Дом у виноградника

Так началась другая история, в которой родилась мать Адриано, Софи. И все в принципе жили долго и счастливо, пока бабушка Адриано и жена Андреа – Альда – не скончалась. В конце девяностых дед снова принялся за поиски. Тогда уже технологии были совсем другие. Андреа написал на российское телевидение. Те принялись искать Марию и нашли её в том же украинском селе. Она тоже вышла замуж, родила ещё троих детей. Так же овдовела. И дед поехал к ней. Взяв с собой Адриано. Плакали тогда все. И дед, и внук, и сельская администрация, и дети Марии, и сама Мария, конечно. Дед стал летать раз в три месяца. Остаться на Украине он не мог: было большое домашнее хозяйство в Италии. Возвращаясь к себе, он рассказывал забавные истории.

– Представляешь, я готовлю ей пасту. Только сыр, который я привожу, быстро заканчивается. И я делаю ей пасту с их мягким сыром. Они называют его плавленым. Тоже, кстати, интересно получается. В следующий раз захвачу тебе пару этих маленьких сырков, и ты попробуешь.

Дед был знатный кулинар. Он любил готовить. Знал вкус в еде и в вине. Однажды он привёз вино из винограда Саперави, сделанное в Грузии. Они сидели на крылечке дома. Разложили на доске сыр, свежие булочки, оливки и открыли вино. Это был необыкновенный вечер. Один из последних их душевных вечеров с дедом. Потом Адриано уехал учиться во Францию. И деда не стало. Мария скончалась через два года после его смерти.

Саперави… Это вино так и стало ассоциироваться у Адриано с дедом и с историей любви длиною в жизнь.

Дед стал для Адриано примером, наставником, ментором, он был для него целой вселенной, которая не умерла, а продолжала жить внутри Адриано. Мысли, чувства, ценности. Дед ценил жизнь, трезво и по-бытовому умно её воспринимал. Андреа рано поседел. У него была короткая стрижка и аристократичная бородка, что придавало ему импозантности. Он следил за собой, всегда. Благоухал хорошим парфюмом с нотками камфоры. Носил джинсы или льняные брюки, светлые рубашки навыпуск. Красивый, уверенный, сдержанный, знающий себе цену. Умение держаться на людях, быть в центре внимания, при этом ненавязчиво, не надоедая обществу – это унаследовал Адриано от Андреа. Это качество помогало ему в работе, в переговорах, в публичных выступлениях. Всё-таки как много значат воспитание и атмосфера, в которой растёт и развивается ребёнок! Ведь ребёнку трудно привить то, чем сам не обладаешь. Андреа ненавязчиво обучал Адриано главным правилам жизни – жизни настоящего мужчины. А они – настоящие мужчины – во всех странах одинаковые. Верность, честь, долг, ответственность – как много в этих словах… И Адриано стремился сделать эти слова девизом своей жизни.

Однажды в чудесном открытом кафе в Вероне, в туристическом центре, когда он в очередной раз вернулся из Сорбоны, он познакомился с Саидой – умницей и красавицей. Был июль, тепло и солнечно. Погода создавала окрыляющее настроение. За соседним столиком он увидел красивую девушку с длинными чёрными волосами. Тогда он не мог понять, какой она национальности. Позже он узнал, что она бакинка, приехала сюда на экскурсию в рамках туристической поездки студентов. Она училась в Германии на медицинском факультете. Сначала, сидя в кафе, он просто её разглядывал. Не решаясь подойти, он наслаждался восточной красотой. Потом не выдержал, встал, подошёл к её столику и заговорил:

– Как вам Верона? – спросил он, сформулировав вопрос на английском.

– Чудесно. Просто чудесно, – поддержала Саида беседу, не испугавшись незнакомца.

– Сколько вы здесь дней?

– Всего два. Но хотелось бы больше. – Сказала Саида.

– Вы уже были у памятника Джульетты? Успели загадать желание о вечной и красивой любви?

– Да, мы с друзьями первым делом отправились именно туда. Сколько же её трогают за день…? – спросила в воздух Саида.

– О! Эту цифру даже сложно сосчитать, – засмеялся Адриано.

