Наследница Ключа Времени

Светлана Гошева

Наследница Ключа Времени

В городе Элианы стали происходить странные убийства. Элиана, студентка физического факультета, узнает, что может остановить хаос, отыскав древнее пророчество. Она создаёт квантовый прибор для перемещения во времени. Но поиски идут не по плану, и её путешествие не ограничивается одной эпохой и одним миром…

Сегодня я проснулась с пульсирующим внутри ощущением. Не просто волнением, а настоящим щекочущим предчувствием, будто сегодняшний день притаил за углом что-то не просто хорошее, а переворачивающее все с ног на голову. Мое подсознание, этот древний и до сих пор не изученный до конца инструмент, нашептывало мне об этом едва слышно, на языке легких мурашек по коже и учащенного сердцебиения еще до первой чашки кофе. Я всегда умела его слушать, это чутье редко меня подводило.

Да, мне всего лишь двадцать один. Я была той самой заурядной студенткой-физиком из провинциального городка, чья жизнь крутилась между лекциями, подработкой в цветочной лавке и нерегулярными, но отчаянными попытками поддерживать форму на занятиях боевыми искусствами. Мир видел во мне именно это – старательную, ничем не примечательную девушку. Но внутри… внутри я всегда была законченной мечтательницей. Я верила в чудеса с тем же упрямством, с каким другие верят в законы термодинамики. Я жаждала, чтобы скучная серая повседневность вдруг дала трещину, и из нее хлынул ослепительный, невероятный свет. И сегодняшнее утро дышало именно такой возможностью.

Этими мыслями я и была занята на паре по истории, автоматически выводя в конспекте даты правления каких-то давно сгнивших императоров. Мой мозг, избалованный четкой логикой квантовой механики, скучал. История казалась мне набором случайностей, цепью глупых ошибок, которые мы были обречены повторять. А вот квантовая физика… Это был настоящий детектив, самый захватывающий роман, где на кону стояло само понимание реальности.

Меня особенно завораживала теория квантовой запутанности. Мысль о том, что две частицы, разлетевшиеся на противоположные края Вселенной, остаются связанными невидимой нитью, и то, что происходит с одной, мгновенно отражается на состоянии другой, – это же чистейшая магия! Я представляла себе эти невидимые связи, паутину, опутывающую все сущее. Эйнштейн называл это «жутким дальнодействием» и не верил, а я – верила. Верила в то, что это явление однажды перевернет все: связь, вычисления, даже сам принцип путешествий… Мысли неслись галопом, и я снова поймала себя на том, что смотрю на преподавателя.

Артур. Я украдкой, предварительно осмотревшись, скользнула по нему взглядом. Аудитория, как всегда, была полна серьезными «особями мужского пола», поглощенными конспектированием, но я заметила, что не я одна слежу за ним. И было за что. Высокий, с идеальной осанкой, в своей черной, отливающей темной зеленью рубашке, он выглядел так, будто сошел со страниц глянцевого журнала про успешных и прекрасных. Его короткие белые волосы и пронзительно-голубые глаза создавали шокирующий контраст. А его губы… Когда он говорил, четко и уверенно выстраивая фразы, я следила именно за ними. За их выразительной, чувственной формой. Я полностью расслабилась, растворившись в его голосе, в его подаче, в той скрытой сексуальной энергии, что исходила от него волнами. Я даже не заметила, как он на мгновение задержал на мне взгляд, слишком увлекшись собственными фантазиями.

Когда пара закончилась, я задержалась, дожидаясь, пока самые рьяные «очкарики» ринутся штурмовать следующие аудитории. Сердце бешено колотилось, а в горле стоял комок. Собрав всю свою храбрость, я подошла к его столу.

– Привет. Неужели у тебя ничего не шевельнулось за этот урок? – выпалила я, стараясь, чтобы мой голос звучал игриво и соблазнительно, а не срывался на нервный визг.

Я облокотилась бедрами о край стола, приблизившись к нему на недопустимое для студентки и преподавателя расстояние. Мои пальцы сами собой потянулись к животу, чуть ниже пояса, будто проверяя, как бьется там пульс.

– Нет, а что нужно было? – смущенно ответил он, но я поймала в его глазах тот самый знакомый лукавый огонек.

Он мягко убрал мою руку, и его прикосновение обожгло кожу.

– Так поэтому ты на меня не смотрел? – не унималась я, чувствуя, как краска заливает мои щеки. – Я сегодня не иду на работу, можно вечером увидеться..?

