Колдун из прошлой жизни

– Сидела на стуле с торчащими гвоздями? – не удержался Вадим.

Девушка посмотрела на него взглядом, полным отчаяния, поняв, что он никогда не поверит ей. А ещё она чувствовала себя полной дурой, что решила довериться человеку, которого не видела столько лет, да ещё и рассказала то, что на самом деле тревожило её душу. И его насмешки над этим сильно ранили её.

– Отвези меня домой, – сказала Света, вставая.

– Прости, я просто хотел разрядить обстановку, – проговорил Вадим, вставая вслед за ней. – Если тебе не нравится, что я говорю, давай сменим тему.

Девушка смотрела на него и понимала, что она хочет говорить именно об этом, потому что чувствует, что всё происходит неспроста и важно для них обоих. Но мужчина разочаровал её своей реакцией.

Не обращая внимания на его слова, Света пошла к выходу. Вадим расплатился и вышел за ней. Ожидая его за порогом ресторана, девушка смотрела на медленно падающий снег, переливающиеся витрины магазинов, красивую подсветку исторических зданий и не понимала, почему же ей так неуютно.

«Я просто просила меня выслушать, – думала она, – а он, как всегда, отмахнулся».

Это «как всегда» не совсем подходило к их с Вадимом истории: как раз наоборот, в период их встреч мужчина всегда был внимательным и чутким. Но сейчас Света была точно уверена, что он «всегда» отмахивался от её предчувствий.

Двери ресторана открылись, и Вадим проводил её к машине. Обратно ехали молча, погружённые в свои мысли. Девушке казалось, что её спутник о чём-то напряжённо думает и решает, обсуждать ли это с ней или нет. Но разговора так и не получилось.

– Пока, – сказал он, открывая перед Светой дверь машины.

Девушка кивнула и вышла.

На душе было пусто. Она так много ждала от этого вечера, «сама себе придумала», потратила последние деньги на платье и косметику, которая оказалась здесь очень дорогой.

«А что ты хотела от человека, которого бросила много лет назад, обидела своим отказом? Он должен быть понимающим и всепрощающим? – начала отчитывать она сама себя. – Ты бы ещё про инопланетян ему рассказала и расстроилась, что он не поверил».

– И правда, что я так среагировала? – пробормотала она себе под нос, поднимаясь по гулким ступеням в свой номер. – Ничего страшного не случилось. Я бы тоже не поверила сразу, если бы кто-то из знакомых начал мне говорить, что видит перед собой смешение времён и эпох. Надо позвонить Вадиму. Он не виноват, а только пытался перевести всё в шутку, ведь на такие откровения сложно реагировать серьёзно.

Но внутри голосу разума противостояла душа: ей было обидно и грустно. Будто она переживала не только за текущий вечер, но и за много других дней и вечеров, когда мужчина отмахивался от её предчувствий, а потом из-за этого случилось что-то плохое.

Открывая дверь своего номера, Света вновь почувствовала пронизывающий взгляд.

Резко обернувшись, она увидела лишь пустой коридор. Быстро зайдя в свой номер, она начала искать рукой выключатель и вскрикнула от ужаса. В кресле у противоположной от входа стены она увидела мужскую фигуру.

Сердце начало бешено биться, а тело будто онемело. Наконец рука нащупала пластиковый выключатель. Раздался лёгкий щелчок, и по комнате растёкся приглушённый свет.

Кресло было пустым. Но тяжесть в теле никуда не ушла, как и быстрое биение сердца.

Света стояла у входной двери и дрожала. Видение мужской фигуры на кресле было столь явным, что она всё ещё не могла убедить себя, что это был плод воображения. Ей казалось, что она чувствует даже запах того, кто находился в её номере. Это был запах погоста, что ещё больше пугало её.

Первым её порывом было позвонить Вадиму, с которым она только что рассталась у подъезда хостела: всё-таки он был единственным, к кому она могла здесь обратиться. Но, вспомнив его непонимание и подшучивание над её страхами, Света не стала этого делать.

Она во все глаза смотрела на кресло у противоположной стены комнаты. Оно было пустым. Однако ощущение чужого присутствия не отступало.

Руки девушки самопроизвольно потянулись к шее и попытались нащупать на ней амулет. Его не было.

