Женщина и тайны звезд

– Ого. Возможно, стоит поискать это письмо, – предложила Анет, пожав плечами.

– Я тоже подумала об этом. А что остаётся?

Вероника Павловна приступила к поискам, а Анет подставляла ей пуфы и табуреты там, где её роста не хватало для просмотра полок. И через некоторое время, в кипе других писем действительно было найдено то, что искали: конверт с надписью «От Его Величества, с почтением, Андрею Николаевичу Дольному». Вероника Павловна замерла.

– Надо же, а он ни словом, ни намёком не обмолвился о своей связи с самим императором. Мой брат, если вы заметили, Анетушка, человек невероятной скромности, к тому же из графского рода по отцу, – улыбаясь, сообщила Вероника Павловна, открывая письмо, – при переезде в другой город, он оставил мне на сохранение большую часть своих книг и писем, да так и не собрался их забрать. Сейчас узнаем, что тут изложено, – и начала читать вслух:

«Уважаемый Андрей Николаевич, смею Вас заверить в своей глубокой признательности. Ваш поступок – это подвиг во славу народа и Отечества. Преклоняю свою голову перед Вашей верой и мужеством, которые послужили добрым примером для многих, в том числе и моему отроку, который только вступает на путь верного служения своей Родине. Такие примеры должны быть сохранены в нашей славной истории, дабы стать уверенным назиданием будущему поколению, прославляющему своих героев.

Вблизи Киева, в селении С., есть небольшой сельский храм, возведённый в честь Андрея Первозванного. Служить там будут службу за здравие Вас и Вашей семьи весь год. А мы, надеюсь, ещё послужим с Вами на благо Отечества.

С наилучшими пожеланиями, Государь Николай II. 18 февраля1911г.

Анет ахнула:

– Сам император! Матерь Божья, – и прикрыла ладонями рот.

– Вот вам и загадка. Я ничего не знаю о подвиге моего брата, – недоумевала Вероника Павловна, машинально присев на край кресла.

Анет даже открыла рот от изумления:

– Боже мой, кажется, я догадываюсь, какой знак вам дали.

Вероника Павловна тоже, кажется, догадывалась, смущенно потирая переносицу.

– Видимо, надо ехать, – через некоторое время задумчиво произнесла она, очевидно понимая, о каком селении идёт речь.

– Едемте! – вскрикнула Анет, но тут же осеклась и уточнила: – А ваше самочувствие позволит нам отбыть в такой дальний путь, дорогая Вероника Павловна?

Смеркалось, когда Вероника Павловна и Анет, покинув вагон, оказались на перроне древней станицы, предвкушая новое путешествие и некую тайну. Загадочные события неожиданно наполнили новыми красками их размеренную жизнь.

Утомлённые дорогой, они остановились на ночь в гостинице, чтобы утром двинуться дальше, сами не зная, что их ждёт и зачем. Доверяя своей интуиции, обе были полны решимости и вдохновения.

Ночь выдалась прохладной. Утренний рассвет застал женщин в полной готовности: нежиться в постелях не было ни времени, ни желания. Анет семенила, укутываясь в плащ, Вероника Павловна, зная, что время ей отпущено немного, страстно вкушала каждый день жизни.

Добравшись на перекладных до ближайшей церкви, женщины зашли внутрь, чтобы разузнать, как добраться до храма, упомянутого в письме императора. Их встретила приветливая сухонькая старушка, радушно приглашая пройти. Выслушав странниц, она задумчиво покачала головой. Оказалось, что женщина недавно в этих краях и ничего не слышала ни о селении С, ни о храме в честь Андрея Первозванного.

– Может, в мужском монастыре что подскажут? Это там, – она показала рукой в сторону, – километра три отсюда.

Женщины не стали больше утомлять её расспросами, помолились, поставили свечи и настроились идти дальше. Анет вышла на улицу в необычайной благости. Она посмотрела на утреннее небо и… расплакалась.

– Я счастлива, Вероника Павловна. Как же любит нас всех Господь, раз посылает нам столько величия в красоте небес, столько великолепия, что мы можем чувствовать Его бесконечную любовь и покровительство.