Он наклонился ко мне, и от его дыхания, пахнущего мятой и кофе, у меня перехватило дыхание.

– Хорошо. Вечером созвонимся.

Память тут же услужливо подбросила картинку: вот он, полгода назад, на этом же столе, с таким же лукавым взглядом предлагает мне снять блузку… Я прикусила губу, чувствуя, как по телу разливается тепло.

– До вечера…

Он ответил той самой улыбкой уголгом губ, которая сводила меня с ума, и проводил меня томным, многообещающим взглядом. Я выпорхнула из аудитории на крыльях, прокручивая в голове наши прошлые встречи и рисуя себе новую. Мне так хотелось большего! Не этих жалких, скрытных свиданий раз в неделю, когда мы торопливо занимались любовью у него дома, боясь лишнего шума. Я хотела прогулок под луной, походов в кино, чтобы он не боялся взять меня за руку при всех. Я понимала, он загружен, у него своя жизнь… Но мое сердце отчаянно хотело его внимания, его заботы. Хотело чувствовать себя не просто удобным развлечением, а единственной.

Я была в него влюблена, это было очевидно. И в моменты близости мне казалось, что он отвечает мне взаимностью. Но стоило нам одеться, как между нами снова вырастала невидимая стена. Нашим встречам было уже два года, а он был старше меня на целых пятнадцать лет. Я, всегда считавшая себя серой мышкой с заниженной самооценкой, цеплялась за этот странный роман как за доказательство своей значимости. Ведь я не красотка – просто девушка с довольно обычными чертами лица, среднего роста, хотя и с подтянутым телом благодаря годам тренировок. Мои густые каштановые волосы и большие, как мне казалось, слишком выразительные глаза – вот, пожалуй, и все мои «козыри». То, что такой мужчина, как Артур, обратил на меня внимание, было для меня сродни чуду. Возможно, корни этого всего тянулись из детства, из того самого ада, который устроил мне отчим, а мать предпочла сделать вид, что ничего не происходит. До сих пор, стоит мне закрыть глаза, я снова слышу его пьяные крики, вижу, как он бьет ее, а я, маленькая, беспомощная, молюсь в своей каморке без окон, чтобы это прекратилось. Именно тогда я и перестала верить в доброго Бога. Единственным светом в том мраке было бабушкино кольцо с алым камнем – теперь мое главное сокровище. После всего пережитого я отчаянно хотела одного – наконец-то почувствовать себя по-настоящему любимой.

И Артур какое-то время давал эту иллюзию. Он присматривался, задерживал на мне взгляд, шутил… Теперь-то я понимаю, что это был просто флирт, но тогда я попала в его сети с радостью птицы. Он казался мне идеалом, и в постели мы подходили друг другу идеально – он был страстным, умелым, изобретательным любовником. Я ловила себя на том, что думаю о нем постоянно, что жду этих встреч как манны небесной.

Мои мысли прервались, когда я уже выходила из института.

– Элиана, подожди!

Это был Мэт. Мой верный друг, товарищ по учебе. Невысокий, веснушчатый, с вечно взъерошенными светлыми волосами и добрыми, немного потухшими глазами. Он одевался так, будто понятия не имел о существовании моды, – в мешковатые кофты и темные джинсы. Настоящий ботаник, добряк и моя самая надежная опора еще со школьной скамьи. Мы поступили в один вуз, только он – на медфак. Иногда мы пересекались в столовой, болтая о всякой ерунде, иногда переписывались в мессенджерах, но в основном наши разговоры крутились вокруг учебы.

– Привет, как дела? – спросил он, подбегая ко мне и запыхавшись.

– Да ничего, – отмахнулась я, стараясь скрыть свое приподнятое настроение. – Сейчас побегу в центр, на практику.

– А я завтра в гараж, инструмент надо подремонтировать. Забегу к тебе в магазин, бабушке нужно роз купить, у нее день рождения.

– Конечно, заходи, Мэт, – кивнула я и, помахав ему на прощание, поспешила дальше.

Дорога до научного центра заняла не больше двадцати минут. Я поднялась на второй этаж, с трудом найдя свой кабинет в этом лабиринте из одинаковых коридоров, расходящихся от внутреннего двора. Внутри, как обычно, царила тихая, сосредоточенная атмосфера. Семь человек, погруженных в свои проекты, – вот и все общество. Мне, практикантке, выдали на разбор очередной завершенный проект. Я склонилась над бумагами, методично делая анализ, систематизируя данные, готовя отчеты. Рутинная, почти медитативная работа.