Дрожь сильнее обуяла её. Судорожно соображая, где она могла оставить заветный камушек, в коем сейчас видела своё единственное спасение, Света вспомнила, что положила амулет в сумочку, поскольку подвеска никак не подходила к платью, в котором она встречалась с Вадимом.

Открыв сумочку, Света нащупала тонкую верёвку и, дотронувшись пальцами до камушка, поняла, что он горячий. Она покрутила его в руках, пытаясь понять, от чего тот нагрелся. В её сумочке не было ровным счётом ничего, что могло передать жар. Все предметы были абсолютно холодными.

Света надела верёвочку с амулетом на шею и выдохнула. Ей стало спокойнее. Она очутилась будто в защитном коконе, который скрывал её от посторонних глаз.

«Он приходил за амулетом, – пронеслось в голове; откуда взялась эта мысль, девушка не знала, но чувствовала, что думает верно. – Лишившись амулета, я сгорю, как Вета, – продолжалась мысль, – не в прямом, так в переносном смысле – от болезни или ещё чего-то».

Встряхнув головой, Света отогнала страшные предположения и попыталась понять, что же происходит с ней. Не найдя ответа, она спустилась к девушкам на ресепшен, чтобы узнать, не открыли ли для постояльцев другую часть хостела.

– Вам не нравится номер? – удивилась сотрудница, которую Света раньше не видела. – Почему? Раньше никто не жаловался.

– Он слишком большой для меня, – ответила гостья, ещё больше удивив администратора, которая привыкла слушать жалобы на чересчур тесные номера.

– К сожалению, заселение в другой номер невозможно, – ответила та, – у нас не сезон, и часть номеров закрыта.

Это было новое обоснование, почему её не могут переселить. Раньше сотрудницы рассказывали про ремонт.

«А у нас всегда был полный двор гостей, – опять мелькнула непрошеная мысль, – даже на лавках спали».

Света замерла, прислушиваясь к себе. Ей очень не нравилось, что в её голове возникают странные мысли, будто их кто-то вкладывает. Кто это делает и что происходит, она не понимала.

Администратор продолжала вопросительно смотреть на неё. Постоялица неохотно кивнула и поднялась к себе, думая о том, что делать.

Переезд в другой отель был невозможен. Она и так и тратила больше денег, чем собиралась. И хотела просить маму или подругу закинуть ей на карту средства на оставшееся время.

«Без еды и без денег, – подумала она или кто-то за неё, – какое привычное состояние, когда я здесь».

– Что за чертовщина? – произнесла девушка вслух, чтобы быть уверенной, что это её слова. – Что вообще происходит?

Ответом, что ожидаемо, была тишина.

С испугом взглянув на кресло, Света убедилась, что там никого нет. Но находиться в гостиной расхотелось, а тем более сидеть в этом шикарном, мягком кресле. Пришлось сразу идти в спальню.

Вид пустых кроватей, стоящих в ряд, тоже не доставил девушке удовольствия. Вспоминая слова Вадима, что в этом здании был госпиталь для бедняков и жертв инквизиции, которым каким-то чудом удалось освободиться, она почувствовала озноб, пробегающий по телу. Перед глазами вновь появилась картина измученных недугами людей, лежащих в грязных лохмотьях, не спасавших их от холода, который пробирал до костей.

«Печь стоит в другой части здания, сюда тепло не доходит», – как в насмешку промелькнула в голове мысль.

Света устало вздохнула. Она больше не могла бороться с тем, что с ней происходит, и просто опустилась на кровать.

– Может, домой уехать? – пробормотала она. – Всё равно отпуск коту под хвост. Как не заладилось с самого начала, так и идёт. Надо было на море лететь, как и собиралась. И что меня сюда потянуло?

Амулет продолжал отдавать ей тепло, как бы отвечая на этот вопрос. Но расшифровать его она пока не могла.

От нечего делать девушка открыла рабочий чат с коллегами. В нём было несколько человек, с которыми Света общалась больше всего. В чат она не заглядывала с момента приземления самолёта, но сейчас хотела отвлечься от происходящего вокруг.

Быстро прокрутив несколько сотен сообщений, девушка зацепилась глазами за одно из них. Писала её коллега по отделу. Сообщала, что к ним пришёл молодой, красивый аудитор с пленяющим взглядом.

