Тайны Великой Эрдинии: Странствия

– Как я уже сказал, послушник мне нужен здесь! – терпению Арона приходил конец. – Ты же до сих пор не привёл ни одной причины своего прихода, – глаза Арона загорелись огнём. – Надеюсь, тебя не на обед мне прислали? – пошутил он, но тут же отметил, что, наверное, переборщил; юмор был слишком чёрным.

Как это ни показалось странным, брат Мирий сохранил хладнокровие, правда, сделав маленький шажок назад, что выдало то, что и в его сердце может поселиться страх.

– Нет, господин! – смиренный голос монаха сопровождался улыбкой. – Мне приказано не оставлять тебя ни на миг с этого утра. Это распоряжение Верховного Жреца.

– Брат Феон так сказал? – гнев Арона сменило недоумение. – Почему? По-моему, Крим достаточно хорошо следил за мной.

– Недостаточно! – брат Мирий покачал головой, его манера вести беседу раздражала Арона, было ощущение, что брат Мирий пытается утихомирить разбушевавшегося ребёнка. – Неделю назад ты исчез. И во время того, как это случилось, именно Крим наблюдал за тобой.

– Верно! – кивнул Арон. – Я думаю, мне стоит поговорить с братом Феоном, чтобы он освободил тебя от этой обязанности. Со мной всё хорошо, и не следует из-за простого недоразумения лишать храм твоих услуг. А кстати, чем ты здесь занимаешься? Раньше я почему-то не видел тебя.

Арон обошёл жреца и двинулся по коридору в сторону прачечной. Он не хотел отпускать от себя Крима, но ему было просто необходимо вымыться. И проще всего было бы сделать это, как в старые времена, в помещении, где стирали бельё.

– Мои обязанности относятся к внутреннему распорядку храма! – всё таким же смиренным голосом ответил брат Мирий, семеня вслед за Ароном, за ними следом шёл Крим. – И никто, кто не имеет статуса жреца, не может спрашивать меня о них.

Арон резко остановился, поднял взгляд на брата Мирия и внезапно залился хохотом.

– Правда? – сквозь смех спросил он. – Я не имею права спросить? – внезапно смех мальчика прервался так же резко, как и начался. – И как ты предполагаешь заставить меня молчать? Зашить мне рот?

– Прошу прощения, господин! – смиренность брата Мирия выводила из себя. – Я неправильно выразился. Я не имею права ответить на твой вопрос.

– Замечательно! – обрадовался Арон. – Этот вопрос я тоже задам брату Феону. Вместе с тем, другим вопросом, который меня несказанно интересует с того самого момента, как я увидел тебя. Зачем он приставил тебя ко мне?

– Сожалею! – брат Мирий улыбнулся Арону, отчего лицо монаха стало чуть более приветливым. – Но брата Феона нет в храме.

– А где он? – вырвалось у Арона.

– На этот вопрос я тоже не имею права отвечать, господин! – выдавил новую улыбку брат Мирий.

Арон удивлённо взглянул на прячущего глаза Крима. Да что же здесь происходит?

– Меня ведь неделю не было? – спросил друга Арон.

– Да, господин! – кивнул Крим, но Арон заметил спрятанный шаловливый взгляд.

– М-да! – Арон развернулся и вновь двинулся в сторону прачечной.

– Куда мы идём, господин? – брат Мирий пытался выполнять обязанности надсмотрщика, возложенные на него Верховным Жрецом.

– Туда! – Арон протянул палец вперёд, указывая направление движения.

– Не мог бы ты уточнить, господин? – в интонациях брата Мирия почувствовалась некоторая напряжённость, что заставило Арона испытать хотя бы и небольшое, но всё же удовольствие.

– Не-а! – несколько развязно ответил Арон. – Я не хочу этого уточнять!

