170 дней. Дневник мамы, потерявшей ребенка

Но она верит в нас. И мы не должны подвести ее!

Да, когда любишь, бывает больно. И это нормально. Потому что хуже, чем боль может быть только пустота и безразличие.

14 сентября 2022

День 142. Чего я хочу?

Чего я хочу на самом деле?

Раньше я бы быстро и четко дала развёрнутый ответ на этот вопрос. А сейчас мне трудно разделять сознательное и подсознательное. Материальных желаний уже не осталось. И теперь я даже не могу понять, чего же я хочу.

Каждый день я иду к морю, провожать солнце. Посидеть на берегу, послушать волны, полюбоваться на закат. И пока я иду на пляж, навстречу идёт столько разных людей. Но вижу я только детей… девочек 6-11 лет. Светлые волосы, серого-голубые глазки, веселый смех. Я любуюсь ими как маленькими ангелами.

Хотела бы я, чтобы у меня появился такой ангел?.. Да, очень бы хотела. Но что-то внутри меня знает, что это не моя судьба. Точнее… не наша с Сашей судьба… И потом, я уже ждала этого какое-то время, но каждый раз ожидания не были оправданы.

Когда я забеременела 12 лет назад, это произошло сразу, да ещё и тогда, когда это было физически маловероятно. А теперь… теперь даже желая этого и попытавшись пару раз, этого не произошло.

Услышав от Саши пару месяцев назад фразу «Надеюсь, ты не залетела» мне стало очень горько. Оттого, что теперь я бракованная, что теперь я и не женщина вовсе. И я бесполезная и пустая внутри. И меня так огорчило то, как меня видит Саша и это очень обидно.

Потом мы почти поссорились. Я видела, что Саша злится на меня и я его спросила почему. И он ответил, что злится на меня потому, что я зря надеюсь. Он был уверен, что эта пустая надежда меня погубит. Я буду надеяться и все зря. И от этого могу впасть в ещё большее уныние.

А спустя время, он спросил меня: «Ты хотела бы ребёнка?».

Но этот вопрос был задан не оттого, что он сам хотел предложить снова попытаться стать родителями. А для того, чтобы убедиться, что мы с ним на одном уровне. Страха, боли, неверия, отчаяния. Он не хотел детей, и я это ясно поняла. И я сказала ему правду. Сказала, что где-то глубоко внутри я бы хотела этого. Но во мне много страха. Я боюсь, что буду тщетно пытаться и не смогу забеременеть, боюсь, что эта пустая надежда в итоге измотает меня и доведёт до отчаяния. Боюсь, что даже если получится забеременеть, то не смогу выносить ребёнка и случится выкидыш. А даже если получится выносить, то я рожу больного ребёнка или инвалида. Саша слушал и кивал. Думаю, говоря все это, я «угадала» его настроение. И он ответил, что думает точно так же.

Но я хотела бы ребёнка. Потому что теперь я знаю, что ребёнок – это благословение. Это чудо. Это значит, что какая-то новая душа захотела выбрать нас как своих родителей. И значит мы можем помочь друг другу. И значит у нас есть шанс исполнить свое предназначение и возможно, снова быть счастливыми.

Каждый вечер я молюсь святой Софье, прошу у неё помощи. Я прошу святую Софью позаботиться о душе моей Сони. Прошу ее присматривать за моей девочкой. Прошу освободить ее душу от боли, страха и вины. Рассказываю о том, какая добрая, светлая и чистая у неё душа, как она умеет любить. Потом я обычно не могу сдерживать слёзы и вспоминаю о том, как терпеливо она прожила эти 11 лет и 4 месяца. Рассказываю, как ей было не легко и как я виновата перед ней. Каждый раз моя молитва заканчивается тем, что я прошу Справедливого суда и Искупления. Чувство стыда и вины заставляет думать, что я заслуживаю наказания. Я не прошу освободить меня от чувства вины. Это было бы слишком… гуманно… а я не заслужила избавления от этой душевной боли.

Мне больно. Но так и должно быть. В конце своей молитвы я неизменно прошу о скорой встрече с Соней. Представляю, как было бы радостно встретить ее и снова увидеть ее светлые глазки и услышать ее смех, почувствовать тепло ее объятий. Пусть даже для этого нужно умереть.

Если бы я могла встретиться с ней. О чем бы я спросила у неё?

