Непокоренные

это было все равно намного лучше, чем идти еще пару

дней пешком.

Под Горьким водитель остановился и человек, которого

он подвозил в кабине, вышел. Водитель заглянул в кузов.

– Куда в Горьком путь держишь? – спросил он меня.

– На 92-й завод.

– Да ладно! – удивился водитель. – Это судьба: я тоже еду на 92-й. Подкину.

Мне захотелось расцеловать его от радости. Я перебрался в кабину, рассказал, зачем еду в город, и всю

оставшуюся часть пути водитель учил меня, куда идти на

заводе и кого нужно спросить. Оба уставшие от дорожного молчания, мы никак не могли наговориться.

– Думаешь, возьмут тебя? – засомневался водитель. –

Не зна-ай…

– А то! Конечно, возьмут! – горячился я. – Я упрашивать буду, в ногах валяться, я требовать буду! Кулаком по столу стучать! Я что угодно буду, но домой не

вернусь!

Тут я увидел, что мимо нас пронеслась табличка с

надписью: «Горький», и притих. В городе я был впервые!

Горький ошеломил меня. Своим высоким ростом и

статностью многоэтажек. Своей широтой чистых проспектов. Своим голосом – нет, полифонией голосов сотен