«И будет нас проверять несколько месяцев, – добавила сотрудница. – Кто к нам знакомиться?»

«Приду в обед, – отвечала другая и продолжила: – Что-то Света молчит, наверное, заотдыхалась там».

«Привет, девочки, – написала путешественница, – у меня тут такое! Приеду – расскажу, но это не то, что вы подумали».

«Заинтриговала», – ответила ей одна из участниц чата.

Света отправила смайлик и стала собираться ко сну, не понимая, как заснёт в такой атмосфере.

Глава 10. Отголоски прошлого

Лёжа полночи без сна, так как закрыть глаза было страшно (сразу казалось, что рядом кто-то стоит), Света думала о своей жизни. Перед ней мелькали школьные годы, и в них не было ничего примечательного. Всё, как у всех: школа, уроки, друзья, группы по интересам, прогулы в старших классах тайком от мамы. Родители работали и не всегда успевали следить за дочерью и реагировать на записи в её дневнике. И она много времени проводила с бабушкой, даже ночевала у неё.

Свету бабушка любила, между ними были особые, доверительные отношения. А вот с Светиной мамой, своей родной дочерью, бабушка не ладила. Поэтому никто не удивился, когда старушка оставила квартиру по завещанию внучке.

Пожилая женщина утверждала, что девушке необходимо иметь свою жилплощадь, тогда она сможет ни от кого не зависеть и не терпеть выходки свекрови или мужа.

– Если руку поднял – сразу уходи, благо у тебя есть куда, – увещевала внучку старая женщина, – это я, дура, за твоего деда всю жизнь держалась, боялась одна оставаться. А надо было уйти, от завода хоть комнату, да дали бы. Но ты моих ошибок не повторяй. Если один раз дурное случилось, то и второй раз не за горами. Это всего касается: и кулаков, и измен.

Света, тогда ещё двенадцатилетняя девочка, не всё понимала в словах бабушки. И деда практически не помнила. Когда она родилась, его почти сразу не стало, сердце не выдержало частых застолий.

– А ещё себе доверяй, только ты знаешь, как лучше, – продолжала бабушка, – даже если все вокруг не верят и говорят, что такого не может быть, – стой на своём. С ними не спорь – но для себя делай так, как чувствуешь.

Этой фразы Света долго не могла понять. Что значит «доверяй себе», как это? А вторая часть увещевания казалась ей совсем странной.

Бабушка не настаивала на понимании, она рассказывала и смотрела, запоминает ли девочка, если надо, повторяла ещё раз. Так Света, сама не замечая, выучила нехитрые бабушкины заветы. Но пока их не применяла. На её современную молодую жизнь никак не ложилось то, о чём говорила ушедшая.

Зато девушка хорошо помнила расклады на картах, которые любила бабушка. Девочке очень нравилось повторять их.

– Будь внимательна, Света, – говорила ей тогда старушка, – не раскладывай карты рядом с едой. Пища от Бога, а карты от дьявола.

Это казалось внучке совсем фантастическим, поскольку ни в какие потусторонние личности она не верила. Но с бабушкой не спорила и всегда убирала со стола еду, даже если просто раскидывала пасьянс. А уж если приходили подружки, и они садились гадать на блюдечке или тех же самых картах, то обязательно проверяла, чтобы ни одной крошки на столе не было.

«А ведь блюдечко на самом деле двигалось, – думала сейчас Света, глядя на треугольное окно в потолке, – а мы друг дружку обвиняли в этом. Думали, что это одна из нас балуется, чтобы остальных напугать… Ещё помню, Машка, которая после сеанса пошла одна в ванную, выбежала оттуда бледная, говоря, что на неё с потолка смотрел какой-то глаз. Мы тогда над ней все потешались и даже прозвище ей дали – Глаз. А она, скорее всего, не врала. Такую дрожь в голосе и в теле не подделаешь, да и гадать она с тех пор отказывалась».

Девушка задумчиво вспоминала прошлое, удивляясь тому, сколько всего странного происходило, а она не придавала этому значения.