Он понимал, что ведёт себя, как ребёнок, но что хотел этот жрец? Он сам вёл себя с ним, словно с маленьким. Арон взглянул в зеркало, мимо которого проходил. Да! Он и есть ребёнок. А если этот ребёнок будет ещё и капризным. Арон внутренне рассмеялся. Покажет он этому брату Мирию! Если брата Феона здесь нет, то некому будет его остановить. Разве что решит вернуться брат Арес… Но в этом Арон сильно сомневался.

Вымывшись и переодевшись, Арон направился в комнату обучения. Гнев всё больше и больше охватывал мальчика. Он уже едва сдерживался, глядя на сопровождающего его монаха. Что-то внутри него рычало так, что ещё чуть-чуть, и он готов был разрушить этот храм, в котором оказался невольным заложником чужих пророчеств.

Арон вошёл в распахнутую перед ним Кримом дверь. Брат Марк – философ, обучающий Арона премудростям наук – поднял голову от записей, которые как раз в это время читал и удивлённо воззрился на ученика. Только сейчас Арон сообразил, что пришёл много раньше назначенного времени.

– Доброе утро, учитель! – потеряно опустил взгляд Арон.

– Доброе утро ученик! – склонил голову брат Марк. – Что так расстроило тебя?

– Это! – Арон вытянул руку, показывая на брата Мирия. – Ты знаешь, зачем он здесь? И что он здесь делает?

Брат Марк отрицательно покачал головой, затем перевёл взгляд на брата Мирия и спросил:

– Что привело тебя сюда, брат?

– Приказ Верховного Жреца! – на этот раз тон брата Мирия не был таким смиренным, как при разговоре с Ароном. Он показался даже вызывающим. Но сломить спокойствие брата Марка было очень трудно. Арон не был уверен в том, что это вообще было возможно.

– Сейчас у нас начинаются часы обучения, – сообщил брат Марк брату Мирию. – По правилам ты не можешь присутствовать в комнате обучения в это время, – брат Марк заинтересованно посмотрел на брата Мирия и добавил: – если, конечно, ты не учитель и не прислуживающий Арону послушник.

– Я – учитель! – заявил брат Мирий.

– Вот как? – удивился Арон. – И чему ты собираешься учить меня?

– Прежде всего, ты должен выполнить необходимые формальности, ученик! – повествовал новоиспечённый учитель.

– Мы с тобой уже здоровались, – заявил Арон.

– Но не как учитель с учеником! – возразил брат Мирий.

Только что немного присмиревший зверь внутри Арона начал снова тихо рычать.

– Доброе утро, учитель! – процедил мальчик, не опуская глаз.

– А поклон? – улыбаясь, спросил брат Мирий.

Арон на мгновение опустил взгляд и снова уставился в светло-голубые водянистые глаза.

– Доброе утро, ученик! – голова брата Мирия склонилась на такой же короткий миг, на какой были опущены глаза Арона, отчего монах на миг стал похож на кивающую куклу.

– Так чему ты будешь учить меня, учитель? – снова спросил Арон.

– Я – лучший воин храма! – выдал брат Марк.

От неожиданности Арон закашлялся.

– Лучший воин храма – Арес! – мальчик изо всех сил старался держать себя в руках и не рассмеяться брату Мирию прямо в лицо. – А ты, насколько я вижу, – не он.

– Брат Арес сбежал…

– Единый в трёх лицах уехал по делу, касающемуся церкви! – перебил монаха Арон.

– Так вот, пока он в отъезде, я – лучший воин храма! – с гордостью в голосе проговорил брат Мирий.

Арон медленно с ног до головы осмотрел брата Мирия. Возможно, он и прав, но Арон очень сомневался, что умения брата Мирия превосходят умения Ареса.

– Тогда, может, ты преподашь мне урок… – Арон взглянул в глаза брата Мирия и словно выплюнул последнее слово: – учитель!

– С удовольствием, ученик! – расплылся в победной улыбке брат Мирий.

Краем глаза Арон заметил знаки, которые подавал Крим брату Марку.

– Что? – резко повернувшись к другу, спросил мальчик.

– Тебе нельзя биться с ним, господин! – отводя взгляд, ответил послушник.

