скачать книгу бесплатно
Существо, издавшее задорный вопль, оказалось размером с голубя и походило на белку. Но шерстяные птицы вряд ли существовали, а грызуны, как известно, летать не созданы. Что это за создание и почему оно так радостно вопит – оставалось для меня тайной. А неразгаданных загадок я не люблю. Еще с детства.
Я пустилась вслед. Все ушибы и ссадины, не зажившие до конца, тут же напомнили о себе. Бежать было неудобно. Ветки хлестали меня по морде, под лапы попадались острые камешки, мокрая листва, скользкие кочки. Хвост то и дело цеплялся за густые кустарники. С каждой новой колючкой, застрявшей в шерсти, я спрашивала себя: «Зачем?» И каждый раз откуда-то сверху раздавался ответ: «А-а-ап! Оп-ля-я-я-я!!!»
Лес редел. Лавировать стало легче. А вот существу, напротив, стало сложнее перепрыгивать с одного дерева на другое. Крики раздавались все реже и радости в них поубавилось. Я оглянулась, пытаясь выяснить, не обогнала ли я это чудо природы. И тут вылетела на берег. Невысокий склон, да и сама река не выглядела широкой. Если очень постараться, я, наверное, смогла бы ее перепрыгнуть. Но купание не входило в мои планы, и я резко затормозила на самом краю обрыва.
Выдохнув с облегчением, я осмотрелась. Довольно обильная для засушливых дней река пересекала равнину словно длинная, но медлительная змея. Правый край исчезал где-то за горизонтом, а левый делал крутой изгиб совсем недалеко от места, где я успела затормозить. Передо мной открывался отличный вид, так как тот берег, на котором стояла я, был выше противоположного.
По обеим сторонам речки рос лес. Однако перепрыгнуть с одного берега на дерево, стоящее на другом, не представлялось никакой возможности. Я с тревогой посмотрела на чащу за моей спиной, ожидая появление чокнутого летуна. Я не сомневалась, что у него достанет ума попробовать перелететь на тот берег. Или наоборот, не достанет ума, и он точно попробует. И ведь не долетит. А если он плавает так же как летает, то у рыбешек будет отличный ужин.
…А вот и наша птичка!
Не задумываясь, зачем я так поступаю, я мгновенно сгруппировалась на краю обрыва и прыгнула вслед за существом, поймала его в полете, и мы вместе покатились кубарем по другому берегу. Моя шкура, кажется, сосчитала все камни, корни и выступы по пути. Кое-как встав и отряхнувшись, я, наконец-то, получила возможность оглядеть странное животное.
Я бы не назвала зверька ни красивым, ни грозным. Ему больше всего подходило слово «забавный». Понурый комок из шерсти и листьев легко вызывал гомерический хохот. Мне стоило труда сдерживаться, особенно когда я представила ЭТО летящим между деревьями и кричащим «э-ге-гей». Но вежливость требовала не хохотать в морду тому, кому только что спасла жизнь. Вот я и пыталась сдержать себя. Получалось не так хорошо, как хотелось бы. Я корчила ужасающие гримасы, пытаясь сдержать рвущуюся наружу улыбку. Со стороны, наверное, моя морда смотрелась весьма угрожающе, но я ничего не могла с собой поделать.
Существо выглядело напуганным. Оно хлопало большими карими глазами с такой скоростью, словно пыталось взлететь с помощью ресниц. В целом существо больше всего походило на белку. Конечно, белок в своей жизни я видала немного, они редко показывались в саванне, но даже мои скудные познания подсказывали, что передо мной не обычная белка. Да, сейчас, когда перетрусившее существо сидело, сжавшись в комочек, то ничего странного в нем не наблюдалось. Обычная серовато-рыжая шерстка, обычный пушистый хвост.
Глаза чуть крупнее положенного, но тут ничего не поделаешь и ничего не исправишь. Но я же видела зверька летящим в воздухе. Между передними и задними лапами натянулись большие перепонки, которых у белок расти не должно.