И тут раздался телефонный звонок. Тот, кто взял трубку, вдруг оживился, его голос стал резким и взволнованным. Через секунду он бросил в пространство:

– Срочно всем в лабораторию! – и все, словно по команде, сорвались с мест и умчались, оставив меня в полном одиночестве.

Тишина, наступившая после их ухода, оказалась оглушительной. Прошло полчаса, а их все не было. Любопытство, то самое, что всегда было моей движущей силой, начало грызть меня изнутри. Что они там такое делают, что требует такой спешки и секретности? Внутренний голос, тот самый, что будил меня утром, теперь нашептывал: «Иди, посмотри. Они ничего не заметят».

Я еще минут десять боролась с собой, но соблазн был слишком велик. Решила: если через пять минут они не вернутся – я иду. Пять минут показались вечностью. Наконец, повинуясь зову, я встала и, крадучись, словно настоящая шпионка, подошла к их рабочим столам.

Я боялась, что меня поймают, что мне придется оправдываться, меня выгонят с позором… Но страх был слабее жажды знаний. Я разглядывала эскизы со странными схемами, водила пальцами по непонятным чертежам. И тут мой взгляд упал на включенный монитор.

Я замерла. Сердце в груди остановилось, а потом рванулось в бешеной скачке. Я не поверила своим глазам. На экране было то, о чем я могла только мечтать в своих самых смелых теориях. Слово «Хроносфера» горело на меня, как вызов. Я вчитывалась в него снова и снова, глазами проглатывая каждую деталь чертежа. Это была сенсация. Бомба. Шок. Эти слова молотом стучали в висках.

Дальше я действовала на чистом инстинкте. Я не думала о последствиях. Я достала телефон и начала сканировать, снимать, фотографировать все, что видела. Страх быть пойманной куда-то испарился, его место заняла лихорадочная, всепоглощающая решимость. Пазл в моей голове складывался сам собой, деталь за деталью. Я поняла все. И тут же начала искать глазами компоненты, которые мне понадобятся для сборки.

Когда я, нагруженная «добычей», вернулась на свое место, меня начало трясти. Только сейчас до меня стало доходить, что же я только что совершила. Прошло еще минут двадцать, прежде чем я смогла более-менее успокоиться. С одной стороны, мой научный ум ликовал: это было возможно! С другой – мне казалось, что я сошла с ума и все это лишь сон. Я всегда верила, что путешествия во времени – это вопрос далекого будущего. Но теперь я держала в руках ключ к нему. Я знала, что смогу это повторить.

Мой восторг немного поутих, когда вернулись сотрудники. Пришлось делать вид, что я все так же усердно работаю над своим скучным отчетом. Я ловила обрывки их разговоров, стараясь понять, что же произошло. Ничего внятного. Что-то о непонятном эксперименте, о какой-то темной материи, появившейся вихрем, после чего отключилось все оборудование. Звучало столь же фантастически, сколь и пугающе.

Рабочий день подходил к концу, а я все ждала звонка от Артура. Мне так хотелось поскорее увидеть его, поделиться своим открытием, этим сумасшедшим восторгом, что переполнял меня. Но телефон молчал. Набравшись духа, я сама ему позвонила. Раз. Два. Он не брал трубку.

Настроение, еще недавно такое радужное, рухнуло в тартарары. Очередное пренебрежение. Очередной раз, когда я ему не нужна. Почему он не мог просто предупредить? Он же знал, что я жду. Эта гадкая, знакомая пустота в душе снова дала о себе знать. Это было горькое разочарование. Я закрыла глаза, чувствуя, как подступают слезы. Быстро собрав вещи, я почти бегом бросилась в туалет, чтобы дать волю чувствам в одиночестве. Я рыдала, уткнувшись лицом в холодную стенку кабинки. Я так устала от этого отношения! Но просить, требовать, навязываться – это не в моих правилах. Нет, так нет.

Не знаю, сколько времени я просидела там. Когда я вышла, на этаже было тихо и пусто – все уже разошлись. Я брела по коридорам, еще не пришедшая в себя, и в итоге заблудилась, выйдя в какую-то закрытую зону. Тут мой слух уловил взволнованный мужской голос. Кто-то говорил по телефону. Судя по табличке на двери, это был кабинет заведующего центром. Решив, что день и так был недостаточно насыщенным странностями, я прислушалась.