Спросила бы как она живет в том мире?

Спросила бы о том, почему она совершила этот страшный шаг?

Сказала бы ей что очень ее люблю и понимаю. Не осуждаю ее и знаю, что она никому не хотела причинять боли.

Попросила бы у неё прощения за те ужасные слова, что я говорила ей, за то, как не поддержала ее в трудную минуту, за бесконечную критику… много бы за что я попросила у неё прощение. Может быть она бы простила меня?…

Если все же попытаться ответить на этот вопрос. Чего я хочу?

Чуда или благословения?

Справедливого суда или Искупления?

Болезни или Смерти?

Встречи или Беседы с Соней?

Каждый из этих вариантов противоречит другому. Но при этом я понимаю, что буду рада принять любой из них. Почему же так? Любой из них – был бы знаком для меня. Либо благословение, либо наказание. В этом не безразличие, в этом принятие. Доверие миру, Творцу, Предназначению. Нельзя мне забывать об этом.

Вот об этом я прошу святых и Наставников каждый вечер. Всегда благодарю за любовь и поддержку любимых родных людей. За терпение и мудрость, которая иногда просто озаряет мое сознание. Особенно, когда я этого меньше всего ожидаю. За силу, которая, вдруг появляется и я начинаю верить, что смогу справится.

И я решила сочинить свою молитву святой Софье. Я всегда читаю православную молитву, чтобы обратиться к святой. А потом, после этого я ведь могу сказать ей и свои слова и по-своему попросить о помощи и поблагодарить тоже по-своему.

15 сентября 2022

День 143. Моя молитва и Благодарность

Вчера я услышала: «Печаль пройдёт и останется только моя любовь к тебе». И я поняла, что ее любовь ко мне, а моя к ней, наша любовь должна быть сильнее чувства вины. Сильнее гордыни.

Теперь, когда я стараюсь смотреть на своё чувство вины – как на проявление скрытой гордыни, я решила написать от всего сердца свою молитву-обращение к святой.

“Святая Софья!

Прекрасная и великодушная, ты заботишься о невинных, исцеляешь несчастных. Прошу тебя, обрати свой взор на мою доченьку, Соню!

Помоги её светлой и чистой душе найти путь к радости и покою. Избавь ее от сомнений в своей силе и мудрости, освободи ее душу от страха и боли. Прими ее искренность, невинность и доброту. Помоги принять великую любовь Творца.

Соня делала счастливыми всех нас, подарила нам столько любви и радости. Мы не смогли ей помочь и поддержать ее, когда она так нуждалась в этом.

Она научила нас любить и радоваться простым вещам. Она была очень терпеливой, доброй и любящей девочкой. Она никогда не жаловалась, никогда ни о чем не просила, никогда не говорила ни о ком плохо. Она была настоящим ангелом, которому было слишком трудно жить на Земле. Ее душа испытала так много на Земле в этой короткой, но такой хорошей жизни.

А теперь наконец она вернулась домой.

Она заслужила обрести покой и радость. Теперь, когда она дома, где больше нет одиночества и печали, пусть она будет любима, пусть будет счастлива среди своих друзей. Я надеюсь, она будет ждать нас там, и надеюсь, однажды она простит нас за наши ошибки, за нашу злость и страх.

А мы всегда будем любить ее и всегда будем ей благодарны за то счастье, которое она подарила нам своей жизнью и за ту жертву, которую ей пришлось принести, чтобы помочь нам пройти свои самые сложные и трудные уроки души.

Благодарю тебя, святая Софья, за те моменты озарения, когда я слышу ее слова, которые она передаёт мне иногда.

Благодарю за поддержку и любовь, которую чувствую от неё каждый день.

Благодарю за силу и мудрость, которые укрепляют мою веру, когда уже почти теряю надежду.

Благодарю за большую любовь, которая спасает нас с Сашей от отчаяния и уныния.

Благодарю за то, что мы и все наши родные живы и здоровы.

Благодарю за настоящих друзей, которые любят нас и помогают нам во всем.

Благодарю за то, что у нас есть надежда. За то, что мы не сдаёмся. За то, что мы вместе. И за то, что Соня всегда с нами. А мы всегда с ней.

В этой жизни и в следующих.»

16 сентября 2022

День 144. Родители

Много лет подряд меня сковывали обида и осуждение.