– Бабушка постоянно мне что-то рассказывала в виде шуток или историй из своей жизни, – продолжала разговор сама с собой Света, – когда я начинала заболевать в детстве, она меня мыла и приговаривала: вода всё смоет. На кувшин с водой что-то пошепчет и обольёт меня после душа. И ведь правда на следующий день я поправлялась. А ещё у неё какие-то листики с записями были, она их отчитками называла и могла беду отвести. Где они теперь? Я когда ремонт после её ухода делала, вроде их не выкидывала. Но куда положила – не помню. Надо приехать и поискать. Наверное, в старых коробках на лестнице лежат.

Девушка так увлеклась своими воспоминаниями о детстве, что не заметила, как страх перед настоящим отошёл на дальний план, и она уснула.

Спала хорошо и утром впервые за весь отпуск проснулась отдохнувшей. Пыталась вспомнить, снилось ли ей что-то. Ей показалось, что она видела образ бабушки, перебирающей свои вещи: карты, записи, фотографии – и всё это лежало в большом сундуке, который Света никогда раньше не видела. Будто он хранил все эти вещи до момента, пока не придёт время ей к ним прикоснуться.

Днём Света решила вновь прогуляться по городу.

Дойдя до музея пыток, она постояла рядом, пытаясь понять, надо ли ей туда идти. Прямо от входа веяло болью и страданиями. Зачем ходить смотреть на такое, Света не понимала. Для себя она хотела понять, была ли она здесь раньше. Это предположение звучало странно, но после ночных дум о бабушке, после осмысливания их разговоров в далёком прошлом, которые почему-то начали всплывать в памяти именно сейчас, девушка решила верить себе и проверять свои предчувствия.

Постояв около здания и посмотрев на вывески, демонстрирующие костедробильные аппараты, расположенные внутри, заходить она передумала.

– Какое страшное место, – пробормотала она.

Пройдя дальше, Света увидела, что набирают группу для автобусной экскурсии по городу. Повинуясь внутреннему порыву, она купила билет и устроилась на свободном месте. Гид говорил на английском, и девушка частично понимала его.

Сначала путь автобуса пролегал по уже известным ей переулкам, потом они поехали по дальним от центральной площади кварталам.

– В пятнадцатом веке здесь проходила граница города, – рассказывал экскурсовод, когда они проезжали мимо незаметного камня с табличкой, – также в этом месте располагались постоялые дворы и трактиры.

Автобус остановился, и туристам было предложено выйти для небольшой прогулки как раз около сувенирных лавок. Света осмотрелась и решительно подошла к камню, который больше всего привлекал её внимание. Осторожно дотронувшись до него, она вновь попала в свой, невидимый окружающим, мир.

Вета, не обращая внимания на гневные оклики хозяйки, поспешила скрыться в дальних комнатах постоялого двора под предлогом уборки. Оставшись одна, девушка опустилась на пол рядом с разбросанными кем-то вещами и поняла, что её всю трясёт.

За полгода спокойной жизни она почти забыла о своём брате. Всё, что с ним связано, казалось, осталось позади, и Вета надеялась, что прошлое никогда не вернётся. Взгляд Ирвинга, преследующий её когда-то, был будто за пеленой тумана и не доходил до неё.

И вдруг Стеф оказался так близко. Только толпа людей помогла Вете остаться незамеченной им. Но она не могла знать, точно ли брат не почуял её. Камушек на груди горел огнём, почти прожигая ткань платья. Девушка поняла, что так амулет предупреждал её об опасности.

«Как Стеф оказался здесь? – думала она. – И почему он среди служителей церкви? Неужто отец исполнил свою угрозу и отправил к ним сына? Но без согласия брата этого бы не получилось. Значит, он сам хотел быть в рядах монахов. Только зачем?»

Ответа на этот вопрос не было. Как и на многие другие, о которых Вета успела позабыть: почему Ирвинг преследовал её мать? Почему теперь преследует её саму?

– Что расселась? – послышался над ухом грозный оклик хозяйки. – Сначала шляешься полдня, потом сидишь – отдыхаешь!

Берта схватила с пола первую попавшуюся грязную вещицу и начала охаживать ею Вету по лицу и рукам.

– Совсем обленилась! – кричала она при этом. – Да ещё постояльцы жалуются на тебя. Смотри – выгоню! Останешься на улице – без еды и крова!

Девушка вспомнила, как недавно отмахнулась от одного пьяного посетителя, который хватал её за разные места. Тот упал в помои и обещал пожаловаться хозяйке.