– Что я еще должен сделать? – с явной претензией в голосе произнес мужчина. Затем пауза – он слушал что-то. Потом его голос взвился до крика: – Что? Что это такое? Зачем? Вы просветились после внедрения некой материи, этой непонятной сущности?!

Еще одна пауза, и снова его речь, уже на повышенных тонах:

– Вы уверены, что этот ключ времени поможет пройти воплощение в другом измерении? – потом тон стал спокойнее, но не менее странным, – я должен помочь Вам найти камень, в непонятно каком формате по родословной неких Кассий? Хорошо, хорошо.

Больше я не могла стоять под дверью. Сердце бешено колотилось. Я бросилась бежать прочь из центра, не разбирая дороги. Руки тряслись так, что я с трудом вставила ключ в замок своей квартиры. Дома я, не раздеваясь, повалилась на кровать и уставилась в потолок.

Перед глазами встало мое генеалогическое древо – то самое, что я составляла в прошлом году для институтского задания. Мне помогал Мэт, у его друга был доступ к каким-то древним архивам. Мы докопались до времен до нашей эры. И там, у самого корня, было имя: Кассия. Так вот оно что. Все совпадало. Завтра же надо снова просить Мэта о помощи.

С этой тяжелой, но странно собранной мыслью я наконец провалилась в беспокойный сон.

––

Я проснулась еще до того, как будильник успел издать свой первый, такой ненавистный, дребезжащий звук. В груди по-прежнему сидело то самое противное, сосущее чувство тревоги, которое не отпускало меня всю ночь. Оно странным образом смешивалось с лихорадочным возбуждением, создавая гремучую, невыносимую смесь. Стоило мне вспомнить об Артуре, как сердце сжалось от острой, физической боли. Казалось, на душе стало еще гаже, еще темнее. Это было похоже на похмелье, но похмелье эмоциональное, от которого не спрятаться и не скрыться.

Механически я собиралась на работу, натягивая коричневую обтягивающую кофту и старые, удобные бежевые брюки. Мои мысли лихорадочно перебирали варианты, строили и тут же рушили планы. Что делать? С чего начать? Этот вопрос стучал в висках навязчивым, монотонным ритмом.

Весь день в цветочном магазине прошел как в тумане. Я была здесь телом, но моё сознание витало где-то далеко, в украденных схемах и тревожных догадках. В редкие минуты затишья, когда не было клиентов, я брала в руки розы и перебирала их лепестки, стараясь унять дрожь в пальцах. Эта работа всегда действовала на меня умиротворяюще. Я погружалась в созерцание совершенной, неподвластной времени красоты. Вот роза сорта «кабаре»: её лепесток – это же целая вселенная! У самого края – густой, бархатный алый, который по мере приближения к основанию переходил в невероятные, неуловимые переходы бледного жёлтого, нежного персикового и сочного оранжевого. Это напоминало мне закатное небо в знойный летний вечер, когда краски смешиваются в божественном хаосе. Как природа, в своей простой гениальности, могла создать нечто столь сложное и прекрасное? Это зрелище хоть ненадолго, но отвлекало меня от гнетущих мыслей об Артуре, о его предательстве, о той пустоте, что он после себя оставил.

Дверь магазина звякнула колокольчиком, возвещая о посетителе. Я подняла голову и увидела Мэта. Его рыжеватые волосы были всклокочены, как всегда, а на узком, веснушчатом лице читалась привычная озабоченность.

– Привет, – бросил он, приближаясь к прилавку. —Привет, Мэт, – мои губы сами растянулись в слабой улыбке. Его появление всегда действовало на меня успокаивающе.

– Ты чего такая задумчивая? – сразу спросил он, внимательно меня оглядывая. – Слушай, ты новость слышала? Вчера нашли девушку… Убитую. Как я понял, не первая жертва. И убита она странным образом. Совсем странным. Как будто… как будто из нее высосали всю жизнь. Осталась только кожа да кости, вся сморщенная. Просто кошмар какой-то.

Меня бросило в холод. Его слова прозвучали как зловещее эхо к моим собственным страхам.

– Ничего себе… – прошептала я, чувствуя, как по спине пробегают мурашки. – Ужас какой…

Я сделала усилие над собой, чтобы оттолкнуть от себя этот жуткий образ. Сейчас было не до того. Собравшись с духом, я посмотрела Мэту прямо в глаза.