Обида на моих родителей за их неспособность дать любовь своему ребёнку. Осуждение за их страхи и лень, за неспособность сделать выбор между безопасным комфортом и своим настоящим предназначением. Я осуждала их за слабость духа и не желание отстаивать этот выбор и следовать ему до самого конца.

Когда Сони не стало, это чувство стало превращаться во что-то новое, стало обрастать новыми суждениями. Наверное, это осуждение в какой-то момент даже окрепло, потому что я замечала свою злость, глядя, как они пытаются сохранять иллюзию, что все нормально. Якобы возможно все вернуть на свои места и жить так, как жили раньше. Но я так же понимала, что им тоже больно, они тоже растеряны. И они не понимают, как справляться с этим. Сострадание к ним появлялось само собой. Наверное, не все ещё было для меня потеряно.

Ещё большую злость вызывала во мне Сашина семья. Мне казалось, что их попытка не замечать и не признавать случившегося – это трусливо до жестокости. Как если бы человек стоял и смотрел на то, как мучают или убивают невиновного, но он бы делал вид, что ослеп.

И такой их странный выбор поведения не был обусловлен тяжелыми жизненными обстоятельствами, неизлечимой болезнью, инвалидностью, смертью твоего собственного ребёнка или любимого. Я понимала, как трудно может быть Родителям, потерявшим своего единственного ребёнка. Но я не могла найти оправдания для этой преступной трусости, малодушия и эгоизма: «Ничего не происходит. Ничего не случилось. Я не хочу знать. Не хочу видеть. Не хочу слышать.» Эта трусость, слабость, лень и малодушное неведение – все это вызывало не просто осуждение, а омерзение, брезгливое неприятие. Как если бы я увидела алкоголика, наркомана или опустившегося человека.

Неведение.

Не желание видеть и слышать. Вот почему меня всегда раздражали люди, не способные к критическому мышлению. Не способные признать свои страхи, лень, свои слабости и ошибки и потому не способные что-то изменить. У человека в неведении нет шансов. И поэтому такие люди чаще всего говорят и себе и тебе: «Люди не меняются!» это правда. Это их правда, наработанная годами и их жизненным опытом.

Оказывается, в буддийской культуре «Неведение» – тоже яд. И если поддаться этому яду, то никогда не познаешь Мудрость. А может быть, моя злость и обида сейчас – это злость на саму себя за то, что так раздражает и злит меня в моих или Сашиных родителях?

Мои родители многому научили меня. Их слабость напоминала мне о силе. Я училась искать любовь и заботу внутри себя. Конечно, можно просить, ждать или требовать, чтобы наши нужды удовлетворил кто-то другой, но гораздо проще самому обеспечить себя всем необходимым. Так я училась быть сильной.

Однажды я прочитала в одной хорошей книге: «Только сильная и любящая душа способна нести свет, когда вокруг кромешная тьма.» Моим светом в те времена была моя бабушка. Она не давала мне забыть о том, что бывает иначе, совсем по-другому. Бывает тёплая забота, искренняя радость, вера в лучшее, что есть в человеке, сила и уверенность в своих правильных поступках, скромность и достоинство в делах.

Я часто вспоминаю свою бабушку, и теперь вот Соню. Они были так похожи. И это ощущение смирения и мудрости, которое исходило от них я помню очень хорошо. Бывают такие особенные люди, рядом с которыми всегда тепло и спокойно.

Так много учителей вокруг, так много любящих людей вокруг. Мои родители – тоже мои учителя в этой жизни. Они учили меня искать любовь в себе. Учили делать свой выбор. Учили силе и уверенности. Часто учили не осознанно, не своим положительным примером или добрым словом. Иногда обучение происходит от обратного.

И Соня. Она показала мне, что такое любовь и как это, когда тебя любят по-настоящему, просто так. Она показала, что настоящая любовь – не имеет условий и ограничений.

И теперь, не смотря на все увещевания «знающих» людей о том, что мир и люди не меняются, я все же хочу попытаться. Да, я производная своих родителей, я – совокупность генетики, мировоззрения, привычек и кармических уроков своего рода. Я не могу это изменить или отказаться от этого. Но я уверена, что я могу делать другой выбор. Я могу решать какой мне быть и как поступить в каждый момент своей жизни. Да, я останусь жёсткой, критичной, принципиальной, вспыльчивой. Этого я не могу изменить. Но этого и не потребуется. Не нужно ничего исключать в себе. Нужно только добавить. К гневу добавить смирения. К жестокости добавить сострадания. К критичности добавить принятия.