– Я сейчас всё уберу, – ответила Вета, уворачиваясь от вонючей тряпки.

Берту кто-то позвал во дворе, и она ушла. Оставшись одна, девушка глянула в низенькое окно комнаты, где она находилась, и увидела внизу своего брата с несколькими служителями. Сердце у неё ушло в пятки, а руки и ноги онемели.

– Нам донесли, что ты прячешь у себя ведьму, – начал Стеф-Ирвинг, обращаясь к вышедшей к ним Берте, – знаешь, чем это грозит тебе? Церковь не допускает такого!

– Святой отец, – заискивающим голосом сказала хозяйка таверны, – я не знаю, о ком вы говорите. В моём постоялом дворе сейчас одни мужчины – ремесленники да крестьяне – и ни одной женщины.

– Разве? – строго спросил монах. – А как же та девица, что прислуживает в харчевне и бесстыдно оголяется перед посетителями, желая ввести их в грех?

Берта собиралась возразить, что такого не было. Напротив, Вета всегда ходила в полностью закрытой одежде, частично скрывая даже лицо, что как раз и не нравилось постояльцам. Они хотели любоваться на девичьи прелести, а работница никак не соглашалась снять хотя бы накидку с головы. Даже мужские насмешки не трогали работницу. Но спорить со служителями хозяйка таверны предусмотрительно не стала. Своя собственная жизнь и дело, которым она занималась, были слишком дороги ей, чтобы защищать случайную девицу.

– Вы про мою прислужницу? – притворно заискивающе воскликнула хозяйка. – Я давно хочу сообщить о ней жандармам, да не хочу отвлекать их от важных дел из-за поведения развязной девицы. Вы можете забрать её, чтобы призвать к ответу. Она сейчас убирается в дальних комнатах. – Берта показала рукой в ту часть постоялого двора, где только что видела Вету.

Монахи быстро зашагали в указанном направлении. Ворвавшись в комнату, они перевернули всё вокруг. Но девушки нигде не было.

– Где она? – зло спросил Стеф-Ирвинг. – Ты говорила, что Вета здесь.

Никто из присутствующих не обратил внимания, откуда он знает имя беглянки.

– Я не знаю, – трясясь от страха, ответила Берта; взгляд чёрных глаз монаха, казалось, пронзил её насквозь, забрался в потаённые уголки души, зудел под кожей, острым ножом дошёл до сердца, которое почти остановилось от страха, – она только что была здесь. Я хлестала её вот этой тряпкой.

От этих слов монаха передёрнуло, он так посмотрел на стоящую перед ним женщину, что та опустилась на пол – такая боль пронзила её. В очах служителя были презрение и как будто негодование оттого, что она посмела поднять руку на Вету. Но как только эта мысль пришла Берте в голову, она потеряла сознание.

А когда очнулась, в комнате уже никого не было. О визите служителей она помнила лишь то, что они искали её работницу, которой и след простыл. В каморке, где обычно спала Вета, хозяйка нашла её нетронутую одежду, но самой девушки нигде не было.

Потому что та, увидев во дворе своего брата, кинулась прочь. Пробравшись в соседнюю комнату, она вылезла через окно и оказалась на внешней территории двора. А оттуда узкой тропинкой, ведущей к яме с нечистотами, побежала прочь.

Из вещей она ничего взять не успела, зато заработанные деньги, которые она тщательно зашивала в подкладку своей одежды, были при ней.

Но это была единственная хорошая новость. Ведь её вновь преследовал брат, а в то, что он пришёл на постоялый двор именно за ней, у Веты не было никаких сомнений, хотя она и не слышала разговора Берты и Ирвинга.

Впереди были неизвестность и необходимость бежать и прятаться.

Глава 11. Новобрачные

– Девушка, с вами всё в порядке? – прозвучал над ухом обеспокоенный голос.

Света вздрогнула и оглянулась. Рядом с ней стоял незнакомый молодой человек.

– Я видел вас в туристическом автобусе, а сейчас смотрю: вы стоите, шатаетесь.

К ним подошла девушка и тоже обеспокоенно посмотрела на Свету. Та всё ещё молчала, оставаясь под впечатлением от увиденного после прикосновения к камню на площади.