– Вы здесь живёте? – прищурившись, уточнила восточная красавица.

– Нет, я живу в красивом месте в Тоскане. Здесь тоже туристом. Провожу время как тысячи приезжих из других стран. Иногда очень приятно почувствовать себя туристом в своей стране.

– Здорово, наверное, жить в Италии. Здесь та-а-ак… – задумалась Саида, – …красиво и вкусно!

– А вы откуда?

– Я из Азербайджана. Знаете ли вы такую страну?

– Да. Слышал. Но не бывал. Надо полететь. Люблю всё новое.

– Вы, смотрю, любитель путешествий… – заметила Саида.

– Просто я живу активной жизнью, много езжу. Я молод, мне интересны все события, которые могут сделать жизнь более яркой. Мы, итальянцы, жизнерадостные люди. А радость в жизни везде, главное – её вовремя заметить.

– В моей стране, в Азербайджане, тоже умеют радоваться жизни. И у нас, кстати говоря, не менее вкусно.

– Не менее вкусно, чем в Италии? – удивился Адриано. – Быть такого не может! У нас самая вкусная страна. Итальянская кухня – самая вкусная в мире.

– Она более распространённая и узнаваемая. Итальянскую кухню хорошо знают в мире. Но азербайджанская… Ммм… Пальчики оближешь. Не узнаешь, пока не попробуешь.

– Всё, уговорила. Надо слетать в Азербайджан. Я готов! Только, если ты выступишь экскурсоводом.

– В каникулы, с удовольствием, – поддержала инициативу Адриано Саида. – Я даже отвезу тебя к бабушке с дедушкой. Они живут в необыкновенной местности – Исмаиллы. Только тебе придётся показать мне Верону. Потому что я устала от групповых экскурсий. Хочется побродить, самой посмотреть город. Верона, она какая-то магическая. Сошедшая с шекспировских страниц.

Адриано был целиком с ней согласен. Верона – город любви и романтики. Город, прославленный Шекспиром, ставший синонимом несчастной любви, поглотившей Ромео и Джульетту. Верона сочетает средневековье и современность. В этом её изюминка. Они гуляли по городу и наслаждались всей красотой и разнообразием. Романские и готические церкви, дворцы эпохи Возрождения, даже древнеримские памятники архитектуры. Город напоминал о вечном. О важном. О сокровенном. В этом городе все невзгоды и неурядицы казались мелкими. Несущественными. Поправимыми.

Саида и Адриано посетили Дом Джульетты, в котором оба уже побывали ранее, но не смогли исключить его из своего маршрута. Считалось, что именно в этом доме происходили события шекспировской пьесы. На этот адрес каждый день приходили сотни писем от влюблённых, а к балкону Джульетты ежедневно наблюдалось паломничество. После они прогулялись до Арена ди Верона – огромного амфитеатра, третьего по величине в Италии после Римского Колизея и арены в Капуе.

– Сколько величия, – восхищалась Саида. У меня такое ощущение будто я улетела на машине времени в прошлое. И взглядом человека двадцать первого века наблюдаю за происходящим.

– Удивительно здесь. Согласен. Как будто ничего не тронули. Самое парадоксальное, что сохранён дух тех времен.

– Италия и Азербайджан, мне кажется, очень похожи, – отметила Саида. – И там и здесь всегда много солнца. Люди такие же открытые. Я даже чувствую себя здесь так же комфортно и уютно, как дома, – сравнивала Саида.

– Надо, надо мне побывать у вас. Почему ты уехала в Германию?

– Во-первых, в Германии неплохо готовят врачей. Во-вторых, мне хотелось посмотреть мир, вдохнуть новые культуры до того, как я выйду замуж.

– Когда ты собралась замуж?

– Пока не знаю. У меня пока даже жениха нет. К родителям периодически условно кто-то сватается. Но они пока солидарны со мной в решении получить профессиональный опыт, знания, а лишь потом вступать в брак.

– Каким ты будешь врачом? В смысле – какого направления?

– Пока планирую стать хирургом. Мой отец – хирург. И я хочу продолжить династию.

– Папа до сих пор оперирует? – спросил Адриано.