Учиться быть сильной, честной, открытой, терпеливой, проживая свою печаль. Пока у меня было все для счастья, я не умела ценить этого и не понимала его настоящей ценности. Теперь у меня просто нет другого выхода.

Моя обида теперь может мешать мне идти дальше. В ней больше нет смысла. Теперь я учусь принятию через свою печаль потери.

Раньше я пыталась изменить своих родителей, пока не поняла, что это невозможно. Жить становится гораздо проще, если принять своих родителей такими, какие они есть. Стоит задуматься о том, чему они учат нас своей жизнью, своим таким неидеальным примером.

Мы учимся на их любви или нелюбви, на их заботе и ласке или ужасных поступках. И что именно мы вынесем из семьи – зависит только от нас.

17 сентября 2022

День 145. Страна Советов

Моя мама иногда работает мажордомом на добровольных началах и ключ от соседней квартиры всегда лежит у неё. Хозяйка соседней квартиры, Полина, живет очень далеко, кажется, аж на Камчатке и редко появляется здесь. А когда соседка приглашает в гости друзей и родных, то просит мою маму передать ключи новым жильцам. Я не очень одобряла эту инициативу, но что ж делать. А тут Мама уехала в Питер, и я пока живу одна. Кроме меня передать эстафету было некому.

Я открываю дверь, чтобы, как и договорились, передать ключи от соседской квартиры.

– Здравствуйте!

Первое что я вижу – лучезарную женскую улыбку. Я вижу пожилую пару – вероятно муж и жена. Необычно для меня то, как хорошо и свежо они оба выглядят, хотя уже поздний вечер и дорога скорей всего была не близкой.

– Здравствуйте… – протягиваю ключи и замечаю, что не осознанно тоже начинаю улыбаться им.

Очень хорошо и стильно одетая женщина, с приятным лицом, доброжелательной улыбкой. Довольно молодо выглядит для своего возраста.

Я сначала даже подумала, что эти двое – иностранцы. Но дальше женщина начинает так быстро говорить, что я понимаю, нет, они русские:

– Вы же нам все покажите?

Меня ещё больше смущает это вопрос. Показать? Что показать?..

… Ээээ.. а что я могу показать Вам? – на секунду я предполагаю, что женщина приняла меня за смотрителя квартиры и она ожидает от меня, что я сейчас пойду показывать этим туристам их апартаменты?…

– Понимаете, как только Поля купила эту квартиру, мы тут ещё ни разу не были.

– А вы родители Полины?

– Нет, мы родственники ее родителей. Папа у Полины, к сожалению, недавно умер…

– Мне очень жаль…

– Да, что ж делать… такое горе… вы покажите нам, ну… где тут магазин, где пляж?.. – увидев мое замешательство, она добавляет, – Сейчас уже поздно, может завтра?

– А… да… конечно. Я покажу… – я мысленно выдохнула…

– Вы во сколько просыпаетесь?

– Часов в 10 уже встану

– Хорошо, тогда до завтра! И спасибо! – теперь уже улыбались они оба

– До завтра! Хорошо Вам отдохнуть!

Я закрыла дверь и удивилась сама себе.

Обычно я, такая угрюмая с посторонними людьми, точно не вызвалась бы что-то кому-то показывать по собственной инициативе. Эта нестандартная ситуация напомнила мне смешной момент из моего любимого сериала «Клиника».

Там был такой персонаж – Боб Келсо – главный врач клиники. Его все терпеть не могли, потому что он принимал неудобные сложные решения и часто откровенно плевал на чужие чувства, чужие нужды и ожидания. Он мог выкинуть больного пациента только потому, что у того не было страхового полиса на лечение.

И вот однажды, к ним в клинику поступил один парень. И никто не мог понять, что с ним. Но вот что было странно. Каждого, кто заходил к этому пациенту в палату ждала одна и та же участь. Врач или медсестра заходили, увлечённые своими делами, не планируя посвящать этому пациенту ни минуты лишнего времени. Они планировали по привычке быстро пробежаться по данным его медицинской карты и дальше бежать по своим делам. Но вместо этого всегда происходил один и тот же диалог:

– Так, что там у вас? – очередной врач без особого интереса смотрит в медицинскую карту и не обращает никакого внимания на пациента.

