скачать книгу бесплатно
– Тебя тоже. – Это звучало оскорбительно, но я решила промолчать. – Сегодня нам опять пора на охоту. Ты участвуешь.
Леена поднялась со своего места.
– Я бы предпочла остаться. – Меньше всего мне сейчас хотелось на охоту.
– Я не спрашиваю. Я сообщаю. – Голос Леены звучал жестко. Она не сообщала. Она приказывала. – Ты же знаешь времена сейчас голодные, охоты не так удачны, а ты у нас лучшая, первая во всем…, – она снова усмехнулась. – Это не дает тебе никаких преимуществ, это только накладывает ответственность. – Последний раз взглянув мне в глаза, Леена развернулась и пошла вниз к братьям. Что тут скажешь. Победа в словесном поединке на этот раз осталась за ней. И как ни неприятно это признавать, она была права.
– Хорошо, я поняла, мама, – тихо ответила я ей вслед. До вечера у меня будет время подумать над ее словами: «Талант – не преимущество, а ответственность». Интересная идея.
Глава 2. Охота
На этот вечер мы избрали жертвами стадо антилоп-импала. Такова традиция: перед каждой охотой прайд собирается вместе и решает, какое животное станет сегодня нашей жертвой, а мимо кого мы пройдем равнодушно. Как говорит Леена, порядок был заведен богами очень давно для поддержания равновесия в мире. Хотя никто не мог запретить нам каждый день выбирать одних и тех же копытных, наш прайд беспрекословно следовал правилу.
Не могу сказать, что импала – мои любимые жертвы. Они прекрасно бегают и очень хорошо умеют уклоняться от наших бросков, но все же они лучше своих сородичей – антилоп гну, да и водяных козлов тоже – эти могли надолго отбить желание охотиться ударом задних копыт, а импал защищали лишь быстрые ноги и маленькие рога.
Выбор легкой добычи объяснялся первым полноценным участием Аслы в облаве. Решалась судьба молодой львицы, будущей добытчицы, и Леена, как мудрая глава прайда, сделала все, чтобы охота сложилась успешно. И подобрала идеальное место – круглое пастбище с высокой пожелтелой травой, обрамленное редкими деревьями, словно специально предназначалось для таких хищников как мы. Чуть поодаль высился огромный серый камень, копия валуна, возвышавшегося на холме там, где прайд любил проводить дневное время.
На теплой поверхности камня удобно расположились мы с Лееной, пока остальные участники охоты осматривали пастбище. До охоты оставалось еще достаточно времени. Солнце лишь близилось к закату, небо темнело, облака подернулись розовым светом, но до сумерек было ещё далеко и жара пока не ослабла. И животные, в том числе и стадо импал, мирно паслись недалеко от неглубокой реки слева от нас, ближе к горизонту.
Спать мне не хотелось, разговаривать с матерью тоже, поэтому ничего не оставалось, кроме как лениво рассматривать будущих жертв. Стадо определенно не подозревало, что именно на них пал выбор нашего прайда. Мне на глаза попался одинокий самец антилопы, пасущийся вдали от товарищей, ближе к реке. Не самое разумное поведение. Травоядные должны держаться вместе, что защищаться от нас, хищников.
Как будто в подтверждении моих мыслей, недалеко от самца импалы появился силуэт львицы. Хищница, почти распластавшись, ползла под защитой кустарника и высокой травы. В ее движениях чувствовался опыт матерой охотницы: мышцы напряжены, взгляд устремлен на жертву. Я с удивление поняла, что передо мной Ленесса. Странно, ведь совсем недавно я видела ее играющей с львятами. Кстати, а где собственно троица шалопаев? Поблизости я их не видела. А оставлять их одних, особенно младшенького Диво, без присмотра – верх неосторожности.
Для себя я еще не решила, что неприятнее: пыльная буря или непоседливый малыш, носящийся около меня кругами. По всей видимости, Ленесса спрятала их в укромном месте, а сама отправилась на охоту. Но разве это не противоречило нашим планам? Я взглянула на Леену. Та невозмутимо смотрела в сторону сестры и слегка улыбалась, хотя улыбку на львиной морде не так-то легко заметить.
Тем временем неосторожный самец импалы поднял голову и нетерпеливо повел ушами. Добыча забеспокоилась, хотя пока не замечала хищника. А вот я по опыту понимала, что зверь уже обречен: позади густой кустарник, сбоку река и бегство невозможно. Львица находилась уже в нескольких шагах от жертвы.
Самец антилопы слишком поздно заметил опасность. В высоченном прыжке он попытался перескочить через львицу, но та извернулась и схватила зверя за глотку, когда копыта импалы коснулись земли. Животное упало на бок, горло оказалось зажато в пасти громадной кошки. Но, к моему великому удивлению, львица выпустила жертву. Я снова в растерянности посмотрела на Леену. Сомнений не осталось – моя мать улыбалась, словно предвкушала что-то хорошее.