Брат Марк внимательно посмотрел сначала на Крима, пристыжено опустившего глаза, а затем на Арона, бросающего взглядом молнии в сторону друга.

– Арон, – тихий голос брата Марка заставил мальчика повернуться и посмотреть на него, вид любимого учителя утихомирил обжигающий душу огонь.

– Да, учитель! – ласково отозвался Арон.

– Ты сегодня не завтракал! – брат Марк не спрашивал, он утверждал.

Вновь гнев овладел Ароном.

– Он подойдёт! – кивнул мальчик в сторону брата Мирия.

– Арон! – воскликнул брат Марк. – Сейчас ты зол… – он запнулся, и через несколько секунд признался: – Честно говоря, не понимаю, почему.

– Он всюду ходит за мной, и меня это раздражает! – упрямо тряхнул головой Арон, отчего волосы его, до этого лежавшие волнами на спине, рассыпались по плечам.

– Убив его, ты нанесёшь вред себе! – попытался урезонить ученика брат Марк.

– Убив меня? – рассмеялся брат Мирий. – О, брат, ты переоцениваешь силы мальчика!

– Убив его, я позавтракаю! – рыкнул Арон, не обратив никакого внимания на фразу надоевшего брата.

Но следующая его фраза заставила Арона повернуть голову.

– Итак, по правилам я должен вызвать тебя! – произнёс брат Мирий.

– Я принимаю вызов! – резко ответил Арон.

Брат Марк застонал, закрыв лицо руками. Крим отодвинулся в самый дальний угол. Послушник больше не пытался скрывать свои чувства. На его лице застыло выражение ужаса, поселившегося в его душе. Арон внутренне усмехнулся. Если они смогли допустить, чтобы за ним ходил какой-то высокомерный сноб, то немного страха им не повредит. А этого сноба он непременно хорошенько проучит. Убивать его, конечно, было бы чересчур, а вот поставить на место, и при этом порядочно попугать… Не будь он избранным, если не сможет этого сделать!

– Вспомни брата Тимирия! – в ужасе возопил философ. – Вспомни, как ты был расстроен тогда!

– Брат Тимирий не надоел мне настолько! – Арон слышал свой голос, словно со стороны, сам пугаясь мотивам, звучавшим в нём. Но брат Мирий был настолько уверен в своих силах и беспечен, что, как ни странно, он стоял и улыбался, словно предвкушая победу. Арона всё более и более раздражала улыбка брата Мирия. Мальчик посмотрел в водянистые глаза и сквозь зубы пояснил своему учителю: – Во всяком случае, я мог понять его мотивы. Они не были мотивами надутого индюка!

– Ты пользуешься оскорблениями, чтобы подогреть свой воинственный дух? – подал голос брат Мирий. – Это неплохая стратегия!

Казалось, брат Мирий либо не читал пророчества, из-за которого все в храме опасались Арона, либо относился к этому пророчеству очень критично. Он видел перед собой просто маленького разозлившегося мальчика, не больше. И это уже начало раздражать и брата Марка.

– Остановись, брат Мирий! – взмолился брат Марк, пытаясь намекнуть жрецу с кем именно тот решил сразиться этим утром. – Взгляни на него! Ему не нужно подогревать свой дух. Он уже нагрет настолько, что тебя можно медленно зажарить на его огне! Остановись! Тебе не нужно биться с Ароном.

– Вызов брошен! – Арон не узнавал себя. Внутри него действительно разгоралось пламя. И сейчас мальчику казалось, что этим пламенем можно спалить полмира. Такого он раньше в себе не замечал. Арон попытался успокоиться, пока чёрный свет его гнева не заполонил всё вокруг, и, слабо улыбнувшись противнику, предложил: – Выбирай оружие!

– Верёвки, – усмехнулся брат Мирий. – Победит тот, кто свяжет своего противника.