– Я не знаю, врачи тоже не знают. Доктор, что со мной?

– Мистер … как вас там? – снова заглядывая в карту…

– Пожалуйста, зовите меня Джо! – произносит пациент, лучезарно улыбаясь врачу.

И тут уж врач расплывался в улыбке, кто бы он ни был, даже такой эгоистичный и зацикленный на себе персонаж, как доктор Кокс.

– Не беспокойтесь, мы выясним что с вами!

И дальше происходило невероятное – врач забывал про все свои предыдущие дела и хлопоты, бежал в ординаторскую, собирал вокруг себя все медицинские справочники и искал правильный ответ, чтобы наконец поставить точный диагноз Джо.

И когда главный врач, доктор Боб Келсо, как его звали все в клинике, «Исчадие Ада», увидел это импровизированный консилиум из врачей и медсестёр, нацеленных на излечение этого пациента без страховки, он взбесился и устремился прямиком в палату к этому Джо, чтобы как обычно вышвырнуть наглого «зайца». Но что же случилось с суровым и беспринципным Бобом, как только он вошёл в палату? Тоже самое что с любым другим врачом. И вот уже Боб Келсо расплывается в улыбке, глядя на Джо, а затем усаживается за стол в ординаторской со словами: «Мы должны выяснить, что с этим пареньком!»

Вот и я в тот момент, закрывая дверь, чувствовала себя как Боб Келсо, который вдруг сам не понимая как, совершил хороший, не свойственный ему поступок.

На следующий день, часов в 11 утра я услышала звонок в дверь. Это была соседка.

Так я познакомилась с Камиллой, женщиной, лет 60. Очень доброжелательной, очень активной и жизнерадостной.

Она рассказала мне всю свою жизнь. Она рассказывала и о радостных и грустных событиях своей жизни. И когда она стала рассказывать о том, как тяжело семья Полины пережила смерть отца семейства, я снова посочувствовала ей. И сказала ей, что у нас в семье тоже горе, у нас погибла дочка.

– Ой, какой ужас… а сколько ей было?

– 11 лет…

Она сочувственно посмотрела на меня…

Уже уходя, она заметила гитару, которую привёз Саша.

– Ой, как здорово! Вы играете на гитаре?

– Нет, это муж играет… раньше дочка играла и вот теперь муж тоже решил научиться.

– Как хорошо! А.. простите, что случилось с дочкой?

Я поняла, что не стану выдумывать и врать. И я, глядя ей прямо в глаза, ответила:

– Она убила себя.

– Что?.. как это?..

– Она выпрыгнула с 11 этажа.

– О, Боже, какой кошмар! Несчастная любовь?

– Нет… есть такие сообщества… и она была там…

– Ах, да! Я слышала об этом! Какой кошмар! Я вам очень сочувствую…

– Да, спасибо…

Я закрыла дверь и подумала: «Почему я ей рассказала? Уж не от великого же доверия?..» позже я поняла, что не смогла принять такую для меня чрезмерную ее весёлость и «оптимизм». Да, я очень ценю людей, которые умеют радоваться жизни, но твоя радость остаётся настоящей только до тех пор, пока она не забирает чужую радость. А иначе это простой эгоизм в красивой обертке.

Вероятно, это был мой первый интуитивный, неосознанный шаг к тому, чтобы избавиться от общества этой на удивление оптимистичной женщины. Ее жизненные истории и мотивы, которыми она руководствовалась, скорей походили на желание получить как можно больше радостей от жизни. Но эти подарки часто стоили другим их желаний, идеалов и принципов.

Разве можно считать чистой радостью твое удовольствие от встреч с мужчиной, если эти отношения тайные и тем самым они представляют твоего мужа в такой странной, недостойной роли? Или разве можно радоваться покупке, которая была сделана тайно и не совсем за свой счёт? И все эти истории как-то странно отзывались недоверием и недопониманием. Я ещё не успела осудить ее осознанно. Ведь эта женщина была так весела и лучезарна. «Бери от жизни все!» – с таким вот девизом она живет по жизни. Плохо ли это? Не знаю.

