скачать книгу бесплатно
– У меня есть деньги, – перебивает Катрин, – почти всегда. Работу мы тебе найдём новую. А жить пока сможем в моей квартире. Она, слава богу, просторней твоей будет.
– Ты живёшь с тётей, – напоминаю я.
– И что? У меня нормальная тётя.
– Я боюсь, что она не одобрит этого твоего решения. Она-то знает, кто я такой.
– Ну да, знает. А тебя только моя тётя смущает? – вопрос больше похож на утверждение.
– Нет, она тут не при делах, – говорю, – Хотя она единственный твой родственник, с которым ты общаешься, и она может повлиять на твоё решение.
– Каким образом? Мне уже не шестнадцать лет, блин.
– Понятия не имею, каким образом. Я говорю немного о другом. Я не лучшая кандидатура в мужья. Вот, что меня смущает.
– Понятно.
– Мне, конечно, это всё льстит, но кажется, что ты торопишься с подобным предложением.
– Это пока всего лишь идея, Рен.
– Вряд ли это будет удачный брак. Я не так себя всё это представлял. Наверно, поэтому я сейчас в таком лёгком замешательстве.
– Я тоже себе никогда ничего такого не представляла. И, раз уж ты упомянул об ожиданиях, я не жду от этого ничего особенного. Просто возьмем и поженимся. Без торжеств.
Она тушит сигарету о перила балкона.
– А тебе никогда не казалось, что это может быть твоим единственным способом выбраться и что-то поменять? – спрашивает Катрин. – Почему, как ты думаешь, я так часто тебе предлагаю сменить жильё?
– Так вот, в чём дело, – говорю я.
– Пойми, Рен, – говорит она, – бывает так, что нужно сделать какое-то безумие в своей жизни, чтоб что-то поменять к лучшему. Сам бы ты вряд ли отважился на что-то нестандартное, но у тебя есть я.
– Спасибо тебе на этом, – говорю я. – Между нами ничего нет, помнишь?
– А что тебе нужно? Любовь? Я тебя умоляю, Рен. Через пару лет после свадьбы ты об этом и думать забудешь, согласись?
Я киваю.
– Спать мы будем так же, как и спали, – продолжает она. – К тому же, кроме меня ты ни с кем и не спишь, насколько я могу судить.
– Ну, спасибо ещё раз, чёрт тебя подери. Это удар ниже пояса.
– Прими как факт, – с издёвкой говорит Катрин.
Мы заходим внутрь. Свечи уже почти догорели. Она садится на кровать, снимает с себя рубашку и полотенце, начинает вытирать уже и так почти высохшие волосы.
– Я что-то устала, – говорит она и забирается под одеяло, – давай спать. Я не жду, что ты прямо сейчас мне что-то ответишь.
– И не собирался.
– Я же говорю, что это всего лишь идея.
– Это не идея, это хрень, – говорю я.
– Ты вполне можешь мне отказать, я пойму.
Я тушу свечи, тоже раздеваюсь и ложусь рядом. Она просит обнять её и мгновенно засыпает.
Я лежу, вглядываюсь в темноту своей маленькой комнаты, пытаюсь быстро заснуть, но не получается – мешает сплетение мыслей. Сейчас мне её предложение кажется полным бредом. Она так уверенно обо всём говорит, для неё всё так легко и естественно. Союз, от которого мы оба якобы выиграем.
Да, она хорошо ко мне относится, тут надо быть полным мудаком чтобы сомневаться в этом. Как бы там ни было, мне вполне хватает и этого. Если честно, порой ломаю-таки себе голову, кто она для меня, любовница или друг. Это оказывается сложным для меня вопросом, учитывая, что я не сделал для неё ровным счётом – ни хера.
Скажем так, я лишь человек из прошлого, который вернулся в её жизнь два года назад. Ничего серьёзного. Просто встречи, общение, иногда мне перепадает секс. По крайней мере, так это всё видится мне. И вот теперь она предлагает мне жениться на ней. Бред какой-то.
2
Всё чаще мне кажется, что это никогда не кончится.
Каждый день превращается в борьбу, которая портит мне настроение. Борьба за средства к существованию. Я не вижу в ней смысла. Я ни в чём уже не вижу смысла. Все усилия, которые, как мне кажется, я прилагаю, настолько напрасны, что впору опустить руки. Но что-то внутри толкает меня на ещё один бессмысленный день. День, который, как я заранее знаю, кончится в уединении. Я продолжаю чувствовать, что я один. Но обращаться за помощью я не стану. Так уж я устроен.