Арон подошёл к стеллажам и схватил в руку длинный кусок каната. Другой такой же кусок был в правой руке брата Мирия. Арон быстро оценил положение. Он видел, как мысли медленно копошились в голове новоявленного учителя. Он знал все приёмы, которыми тот мог связать своего противника. Арон улавливал каждое движение брата Мирия. Он понял всё. Он уже знал, что именно произойдёт в ближайшие минуты. Ему не стоило труда создать свой план действий, который не оставлял противнику ни единого шанса. К несчастью для брата Мирия, тот не знал, с кем имеет дела. Он не предполагал, как молниеносны движения Арона, как стремителен его разум.

– Только не убивай его! – шёпот философа обжёг душу Арона на те пару секунд, пока длился бой и мгновенно остудил гнев мальчика. Сейчас ему уже не хотелось слишком сильно наказывать брата Мирия. Не было смысла издеваться над поверженным противником. Арону нужно было только одно – чтобы тот не преследовал его больше.

Мальчик швырнул связанного брата Мирия в противоположный от Крима угол, и обернулся к философу.

– Я выполнил твою просьбу, учитель! – спокойным голосом произнёс Арон, поклонившись одними глазами.

– Я горжусь тобой, ученик! – с облегчением в голосе сообщил философ, склонив голову в поклоне.

– Развяжи меня, брат Марк! – жёсткий взгляд брата Мирия упёрся в философа. – Это приказ!

– Я отменяю его приказ! – усмехнулся Арон, схватив за руку учителя, уже собирающегося освободить брата Мирия. – Мало того, я отдаю другой приказ, – Арон задумался. – Никто не может прикасаться к этому человеку! Никто не смеет помогать ему освободиться!

– Но господин! – раздался из угла робкий голос Крима. – Верховный Жрец приказал ему следовать за тобой!

– Верно! – кивнул Арон. – А тебе брат Феон по этому поводу что-либо говорил? – Крим затряс головой, отрицая предположение Арона о его причастности к деятельности непрошенного соглядатая. – А раз нет, ты ничего не должен. А он пускай выполняет приказ Верховного Жреца, если сможет! – Арон хищно улыбнулся.

– Я думаю, тебе всё же следует позавтракать! – посоветовал брат Марк, увидев оскал ученика.

– Ага! – согласился Арон. – Только кляп ему вставлю, чтобы он не донимал тебя новыми приказами.

Через секунду во рту брата Мирия торчал кляп, а ещё через несколько минут Арон вместе с Кримом шли в обеденную залу, где для избранного был приготовлен особый обед, ужаснувший бы многих жителей Долины Хранителей, но не Крима, который готов был на всё, чтобы не расставаться с Ароном. Как только завтрак был окончен, Арон снова отправился в комнату обучения. Ведь занятия с братом Марком так и не получилось.

– Чего это брат Феон решил приставить ко мне стража? – словно невзначай на ходу поинтересовался у друга Арон. – Я не припомню, чтобы с момента начала моего обучения он так контролировал меня.

– Не имею представления! – честно ответил Крим. – Я сам сегодня был несказанно удивлён, встретив брата Мирия возле твоих покоев поутру.

– Он твой учитель? – Арону показалось, что Крим знает брата Мирия достаточное время.

– И да, и нет, – Крим на секунду задумался, пытаясь как можно более точно сформулировать ответ. – Иногда он приходит во время моего обучения и даёт разнообразные советы учителям. Кстати, зачастую дельные. Не знаю, чего это он сегодня разошёлся… Обычно он осторожен и умён.

– Что-то не похоже… – с сомнением протянул Арон. – Я бы сказал, что он крайне неосторожен и очень глуп.

Крим прыснул, более не выдержав серьёзного тона, и оба друга залились радостным хохотом.

– Как я волновался о тебе! – сквозь смех признался Крим, хватая Арона в объятья. – И как же мне тебя не хватало!

– Не могу сказать того же, – также смеясь, признался Арон, высвобождаясь из рук Крима. Тело всё ещё побаливало, хотя кожа была абсолютно чиста. Наверное, огонь дракона немного повредил и то, что под кожей, и, несмотря на то что мазь гномов сделала своё дело, не всё в организме Арона ещё окончательно зажило. – Я почти всю неделю провёл в беспамятстве. Очнулся лишь прошлой ночью, незадолго до рассвета, весь перемазанный какой-то гадостью. Но живой и здоровый. Если честно, я думал, что великий дракон наконец-то решил пустить меня себе на пропитание, хорошенько поджарив перед этим!

