему не нужно прикасаться, достаточно навредить тебе, детям или гнездам, – хмуро сказала я.

– Да, такая возможность у него останется, но твоя боль настигнет и его.

Закончив этот странный разговор, я буквально набросилась на еду, сметая со столика пирожки с вкусным повидлом, и, проглотив какао (местное название невозможно выговорить), я отправилась купаться.

Непередаваемое блаженство смыть с себя дорожную пыль и понежиться в освежающей влаге!

Выбравшись из ванны, я надела свои любимые штаны и тонкий свитер, помня о постоянной прохладе подземелья, и едва ли не вприпрыжку направилась к Сэпию, Сантосу и воинам, ожидавшим возле круглого прохода. Я наконец иду домой! Скоро я обниму своих малышей и забуду о человеческом лицемерии и подлости среди верных и честных арахнидов!

Глава 13

*

Мы разместились на спинах арахнидов и уже через несколько минут наслаждались прохладой подземных лабиринтов.

Я с удобством ехала на своем друге Форсте. Благодаря связи с Сэпием он знал, что мы сегодня возвращаемся, и ждал возле входа в тоннель. Мягкая поступь ткачика не шла ни в какое сравнение с пыточными устройствами, именуемыми каретами. Мой муж, всем видом излучая уверенность в себе и довольство, расположился на спине Дариона, легко удерживая равновесие. Похоже, мой ревнивец решил отомстить Сантосу за его флирт со мной, усадив того на Адаина, такого же крупного и быстрого воина.

У бедного аристократа побелели костяшки на пальцах – так он вцепился в наросты на спине арахнида, всеми силами неуклюже удерживаясь на этой высокоскоростной машине для убийства. За пару часов, что мы уже провели в пути, он не проронил ни слова, боясь свалиться и быть затоптанным воином. Мы же с Сэпием беззаботно болтали, выведывая у мудрого Форста последние новости. Вернее, что-то новое узнавала только я, а муж просто поддерживал беседу.

К концу нашего пути наследника клана Феросс сильно укачало, судя по его бледно-зеленому цвету лица, и я, укоризненно посмотрев на Сэпия, предложила поменяться местами. Сантос хотел мужественно отказаться и терпеть дальше, но я настояла. В последнее время я часто каталась на воинах, и такая поездка мне никакого дискомфорта не доставляла, зато Адаина и других арахнидов распирала гордость за мою ловкость и выносливость.

К месту мы добрались примерно через пять часов пути. Путешествовать на Форсте было вполне комфортно, поэтому вскоре наш гость отошел от неприятных ощущений и даже пытался поддержать вежливую беседу.

Наших мальчиков было уже много, поэтому их переселили в большой зал под куполом из прозрачных, но очень прочных камней, спаянных между собой магией арахнидов.

Я с удовольствием вошла в просторное помещение, наполненное дневным светом и зеленью, выращенной трудолюбивыми ткачами, и осмотрелась в поисках наших сорванцов. Завидев нас, дети издали радостные возгласы, и за секунды нас с Сэпием поглотила волна пищащих малышей. Первыми налетели гнездовые: любимые рыжики наперебой рассказывали мне, как они помогали рабочим в грибнице, а мы внимательно слушали и кивали, осторожно поглаживая острые лапки маленьким воинам, нежно прикасающимся к нам в поисках своей порции ласки.

– Дети, – официально обратился к малышам Сэпий, – хочу представить вам Сантоса Феросса. Он первый советник императора Андариэла. Гнездовые Тарион, Терей, Равен, Сайрус, Вейс, Сауд и Нарим из рода Арахни.

Мои маленькие восьмилапые чуда приосанились во время представления, поочередно слегка наклоняя свои рыжеволосые головы, когда Сэпий называл их имена. Сцена с по-взрослому серьезными малышами вызвала у меня улыбку умиления, что заставило их озорно сверкать в мою сторону хитрыми черно-золотыми глазками.

Сантос с большим интересом и явной симпатией разглядывал наших детей, серьезно пожимая маленькие ладошки и отвешивая им церемониальные поклоны.

– Для меня честь познакомиться с новыми главами такого сильного и прославленного рода. Я уверен, что ваше гнездо будет мощным и надежным защитником нашего мира, – уважительно произнес парень безо всякой иронии.

– Нам приятно познакомиться с новым советником императора. Мы выражаем надежду на дальнейшее мирное сосуществование и взаимопомощь между нашими народами, – ответил Тарион, как старший из рода.

На этом торжественная часть представления была окончена, и мои непоседливые рыжики и осторожные маленькие воины окружили меня плотным кольцом, стараясь коснуться в поисках ласки. Еще час мы наслаждались обществом детей, пока предусмотрительный Диззи не напомнил, что наш гость голоден.

После пятиминутного путешествия мы оказались в гостевом зале. Это помещение было максимально похоже на покои в Обители арахнидов, с той лишь разницей, что высокий потолок был из того же прозрачного минерала, а занавешенные проемы оказывались нишами, а не окнами. Мы оставили там Сантоса и поторопились к себе.

*****

Мой дорогой Диззи накрыл на стол и покинул нас вместе с воинами.

– Наконец мы вдвоем, – прошептал мне на ухо Сэпий, утягивая на постель.

– А как же ужин? – шуточно возмутилась я, срывая одежду с мужа.

– Позже, – прошептал мой ревнивец мне в самые губы. Потом нам было не до слов.