Пока я разглядывала забавное чудо природы, чудо разглядывало меня. Чувства мы испытывали явно противоположные. Мне было смешно наблюдать за его страхом. А ему видимо не доставляло никакого удовольствия бояться. Через несколько мгновений оно все же выдавило из себя:
– Не ешь меня…
Более глупой фразы придумать нельзя. Разве хищники едят жертв? Только отнимают память и все. Как назло, в моей памяти всплыл недавний разговор с Тенорио. Но сейчас я не собиралась хандрить, и поэтому поспешила отогнать неприятные воспоминания.
– Ты еще добавь, что ты не съедобная. С чего ты решила, что я тебя непременно сожру. У меня что настолько голодный вид?
Я еще раз обошла вокруг существа, осматривая белку со всех сторон.
– Ты же львица… – существо внимательно следило за моими перемещениями. По всей видимости, оно не хотело выпускать меня из виду.
– То, что я львица не означает, что я должна тебя есть. Неужели все думают, что львы только и делают, что охотятся? И больше ни на что не способны? Ты вот, например, белка, и значит не должна летать… а что я видела?
Аргумент заставил существо задуматься. Размышления, к моему удивлению, развеяли его испуг. Поэтому я решила заодно и позлить его. Я всегда считала, что злость лучшее лекарство от страха.
– Впрочем, полетом твоё «эгегей» тоже не назовешь, – добавила я.
– Я белка-летяга!
Уловка сработала. Моя фраза уязвила горе-летуна и существо явно осмелело… даже попыталось привести себя в порядок, встать с земли, отряхнуть шерстку…
– И что? – не поняла я. Одновременно мне пришла в голову мысль о том, что я, скорее всего, неправильно определила пол существа. Ведь особи мужского пола в данной ситуации вряд ли стали бы заботиться о своем внешнем виде. За исключением, может быть, Тенорио, но это отдельный случай. – Ты кстати девушка или парень?
Белка внимательно посмотрела мне в глаза и тотчас приняла форму человека. Оказалось, что она молодая девушка, моего возраста, небольшого роста, с ярко-рыжей копной волос. Что-то беличье осталось в ней и после трансформации. Наверное, и во мне остается что-то львиное. Хотя так ведь и должно быть, раз мы те, кем родились.
– Так белка или летяга? – спросила я. Почему-то мне очень хотелось подразнить девчонку. – Летаешь ты кое-как, значит белка. Хотя с другой стороны нормальные белки вообще не пытаются летать…
Члены моего прайда по печальному опыту знали, что дразнить я умею очень хорошо. Вот и белка тоже не выдержала. Ей оставалось только обиженно надуть щеки.
Только ответ её оказался совсем не тем, которого я ждала.
– Ой, кто бы говорил. По рождению ты должна стать или орлом или ланью, а сама ходишь в львиной шкуре.
Я в недоумении уставилась на белку. О чем она? Честно говоря, на этих словах я решила, что знаю причину ее необычного поведения – и полетов, и слов. Просто она не в себе. Очень сильно не в себе.
– Слушай, а ты при падении головой ударялась? Сильно? И больно?
Я с сомнением посмотрела на белку. Хотя нет, птицу из себя она строила еще до падения. Кто знает, может удар головой усугубил ее и без того плачевное состояние?
– Да нет, приземлилась вроде удачно.
Белка осмотрела себя со всех сторон. Даже пощупала некоторые наиболее подверженные травмам места. Только голову пропустила. А зря.
– Тогда ты меня, наверно с кем-то путаешь.
Я уже подумывала закончить не самое приятное знакомство, но белка снова удивила меня.
– А ты ничем не ударялась, пока меня ловила? Спутаешь тебя. Львица-альбинос, с виду двадцать сезонов от роду, без отметки Совершеннолетия, не пытающаяся съесть меня, хотя сейчас голод и засуха. Попробую угадать твое имя с одной попытки – Нала. Верно?