– Мэт, слушай, у меня к тебе очень серьёзный разговор. Но не здесь, ладно? Поговорим послезавтра, после первой пары. А сейчас… – я помедлила, выбирая слова. – Сейчас мне нужна твоя помощь. Очень срочно. Свяжись, пожалуйста, со своим другом из архива. Пусть он найдёт всё, что возможно. Всё! Даже самую бредовую легенду, даже миф. Мне нужна любая информация о моём роде. О Кассиях. И об артефакте под названием «Ключ времени».

Мэт смотрел на меня с откровенным недоумением, даже с легкой тревогой. Его добрые глаза сузились.

– Элиана, что происходит? Ты в порядке?

– Я не могу сейчас всё объяснить, – перебила я его, и в моём голосе прозвучала несвойственная мне резкость. – Поверь мне, это жизненно важно. Это очень, очень важно. Пусть он займётся этим немедленно. Безотлагательно.

Мэт помолчал, изучая моё лицо, и, видимо, прочитал в нём нечто, заставившее его кивнуть.

– Хорошо, Элиана, – произнёс он уже более серьёзно, без тени прежнего недоумения. – Я всё сделаю.

Я быстро собрала небольшой, но яркий букетик для его бабушки, мы молча попрощались, и он вышел. Жуткая история с убитой девушкой, которую он рассказал, вогнала меня в ещё большую тревогу. Теперь мне не просто казалось – я почти физически чувствовала, что воздух вокруг стал густым и напряжённым, будто в него вплелось что-то злое, чужеродное и очень древнее. Все кусочки пазла – странная смерть, найденные мной чертежи, подслушанный разговор – начинали складываться в одну ужасающую картину.

Следующую ночь я почти не спала. Мой сон был беспокойным, обрывистым, полным тревожных образов. Артур так и не подал признаков жизни. Его молчание злило и ранило меня одновременно. В моём понимании так не поступали. Я бы никогда так не поступила.

Утром я отправилась в антикварную лавку. Со странным чувством я сняла с пальца бабушкино кольцо, повертела его в руках, проверяя знакомый, почти забытый механизм – ту самую часть с камнем, что поворачивалась и снималась. Это была моя маленькая тайна, и показывать её незнакомому человеку я не собиралась.

Лавка пахла пылью, старой бумагой и временем. За прилавком сидел очень пожилой мужчина, лицо которого было похоже на высохшую, испещренную трещинами карту.

– Здравствуйте, – начала я, протягивая ему кольцо. – Я хотела бы узнать, какой давности этот камень.

– Здравствуйте, – буркнул он, беря украшение. – Гм… Тогда вам нужно на геммологическую экспертизу. Это не ко мне.

Но он не отдавал кольцо, а продолжал внимательно его разглядывать, ворча себе под нос.

– Камень-то похож на кабошон… Оправка… Золото, с примесью, видать. Швов нет – значит, работа ручная. – он прищурился, поднося кольцо прямо к своим глазам. – Камню-то может быть и миллионы лет… Но судя по работе… Грубая огранка, тоже вручную… Похоже, что вещица ещё античных времён. Да-а… – он наконец поднял на меня взгляд, и в его глазах вспыхнул неподдельный интерес. – Вот это да! Выходит, вы, барышня, обладательница редчайшего, очень редкого экземпляра! Изумительно…

Я стояла, потрясенная, и смотрела на кольцо, будто видела его впервые. Оно лежало на его ладони, такое знакомое и вдруг ставшее совершенно чужим, загадочным, полным тайн. Поблагодарив антиквара каким-то автоматическим, срывающимся голосом, я выскочила из лавки на улицу, залитую дневным светом.

Ну что ж. Теперь всё сходилось. Все улики вели к одному: я была не просто наследницей какого-то старого украшения. Я держала в руках ключ. Волшебную запчасть, деталь от некоего механизма, способного изменить всё. Будущее, прошлое… всё. Оставалось только дождаться информации от Мэта. Я молча умоляла судьбу, чтобы завтра он принёс хоть какие-то зацепки. Вопросов было куда больше, чем ответов. Что будет дальше? Сколько у меня есть времени? Кто меня ищет и зачем? Готова ли я отдать эту частичку себя, это кольцо, неизвестно для каких целей? Ответа не было. Но я понимала одно: разбираться во всём этом нужно было немедленно. Медлить было нельзя.

