banner banner banner
Ночь высокого до. Премия имени Н. С. Гумилёва
Ночь высокого до. Премия имени Н. С. Гумилёва
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Ночь высокого до. Премия имени Н. С. Гумилёва

скачать книгу бесплатно

Ночь высокого до. Премия имени Н. С. Гумилёва
Елена Талленика

«НОЧЬ ВЫСОКОГО ДО…» – поэтическое цунами автора, сравниваемого критиками с Цветаевой, Бродским и Маяковским, но, несомненно, имеющего ярко-выраженную индивидуальность. Любители и знатоки поэзии безошибочно узнают ее уникальный стиль: современный язык, непредсказуемость последующей строки, всеобъемлющую чувственность и безбрежность Мысли.Сотканная из тончайших нитей души, поэзия автора подкупает искренностью, небезразличием, прямотой и честностью.Это Книга о Себе самой и о каждом из Нас…

Ночь высокого до

Премия имени Н. С. Гумилёва

Елена Талленика

Благодарности:

НП "ЛИТЕРАТУРНАЯ РЕСПУБЛИКА"

Директор издательства: Бояринова О.В.

Руководитель проекта: Крючкова А.А.

Редактор: Петрушин В.П.

Вёрстка: Измайлова Т.И.

Обложка: Крушинина В.А.

Книга издаётся в авторской редакции

Возрастной ценз 18+

Печать осуществляется по требованию

Шрифт Serif Sans 10 Centered

ISBN 978-5-7949-0915-9

Издательство

Московской городской организации

Союза писателей России

121069

Россия, Москва

ул. Б. Никитская, дом 50А/5

2-ой этаж, каб. 4

В данной серии издаются книги номинантов

(участников) конкурса им. Н.С. Гумилёва,

проводимого Московской городской организацией

Союза писателей России

Электронная почта: litress@mail.ru

Тел.: + 7 (495) 691-94-51

© Елена Талленика, 2022

ISBN 978-5-7949-0915-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От Автора

Дорогой читатель!

Ты держишь в руках книгу, рожденную в те самые ночи, означенные мной, как ночи высокого до, ибо творю по ночам: ночь – мое время. Когда город засыпает, поэты ловят звуковой пеленг Вселенной.

Поэты – мистики, и я – не исключение…

Высокое «ДО»…?

Уверена, что тебе откроется в нем и высота ноты, и мера предела, и глубина предчувствия, и степень наполнения, и время осмысления, и граница дозволенного, и расстояние до пресловутого горизонта, который воображение окрашивает в неповторимый цвет МЕЧТЫ и имеет свою четкость линии…

Мой горизонт синий, с голубыми облаками и весь в алых всполохах. Там продолжается мое Небо, такое оно сегодня, наверное, потому что и мне приходится переживать общую тревогу, связанную с пандемией covid, когда рефреном всей жизни стало:

УСПЕТЬ…

И я не знаю, каким «мое Небо» будет завтра, но твердо знаю одно – неизменным останется желание запечатлеть его.

Находясь в состоянии поиска ИСТИНЫ, устаю ли я?

Нет… мое время подчинено особенному календарю: на нем всегда 32-е мая, и особенным часам, с 25-м часом на циферблате. И что бы не происходило, чудесные часики показывают-таки время ЛЮБВИ и ВДОХНОВЕНИЯ…

Улыбаюсь…

Хочу, чтобы и ты улыбнулся перед тем, как занырнуть в книгу: там много для души, ума и сердца – и значит, мы будем разговаривать всерьез…

С любовью,

Елена Талленика

ПРОИЗВЕДЕНИЯ 2021

этим дорожа

от мимики подвижного юнца
лишь часть лица другую морщат думы
я может быть на холоде дрожу
а может быть смотрю через окно
нет разницы интриги тоже нет
предмет любви намеренно придуман
так снайпер в механической связи
играет роль в событиях двух дней
я знаю как движения руки
опережают дребезги бокала
рубиновое выбродит вино
пока ты держишь паузу глотка
что нотная гармония к слезам
поэтому довольствуешься малым:
оставить все до лучших из времен
но их благословенность так редка
я может быть оставила следы
пока снега не стаяли ментально
пока лениво моросящий дождь
не стер рисунка маленьких подошв
желтеющим листом кленовый шторм
не запечатал собственною тайной
и не сказали окна ждущей мне
что все воображаемое ложь
и снайперу иная ипостась
он не сменил бы адреса и дома
и мне ничем другим не временить
отчаялась бы если бы не ты
от мимики подвижного юнца
лишь часть лица другую морщат думы
я это вижу этим дорожа
вытаптываю новые следы…

серафим и Серафима

и сказал серафим Серафиме: уже заря
гроз разряд отгремел и стихнул пугалась зря
шестикрылый плеча коснулся легко паря
тем порвав тишину как цепи на якорях
восемь лет не судьба воспрянешь – поднял хитон
и обрушил на складки юбки луи виттон
Серафиме помог укрыться крестя при том
ведь как будто забылась мыслью кладя бетон
три стены на четвертой окна а дальше всё
и не сад и не поле ширью: люпин паслён
и не звездка луны весомей в окне блеснет
тупикового «если» – сетью паук казнен
Серафима не терпит ретушь не терпит грим
Серафима проста в общении с судьбой и с ним
против ретуши многоцветной ей цвета три:
черный белый и вдохновенный что жжет внутри
вдохновенный из крови венной из тонких жил
красный конь и огонь дом алый в котором жил
лепесток полевого мака поверх межи
что казалось простым и ясным слезой дрожит
и сказал серафим Серафиме: рисуй любовь
не брала для нее ни розовой ни голубой
не крестила крестами черно хоть знала боль
вдохновенным кропила ало бетон рябой
у стены появились раны ничем не смыть
серафим трепетал крылами тревожил сны
отрешенной  в миру позволил житiём прослыть:
нелюдима чудаковата не ждет весны…
серафим обещал: забудешь на нет сойдёт
за триасами  мезозою черед грядет
все сотрется мытьем ли катаньем ли битьем
повзрослеешь – и шестикрыло берег ее
он уверен он однозначен он сам как Бог
он приближен в познании мира к стопам его
наблюдателен осторожен из стрел набор
пухло розовым ангелочкам он: Я – само
Серафима почти смиренна почти нема
не телесна дебелой девкой по теремам
то вздохнет то смыкает веки дремой дрема
валит с ног жеребенком алым степи привал
если ей ничего не снится пиши: мертва
Серафима рисует лица уснув едва
всем: одно ничего не сделать хоть пей отвар
из трехмерной палитры цвета осталось два
и один из них черный черный какой второй?
этот цвет на траве точеной дневной порой
в синеве молодого неба где все старо
на гнедой жеребячьей шкуре чужим тавром
он один неминуем казнью бетонных стен
болью если точны удары до жил костей
Серафима душой невинна и не из стерв
не звала молодцов на помощь для ратных дел
одинокой бралась за флейцы за мастехин
и укрыла стена в изъянах под балдахин
вожака голубиной стаи что раньше хил
с подоконника цокал крохи у Серафимы
если даже обрушат стену отыщет часть
не изъеденную граффити по кирпичам
так чтоб бережно возвращаясь в ее печаль
и двукрылым став серафимом светло молчал…

Анне Ахматовой на «Сероглазого короля»

взглядом