Шутка Криму не понравилось. Послушник перестал смеяться и с жалостью взглянул на Арона.

– Зойя мне рассказала, что дракон сжёг тебя практически до костей. Я боялся, что на этот раз он переборщил и единственное, что могло облегчить мне боль от волнения за тебя, – вера в то, что тебе не время умирать, и что великий дракон достаточно мудр, чтобы знать это. Мне жаль, что тебе пришлось всё это пережить.

– Да ладно! – тирада Крима тронула Арона до глубин его сердца, отчего мальчик почувствовал неловкость. Ведь именно он был причиной волнений друзей, а он вовсе не хотел, чтобы они о нём переживали. – Он ведь даже не меня наказал или проучил. Дракон пытался преподать урок Зойе. А я почти сразу потерял сознание, и очнулся уже практически здоровым. Я ж говорил…

Крим грустно покачал головой.

– Не рассказывай мне сказки! – с уверенностью выпалил он. – Никто, горя заживо, не может испытать удовольствия. И пока ты не лишился сознания, ты получил достаточно, чтобы запомнить это на всю свою жизнь!

– Я получил жизнь Зойи, – смотря в глаза друга, и больше не улыбаясь ответил на его выпад Арон. – Разве не это главное? Согласись, это стоило того!

Крим словно лишился дара речи. Именно с этой стороны он не рассматривал поступка Арона.

– То есть ты хочешь сказать, что твоя жизнь – это вполне сходная цена за то, чтобы Зойя, или кто-либо другой остался в этом мире? – уточнил Крим. – Ты это имел в виду, говоря о принесённой тобой жертве?

Арону стало не по себе от того, что сказал его друг. В устах Крима то, что он сделал, было чуть ли не подвигом, а сам Арон не чувствовал ничего героического в своём поступке. Тем более, что в тот момент у него уже и выбора-то не было. Он горел, и ужасная боль не позволяла ему не только двигаться, но даже открыть рот без того, чтобы из его глотки не вырвался оглушительный крик предсмертной боли.

– Ну… – Арон сглотнул, вспоминая жуткий момент, когда его тело окутало пламя дракона. – Вообще-то жертвы никакой не было. Я же жив и здоров…

– Ну да, жив… – Крим скептически оглядывал друга. – Но ты же сам сказал, что думал, что дракон решил тобой пообедать.

– Мало ли что я думал! – взорвался Арон. Сейчас ему хотелось, чтобы друг перестал изображать из него спасителя, а просто отнёсся к нему, как к любому, кто может просто жить и ошибаться. – Это была глупая мысль!

– Ну, ладно… – отступил от него Крим. – Не сердись! Как скажешь! Глупая – значит, глупая!

Но последние слова Крима почему-то ещё более разозлили Арона.

– Пойми! – выпалил он, но взглянув в глаза послушника и увидев в них смесь восхищения и ужаса – ужаса, вызванного его, Арона, гневом – мальчик внезапно остыл. – Всё без толку! – выдохнул он грустно. – Ты просто не понимаешь!

– Я понимаю! – Крим робко приблизился к Арону и обнял его за плечо. – Ты прости меня, если я невольно тебя обидел. Я не хотел усугублять твоё одиночество.