Я уставилась на белку. Ну вот. Искала место, где меня никто не знает. И первая же встречная белка знает обо мне больше меня самой. Ну, кроме того, что я дочь львицы и льва. И не альбинос. Просто такой окрас, светлый.
– Очень остроумно. Приятно познакомиться, – сейчас я уже жалела, что спасла ей жизнь. Хотелось самой ее убить. Хотя бы иронией.
– Взаимно. Я Ррел, – белка неуклюже поклонилась.
Неожиданно для меня в ее голосе прозвучал оттенок почтения. С чего бы? Вот благодарность в голосе, да и на словах была бы логичной. Но ее как раз не замечалось. А вот почтение с примесью уважения ощущалось вовсю.
– Я белка-летяга. Давно мечтала познакомиться с «истинной львицей».
Вот только этого мне не хватало!
– Спасибо. Но я избегаю поклонников. Особенно ненормальных, – последнюю фразу я добавила еле слышным шепотом. Я хотела остаться вежливой, но не удержалась. Сумасшедшая белка то смешила, то злила меня.
– Слух у меня, между прочим, хороший.
Судя по всему я вызывала у Ррел столь же смешанные чувства. Да, мы друг друга стоили. Но мое раздражение перевешивало веселье. Я добавила толику яда в голос:
– Поздравляю! Должно же быть в тебе что-то получше, чем умение летать.
– Да я… да ты… Ты не видела!
От обиды Ррел сжала кулачки и притопнула ногой. Я определенно задела ее за живое. Странно, почему она так волнуется? Полеты ведь не основное занятие для белок. Пусть даже и летяг. Тем более, что Ррел в этом занятии не преуспевала. Чем я и не преминула с ней поделиться.
– Как раз видела. Летаешь плохо.
Сделав каменное лицо, Ррел ответила:
– Повежливее. Тебя что, львы вежливости не учили?
Демонстративно вытаскивая запутавшиеся в рыжих волосах листья, белка даже не поднимала на меня глаза. Словно разговаривала не со мной, а с деревьями или травой:
– Тоже мне, приемная семья. Раз взяли на себя ответственность, так должны были и научить чему-то кроме охоты.
– Что ты сказала? – честно говоря, в первый момент я даже не поняла, о чем она говорит.
– Что охота – это не единственное ценное занятие в жизни! – Ррел снова не удостоила меня взглядом, продолжая читать лекцию окружающим нас растениям. Однако ей каким-то образом удалось почувствовать, мой удивленный взгляд, упершийся ей в спину.
– И можешь на меня так не смотреть! – сказала она. – Я имею право на свое мнение!
– Про приемную семью, – не отрывая от Ррел взгляда, уточнила я причину своего изумления. На охоту у меня имелось свое мнение, которое несколько отличалось от мнения большинства хищников.
– Так я и говорю, – как ни в чем не бывало, продолжила Ррел. Видимо ей казалось, что она говорит о совершенно очевидных вещах. – Они должны были тебя лучше учить, раз взялись за твое воспитание.
Тут Ррел ошиблась. Очевидные вещи были мне абсолютно неизвестны. Более того, уточнять их я даже не собиралась – чушь и еще раз чушь.
– Да как ты посмела! Нобель – мой настоящий отец! Если ты имеешь в виду глупые слухи о моей матери и Лееу, то это гнусная ложь…
– Да причем тут какой-то Лееу? – Только искреннее удивление в голосе Ррел заставило меня слушать дальше, не прерывая возмущенными возгласами. – Я говорю о Леене и о том, что забрав тебя у Даины и Аара, могла бы уделить тебе больше внимания. Тем более она старейшина и должна показывать всем пример. В том числе и воспитании детенышей.
– Кто такие Даина и Аар?
