скачать книгу бесплатно
Я говорю ему предельно честно, как есть. Самое последнее, что я сделаю в своей жизни, это стану обманывать собственного брата.
– А какое я имею право? Это деньги Кат и как она скажет, так и будет. Я, если честно, не хочу иметь с этим делом. Просто хочу ей помочь. Поженимся, уладим все юридические вопросы и разбежимся.
– А если не отпустит?
– Кто? Кат и не отпустит? Да ладно тебе. Она сама намекала на подобный расклад.
– Может это её хитрость? Не хочет тебя пугать раньше времени. А потом возьмет, да и не отпустит. И ты прилипнешь к чужим деньгам и будешь вечно находиться в состоянии, будто ты ей ещё и должен. Поверь моему горькому опыту, брат, женщины хитрее, чем кажутся.
Все снова оказываются умнее меня.
Сначала мои друзья посеяли во мне зерно сомнений, теперь мой собственный брат. Все хотят мне добра, а в итоге я опять пытаюсь найти во всём этом что-то негативное и начинаю невольно разгадывать якобы коварный план Катрин.
Да нет, Катрин не такая, думаю я про себя.
– Скажу тебе только вот что, Рен. Ни в коем случае не влюбляйся. Иначе будет всё так, как я тебе рассказал.
– Спасибо, конечно, но я думаю, что до этого не дойдёт. Ни до первого, ни до второго, – отшучиваюсь я и пытаюсь встать на ноги.
– Рано меня благодарить, – говорит мой брат, почёсывая затылок. – Вот когда вы дойдёте до стадии распада, тогда-то ты мне спасибо и скажешь, брат.
И только теперь я замечаю нечто странное. Я тянусь к руке брата и ещё выше задираю рукав его свитера. Он пытается одёрнуть руку, но я лишь сильнее в неё вцепляюсь.
– Что это, Данни?
– Что?
– Этот шрам, – говорю я. – Откуда он?
– А, это, – отмахивается он – разбил дома о раковину, случайно.
Он криво улыбается, из чего мне становится ясно, что он что-то недоговаривает.
– Брат, не ври, – говорю я, рассматривая рану, – Если б ты поранился о разбитую раковину, было бы несколько рваных краёв. А тут, один ровный порез, как будто тебя полоснули ножом или бритвой.
– Нечего рассказывать.
– Я не хочу думать о худшем. Уж лучше пусть это будет Ким. Это она?
– Да не обращай ты внимания. Обычная бытовая травма, всего-то.
Я с подозрением смотрю на Даниэля. Хоть мы и редко видимся, но никогда до этого брат мне не лгал и ничего от меня не скрывал. Возможно, он делает это из лучших побуждений, поэтому я больше ничего ему не говорю. Это его дело. Но я нутром чую, что это дело рук Ким.
5
В своей безысходности я стараюсь выглядеть более сильным и уверенным в себе. Страх? Комплексы? Несостоятельность? Трудно сказать точно. Любой риск мне кажется неоправданным и глупым. Наверно, поэтому я не предпринимаю никаких сознательных действий. Все размерить невозможно, и эта мысль меня тормозит.
Мне кажется, что все чего-то ждут от меня. Я сам жду от себя чуда, которое никогда не произойдёт, пока я буду жалеть себя и слепо верить в призрачный момент просветления. Если вы хоть раз давали себе зарок прям завтра начать жизнь с чистого листа, то вы поймёте, почему у меня ничего не меняется.
Ничего не меняется и дни всё так же проходят быстро и мимо.
Мне кажется, что все от меня чего-то ждут. Я не спрашиваю, чего именно. Наверное, боюсь ответа. За этим обязательно последует понимание того, что я не смогу оправдать чьих-то надежд и ожиданий. Или не захочу. Не из вредности. Скорее из инфантильности. Может, из понимания того, что детские пороки свойственны и взрослым, а исправлять их приходится уже совсем не по-детски. И приходится выбирать, что делать дальше. Пустить всё на поруки судьбы или ринуться в рискованное путешествие в мир новых ошибок. Выбор – это всегда ошибка. А ошибка, повторённая дважды – уже опыт. А в опыте наступления на одни и те же грабли сто раз к ряду нет прогресса.
Этот мир будет гореть в аду, пропитанный алкоголем и нефтью, осквернённый шлюхами и политиками, а такие личности, как я не пошевелят и пальцем, чтоб спастись. Когда в душе и в голове бардак, бардак вокруг кажется ничтожным и отходит на второй план.
И вот я стою один на пожарной лестнице, курю и, как иногда бывает, разговариваю сам с собой.
– Ты просераешь своё время, – говорю я себе.