Солнце близилось к закату, когда путешественницы добрались до монастыря. Первым, кого они увидели на территории, оказался отец Серафим. Он проводил странниц в трапезную, усадил за стол и, радушно угощая травяным чаем, вёл беседу ладную да размеренную. Когда выяснилось, что ищут они тот самый храм в селении С, где до принятия монашества, много лет назад, ладил он службу добрые пять лет, с тоской произнёс: «Селение то давно уж оспа выкосила, упокой, Господи, их души. Выжившие прихожане в другие места перебрались. А храм, слава Богу, стоит, как и раньше! И дверь открыта, да молиться некому. За эти годы и дорога заросла почти, да ничего, сам вас выведу». Расспросил, кто они и откуда и чем именно этот храм так их заинтересовал, что решились на столь долгий путь. Женщины рассказали о письме, поведали, как сложились их судьбы. Отец Серафим молчал, слушал, иногда хитро улыбаясь и кивая головой, и через некоторое время сказал: «Будет у вас, девоньки, много открытий радостных, только не думайте убиваться, когда поворот настанет, должно так. А ещё знайте, что судьбы ваши переплетены, многие жизни вели вы друг друга разными тропами, и каждый раз свет и любовь освящали тот путь, а потому и ладно вам вместе, и благостно. Знаю, расстанетесь вы однажды, но не корите судьбу за это. Дар, что получите, будет вам отрадой для сердца и утешением в минуты тягостные, – старец задумался, вдаль глядя, и добавил: – Будет ответ по делам вашим да по совести, а нести свой крест каждая будет смиренно и радостно».

Когда произносил слова старец, мурашки бегали по телу. Обе ясно чувствовали: эта встреча неслучайна. Значит, поездка по зову сердца – верное решение, которое непременно откроет двери таинственной подсказки свыше.

Знакомство с отцом Серафимом на долгие годы станет маяком света в жизни не только Вероники Павловны, но и Анет, о чём тогда она ещё не знала.

Храм Андрея Первозванного оказался довольно далеко, у речки. Место живописное, на возвышенности, среди сосен и дубов. Небольшое строение из брёвен, окрашенное в светло-коричневый цвет, утопало в зелени, выдавая себя лишь золотым крестом. Это было настоящее произведение искусства: и резные наличники на окнах и дверях, и резные перила, и дверь под аркой, через которую они вошли на территорию, создавали особую притягательность и теплоту.

Вероника Павловна с удивлением отметила, что всё здесь благоухало любовью, чистотой и красотой: и уютный дворик, и скамейки, и стол в небольшом ухоженном саду.

Торжественности добавлял и безупречно белый платок на голове Вероники Павловны, весьма уставшей, но воодушевлённой встречей со старцем. Последний, едва они вошли во двор, поклонился, перекрестился и был таков. Анет села на скамью возле храма и грустно посмотрела ему вслед. Кажется, в глубине души, она уже мечтала о новой встрече с отцом Серафимом.

– Невероятный человек, – вымолвила она, – грустно расставаться, но приходится.

Вероника Павловна вздохнула:

– По-моему, он остался с нами, в наших сердцах, укрепив в них надежду и веру. Знаешь, милое дитя, я встречала в своей жизни разных людей. Но сейчас, невольно подводя итоги прожитой жизни, ярко в памяти всплывают лишь некоторые из них. И эти некоторые, несли свет поистине прекрасный. Они делали это легко и естественно, а во мне порой бушевали безумные бури и протесты, но позже, сад моей души зеленел и благоухал новыми цветами. Очевидно, что и батюшка Серафим теперь стал для меня таким человеком.

Вскоре путницы поднялись по высоким ступеням с резными перилами, и оказались там, где, возможно, ждала разгадка тайны, которая привела их сюда.

Они шли рука об руку в надежде прикоснуться к мудрости провидения высших сил, что посылают нам разного рода знаки и встречи. Ступая уверенно и смело, они двигались туда, куда вели их судьба и принятое решение.

ГлаваVII

– Если ты будешь относиться к себе так же, как относится к тебе Бог, то какой станет твоя жизнь? – спросила весьма древняя сухонькая бабулька у одной из ярких девиц модельной внешности, от жары едва удерживающих себя на высоких каблуках.

Анна невольно услышала эти слова перед входом в ворота на территорию храма Успенской Божьей Матери, в который она однажды забрела с Майей, хотя делала это крайне редко.

– Ты слышала? – с удивлением обратилась она к подруге и, не дожидавшись ответа, задумчиво произнесла: – Я знала, что они обязательно дадут мне знак или послание. Ты иди, я хочу остаться одна и посидеть здесь. – Анна направилась к скамейке, замеченной в отдалении от вымощенных плиткой дорожек, укрытой раскидистыми ветвями цветущей акации, совершенно утратив интерес к храму и церковной службе. «Иногда мы находим свои бриллианты там, где меньше всего ожидаем найти», – растерянно прошептала она сама себе.

Майя понимающе кивнула и, поправив платок на голове, направилась к высокому крыльцу храма.

– Какой станет моя жизнь? – задумчиво повторила Анна, оставшись в одиночестве.

Этот вопрос, словно тёплой волной, накрыл её с головой, будоража душу и мысли. Анна сидела в глубокой тишине, слушая дыхание нахлынувших чувств как предвестник чего-то абсолютно нового и свежего на её витиеватой дороге жизни.