Тут в поле моего зрения появилась троица львят, прыгающих по траве. Один из них, скорее всего, Диво, подражая матери, бросился на горло импалы и сделал вид, что пытается задушить ее своими крохотными зубками. Двое других кусали антилопу за заднюю ногу. Самец оставался в сознании, глаза блестели в закатном солнце, хотя лежал он неподвижно, не реагируя на атаки львят, за которыми следил бдительный взгляд мамаши.
Мне вспомнилось мое детство, первые попытки научиться охотничьим приемам под таким же пристальным и суровым взглядом Леены. Но тогда преследование добычи казалось веселой забавой, игрой. Сейчас же вид Ленессы, обучающей молодняк премудростям охоты, не вызывал у меня улыбки.
Неожиданно самец импалы вскочил, сбрасывая с себя пушистые комочки. Детеныши откатились в траву. Но львица не отпустила добычу далеко, настигла ее и мощным ударом лапы свалила обратно на землю. Львята снова бросились вперед, стали кусать антилопу за ноги и бока. Оглушенное животное больше не двигалось и, похоже, не замечало острых коготков, глубоко вонзившихся в заднюю ногу. Никакой дрожи, стонов и хрипа, никаких попыток сопротивляться мучителям.
Именно покорность и раздражала меня больше всего в охотах. Почему животные, намеченные стать жертвами, если и пытаются спастись или хотя бы защититься, то только для вида? А на самом деле спокойно ждут своей участи. Теряется вся прелесть охоты, пропадает азарт. А что за охотник без азарта? Мы, львы, теряем хищную сущность и все из-за кротости наших жертв. Сколько раз я говорила об этом Леене, но она всегда отговаривалась одним «так устроен мир». Однако я никогда не соглашалась. И то, что я видела сейчас, больше походило на бессмысленное, жестокое унижение, чем на жизненную необходимость. А вот Леена удовлетворенно улыбалась. Пожалуй, именно из-за безразличия моей матери и остальных старейшин, мне пришло в голову самой вразумлять потенциальных жертв, как молодого буйвола Тауро.
Прошло довольно много времени с момента первой атаки на импалу. Мне казалось, что с антилопой покончено, когда, собрав последние силы, самец снова вскочил и, благодаря тому, что львица расслабилась, любуясь своими храбрыми, сильными львятами, смог перескочить через реку и помчаться вдаль. Как известно кошки недолюбливают воду, вот и Ленесса не решилась пересечь неширокую водную гладь. Добыча оказалась упущена. Я чувствовала себя так, словно силой отобрала улыбку у Леены, пусть прайд и лишился лишнего куска пищи.
С сердитым видом Ленесса шлепками подтолкнула львят в сторону появившегося вдали Амбесса. Братья не принимали участие в сегодняшней охоте, впрочем, как и в большинстве остальных. Им как обычно выпала роль нянек, пока взрослые львицы прайда добывали пищу на ближайшие несколько дней.
Пока я наблюдала за обучением молодняка солнце склонилось к закату. Подступающая темнота означало, что нам пора заняться тем, за чем мы собственно сюда и пришли. Леена осталась на наблюдательном пункте, а я спустилась на пастбище. Как мы и планировали, стадо антилоп медленно продвигалось в нашу сторону. Не менее двух десятков особей разного пола и возраста спокойно пощипывало траву неподалеку от нас. Охотницы уже вздрагивали от нетерпения на своих местах, расположившись по краям пастбища.
Эрслэн и Лёвин прятались на двух противоположных концах поляны. В случае, если стадо заметит нас раньше времени и начнет метаться из стороны в сторону, они смогут вернуть их в нужное нам направление – на Аслу. Та расположилась прямо по центру, там, где, скорее всего, побегут импалы. Место ее матери, Леонессы, было чуть позади основной группы львиц. Так Леонесса могла давать советы дочери и страховать ее, если что-то пойдет иначе, чем мы планировали.
Я сама решила залечь в засаде поодаль от соплеменников. Раз я осталась в запасе, значит не стоит без необходимости торопиться вперед. Особого желания принимать участие в сегодняшней охоте у меня не появилось. Но если дела у остальных пойдут неважно, и мы окажемся перед безрадостной перспективой лечь спать на пустой желудок, я постараюсь помочь. Если же все пройдет хорошо, то я последую примеру матери и просто понаблюдаю за Аслой и остальными.
Все ждали условного знака от Леены, а она оставалась неподвижной и лишь внимательный взгляд выдавал напряженное ожидание. Наконец, когда хищницы расположились на своих местах, Леена медленно наклонила голову, отдавая команду к началу охоты. Эрслэн и Лёвин, синхронно поднялись и стали стремительно приближаться к антилопам. При виде львиц в стаде началась паника, и животные бросились врассыпную. Этого нельзя было допустить. Но львицы хорошо знали свое дело. Быстро разбежавшись по сторонам, они начали сбивать животных ближе друг к другу и гнать их на Аслу. Чем больше животных пробегут мимо нее, тем больше шансов, что ей удастся схватить невезучего зверя. А там подоспеют и остальные участники охоты, помогут удержать добычу. Тактика таила в себе толику опасности – молодая неопытная львица могла растеряться и начать метаться от одного зверя к другому. Но я искренне надеялась, что Асла справится и с волнением, и с добычей, в конце концов дебютантку можно назвать и моей ученицей тоже.