– Они жили тут недалеко, основали наше поселение. Красивая пара. Хотя он и был орлом, а она ланью. Великие звери. По крайней мере, так говорят наши старейшины. Я-то сама их не помню, маленькая была, когда они погибли.
На этом месте Ррел остановила рассказ и задумалась. Видимо пыталась вспомнить, что еще она знает про эту парочку. Или просто придумывала на ходу. Воспользовавшись паузой, я высказалась откровенно:
– Ты несешь бред. Я не собираюсь больше ничего слушать. Если ты вдруг решишь, что чем-то обязана за спасение, пожалуйста не ищи меня, чтобы отблагодарить, – выпалила я и, резко развернувшись, пошла прочь.
– Между прочим, я тебе уже сказала спасибо, – крикнула Ррел мне вдогонку. – И бреда у меня нет. О твоем происхождении знают многие.
Я остановилась, хотя уже десять раз успела попенять себе за любопытство.
– Я думала, что и ты в курсе. Нельзя же не знать, кто твои родители, – как ни в чем не бывало добавила Ррел. – Ладно, как хочешь. Я пойду.
Девушка-белка развернулась и собралась уходить. Делала она это очень медленно, словно ожидая, что я ее остановлю.
– А история между прочим весьма увлекательная. Странно, что у тебя не осталось никаких воспоминаний о детстве.
Я задумалась. Мне почему-то стало не по себе. Когда мне было три сезона, умер отец, и Леена практически не рассказывала мне, как это произошло. Отца я совсем не помню. Не повод поверить Ррел, я и не собиралась этого делать, но …
– Ладно, – сказала я и уселась на землю в ожидании. – Только коротко. Надо же изучить все сплетни, что обо мне придумывают.
– А я теперь не в настроении болтать. Мне домой пора, – Ррел снова с усмешкой посмотрела на меня. Ей доставляло немалое удовольствие дразнить меня, как и мне несколько мгновений назад дразнить ее.
– Я сказала – рассказывай! – рыкнула я в ответ. Я конечно не Леена, но когда я говорю таким тоном, меня обычно слушаются. К сожалению, понятие «обычно» не равно понятию «всегда».
– А я сказала – попробуй, поймай! – Ррел в одно мгновение превратилась в белку и по ближайшей ветке забралась на дерево. Оттуда она еще раз оглянулась на меня и, как мне показалось, показала язык. Этого я стерпеть не могла.
Начался второй круг погони. Только, если в первый раз я просто следовала за Ррел, теперь мне отчаянно хотелось ее поймать. Но как? По деревьям я лазаю скверно, тем более по таким. Здешние деревья превзошли своих собратьев из саванны, как по высоте, так и по густоте листвы и толщине веток. Правда, ветки располагались далеко от земли. Вряд ли я могла бы зацепиться за них даже в прыжке. А Ррел, несмотря на неумение летать, по деревьям лазала с поразительной резвостью. Белка как-никак.
Пока я размышляла, как снять нахалку с верхушки дерева, Ррел уже успела скрыться из поля моего зрения. Только шум листвы выдавал направление ее движения.
Проклиная все на свете, начиная с вредных животных и заканчивая часто растущими деревьями и кустами, я бросилась за ней. Еще немного, и я наемся по горло такими пробежками. Теперь я вполне понимала взрослых львов моего прайда, которые предпочитали целыми днями валяться на солнышке. Нет ведь, я снова неслась куда-то, плохо разбирая дорогу и через каждые два шага чудом уворачиваясь от веток, настырно хлеставших меня по морде. Впрочем, я надеялась, что Ррел наверху тоже пришлось несладко.
Кстати о Ррел. Через некоторое время я, наконец, смогла разглядеть среди зеленого марева рыжий хвост. Белка беспорядочно прыгала с ветки на ветку, продвигаясь куда-то в неизвестном направлении.