На следующий день, едва дождавшись окончания первой пары, я помчалась в библиотеку. Мы договорились там встретиться с Мэтом. И вот, проходя по коридору, я увидела Его. Артура. Моё сердце бешено заколотилось, ударившись о ребра, как перепуганная птица. В горле пересохло. Я не знала, что сказать, что сделать. Глупо надеялась, что он хоть как-то объяснит своё поведение. Но едва мы поравнялись, я, запинаясь, пробормотала «здравствуйте» и прошла мимо, не останавливаясь. Он же, абсолютно спокойно, как ни в чём не бывало, бросил мне в след такое же безразличное «здравствуйте» и продолжил путь, даже не замедлив шаг.

Во мне вскипела обида. Как?! Как можно пропадать на несколько дней, а потом делать вид, что ничего не произошло? Я давала ему понять, что мне нужны его поддержка, его внимание, но унижаться и выпрашивать я не собиралась. Это же ненормально! Если мужчине не интересно, как поживает его женщина, что с ней происходит, всё ли у неё в порядке… А у меня было совсем не в порядке! Я была в полной жопе, одна на один с какой-то невероятной, пугающей тайной. Мне отчаянно нужна была его поддержка, его сильное плечо. А ему было плевать.

Мэт уже ждал меня в библиотеке, за своим любимым столом в дальнем углу. Его лицо было серьёзным, даже угрюмым.

– Есть новости? – нервно выдохнула я, плюхаясь на стул рядом с ним.

– В общем, да, – он тяжело вздохнул. – Если вкратце… Этот «Ключ времени»… Он, оказывается, был печатью. Печатью между мирами. Нашим миром и… миром тёмных богов. Хранителями этой печати были твой род, Кассии, и ещё какой-то род – Девисы. Данные о Девисах нашлись только с 1740 года. Какой-то Эсмонд Девис, живший в Америке. Получается, Кассии хранили Ключ Времени, а Девисы – так называемый Камень Памяти. С помощью этих двух артефактов и была создана эта самая Печать Времени. В истории остались только эти обрывочные факты. А само пророчество, подробности о том, как они вообще смогли запереть этого бога или богов в другом измерении… Оно не сохранилось. Говорят, многие документы хранились в храме Юпитера в Древнем Риме, но их уничтожил пожар в 89 году до нашей эры.

Я слушала его, затаив дыхание. У меня перехватило горло. В ушах шумело. Нужно было рассказать ему всё. И я начала, сбивчиво, путано, показывая на телефоне фотографии схем, пересказывая и подслушанный разговор заведующего, и свой визит к антиквару. Мэт не перебивал, он лишь внимательно смотрел на меня, и я буквально видела, как в его голове шестерёнки складываются в единую, пугающую логическую цепь. Когда я закончила, мы просто сидели в гробовом молчании, переваривая услышанное. Время перемены подходило к концу.

Идя по коридору на следующие пары, мы не могли остановиться.

– Получается, – рассуждал вслух Мэт, – кто-то из этого самого Центра, или с их помощью, использовал хроносферу. Провёл какой-то эксперимент, который привёл к разрыву этой самой Печати Времени. Все данные о том, как её создать, хранились в Древнем Риме, в храме Юпитера, до того самого пожара в 89 году. И выходит, что использовать хроносферу можно только с помощью Ключа Времени. Который сейчас у тебя. Кто-то явно ищет тебя, Элиана, чтобы использовать это в своих целях. Но если они смогли запереть какое-то злое существо… то всё это гораздо серьёзнее, чем кажется… Элиана! Да ты же, по сути, свистнула у них документы! Или мы… или мы все просто пешки в какой-то огромной игре вселенной…

Он не успел договорить. Свет в длинном коридоре вдруг погас – не мигнув, не моргнув, а будто его вычерпнули разом. И тут же, из ниоткуда, накатило ощущение первобытного, животного страха. Мы замерли на месте, вжавшись в стены. Воздух вокруг стал густым, тяжёлым, почти осязаемым, и в нём повисло что-то не просто зловещее, а абсолютно чужое, не принадлежащее этому миру. В коридоре было пустынно, большинство студентов уже сидели по аудиториям. И из этой давящей тишины, издалека, донёсся женский крик. Не просто испуганный, а пронзительный, разрывающий душу, полный такого чистого, беспримесного ужаса, что у меня кровь застыла в жилах. Мы с Мэтом переглянулись – в его глазах читался тот же немой вопрос и страх. Со всех сторон стали выскакивать перепуганные люди, доносились испуганные возгласы. Мы, повинуясь какому-то инстинкту, двинулись на звук.