Все шло по намеченному плану. Мимо меня в сторону Аслы проносились антилопы. Ни одна из них не приблизилась на расстояние, достаточное для атаки. Я уже собралась заскучать, как вдруг одна из импал резко сменила направление, отделилась от стада и, промчавшись в двух шагах от меня, поспешила прочь в саванну. Неожиданно мной овладело желание непременно ее догнать! Вскочив с места, я бросилась в погоню. Я поступила против обычаев, но страстный порыв оказался сильнее.
Я не разбирала пути и видела только силуэт антилопы на фоне закатного неба. Горячий ветер обдувал влажную шерсть, не принося прохлады. Небольшие песчинки и пыль, выбивающаяся из-под копыт моей жертвы, слепили глаза, попадали в открытую пасть, не давали дышать. Но препятствия не останавливали меня. Я почувствовала азарт охоты.
Такое случалось нечасто. Обычно охоты проходили без особых сюрпризов, животные словно заранее знали, что обречены, и даже не пытались ускользнуть. Они покорно изображали жертв, лениво пытались скрыться, но не бежали стремглав из последних сил. Отчаянные (или отчаявшиеся?) животные, как та импала, что сейчас пыталась спастись от меня, встречались очень редко. Что же в ее жизни такого ценного, что антилопа неслась вперед быстрее ветра? И есть ли у меня право отнимать это ценное?… Я не успела предаться привычным размышлениям, вскоре меня переполняла одна-единственная мысль, одно-единственное желание – догнать, во что бы то ни стало. Догнать! Расстояние между нами не сокращалось. Догнать! Импала ловко лавировала между кустами и легко уносилась вдаль. Догнать! Силы уже на исходе… Камень! Острый осколок вонзился между пальцами, и теперь резкая боль пронзала правую лапу при каждом соприкосновении с горячей землей. Каждый вдох отзывался болью в груди. Обжигающий воздух заставлял вдыхать реже, а быстрый бег принуждал дышать чаще и чаще. С каждым шагом мои лапы все отчетливее чувствовали неровности на поверхности земли, словно я бежала в облике человека.
Чем сильнее я уставала, тем отчетливее в голове звучал вопрос «зачем?». Зачем мне все это нужно? Прайд, скорое всего, поймал по меньшей мере одну из антилоп, оставшихся на пастбище. На некоторое время пищи хватит. А потом мы снова пойдем на охоту, и она снова будет удачна. Как и всегда. Наверное, именно «как всегда» упорно вело меня вперед. Безумная, изнуряющаяся погоня вносила разнообразие в унылую жизнь. Боль в лапах подсказывала, что все по-настоящему. Я глубже вдохнула горячий воздух и побежала еще быстрее, словно за моей спиной выросла пара крыльев, позволяющих мне взмывать над землей. И боль в лапах ненадолго ослабла.
Расстояние между нами заметно сократилось. И тут я заметила впереди отвесную стену с небольшой расселиной. Оказывается, мы успели добежать до границы саванны в гористую местность. Самих гор еще не было видно, но вокруг нас были высокие холмы, выше любого дерева. Если антилопа решит забежать в расщелину, то потеряет преимущество в маневренности. Я же смогу использовать свою скорость. Если к тому времени у меня останутся силы. Импала скорее всего сделала те же выводы, но похоже, несмотря на легкость бега, сил и у нее осталось не слишком много. Спасая свою жизнь, она неслась на инстинктах, не разбирая дороги. Возможно, надеялась укрыться в расщелине, найти место, где я не смогу её достать. Добыча свернула в пролом. Я последовала за ней.
Расщелина оказалась не такой узкой, как мне показалось издалека. Здесь было прохладней и, несмотря на валуны, щедро разбросанные вокруг, бежалось легче. Хотя удерживать скорость не удавалось. Приходилось прыгать с камня на камень в перерывах между короткими перебежками. Казалось, прыжки и скачки проще для антилопы, чем для львицы, однако скорость импалы определенно снизилась. Копыта скользили по камням, а тонкие ноги подкашивались.
Я решила, что пора заканчивать наш сумасшедший бег. Впереди, по правую лапу, виднелся высокий камень. Антилопа обогнула его слева, и я решила использовать этот шанс. Ускорив бег, я взлетела на вершину валуна и прыгнула, расправив лапы с длинными когтями. Лишняя боль – ведь я хотела просто сбить ее с ног, но охотничьи инстинкты сработали, не спрашивая разрешения у рассудка. Не услышав за спиной шаги и почуяв неладное, антилопа оглянулась. Огромные глаза импалы выражали страх. На какое-то мгновение я увидела в них свое отражение. Неясная тень на фоне закатного солнца, закрывающая полнеба. Ужас загнанного животного. Я отчетливо ощутила всю бесполезность охоты. Что она мне дала? Лишнюю пищу? Но наш прайд не голодал в отличие от других. Радость охотника, который одолел жертву? Но стоило ли ради секундного блаженства так пугать и загонять животное?