Я и Тесс Поланд пьём кофе на обеденном перерыве в кафе, что через дорогу от нашего офисного здания. У неё длинные прямые рыжие волосы, собранные в хвост, чёрные очки в роговой оправе. На ней строгий тёмно-синий пиджак поверх белой блузки и светлые джинсы с горизонтальными прорезами обрамлёнными лохмотьями. Через них видно её бледную кожу.
Это её шестой месяц работы в нашей конторе в качестве финансового аналитика. Она ненавидит скучный офисный дресс-код, поэтому её деловые наряды часто разбавлены яркой вызывающей бижутерией. В целом, она мне нравится и для меня до сих пор остаётся загадкой, почему именно меня она выбрала в качестве своего приятеля.
Тесс не замужем, но у неё есть четырёхлетний сорванец, которого она не хочет делить с его вторым родителем. Я постоянно забываю, как зовут пацана. Пока Тесс трудится, с мальчуганом нянчатся её родители, у которых она, собственно, и живёт.
– Это охренеть, как удобно, – говорит Тесс, – сын всегда сыт и воспитан, старики его балуют. Я могу работать и устраивать свою личную жизнь. Можно не сплавлять ребёнка на выходные его отцу.
Я не знаю, сколько ей лет. Никогда не спрашивал.
– Вчера приходил этот козёл, – говорит Тесс, допивая свой кофе.
– Кто? – спрашиваю.
– Майкл. Отец Робина.
Точно. Робин. Её сына зовут Робином.
– Случилось что-нибудь необычное?
– Конечно, блядь, случилось, – говорит Тесс, – и всегда случается, когда этот урод появляется в жизни собственного сына. На сей раз хоть не пьяные пришёл, и то спасибо. Но воняло от него, я тебе скажу. Он провёл ночь в полиции. Избил какого-то бомжа на автобусной остановке. Ему, видите ли, не понравилась надпись на табличке бедного человека. Можешь это себе представить?
– Думаю, нет.
– А вонял он так, скажу я тебе, как будто он с этим же бомжем потом пил на брудершафт. А выглядел ещё хуже. Он принёс деньги для Робби. Этот герой спрятал их от копов у себя в трусах. Прикинь, боялся, что отнимут сокамерники или копы не вернут. Ты представляешь, как эти деньги потом пахли? Бедный Франклин ошалел, проведя ночь лицом к лицу с мошонкой это дебила.
– Вонючий выдался денёк, не так ли? – говорю.
– Тот ещё! – Тесс взмахивает руками. – Но и на этом дело не кончилось. Я еле выставила его за дверь. Робин в это время спал, а я не хотела, чтоб ребёнка спросонья шокировала такая картина. Так он начал распевать песни под окнами.
– Ну, мы и не в Каламазу[1 - Каламазу – город в США, штат Мичиган, по закону этого города запрещается петь серенады своим возлюбленным], – пытаюсь сострить я, – пусть поёт.
Юмор, что называется, не доходит до аудитории.
– Хвала небесным силам, мои родители вовремя вернулись из магазина. Отец выкинул его с нашего двора и пригрозил вызвать копов. Тому явно не улыбалась перспектива опять торчать в участке, и он свалил. Обещал вернуться со своим адвокатом, мы мол, не даём ему видеться с сыном.
– Вы же не женаты, – говорю я.
– Ай, Рен, – отмахивается Тесс. – Он пробитый на всю голову. Ты знаешь, сколько он за свою жизнь перепробовал наркоты и бухла? Я благодарю Всевышнего, что Робби не родился дурачком каким-нибудь.
– Как ты вообще от такого родила?
Тесс вздыхает и опрокидывается на спинку кожаного дивана.
– Ошибки молодости, знаешь ли. Не хочу сейчас об этом. К тому же вряд ли тебе захочется слушать всю эту историю в подробностях.
Время обеда заканчивается, Тесс поднимается и направляется к выходу. Я продолжаю сидеть на месте.
– Ты идёшь? – спрашивает она, уже подтолкнув дверь.
Я качаю головой.
– Нет, – говорю, – я, пожалуй, ещё выпью кофе.
Левая бровь Тесс поднимается над оправой очков.
– Ты уверен?
Я машу ей рукой и закуриваю.
– Да. Ты иди. Всё нормально. Я скоро буду.
Она пожимает плечами и выходит. Заказываю себе ещё кофе. Я ведь теперь не подчиняюсь их правилам и вернусь с перерыва, когда захочу. Или вообще просижу здесь до следующего кофе брейка. Эта мысль меня немного утешает. Моё никому необъявленное бунтарство даёт мне немного свободы и независимости. Ещё несколько минут чтоб почувствовать себя хозяином положения. Я всё-таки возвращаюсь в офис через двадцать минут.
