скачать книгу бесплатно
голоград причиняющий боль
к февралю январями идешь
в одержимых сезонна любовь…
под трафарет
граффити дня граффер держит в кармане небо
из рукава пролив аэрозольно в сток
как по груди провел грубо смещая влево
и субкультуры нимб воодрузил на столб
мне понимать латынь более всех наречий
Banksy не мне укор но из его псалмов
в граффити дня простыл сломанный человечек
под трафарет: and CO» тело идет само
но не моя душа не зарекаюсь силой
аэрозольный: fuck дух рассечет пилой
не прямотой грешат жизнь не найдя красивой
тащит под знамя шест клубной тоски пилон
силюсь понять протест в розовой грязи литер
и представляю рост возраст и даже пол
сломанный механизм: under упавший винтик
ground культурный слой глубже и глубже под…
ПРОИЗВЕДЕНИЯ 2020
у Гамлета последний день сомнений
мне разговаривать с собой привычно
теряются и снова возвращаются
возвратные частицы слуги спичей
прислуживая мере обнищания
когда глагольных рифм костяк изглодан
поэтами устроенными бытом
верлибры шляпой вышедшей из моды
горят на воре по малинам лито
назойливые тянут позабавить
меня саму в пустопорожних смыслах
наступит срок: собравшимся забанить
по старым рифмам не придется рыскать
возвратное немедля просыпай – ся
прислушивайся к вздохам привидений
надейся на взаимность с принцем Дании
у Гамлета последний день сомнений
он шляется и в гордом одиночестве
ждет полнолуния и разговора с тенью
шизофрения главное пророчество
передающееся через поколение
возвратные частицы встали кругом
свистя двурушничая волю подавляя
смиряется любовь с потерей друга
на дно пруда Офелия ныряет
купающихся Клавдия с Гертрудой
волной накрыло скоро солнце сядет
садящееся солнце окровавив
славянский лес изобразил Ромадин
отличный живописец кстати – бог пейзажей
вопрос решающийся королевствовать ли матери
и бить ли злату копенгагских скважин
английские послы решить не могут
без отрицательного сальдо королевства
Лаэрт Горация развеселил немного
изображая в караоке Лепса
а сомневающийся Гамлет ждет рассвета
и бредит встречей с призраком согбенным
отравленному в вечном многих лета
ведь он узнал о самом сокровенном
принц точит зуб но кто сочтёт за шалость
Лаэрта размечтавшегося ищет
и в этой богадельне все смешалось
и датский воздух словно с пепелища
остатки пиршеств воронам и свадьбам
а их объедки поминальным тризнам
трехдневный сыр не угошенья ради:
мышь умертвить без слез и укоризны
всё повторится ведь сюжет украден
инцесты отравители и сальдо
лосняшийся от возбужденья Клавдий
вдруг обнаруживает что полтрона занято
норвежский принц пришедщийся Гертруде
двоюродным племянником по матери
на трон опаздывает деловые люди не любят ждать
и лишь гробокопатели СПОКОЙНЫ
ИМ ДЕЛА НЕТ ДО ЭТОЙ СУЕТЫ…
однажды я Вас никогда не разлюблю
однажды я побеспокою Вас
по пустяку приснюсь перед рассветом
и Вы узнаете мой профиль и анфас
так не единожды поэтами воспетый
однажды я невольно обнажусь
скользнув дыханьем по губам горячим
и вы почувствуете карамельный джус
в крепленой ноте выдержки коньячной
однажды я останусь навсегда
на фотоснимках бледностью лилейной
прекрасной той оставленной тогда
под сенью лип в унылости аллейной
однажды я переживу себя
в мелодии Верийского квартала
мешая одиночным воробьям
любить процесс коррозии металла
на подоконниках окрашенных к весне
до первых гроз и дивных ливней в мае
однажды я не пропаду совсем
всего на жизнь когда вернусь не зная
однажды я Вас никогда не разлюблю
гуляя в невесомости небесной
оставшись послевкусьем лучших блюд
вин женщин удовольствий снов и песен
однажды я побеспокою Вас
по пустяку приснюсь перед рассветом
вменяющим касаться губ и глаз
небесной мне – не знающей запрета…
стиснув зубы
и тебя убедило время мой пациент английский
близким рассветом вчерашне сиюминутно закатом
фактом повторной жизни облагородив риски
если её не будет то осторожность стократна
не из нее воскресну – ищет затворный камень
тайну моих страданий словно для яда кубок
я умерла в пустыне дух отягчен веками —
призраком заполошным корчился стиснув зубы
не успевая слиться с мраморным изваяньем
ни в поцелуе страстном не на века прощаясь
господи скоро холод смертною станет явью
и подо все живое плоть обречет мощами
не измененным внешне солнце глотает море
где-то за днём за веком с тысячелетней жаждой
я проросла бы щедро в каждом его повторе
в этой земле корнями переплетаясь дважды
малым листом обнявши тоненькой повиликой
флора другой планеты как из другого мира
между царящих цветом пышно разновелико
чувствуя сердцевину лучшим твоим копиром
господи сколько боли в праведном ожиданьи!
я возвела бы храмы именем богословья
но умерла в пустыне жертвенно пошлой данью
мой пациент английский временем тоже сломлен…
Вам презритель мой
замру на расстоянии руки
в рефлексии и под рефлексом отсвета
в нем безупречна блуза в кружевах
от белизны уже слепит в глазах
у черной юбки потайной карман
и под рукой стальные скрепки россыпью —
весь арсенал с которым выйду в зал
не скреплен лист как ветром унесет
потерян в вечном хаосе бекстейджа
часть жизни той в которой было всё
из разных чувств и никогда не тех же
на память прочитаю все не так
обрушатся столпы из строф нестройных
и новым смыслом давешних историй
прочь уведут из зала под Спитак
разрушенный порханьем мотылька
так хрупко все и так необратимо
дыхание болот подернет тиной
к седеющему древу топляка
круг освещенный возбужденье оглушит
грех свальный целомудренней поэтового плача
свиданье с залом: спальня без стены
ВАМ я пишу не так пишу иначе!
ВАМ обнажением души неврастенны
презритель мой кто усмехаться начал
мои стихи…
скажите же про правила для всех!
подправила и предала натуру:
в них нет теперь меня – номенклатурна
и блуза в кружевах и юбка в складку:
во благо обезличенный успех
бог миловал ни разу не сдалась
не подчинилась выученной фразе
путь к сцене не ступенчато террасен
под сенью крон он и завал и грязь
я пробовала уходить в тайгу
и возвращаться в полнолунье с солнцем прятким
но сурдо без абсурда не смешит
а зритель любит подавиться сладким
и посмеяться за помин души
за столько лет и мне бы хохотнуть
ловя аплоды в облике жар-птицы
пусть раненой но нет причин давиться
последней скрепкой прочертившей путь
листу через который я смотрела на луну
сложив трубой…
мой ангел сердобольный
в июльский день зову: Мой ангел добрый где ты
как скоро прилетишь рождественской звездой
пока здесь только снег коленям несогретым
скажи мне: хватит мерзнуть пора идти домой
там маленький очаг что не горит не тлеет
а ты все ждешь и ждешь – холодная зима
вьюжит уже внутри не знающий поленьев