Я закрыла за ней дверь и вдруг отметила, что я очень устала… Мне напомнила эта женщина одну мою знакомую, Лену. Очень жизнерадостную девушку, которая больше всего любила говорить о себе и большую часть времени искала способы получить от жизни побольше позитива. Но как только дело доходило до необходимости приложить усилия, быть терпеливой и вдумчивой, как ее инициатива тут же испарялась. «Стрекозы» из басни Крылова… и возраст тут значения не имеет…

Я имела неосторожность сказать, что каждый вечер я хожу на море, смотреть закат. Где-то глубоко внутри я все же надеялась, что отпугнула эту чрезмерно активную женщину правдой, и она не решится идти со мной ни на пляж, ни куда-либо ещё. Но я ошиблась…

Дело было к вечеру, до заката оставалось 15-20 минут, ровно столько чтобы спокойно дойти до пляжа и успеть увидеть красивый закат.

Я уже торопилась, нужно было поскорее выходить из дома, иначе можно было пропустить самое интересное. И тут я вижу сообщение от Камиллы «Мы идём смотреть закат?» Я ответила, что уже выхожу, закрывая дверь на ключ.

Из-за соседней двери я услышала звуки женского голоса и какой-то шум: Камилла торопилась выйти из дома. Я позвонила в дверь. «Открыто!» – услышала я из-за двери. Я потянула дверь на себя. Заперто. Камилла открыла дверь и стояла вся взъерошенная. Она бегала по квартире и искала то телефон, то зарядку, то сумку, то кофту. Она периодически обиженно обращалась к мужу, который, почему-то не знал где лежат ее вещи. «Опоздаем…» – подумала я…

В итоге мы все же вышли из дома. Я торопилась. Камилла еле поспевала за мной. И в итоге мы успели!

Море было прекрасным! Как на картинах Айвазовского – прекрасные большие волны ударялись друг о друга и о берег. Такое красивое море. Вода синяя, прозрачная. А солнце – кроваво-красное, уже стремилось к горизонту. Я смотрела на этот мой любимый пейзаж, не отрывая взгляд, не отвлекаясь ни на что. Камилла что-то щебетала рядом.

– Ну ка, давай я тебя щёлкну!

– Что?..

– Ну, сфотографирую тебя на фоне моря!

– А, нет… я не люблю…

– Как это?..

– Ну так… не люблю фотографироваться. Я сделаю фото заката для мужа. Я каждый день хожу смотреть закат и делаю фото заката для него.

– Ну тогда меня щёлкни!

И я поняла, что Камилле плевать на мое желание сделать фото моря. Ей совершенно необходимо получить фото себя прекрасной на память.

Я сделала несколько снимков и вернулась к своей изначальной задаче – фото моря и заката. Камилла посмотрела сделанные мной фото и выдала:

– Давай ещё!

И мне пришлось снова фотографировать ее. В итоге, солнце село, но я все же успела запечатлеть один прекрасный момент закатного солнца.

Ветер был очень сильный. Мне хотелось домой. Но Камилле было совершенно необходимо обработать выбранные фото, а потом отправить их всем своим знакомым.

Кое-как мы все же вышли с пляжа. На мне был очень тёплый костюм, чего не скажешь о Камилле. Но она все говорила, что ветер хоть и сильный, но очень тёплый. Мы шли ооочень медленно. Камилла весело переписывалась с кем-то, а я поняла, что пора спасаться…

– Да… море – это конечно хорошо, но жить тут нельзя! – уверенно заключила Камилла.

– Почему? – я искренне удивилась такому замечанию.

– Ну как.. Медицины тут нет вообще! Вот так заболеешь и все, только помирать!

– Не знаю…

– Так! А тут что? – она указала на вывеску местного фитнесс-клуба и салона красоты.

– Салон красоты, кажется…

– Так, и почем тут маникюр, педикюр?

– А я не знаю…

– Как это не знаешь? Молодая девушка и не ходишь на маникюр и педикюр?!

– Нет…

– Нуууу… это распущенность!

– Почему… это сейчас так… раньше ходила… – я растерялась от такого умозаключения…

– Надо ходить!

– Пока не могу.

– Да почему?! Не могу понять я!

– Сейчас это для меня не важно.

– Ерунда! Нужно жить дальше!

– Пока так… – Я уже искала предлог поскорее уйти домой.

– А я говорю нужно! Нужно все забыть и жить дальше!

– Как это забыть?..