Я хотела остановиться, но опоздала. Я на полной скорости врезалась в антилопу и, не удержавшись на спине жертвы, перелетела через нее и покатилась по земле. Тормозить к моему неудовольствию пришлось головой, спиной, задними лапами, снова головой, загривком. Хвост словно попал под каменную лавину. Наконец я окончательно остановилась и без сил повалилась набок. В этот момент мне было абсолютно все равно, что происходит вокруг. Что случилось с антилопой, как сильно ей досталось, а досталось ей, скорее всего, хорошо. Больше всего на свете я хотела, чтобы она встала и ушла, пока я лежу среди камней и истекаю кровью. Болело все: и лапы, которые раньше так долго не бегали по камням, и легкие, которые надышались обжигающим воздухом саванны, и голова, которой я тормозила. Болели даже те места моего организма, которые, по моему скромному мнению, вообще не способны болеть.
Сколько я так пролежала – ни малейшего понятия. Несколько раз я теряла сознание или проваливалась в болезненный полусон. Все, чего я хотела – лежать так и дальше. Жестко, зато ссадины обдувал живительный ветерок. Тем не менее, я собралась с силами и поднялась. Лапы предательски дрожали. Может, передвигаться лучше в человеческом облике? На проверку, впрочем, сил тоже не оставалось.
Я огляделась. Антилопа лежала на том же месте, где я сбила её с ног. Она не двигалась. И выглядела весьма скверно. Я подошла ближе. По спине антилопы тянулось восемь длинных кровавых рубцов. Как же так? Я ведь убирала когти. Хотела убрать… Я опустила глаза и посмотрела на лапы. На когтях и шерсти виднелись бурые разводы. Видимо не успела. Но не это тревожило меня сильнее всего.
Вокруг головы животного на камнях набралась неприятного вида лужица крови. Тем не менее, антилопа дышала. Ее грудь медленно поднималась и опускалась. Я так и стояла над ней, не зная, что сделать, чтобы помочь. Нужно позвать на помощь, но кого? Я не знала ни одного зверя, кто бы мог излечить такие раны, даже если бы захотел. Да и тех, кто бы просто захотел помочь, я тоже не знала.
Тут к моему удивлению подошли члены прайда. Все, кто участвовал в охоте, кроме Леонессы, которая, наверное, осталась с малышами, да еще оба брата стояли сейчас передо мной в человеческом облике. Я смотрела на них снизу вверх и не могла понять, что мне сейчас скажут.
Убийства и смертельные ранения, даже на охоте, случались очень редко, хотя и не запрещались законом богов. Просто убийство противно сущности любого уважающего себя хищника. Охотиться – да, ловить – да. Убивать – нет.
По крайней мере, так считала я. И сейчас я не могла разобраться от чего меня тошнит больше: от содеянного или от сильной боли в голове.
– Нала, ты молодец, – сказала Леена и, наклонившись над антилопой, сняла зеленый браслет с ее правой передней ноги. – Мы боялись, что не сразу найдем тебя. Ты так стремительно убежала.
С этими словами Леена пристально оглядела меня и, опечаленно покачав головой, добавила:
– Пойдем, обменяем браслет.
Она развернулась и направилась к выходу из ущелья. Я тупо уставилась в спину Леены. Может у меня что-то со слухом? Она же не могла сказать того, что сказала. Ну, конечно же, я ослышалась, ведь остальные члены прайда никак не отреагировали на ее слова. Они ведь не могли согласиться с тем, что я – молодец. Не сейчас… Но львы и львицы спокойно развернулись и направились вслед за Лееной.
– А импала? – Я все-таки пыталась найти смысл в действиях моей матери.
– Что импала? – Леена с видимой неохотой остановилась и посмотрела мне в глаза. Причем сказала эту короткую фразу с такой интонацией, что я перевела взгляд на окровавленную, с трудом дышащую антилопу. От вида жертвы меня еще сильнее замутило.
– Она тяжело ранена…
Никакой реакции. Ни один мускул не дрогнул на мордах моей семьи. Только по виноватым глазам Аслы получалось догадаться, что она плохо верит в происходящее и старается как можно меньше смотреть на антилопу, хотя зрелище кровавых ран словно притягивало взгляд. Ее можно было понять, но вот поймет ли она меня? Единственное, что я смогла выдавить в свое оправдание, оказалось банальностью:
– Я не хотела. Так вышло.
Но на эту мою реплику ответила отнюдь не Асла. Мне показалось, что она меня даже не расслышала. А вот голос Леены прозвучал на редкость резко:
– Ты не должна оправдываться. Ты была на охоте. Ты – хищник, она – жертва. Таково ваше предназначение: и твое, и ее.
Демонстрируя, что с очевидными аргументами не поспоришь, все опять повернулись к выходу. Но я не собиралась сдаваться. Собрав остатки сил, я попыталась повысить голос и крикнула им вслед.