Сегодня обещали массовое падение звёзд с шести до девяти вечера, но даже ночью город выбрасывает в небо столько света, что я вряд ли увижу это явление. К тому же, тучи до сих пор никуда не делись. Я курю сигарету за сигаретой, гляжу на тёмное небо, и это меня немного успокаивает. Это пока единственный способ отправиться в постель с каким-то умиротворением, пусть недолгим, пусть тягостным. Воздух становится липким и тягучим. В голове переплетаются фразы, которые я обязательно должен кому-то сказать завтра, но наутро они уже стираются и теряют свою актуальность.
Директор Карлос Вейг сидит в своём большом и светлом кабинете и смотрит в монитор своего ноутбука. Его круглое лицо, грязно-жёлтого цвета, как и подобает мексиканцу, кажется сосредоточенным и напряженным. Я вижу это через стеклянную стену, на сей раз не задёрнутую жалюзи. Эта стена отделяет его от нашего общего офиса. Офиса, который спроектирован по современным стандартам разделения рабочего пространства. Этакая корпоративная псевдодоступность – ты не видишь, чем занимаются остальные, но те, кому нужно, видят, чем занимаешься ты. Кубический ад для сотни штатных сотрудников среднего класса, к которым я приник почти год назад в качестве ассистента отдела продаж. Тусклый свет над прямоугольным столом, компьютер и неудобное кресло, на котором после сидения – с девяти до пяти – ты не чувствуешь спины.
Да, я всё ещё числюсь ассистентом, и, кажется, все об этом забыли. А я не могу набраться смелости напомнить о себе. На редких и недолгих перекурах я с досадой говорю об этом кому-то из коллег, они сочувственно кивают головой, но я-то знаю, что до этого никому нет дела. Денег мне едва хватает, чтобы дожить от зарплаты до зарплаты, а к тому времени приходит пора платить за квартиру. В итоге я всегда остаюсь на бобах. У меня копятся долги и терпение. Падают самооценка и мотивация к какой-либо сверх активности, которой всё равно никто не оценит.
От мерцания монитора болят глаза.
Я не звоню Катрин. Я всё ещё помню наш разговор. Мне приходит сообщение от неё. Всего одно слово: «подумай». А я не хочу думать. Я устал думать. Я постоянно думаю. Но ничего, что дало бы результат я придумать не могу.
Я всё ещё без денег, я всё ещё без перспектив.
На следующий день я набираюсь мужества, и иду прямо в кабинет к Вейгу. Возможно, у меня всё-таки не хватает терпения, возможно, меня к этому толкает недавняя ссора с Катрин. Хотя я не назвал бы это ссорой – так, небольшая словесная перепалка с последующим чтением нотаций.
– Что у тебя там происходит, Рен? – говорит она. – Чего ты ждёшь?
– Я не знаю, – отмахиваюсь.
– Ты каждый раз говоришь, мне, что на неделе решишь свой вопрос. Каждые выходные ты ноешь, что у тебя опять не получилось.
Терпеть не могу, когда она говорит, что я ною.
– Ты просто идиот, – продолжает она, – такое ощущение, что ты не уважаешь себя.
– Успокойся, – огрызаюсь я, словно пятилетний ребёнок, – всему своё время.
– А сколько уже времени ты потерял?
Я молчу, смотрю в экран монитора. Какой-то невнятный фильм стоит на паузе.
– Год? Ты целый год работаешь и не знаешь, что ждёт тебя дальше. А если после всего тебя просто уволят? Ты не в суперкрутой компании работаешь, как я погляжу.
– Компания хорошая, – говорю я, – директор осёл.
– Это не оправдание, Рен, – Катрин говорит так спокойно, что это раздражает ещё сильней. Но в голосе я всё же слышу негодование, – осёл в этой ситуации ты, если до сих пор ничего не решил.
– Слушай, – злюсь я, – не лезь! Я сам со всем разберусь. В конце концов, это мои проблемы, и я как-нибудь без советчиков обойдусь. У меня не всегда хватает времени на разговоры с начальством, у начальства никогда нет времени на разговоры со мной.
– А ты так и собираешься там работать? В компании, в которой тебя не ценят? Или, может, ты плохо работаешь?
Я взрываюсь:
– Я нормально работаю! Я работаю хорошо. Не говори того, чего не знаешь, хорошо? А уходить сейчас в должности ассистента, чтоб на другой работе опять начинать с ассистента и ждать чего-то ещё непонятно сколько времени. Нет уж пока. Всё вот-вот должно измениться.
Она ещё что-то упоминает про суд, но для меня это звучит дико. Терять время и нервы на все эти тяжбы, в которых я ничего не смыслю. Я даже не знаю, с какой стороны к ним подойти. Я, наверное, неправильный гражданин своей страны, но я не знаю многого из того, на что имею право.
Скажите мне, что я дурак, и я охотно с вами соглашусь.
Я не хочу показаться Катрин совсем бесхребетным и говорю, что это будет последней мерой. Катрин заканчивает разговор, а в её глазах и в её молчании отчётливо читается простой вывод, что я обычный неудачник.