– Может, она не понимает по-английски? – спросила подошедшая своего спутника. – Давай позовём гида.

– Со мной всё хорошо, – ответила Света на том же языке, на котором разговаривали между собой молодые люди.

– Вы знаете русский? – улыбнулся парень.

– Да, знаю, – ответила Света, – спасибо за беспокойство, я просто задумалась.

В этот момент гид позвал их в автобус. Там она села поближе к своим соотечественникам, надеясь, что за ничего не значащими разговорами отвлечётся от того, что с ней происходит.

Новых знакомых звали Степан и Катя, они были молодожёнами и путешествовали по Европе.

– В Прагу нас занесло случайно, – щебетала молодая жена, прижимаясь к супругу, – ещё вчера мы гуляли по тёплому Риму, там сейчас плюс пятнадцать, представляете? И случайно увидели рекламу дешёвого перелёта в Прагу, буквально несколько евро, я даже не поверила своим глазам. А мне всегда хотелось увидеть побольше старинных городов. Вот мы и прилетели сюда на пару дней. А здесь так холодно – минус пятнадцать. Такой перепад температур! – смеялась Катя, рассказывая всё это Свете. – А у нас с собой только ручная кладь, больше за эту сумму с собой ничего взять нельзя. Вот мы и катаемся по экскурсиям, так как пешком не можем ходить – мёрзнем.

– Я тоже только с ручной кладью прилетела, – ответила Света и поделилась своей историей дороги до Праги.

За разговорами они не заметили, как закончилась экскурсия. Автобус высадил их в точке сбора.

– Может, перекусим? – предложил Степан.

Все согласились. Света проверила баланс карты, на которую должны были уже прийти деньги от мамы или подруги, которых она попросила помочь. К её радости, перевели обе.

«До конца отпуска хватит, – решила Света, – если больше не покупать платьев».

Степан с Катей оказались приятными собеседниками, и Света поняла, что именно такого лёгкого общения ей не хватало всё время поездки. Хотелось просто поболтать ни о чём, посмеяться, поделиться историями из жизни – но не страшными и запутанными, что преследовали девушку последнее время, а весёлыми и необременяющими.

Молодожёны рассказывали Свете о своих приключениях в Европе, по которой они путешествовали вторую неделю. В их светящихся глазах читались взаимная любовь и радость находиться рядом друг с другом. Девушка смотрела на них и ощущала потребность быть такой же влюблённой и счастливой.

За приятной беседой вечер незаметно перешёл в ночь, окутавшую заснеженные улицы. Новые знакомые распрощались и разошлись по своим отелям. Степан с Катей шли, обнявшись, ловя руками снежинки и сдувая их с ресниц друг друга, чем вызывали умиление редких прохожих. Света же брела одна и любовалась красиво подсвеченными зданиями, а белый снег под ногами переливался разноцветными огнями реклам и витрин.

Она думала о том, почему так и не встретила мужчину, которому сможет доверять и смотреть на него так, как смотрела Катя на своего мужа.

«Во мне всегда было какое-то недоверие мужчинам, – размышляла она, – будто я постоянно ждала от них предательства, исчезновения в самый сложный момент моей жизни. А ведь меня никто не предавал и не бросал, кроме Ираклия, но мы с ним, можно сказать, и не встречались. Тогда откуда во мне живёт этот страх?»

Ответов, как обычно, не было, и девушка шла дальше, любуясь мягко падающим снегом и приближаясь к своему хостелу. Перед расставанием у ресторана Степан предлагал, чтобы они с Катей проводили её, но Света отказалась. Она хотела пройтись одна да и видела, что молодожёнам уже не терпится побыть вдвоём. Такси вызывать не стала, чтобы не тратить лишние деньги, да и идти было недалеко – всего пару улиц.

Когда до двери её дома оставалась буквально одна маленькая улица, девушка вновь почувствовала колкий взгляд за своей спиной. Резко обернувшись, она никого не увидела. Но легче от этого не стало: казалось, взгляд теперь прожигает её с другой стороны.

Она стала оглядываться вокруг. Везде были лишь пустота и безмолвие, будто в миллионном городе не осталось ни одной живой души. Света пустилась бежать, пытаясь скорее добраться до хостела. Теперь он уже не казался ей мрачным, а был спасением.