– Подождите! После того как мы обменяем браслет, она потеряет память. И когда очнется здесь, не поймет, кто она и что произошло. Никого из ее стада рядом не окажется. Может случиться что угодно!
Последнюю фразу я уже произносила почти шепотом, медленно оседая на камни. У меня появилось ощущение, что один из валунов, которые валялось вокруг, лежал на моих плечах и давил вниз. И встать с таким грузом – невозможно. «Случится, что угодно…, – эхом отозвалась моя же фраза, – … и что бы ни случилось, виновата я». Камень на душе становился все тяжелее.
– Это не наша забота, Нала. Кто-нибудь ее найдет, – бросил через плечо Амбесс.
– Еще один хищник? – я пыталась достучаться до их здравого смысла, но получалось плохо.
– Сама знаешь, что пока у нее нет браслета, нападать на нее нельзя, да и нет смысла. А браслет не появится, пока она снова не придет в норму.
– Она не придет в норму, если мы ее бросим!
Мой голос зазвучал сильнее и прайд вновь обернулся ко мне. Леена даже сделала несколько шагов в мою сторону, но сказала совсем не то, на что я уже начинала надеяться.
– Нала, я ни разу не корила тебя за беседы с нашими потенциальными жертвами, хотя и не одобряю их. Но твой поступок переходит всякие границы.
В голосе Леены я почувствовала угрозу – редкая интонация. Нет, она угрожала мне не физическим наказанием, но суровый тон намекал на возможное охлаждение в отношениях между мной и всем прайдом. Пусть это было трусостью, но такой поворот меня совсем не устраивал и я сдалась.
– Хорошо, – выдавила я из себя.
Леена удовлетворенно кивнула и пошла к остальным членам прайда, добавив по пути:
– Превращайся.
Таков обычай: к Кормушке мы обязаны были приходить в облике людей, показывая тем самым, что перед богами мы равны и неотличимы друг от друга. И как бы болезненно ни протекал процесс для израненной плоти, мне пришлось тоже преобразиться. Я почувствовала знакомый жар, но сегодня он был обжигающим и неприятным. Мне казалось, что и боль сжалась, сконцентрировалась вместе со мной. И если огромная львица, которой я была несколько мгновений назад, остро чувствовала как саднят и ноют ушибы и ссадины в разных частях тела, то теперь страдание стало едва выносимым и заполнило меня целиком.
Правая рука выглядела сквернее всего. Ей теперь можно смело было пугать маленьких львят и приводить в пример, когда рассказываешь, чего ни в коем случае нельзя делать во время охоты. Даже не знаю, что меня больше напугало – глубокий порез на ладони, сеть царапин и ссадин, от которых не спасла даже вторая кожа или иссиня-лиловые кровоподтеки на ней. Да и все остальное тело оставляло желать лучшего. Сейчас я больше всего походила на исцарапанного хамелеона, забравшегося на сливовое дерево.
Пальцы еле сгибались, принося резкую боль, я едва не теряла сознание. Оставалось надеяться, что ничего у меня не сломано. Конечно, прайд не даст мне умереть с голоду, но очень не хотелось становиться обузой в тяжелый засушливый сезон. Самостоятельно я смогу охотиться не скоро, даже если все многострадальные кости целы. Лучше всего сейчас было бы устроиться на ночлег в каком-нибудь прохладном месте и ждать, когда все царапины и порезы затянутся сами. В этом преимущество львов. Недаром говорят, что на нас все быстро заживает. Но приходилось соблюдать традиции и отправляться искать ближайшую Кормушку.
Кое-как, прихрамывая, я подошла к своим. Стараясь не шевелить правой рукой, левой я взяла браслет, который протягивала Леена. Вот уж дурацкое правило: сама поймала, сама и забирай. Но выхода у меня не оставалось, лишняя ссора с матерью мне сейчас ни к чему. Поэтому я побрела из ущелья навстречу густеющим сумеркам.
Слава богам, Кормушки были расположены близко друг от друга, так что стоя у одной вдали можно было бы разглядеть еще как минимум две или три. Если бы пришлось еще и бродить в темноте в поисках заветной конструкции, ночь закончилась бы для меня плачевно. Зрение в человеческом облике, не шло ни в какое сравнение со зрением львов, прекрасно ориентирующихся даже в темноте. Превратиться обратно во льва даже для того, чтобы отыскать Кормушку, сил не было никаких, поэтому я благодарила богов за то, что сумерки еще не перешли в ночь. И точно, пройдя немного вперед, невдалеке, на соседнем пригорке, я увидела светящийся на фоне темного неба Куб.
Ни говоря не слова, мы приблизились к месту. Хотя процедура давно превратилась в привычку, я приходила в подобные места раз в два-три дня, но не переставала удивляться чуду богов. Ничего подобного в нашей долине не было, да и в местах обитания других животных. Кормушка, думаю, остается самой странной, необычной и чудесной вещью, созданной богами. Ни одно животное или птица, рептилия или насекомое, дерево или куст, камень или облако не имели столь совершенных и правильных форм, чем сооружение, которое сейчас предстало перед нашими глазами.