Арон снова посмотрел в глаза Крима. Да! Тот действительно прекрасно всё понимал. Но при этом что-то было в его глазах, чего Арон совсем не хотел там видеть. Восхищением и поклонением он пресытился в храме воинов церкви, куда попал чуть меньше года назад, и где с большим трудом выдержал испытание, данное ему повелителем в качестве очередного урока. Сейчас же он как никогда нуждался в друге, но этот друг всё утро должен был притворяться слугой, потому что брату Феону пришло в голову проконтролировать каждое действие Арона. Что же он прятал от него, что нужно было следить за каждым шагом избранного?…

Вернувшись в комнату обучения, Арон сразу почувствовал, как неловко брату Марку от того, что в углу лежал связанный по рукам и ногам с кляпом во рту брат Мирий. Арон же, увидев того, кто вознамерился стать его учителем по боевым искусствам, не испытал даже сожаления. Он до сих пор был немного раздражён тем, что брат Феон приставил к нему охранника, хотя по прошествии некоторого времени, немного успокоившись, мальчик понял, что вина в этом лежит не на брате Мирии, а скорее на Верховном Жреце.

– Учитель! – улыбнулся брату Марку Арон, слегка опустив веки.

Брат Марк, не ответив, указал мальчику рукой на его подушку – место, где с помощью медитации и слияния душ Арону давались глубокие знания, касающиеся различных научных течений. Здесь же иногда брат Марк и Арон исследовали возникшие в жизни мальчика ситуации, которые тому было необходимо обдумать, и проблемы, которые нужно было разрешить.

– Ты обижен моим поведением, учитель? – прямо спросил брата Марка Арон.

– Я не вправе обижаться на тебя, господин! – склонился учитель в таком усердном поклоне, которого от брата Марка Арон не видел ни разу.

– Прости меня, учитель, и не держи зла. Спустя половину часа лишь только закончится наш урок, ты можешь отпустить брата Мирия, – улыбнулся Арон одной из своих самых очаровательных улыбок. – Но не ранее, прошу тебя! – мальчик постарался сделать ударение на последней фразе, чтобы учитель воспринял его слова именно как просьбу, а не как приказ. – Мне нужно подальше удрать, иначе сегодняшний вечер будет испорчен!

– Тогда мне нужно дать тебе сегодня особый урок, ученик! – никто не мог сопротивляться обаянию Арона, особенно когда мальчик хотел применить своё обаяние. И брат Марк не был исключением. – Позволишь ли ты мне рассказать тебе одну историю о двух людях, которые не поняли друг друга?

– Мой разум открыт для знаний, которые ты пожелаешь вложить в него, учитель! – теперь уже Арон склонил голову, всем своим видом показывая почтение к мудрости своего наставника.

Брат Марк опустился на подушку напротив Арона в тот самый момент, когда мальчик сел на свою. Скрестив ноги и открыв ладони, повернув их так, чтобы они могли лучше воспринимать пространственные течения, учитель и ученик закрыли глаза и в голове Арона прозвучал голос учителя.