С тех пор я долго не хотел ничего менять, просто из принципа – не делать так, как мне говорят.
Джоан, помощница Вейга, вскакивает со своего места, когда я, минуя её стол, направляюсь прямиком к двери директора.
– Эй, – восклицает она, – тебе туда нельзя.
– Прости, Джоан, но мне очень надо, – говорю я и вскидываю ладонь как при присяге, что для неё на самом деле должно читаться как «сядь на место и заткнись». Я открываю дверь.
Ей только и остаётся, что стоять в дверном проходе за моей спиной с виноватым выражением лица и щебетать своим тонким голоском:
– Мистер, Вейг, извините, я пыталась его остановить, но…
– В чём дело, Джоан? – спрашивает Вейг, не отрываясь от бумаг, которыми буквально завален его стол. Шатни чуть сильнее этот стол, и вся эта кипа развалится и полетит на пол как детали Башни Дженга.
– Тут Таневский, сэр, – совсем потухшим голосом отвечает секретарша.
Он кивает, что я принимаю за приглашение и пересекаю порог его офиса. Слышу только, как Джоан мычит и мямлит что-то невнятное пока дверь захлопывается прямо перед её носом.
– Что Вам, беспардонный юноша? – говорит Вейг, всё ещё не поднимая глаз.
– Пришёл кое-что обсудить, мистер Вейг, если разрешите, – говорю я с заметным волнением в голосе. Стараюсь теперь не мямлить сам.
Рукой он указывает мне на кресло напротив себя. С небольшим облегчением я бухаюсь в это кресло, первый шаг сделан. Кресло намного удобнее, чем то, что у меня в кабинке.
– Говори. Только быстро, у меня мало времени.
Я чувствую, как у меня становится сухо во рту. Откашлявшись, я говорю:
– Мистер Вейг, сэр, я хочу кое-что прояснить для себя.
Он не отвечает.
– Я уже год числюсь у вас ассистентом.
Он еле заметно кивает.
– Сэр, когда я могу рассчитывать на новую должность? – я решаю действовать сразу и задаю вопрос в лоб, – ну или хотя бы на прибавку к жалованию. Я слышал, несколько человек в компании уже получили прибавку.
Словно не слушая меня, он молчит несколько секунд, которые мне кажутся вечными.
– Новую должность, говоришь? Прибавку? – Вейг отрывается от бумаг и смотрит на меня своим тяжёлым взглядом. Кажется, у него не двигается ни один мускул. – А ты слышал о тех, кого мне пришлось уволить? А ты слышал о том, что вообще творится с рабочими местами в городе?
– Нет, не слышал, – говорю.
– Новую должность, – он опять утыкается в бумаги. – А в связи с чем?
Я ёрзаю на кресле.
– В связи с тем, что я работаю уже год и хотел бы узнать о своих ближайших перспективах.
Я ловлю себя на мысли, что все аргументы, которые я приготовил для этого разговора, просто вылетели у меня из головы.
– Кем ты, говоришь, числишься?
– Ассистентом, – говорю.
На этом кресле у меня начинает чесаться пятая точка.
– Ну, раз ты ассистент, то у тебя должен быть руководитель, так? – говорит Вейг и снова смотрит на меня.
– Стив, – напоминаю.
– Стив, верно. Вот Стив и должен решать эти твои вопросы, тебе не кажется? – Вейг кладёт свои грузные локти на стол и смотрит на меня поверх своих тонких очков, – у меня нет времени общаться напрямую ни с ассистентами, ни со стажёрами. Если Стив не считает, что ты заслужил другую должность или прибавку, значит, так оно и есть. Он ко мне с этим вопросом не обращался.
– Но я разговаривал с ним, – меня уже начинает пугать то, как мои надежды ускользают от меня, – и он говорит, что собирается к вам обратиться с этим вопросом. Он считает, что я готов, – говорю я, выделяя каждое слово.
– Он только собирается, – повторяет Вейг мои слова. – Вот как соберётся, тогда и будем думать. Я не видел отчётности по отделу от тебя, как от ассистента за последнюю декаду. Так что твоя деятельность ещё не ясна. А теперь, будь добр, – он кивает в сторону двери.
Я и не думаю уходить.
– Но Стив может ещё неизвестно сколько собираться, – говорю я и сам не узнаю своего голоса. – Я не могу столько ждать. А то, что ж получается: проработав год, я ещё могу быть уволен, потому, что моей деятельности просто никто не замечает? Зачем я тогда работаю?..
Вейг хлопает ладонью по столу. Я вздрагиваю.
– Молодой человек, – он вдруг повышает голос, – вам знакомо такое понятие, как субординация?
– Да.