Куб доходил мне где-то до талии. В длину и ширину он был одинаков, по крайней мере, самые умные из нас говорили, что если положить Куб на бок, то ничего не изменится. Но конечно никто не осмеливался проверить. Стенки Куба казались почти прозрачными, как струи реки в сезон дождей, сквозь них было видно все, но искаженно, как сквозь озерную воду. Трава и небо приобретали странные формы, изгибались так, как никогда не могли изогнуться в жизни.
Помню, когда я была маленькой, я могла целыми сутками пытаться повернуть травинку так, как я ее видела через Куб. И каждый раз, когда я была уверена, что у меня получилось, и травинка в моих руках выглядит точь-в-точь как виденная через Куб, меня ждало разочарование. Я клала обе травинки вместе, возвращалась к своему месту на другой стороне Куба, с надеждой смотрела сквозь него и каждый раз расстраивалась. Мои мучения прекратила Леена, застав меня однажды ревущей рядом с Кубом. Доходчиво объяснив мне, что никто не смеет пытаться повторять творения богов, и, закрепив объяснение парой шлепков огромной лапой, она запретила подобные развлечения.
Леену я всегда слушалась, по крайней мере, пока была маленькой, поэтому больше ни разу не подходила к Кубу ради игры. Но поскольку стенки Куба очень похожи на воду, я продолжила изыскания с водой. И здесь меня ждала неудача. Наверное, Леена была права, в любом случае развлечение мне скоро надоело, и я больше не играла с травинками. Хотя вопрос, почему мир выглядит необычно через стенки Кормушки, волновал меня до сих пор.
Куб всегда, в любую погоду, даже в самый зной, оставался чуть прохладным. И сейчас, когда мы, наконец, приблизились, я едва поборола желание обнять конструкцию, прикоснуться всей кожей, чтобы хоть как-то облегчить страдания. Но вряд ли прайд оценил бы такой поступок, и я смогла себя сдержать. Сама процедура выглядела очень простой. Я подошла к Кубу и прикоснулась левой рукой к его верхней поверхности. Пластина замерцала удивительным синеватым светом, который не встречается больше нигде в природе и исчезла. Я медленно опустила браслет ближе к центру. Через мгновение я почувствовала, как он выскальзывает из пальцев и вытащила руку из Куба. Браслет так и остался парить в середине Кормушки. Еще через мгновение он исчез.
В этот момент мне впервые вспомнилась антилопа, о которой я позабыла по пути сюда, занятая собственными болячками и переживаниями. Ведь как гласит закон, в тот момент, когда браслет исчезает в Кубе, у жертвы стирается память от самого рождения. Таково наказание за то, что тебя поймал хищник. И новый браслет не появляется до тех пор, пока животное не станет снова самостоятельным, пока не научится всем особенностям жизни своей стаи или стада. На восстановление у всех уходит разное количество времени, но на лишенных браслета животных охотиться запрещено, да, в общем-то и бесполезно. Хотя память не возвращается, животное строит новую жизнь благодаря заботам своего рода. Но кто позаботится об антилопе? Кроме нас никто не знает, что она лежит раненая в ущелье, в которое редко забредают звери. Тем более никто из ее стада, ведь пастбище импал находится довольно далеко отсюда.
Тут меня осенила идея. Антилопа с самого начала повела себя необычно. Те животные, которых мы намечаем в жертву, только делают вид, что сопротивляются. Они предпочитают потерять память, чем получить увечья во время охоты. Порядок вещей заведен богами, и кто они такие, чтобы что-то менять? Именно с безразличным отношением к нашей миссии охотников и жертв я безуспешно борюсь вот уже несколько сезонов. А вот антилопа нарушила традиции. Она действительно пыталась убежать. Убежать от страха. От страха за что? Она не могла знать, что тяжело пострадает, спасаясь от погони. Такое случалось не просто редко, а очень редко. Единственное что она могла потерять – память. Память о чем? Вопросы снова захватили меня, но показывать кому-либо, особенно Леене, свою озабоченность я не собиралась. Ни сейчас, ни потом.
Выполнив положенное, я отошла в сторону, чтобы Асла могла повторить ритуал с первым в ее жизни самостоятельно добытым браслетом. Она медленно приблизилась к Кормушке. Я видела, как дрожит ее рука, дотрагиваясь до поверхности. Я прекрасно понимала ее страх. Сейчас я все сделала не задумываясь, а в самый первый раз меня тоже охватил страх – что произойдет, если Куб не послушается меня и не откроется? Вот позор для меня и моего прайда! И хотя о таких случаях никто никогда не слышал, думаю каждый, кто первый раз прикасался к чуду богов, испытывал подобный страх. Но Куб всегда открывался. Вот и сейчас он послушался мою сестру так же, как и меня, мгновение назад.
Нам оставалось только ждать, пока Куб решит, что нам положено за сегодняшние трофеи. Ждать пришлось недолго, но результат меня огорчил, хотя я и ожидала его. Удивление мне отчасти удалось скрыть, лица же других членов прайда выражали недоумение, плавно переходящее в неудовольствие.