До стола мы добрались далеко за полночь. Точнее, добрался Сэпий, который нагрузил в большой серебряный поднос – из тех, что были получены в качестве подношений – различных закусок. Муж кормил меня сам, выбирая наиболее лакомые кусочки. После активных физических нагрузок я была очень голодна и с удовольствием ела все предложенное мужем, не забывая иногда провокационно облизывать его длинные аристократические пальцы, заставляя вздрагивать и бросать на меня красноречивые взгляды. Утолив голод, мы умопомрачительно долго целовались, не в силах оторваться друг от друга.

– Я очень боялся, что если Андариэл до тебя дотронется, то ты будешь испытывать к нему притяжение истинных пар, – неожиданно признался муж, крепко сжав меня в объятиях, как будто кто-то меня у него отнимал.

– Не говори глупости. Ничего особенного я не почувствовала. Может, немного удивилась, что прикосновение к нему не было противным, но никаких особых эмоций, кроме закономерного опасения, я не испытала, – честно ответила я, удивляясь страхам любимого.

– Ты его единственная, а это не пустой звук. Большая редкость – найти свою половину. Только такой идиот, как юный император, мог отказаться от тебя в пользу Дилейны, и знаешь – я готов простить ему любую глупость за это, – хрипло сказал мой арахнид, покрывая мое лицо поцелуями.

А меня посетила мысль, от которой и мое романтическое настроение, и сладкая ночь возвращения домой немного померкли.

– Ты расстроилась, – заметил мой наблюдательный муж. – Жалеешь, что Андариэл отдал тебя мне?

Я даже подпрыгнула на кровати от возмущения и села на бедра мужу, пытающемуся уйти.

– Нет. Просто подумала, что раз не ты мой истинный, то где-то ходит та, что предназначена тебе, и если вы повстречаетесь, то ты не станешь отказываться от нее, – сказала я, ревниво кусая мужа за губу.

Сэпий рассмеялся и накрыл меня своим горячим телом, резко перевернувшись.

– Какая ты у меня глупенькая. Я арахнид, а не человек. Моя единственная – та, с кем я разделил огонь жизни. Ты – моя истинная, ненаглядная, любимая, моя Аллаида, – серьезно сказал он, заглядывая мне в душу своими невозможными черно-золотыми омутами. От остроты чувств, испытываемых к мужу, я едва сдерживала слезы.

– Я люблю тебя Сэпий. Я не знаю, кто решил, что такой человек, как император, создан для меня. Может, вообще они ошиблись с Дилейной? Только просто подходить друг другу энергетически, может, и хорошо, но мало. Я полюбила тебя изначально не телом и не силой, а душой. Ты мой человек, точнее арахнид, только с тобой я счастлива, потому что ты это заслужил: своей чистотой, заботой, самоотверженностью. Сначала я просто восхищалась твоими качествами, потом хотела подарить тебе то, чего была лишена сама, – немного счастья, а после просто растворилась в тебе. Никогда не сомневайся, ты – мой истинный.

Дальше мы просто лежали, боясь разрушить этот хрустальный миг, пока не уснули, не разжимая объятий.

Утро этого дня началось с тихого бормотания моего пушистого бдуна Диззи:

– Опять аллаида голодная. О чем только думает Сэпий? Целый день в пути на воине, а он вместо ужина опять за глупости.

– Не ворчи, Диззи, муж меня накормил, мы просто соскучились, – тихо сказала я, стараясь не разбудить мужчину.

– Оно и заметно, за стол никто не садился, – не унимался тень и из вредности растолкал Сэпия своими полосатыми лапами.

Быстро умывшись и позавтракав, мы снова направились к детям. Накануне встреча получилась немного смазанной из-за присутствия Сантоса, а нам очень хотелось побыть с ними.

Под куполом из прозрачного минерала в их зале было солнечно и немного чувствовался летний зной, поэтому я предложила всем вместе сходить на озеро и искупаться. Рыжики восприняли предложение с восторгом, а вот маленьким воинам плавать нельзя, поэтому уделив им несколько часов, мы отправились подземными лабиринтами большой и веселой толпой.

Дети с радостными воплями сразу забежали в воду, под чутким присмотром их нянек. Мы тоже разделись до белья и присоединились к малышам, искренне наслаждаясь приятной прохладой и хохотом наших детей.

Вдоволь наплескавшись, мы разлеглись на расстеленных пледах и грелись теплом многочисленных магических светильников. Одеваться мы не стали, решив сначала подсохнуть, но наше уединение довольно бесцеремонно прервали.

– Алла, Сэпий, – поклонился нам Сантос, спрыгивая с Форста. – Извините, если помешал, просто не знаю, чем себя занять. Император отправил меня к вам до самого празднования, поэтому я не могу вернуться и нарушить его приказ.

Парень немного смутился нашего вида, но не преминул довольно пристально рассмотреть мое тело, мало прикрытое кружевными изделиями ткачиков, вызывая неудовольствие Сэпия. Я быстро надела на себя тонкий джемпер и брючки, но шелковистая ткань прилипла к мокрому белью и стала прозрачной, мало что скрывая от жадного взора аристократа.

– Мы рассчитывали, что ты утром покинешь нас, – недовольно сказал муж.

– Я понимаю ваше раздражение, но если я вернусь раньше, то это не только вызовет его неудовольствие, но и будет считаться оскорблением его величеству, – сказал парень, стыдливо опуская взор и отрываясь наконец от пристального разглядывания моей просвечивающей блузки.