– Сегодня я хочу немного отклониться от наших каждодневных мыслительных тренировок и рассказать тебе историю двух людей, которые не знали друг друга, но которые оказались в одно и тоже время в одном и том же месте не случайно, и совсем не по своей воле. Возможно, не случись чего-то, о чём они даже не подозревали, и не было бы того, что произошло с ними в то время. Это случилось в незапамятные времена, ещё до того, как церковь получила власть над этими землями, до того, как появился на свет первый хранитель. Но эта история рассказывается на протяжении многих веков как назидание тем, кто считает своё дело более правым, чем дело другого человека. Итак, в одном поселении жил кузнец. То был очень хороший кузнец, и все в округе обращались к нему за помощью, когда было необходимо подковать коня, подправить инструмент, выполнить какие-либо строительные элементы или украшения. Никому не отказывал тот кузнец до одного случая. В тот день в кузницу пожаловал незнакомый воин. Он был изрядно потрёпан, хотя серьёзных ран он не получил. Воин был грязен, но не так грязен, как будто долгое время провёл в бою или пути. Создавалось впечатление, что кто-то побил воина в одной из таверн, которых в то время было просто пруд пруди на каждой дороге и в каждом поселении. Воин потребовал от кузнеца выковать ему оружие – обоюдоострый меч, которым он мог бы поразить каждого, вставшего на его пути. Кузнец отказал воину. Здесь нужно отметить, что несколько лет назад кузнец пережил очень большую утрату. Когда-то в его доме, как и у всех вокруг, горел очаг, около которого хлопотала женщина, которую, будучи юношей, кузнец выбрал себе в жёны. В саду бегали двое ребятишек – мальчик и девочка, в которых мужчина не чаял души. Но в один чёрный день к ним случайно заглянул подвыпивший воин, попросивший у хозяйки воды, – грусть, просочившаяся в душу учителя, захлестнула Арона, и мальчик внезапно понял, что именно скажет учитель ещё до того, как тот произнёс следующую фразу. – То ли хозяйка, по мнению гостя, была слишком нерасторопна, то ли гость был не в духе, но в тот день кузнец лишился своей семьи. И именно тогда он поклялся никогда более не делать оружия ни для одного из воинов, независимо от того, на какой стороне они сражались – на стороне добра или зла. Кузнец не счёл необходимым объяснить просителю причину своего отказа. Тот же, в свою очередь, рассердившись на упрямого мастера, не стал раскрывать ему того, что именно произошло пару часов назад. А случилось следующее. В тех краях орудовала банда разбойников. Сейчас никто уже не знает, что именно собой представляют эти люди, но тогда многие готовы были отдать последний кусок хлеба, чтобы подольше не видеть тех, кто приходил к ним в дом, постоянно требуя что-то в обмен на жизнь дорогих сердцу людей. Воин заглянул в это поселение впервые. Он был направлен своим господином – правителем соседних земель – с тем, чтобы посмотреть, как живут люди в этих местах и передать ему кое-какие незначительные сведения об их обрядах и обычаях. По словам пославшего воина, тот собирался наладить торговлю с этими людьми, а для успешной торговли всегда неплохо знать тех, с кем хочешь обмениваться товарами. Зайдя в таверну, воин наткнулся на вожака банды, который вызвал воина на бой, и ценой победы поставил жизнь каждого, живущего в поселении. Когда кузнец отказал воину, тот был настолько сердит, что подумал: «Пусть этот кузнец поймёт, каково отказывать тому, кто желает защитить его и близких ему людей. Мне же эти люди – чужие, и я не намерен унижаться, чтобы его люди остались в безопасности». Если бы воин знал, что произойдёт дальше, то смирил бы свою гордыню… Если бы кузнецу было известно о грядущем, он бы отказался от своего обещания… Но ни один из них не ведал ничего, что грядёт на следующее утро. Восход в тот день был на редкость красным. Весь горизонт был словно залит кровью, и это совсем не было случайностью. Боги давали последнее предупреждение, но ни один житель поселения не внял им. Банда разбойников налетела, словно ветер. Они разили всех – мужчин, женщин, детей, стариков. Они не щадили никого. Ни один житель этого поселения не выжил; ни один, кроме кузнеца. Погиб и тот самый воин, которому он отказался выковать оружие. А следом за бандой пришло войско пославшего своего воина. Нет! Они не опоздали. Они пришли именно тогда, когда и хотели. Правитель соседних земель заранее подговорил вожака разбойников за большую цену сделать своё чёрное дело. Тот знал, когда воин окажется в таверне, вожак ждал его там. Знал он и то, что воин был безоружен, ибо сам выкрал у него оружие во время того, как тот уснул на одной из стоянок. Места в том поселении были богатые, и теперь они стали собственностью господина, пославшего воина на смерть. Всю оставшуюся жизнь казнил себя кузнец за смерть тех, кого сызмальства он знал и любил. Некуда было деться кузнецу ни от угрызений совести, ни от одиночества, и он принёс присягу господину, о вине которого в смерти жителей своего поселения кузнец так никогда и не узнал. Служил он ему верно, отказавшись от своей клятвы никогда более не делать оружия. Именно так и окончилась эта история. Если бы только кузнец и воин смогли открыть друг другу свои сердца, если бы они смерили гордыню и объяснили свою позицию, тогда бы не было кровопролития, и поселение жило бы своим чередом. Воин бы смог в бою защитить людей, а кузнец помог бы ему своим мастерством…