А вот неудовольствие перед богами показывать никак нельзя, поэтому Леена поспешила прервать затянувшееся молчание:
– Ничего, зато нести легче, путь нам неблизкий предстоит, да и Нала нам сейчас не помощник. Так что, что ни делается, все к лучшему.
«Да, уж, – подумалось мне, – легче нести – это точно». Утешение весьма сомнительное. И в самом деле, пищи за два браслета дали немногим больше, чем в прошлый раз, когда браслет был всего лишь один. Но ничего не поделаешь, каждую засуху количество пищи сокращалось. «Только не такими темпами», – я не смогла удержаться от крамольных мыслей.
Что бы мы ни думали, а другого выхода, кроме как забрать положенную нам пищу и отправиться обратно к остальным членам прайда, у нас не оставалось. Братья взвалили на себя свертки из больших банановых листьев, и мы отправились домой.
Обратная дорога запомнилась мне очень плохо. Не могу сказать, долго ли я так ковыляла, упершись взглядом в спину Леены, чтобы не упасть. Каждый шаг давался с трудом. Меня пошатывало из стороны в сторону, ноги подкашивались, я спотыкалась о каждую кочку. Но посмотреть вниз не могла. Я была абсолютно уверена, что едва я оторву взгляд от спины матери и посмотрю на землю, как тут же окажусь на этой самой земле, уткнувшись в нее носом. Несмотря на всю хваленую кошачью изворотливость, перевернуться хотя бы на бок я не успею. Не знаю, была ли я права в своих предположениях, но проверять не хотелось. Поэтому я оторвала взгляд от спины Леены только когда мы подошли к месту ночевки и меня заботливо усадили под раскидистое дерево.
Так, закрыв глаза и не двигаясь, я просидела довольно долго. Рука болела неимоверно, но я уже свыклась с этой болью и думала о ней как-то отстраненно. Не она отнимала у меня остатки сил. Это взяла на себя не менее сильная боль в голове. Именно она раздражала меня сейчас больше всего. Тупая, пульсирующая в висках, от которой сводило челюсти и закладывало уши. От малейшего движения головы меня начинало подташнивать. Больше всего мне хотелось просто лечь и заснуть, но боль в руке не позволяла менять позу.
Чтобы как-то отвлечься я открыла глаза. Небо напротив меня было густо-синего цвета. Справа и слева разгорались первые звезды. Ночь обещала быть темной. Луны не было и вчера, не будет ее и сегодня. Именно такие ночи я люблю больше всего, когда ничего, даже слабый свет тонкого месяца не заслоняет звезды, не мешает наслаждаться ими. Наверно, это самое красивое и загадочное зрелище на свете, после Кубов. Вид медленно преображающегося звездного неба так захватил меня, что я почти забыла о боли.
Напомнила Леена, которая подошла ко мне с большим банановым листом в руках и заслонила звездное небо. Мне пришлось сфокусировать на ней взгляд и очень сильно постараться понять, что она говорит.
– Нала, тебе нужно поесть, чтобы восстановить силы, – ласково произнесла она.
– Я не хочу, – каким-то чудом я выдавила из себя ответ.
– Восстановить силы необходимо. Посмотри, нам дали и твои любимые шарики, – мама протянула мне лист, на котором лежали несколько желтых шариков. Очень редко среди синих, красных, зеленых, оранжевых шариков встречались желтые, а еще реже белые. Но именно они мне нравились больше всего. Но сейчас от одного вида еды меня еще сильнее замутило.
– Пить. Лучше дай воды, – выдавила я из себя почти бессознательно и в тот же момент поняла, как сильно я измучена жаждой. Долгий бег по жаре и пыль из-под копыт зверя, которой приходилось дышать, иссушили горло так, что язык буквально прилипал к небу и еле ворочался.
– Мы отправили братьев к реке. Скоро они вернутся, и ты сможешь попить.
Неожиданно голова закружилась и сознание покинуло меня. Что происходило дальше, я помню плохо. Видимо меня напоили, так как я больше не чувствовала жажды. Видимо меня перевязали, так как моя правая рука оказалась спрятана под тугой массой больших мягких листьев и больше не болела. Понять где я, удалось только к полудню следующего дня, когда я смогла выбраться из глухого небытия. Остальные члены прайда лежали вокруг, пытаясь скрыться от парящего солнца в жидкой тени деревьев. Насколько я могла судить со своего места, весь прайд мирно спал. А вот мне больше спать не хотелось.
Боли я действительно почти не чувствовала, но я и не двигала пока ничем кроме головы. И хотя мне очень не хотелось расплачиваться за свое любопытство, я решилась наконец-то встать. Очень медленно я поднялась на ноги и потянулась. Мышцы выразили недовольство, но я смогла с ними договориться. Есть мне все еще не хотелось, но, вспомнив вчерашние слова Леены, я решила немного подкрепиться. Взяв сразу три шарика, даже не взглянув на цвет, я положила их в рот и стала усердно пережевывать. Шарики стали теплыми от жары и, судя по вкусу, не предназначались для смешивания. Однако я сомневалась, что сейчас даже мое любимое блюдо принесло бы мне больше удовольствия. «С таким же успехом могла и травы пожевать», – подумала я. Тем не менее, в животе образовалась приятная сытость. Запив нехитрый завтрак, хотя может быть уже и обед, теплой водой из соседнего листа, я решила, что в общем здорова. И тут я вспомнила об антилопе.