Майя вернулась спустя полчаса.

– Тебе нужно ещё время? – деликатно спросила она.

– Майка, как я тебя люблю, – бросилась на шею подруге Анна, явно пребывая в плену возвышенных чувств.

– Похоже, всё хорошо, – усмехнулась Майя, обнимая её в ответ.

– Майечка, как же хорошо жить! – воскликнула Анна, поцеловав подругу в щёку.

– Тогда идём ко мне пить чай с тортом из чудных фарфоровых чашек, подаренных одной щедрой красоткой мне на день рождения, – рассмеялась Майя, снимая платок.

По дороге Анна попросила:

– Не спрашивай пока ни о чём, дай мне время самой разобраться в происходящем, и ты первая узнаешь о моих открытиях, – предупреждая возможные вопросы, сказала она.

– Знаешь, я тоже думала над словами той бабули, когда была в храме, и, пожалуй, всё, что мне очевидно, – это то, что я сама вольно или невольно выбираю свою жизнь, события и людей на своём пути и позволяю случаться тому, что выбрала. Я тебе говорила, что жила с чувством, что не способна кардинально менять правила игры и декорации – дано то, что дано. Но теперь я ясно вижу, что мой путь лишь отражение моих мыслей, слов и намерений. Я и есть путь. Нужна лишь смелость признать это. Хотя я согласна с тем, что есть базовые настройки, включая предназначение, как неотъемлемая часть нынешнего воплощения.

Анна с интересом посматривала на Майю, держа её под руку, а та взволнованно продолжала:

– Конечно, я знаю, что все твердят об этом… Но то, что я почувствовала сегодня, явило мне силу принять свою реальность как картину, которую я пишу каждый день.

– И что же ты выбираешь сейчас?

– Всё. Понимаешь, я хочу начать с того, чтобы принять этот мир таким, какой он есть – со всеми помоями и свалками, со всей грязью и величием, со всеми красотами и тайнами, с моим совершенством и уродливостью. Я почувствовала, что это принятие – подарок, дар самой себе, Богу и всему, что есть на Земле. Я поняла, что выбираю эту силу для своей души, силу, которая не способна судить или ненавидеть, и потому имеет великую способность и право сотворять, трансформировать, претворять в жизнь желаемое. Всегда нужен баланс сил, согласна? Ты никогда в полной мере не насладишься пищей, если не испытаешь истинный голод. Важно полюбить в себе то и другое и дать этому место. Во всём нужно равновесие. Тьму и свет я вернула для себя в изначальное единство. Я утолила свою жажду в эти минуты и чувствую радость и удовлетворение.

Анна остановилась на мгновение, внимательно посмотрев на Майю. Сейчас ей пришла мысль, что той нужно выступать на сцене или отдаваться детям в каком-нибудь закостенелом учреждении, где редко встретишь столь вдохновлённых учителей. Майя продолжала:

– Я приняла важное и очевидное – я есть то, что ощущаю, чувствую, созидаю, разрушаю, люблю и ненавижу. А если я – есть всё, то я и принимаю всё, а значит владею миром… без стремления им владеть. Разве не так?

– Ого! Ты думаешь так легко принять всё несовершенство нашего мира?

– Я сделала это в один миг. Какое облегчение и свободу я испытала! Даже на мгновение, сделав это в полной мере, ты откроешь себе врата в рай.

– Интересная мысль. И как ты это сделала? – допытывалась Анна, разглядывая картины облаков над своей головой.

– Я приняла мысль, что именно сейчас, в этот момент – кульминация всей моей жизни. Всё ложное отсевается мгновенно, а правда сверкает всеми гранями… Возможно, я покажусь тебе слишком наивной и восторженной, но мои чувства лишь подтверждают истинность этих слов. Я создам будущее, в котором хочу жить, используя лишь единственный инструмент для этого – себя саму и сотворчество с Ним. Разве не так относится ко мне Творец и не этого ждёт?

Анна демонстративно почесала затылок.

– Майка, я всегда знала, что ты ангел во плоти, но что такой, по-детски чистый и прекрасный, поняла только сейчас.

Они спонтанно обнялись, охваченные порывом чувств, невольно привлекая внимание случайных прохожих.

Следующая встреча подруг случилась через пару недель в доме Анны. Во дворе бегали дети, играя в мяч с Радом. Все заразительно смеялись, когда им удавалось его обмануть и оставить растерянного игрока ни с чем.

– О, у тебя тут новые приятели! Счастливые… и всё им кажется достижимым и возможным. Вот где наши учителя, – улыбалась Майя, любуясь детворой.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

death of the soul (англ.) ― смерть души