Впереди нарастал гул воды. В пылу погони я сначала не обращала на него внимания. Но когда шум воды стал соперничать с шумом листвы, колышущейся на ветру, я забеспокоилась. Ничего хорошего звуки не сулили. Пусть мое знакомство с крупными реками весьма поверхностно, знакомиться ближе у меня не было никакого желания. Ррел тоже замедлила скорость и начала метаться с одного дерева на другое, ища путь в обход реки. Гул, однако, тише не становился. Отражаясь от стволов и густой листвы, он окружал со всех сторон, и понять, откуда на самом деле он доносится, не представлялось возможным.
И тут мы с разбегу вылетели на открытое место. Обрыв нарисовался под моими лапами совершенно неожиданно. Его не было видно сквозь толщу деревьев, или я его не заметила, увлеченная погоней за Ррел. Тем не менее, обрыв возник, и за ним располагалась не тихая неглубокая речушка, а водопад высотой больше окружавших его деревьев. И затормозить, как в прошлый раз, я не успела.
Пусть говорят, что в такие мгновения перед тобой проносится вся твоя жизнь. Лично у меня перед глазами пронеслась перепуганная мордочка Ррел, которая тоже не рассчитала свои силы. И летели бы мы так недолго, но дружно, если бы я не запуталась в довольно длинной лиане. Это нас и спасло. Как я успела превратиться в человека, схватить лиану, затем схватить Ррел, объяснить внятно я не смогла бы ни тогда, ни потом. Единственное, что я почувствовала, это то, что какая-то сила подхватила нас, развернула по кругу над водопадом и выбросила обратно на берег.
Мы долго катились, собирая все, что попадалось нам на пути. Но теперь меня радовали и веточки и камушки – это приятней, чем барахтаться в воде, теряя последние глотки воздуха. Б-р-р, и думать страшно.
Затормозив о дерево, я откинулась назад и долго не могла перевести дух. Рядом лежала и тяжело дышала Ррел. Ее я сейчас понимала как никого в мире и, думаю, она меня тоже. Придя немного в себя, я перевернулась и, превратившись обратно в львицу, приложила лапу к ее горлу.
– Ты попалась, – произнесла я неровным от пережитого голосом.
Сил вырываться у Ррел не осталось, но она попыталась хотя бы возразить:
– Так нечестно!
– А мы правила с тобой не оговаривали. Могла бы спасибо сказать, второй раз жизнь тебе спасаю!
С этими словами я сняла лапу с ее горла: все равно никуда не денется, а разговаривать с когтями у горла неудобно.
Там мы и сидели, прислонившись к одному и тому же дереву неподалеку от обрыва. Голова была на редкость пустой: ни мыслей, ни желания что-то делать. Ррел первой прервала молчание.
– Сама сначала на обрыв загнала, – сказала она без особых эмоций в голосе.
– А нечего убегать, – в тон ответила я. И снова молчание.
Мимо меня пролетела бабочка. Большая такая, с крыльями не меньше человеческой ладони. И очень красивая. Никогда не видела таких бабочек. Она медленно, с достоинством опускала и поднимала крылья. Ее движения завораживали. Не поворачивая головы, я следила за тем, как она перелетает с одного цветка на другой никуда не торопясь.
Ррел проследила за моим взглядом и произнесла:
– Хочу бегу, хочу не бегу. – Ее слова странным образом рифмовались с движениями бабочки. Хочу бегу – крылья поднимаются вверх, не бегу – крылья опускаются. Бегу – вверх, не бегу – вниз…
Усилием воли, я сбросила с себя оцепенение. Для убедительности даже потрясла головой, отгоняя прочь наваждение.
– Не испытывай мое терпение. А то ведь и на пищу пойдешь, – я посмотрела на Ррел с самым строгим выражением, на которое была способна. – Когда ты последний раз память теряла?
Та, потупив глаза, тихо ответила:
– Около сезона назад.
От неожиданности я даже села ровнее. Вот так новость.
– Так. Приплыли. А раньше? – С нескрываемым любопытством, поинтересовалась я.