Не то чтобы вчерашние переживания вернулись, но однажды придя в голову, мысль уже не хотела меня оставлять. «Забудь, это не твоя забота, – я искренне пыталась себя отвлечь. – Ты хищник, в конце концов. Ты имела полное право поступать так. К тебе нет никаких претензий. Может стадо импал уже нашло её. И потом, антилопа сама забежала в то ущелье. Может там у неё любимое укрытие и стадо про него знает». Чем больше я пыталась себя успокоить и отвлечь, тем яснее понимала, что попытки самооправдания – полная чушь и антилопа до сих пор лежит в ущелье, если только не очнулась и не вышла оттуда сама. А в это верилось с трудом.
Оглянувшись вокруг и убедившись, что прайд спит и не заметит моего ухода, я решила прогуляться к ущелью. Самочувствие со скрипом, но позволяло такую прогулку, а статус несовершеннолетней давал возможность пройти к ущелью в облике человека, ведь как бы я себя ни чувствовала, трансформироваться я не решилась.
Дорога оказалась непростой. У меня перед глазами то и дело вставали детали погони, хотя, казалось, помнить я их просто не могла. И в самом деле, почему запомнился мимолетный взгляд жертвы? В пылу погони я видела только смутный силуэт в пыльном облаке в нескольких шагах перед собой. Но взгляд остался в памяти. Он был полон тревоги и страха. Что её могло напугать? Жизни её ничто не угрожало, единственное, что она теряла – память. Ради каких воспоминаний импала решилась на столь отчаянный бег? И есть ли в моей жизни что-то, заслуживающее столь отчаянной защиты?
Я не знала, существует ли ответ на последний вопрос. Что ценного в моей жизни? Самый простой ответ – мама, сестра, другие члены моего прайда. Но даже, если я когда-нибудь лишусь памяти, они все равно будут со мной. Друзья? Я замедлила шаг, поняв, что близких друзей у меня нет и никогда не было. Любовь? Большой любви в моей жизни тоже еще не случалось. У антилопы она могла быть, но ради чувства рисковать жизнью? Этого я понять не могла. К тому же, разве потеря не испытание для чувств: если память уйдет, а любовь останется, ну или вернется – тогда ты точно поймешь, что она настоящая. Значит, антилопа поступила просто глупо. Но отчаяние, которое я видела в ее глазах, говорило мне об обратном. «Ладно, – решила я сама с собой, – надо будет просто спросить у нее самой».
За размышлениями, я не заметила, что вольно или невольно далеко обогнула место нашей вчерашней охоты, словно боялась чего-то. «Да не чего-то. Я боюсь вернуться на то место, где начала преследование! Мнительная трусиха! В конце концов, я – царь зверей! То есть царица. Лев – первый среди зверей, а я – первая среди львов, не считая Леены. Нечего мне церемониться». Внутренняя борьба гордости и совести выводила из себя.
Решение проблемы родилось само, словно мне его подсказали, и я уверенно направилась на пастбище. Несмотря на жару, здесь было довольно оживленно. Невдалеке паслось стадо антилоп, может быть она и не принадлежала к нему, но в любом случае травоядные могли помочь. Стараясь не делать резких движений, я направилась к антилопам. Я была уверена, что животные давно заметили меня, но в сторону не шарахались. Странное дело. И тут до меня дошло, что для них я сейчас некто в облике человека. Такое зрелище редко встретишь днем, вне своего круга, и они просто не знали, как реагировать. В таком виде я не представляла для них угрозы, и даже если бы начала трансформироваться в хищное животное, у антилоп оставалось достаточно времени убежать. Поэтому стадо тревожилось, но не паниковало.
Наметанным взглядом я вычислила вожака и, еще больше замедлив шаг, начала к нему приближаться. Видя, что трансформироваться я не собираюсь, вожак еще сильнее заволновался. Теперь он смотрел прямо на меня, обмахивая себя хвостом и раздувая ноздри. В первый раз в жизни мне стало не по себе, тем не менее, я продолжала идти к намеченной цели. У вожака похоже сложилось другое мнение. Не отворачиваясь от меня, он начал медленно отходить. Стадо последовало его примеру. «Если они боятся меня в виде человека, как же пугает их облик львицы?» – не к месту подумалось мне. Если так пойдет и дальше, то мне придется их преследовать, ведь другого стада импал в округе не паслось. Это меня никак не устраивало, и я решила начать разговор.
– Я не собираюсь тебе навредить, просто выслушай! – Я даже подняла вверх руки, сама не знаю зачем. Почему-то мне казалось, что такой жест поможет мне успокоить импалу.