– Ты опаздываешь, – набрасывается на меня Стив.
– Так же, как вы опаздываете с моей новой должностью, – отвечаю я спокойно и сажусь за своё рабочее место.
Стив надувает ноздри.
– А ты нахал, – говорит он.
– Ну, уж что есть, то есть, – отвечаю я без лишнего напряжения в голосе. Стив какое-то время стоит за моей спиной и подбирает слова, которые смогут выразить всю суть моей неправоты.
Я включаю монитор, ввожу пароль от своей учётной записи.
Я знаю, что он не побежит жаловаться Вейгу. Ни сейчас, ни потом. Ведь в глазах Вейга это будет выглядеть так, будто Стив теряет свой авторитет в коллективе. Стив подходит ближе ко мне со спины и говорит:
– Ты бы осторожнее вёл себя, Рен.
– А что такое, Стиви? – безучастно спрашиваю.
– Ты уже который день ведёшь себя, будто ты тут на особых условиях.
– А разве не так?
– Глядя на тебя, другие тоже начнут вести себя слишком вольно.
– Боишься анархии? – спрашиваю я, зная, что он не ответит. – Но вообще-то я не на особых условиях, ты прав. Я вообще без условий…
– Знаешь, – говорит Стив сквозь сжатые зубы, – мне вся эта ситуация тоже не особо нравится, но и ты поверь мне. Я не могу прыгнуть выше головы. А твоё разъебайское поведение ставит под сомнение обсуждение другой должности.
– Ты легко можешь поставить меня на место, – говорю я. – Сделай так, чтобы Вейг согласился повысить меня хотя бы до менеджера, с добавкой к зарплате, и я тут же превращусь в послушную офисную овцу. – Я показушным образом стучу пальцами по клавиатуре и издаю звуки, имитирующие блеяние.
Живот Стива надувается, и он трясёт своей светлой курчавой гривой. Он вроде и находит моё поведение забавным, но должность не позволяет ему давать слабину.
– Ладно, – будто сдавшись, говорит Стив. – Бесполезно с тобой сейчас спорить. Работай. Постараемся вернуться к разговору ближе к концу рабочего дня. А лучше завтра.
– Ja woll mein Fuerer! – говорю я в спину уходящего Стива.
Конечно, с моей стороны это выглядит как наглость, так себя вести, но сейчас я просто по-глупому горд собой. Отчаянные времена требуют отчаянных мер.
На моём столе звонит рабочий телефон. На дисплее высвечивается номер Тесс. Дождавшись третьего звонка, я поднимаю трубку.
– Да, – говорю я, специально понизив голос.
– Ты это, можешь говорить сейчас? – спрашивает она.
– Могу. Что ты хотела?
– У меня есть к тебе одна просьба, ты просто не можешь мне отказать, – по голосу я слышу, что она улыбается. – Я хочу, чтобы ты немного поработал в эскорт услугах.
Я ухмыляюсь.
– Ты знаешь, сколько стоят мои услуги?
– Могу догадаться.
– Что ты ещё задумала? – мне в голову невольно приходят самые изощрённые представления о подобном виде услуг, – Звучит ни капли не заманчиво.
– Хорошо, – говорит Тесс, – мне тут кое-что нужно доделать, а буквально минут через десять я приду и всё расскажу.
– Договорились, – я кладу трубку.
Она появляется в моём кубике через десять минут. Стоит в проходе, её волосы уже распущены и огненными волнами спадают на её широкие плечи. Две верхние пуговицы её блузки расстегнуты, и я могу видеть ажурный край её белья. В руке у неё два бумажных стаканчика с кофе из автомата. Один она протягивает мне. Я с благодарностью принимаю кофе и делаю жадный глоток не боясь обжечься.
– Давай, выкладывай, – говорю я ей.
– Как только мы с тобой расстались после обеда, мне позвонил Майкл.
Я всем своим видом показываю, что пытаюсь вспомнить, кто такой Майкл. Кажется, я уже слышал это имя сегодня.
– Майкл, отец моего сына, – напоминает Тесс.
– И чего же вдруг понадобилось старине Майку? – спрашиваю я, делая ещё один глоток кофе.
– А как ты думаешь, чёрт возьми? Вчера ему не дали увидеться с сыном, он хочет попытать счастье ещё раз, сегодня. Но я так не хочу встречать его одна. Мне нужен кто-нибудь, чтоб сопровождал меня. Я выбрала тебя.
– Я весьма польщён, конечно, – говорю я, прикладывая руку к груди, – но есть одно но.