– Да, конечно. Он очень известный хирург в нашей стране. На меня возложена большая ответственность показать, что на детях природа не отдыхает, а тоже трудится, – улыбнулась Саида.

– Ты увидела Европу, путешествуешь, общаешься, хорошо знаешь язык. Нет мыслей переехать в другую страну?

– Нет. Ты что? Я мечтаю быть полезной в Азербайджане. И все полученные знания перевести в помощь там.

– Ты патриотка! – резюмировал Адриано.

– А что? Ты хотел сагитировать меня остаться в Италии?

– А чем тут плохо? – спросил Адриано.

– Мне тут очень хорошо. Но жить и лечить я хочу только в Азербайджане. И точка, – с серьёзным видом произнесла Саида.

Саида и Адриано тогда незаметно перешли на «ты», и это никого из них не смутило. Наоборот, они расслабились. Пара бокалов вина сделала своё дело. Они радовались дню, друг другу, красоте Вероны и были счастливы, что скрывать. Потом они будут часто вспоминать этот день.

Они перебирались из одного ресторанчика в другой, еле успевая делать передышки в поедании блюд. Кухня Вероны разнообразна и славится за пределами Италии. В основе кухни – мясные блюда. Например, мясное ассорти, говядина, тушённая в вине. Также в Вероне готовят потрясающую рыбу. Её вылавливают в озере Гарда, а потом запекают с овощами. Ещё в Вероне есть одно коронное блюдо – паста с кониной. Мякоть конины тушится для этого блюда пять-шесть часов в вине, с мускатным орехом и корицей. Будучи в Вероне, обязательно стоит попробовать картофельные клёцки, кукурузную кашу и нежнейшее ризотто. А десерты! Это тема для отдельного разговора за чашкой ароматного кофе. Печенье с миндалём, штрудель, торты. В этом городе надо забыть о диете.

– Ты сладкоежка? – после съеденных двух кусков бисквита спросила Саида.

– Я очень люблю сладкое, жить без него не могу. Конечно, стараюсь есть его исключительно на завтрак, чтобы потом сбавить за день калории. Но могу и на ночь наесться без угрызений совести. Считаю, что сладости берегут нашу нервную систему.

– Хорошее ты нашёл себе оправдание, – укорила его Саида.

– Жизнь одна, как ни крути. И надо себе позволять некоторые приятности.

– А я куску торта предпочту кусок мяса.

– Ух ты. Ты суровая девушка, – глядя Саиде в глаза, сказал Адриано.

– Ты даже не представляешь какая, – не стала переубеждать его Саида.

– О чём ты мечтаешь, восточная красавица? – спросил Адриано, когда они от усталости присели на краешек одного из городских фонтанов.

– Я мечтаю о благодарных пациентах, о семье, о детях, о тёплом и уютном собственном доме. Желательно с видом на море. Или на горы. В общем, просто, чтобы из окна был красивый вид… Ладно, а ты?

– Я мечтаю открыть собственную винодельню, растить виноградники, ухаживать за ними. Производить вкусное вино, продавать его. Но сначала выкупить землю в Тоскане, чтобы осуществить задуманное, – смотря в небо, сказал Адриано.

– У тебя прямо мечта-мечта. Настоящая! – восхитилась Саида. – Мои, по сравнению с твоей грандиозной, совсем неинтересные.

– Зато твои мечты более практичные, – заметил Адриано, – мою очень непросто воплотить в жизнь.

– Главное, чтобы было желание. Тогда можно и горы свернуть, – сказала Саида.

– Ты бы меня вдохновила. Ради тебя я бы пошёл сворачивать горы, – романтично заявил Адриано.

– Какие вы, итальянцы, быстрые! Один день с девушкой погулял, а какие заявления делаешь.

– А что тут такого? Если ты мне понравилась. Серьёзно. Я без шуток.

– Разве можно понять за день, что девушка тебе нравится? – Саида удивлённо покачала головой.

– Конечно, можно. За час можно. И даже за минуту, – темпераментно сказал Адриано.

– Это эмоции. Любовь с первого взгляда обманчива, – рассудительно заговорила Саида.

– А мне кажется, что я влюбился раз и навсегда. Как мой дед. И никуда тебя не отпущу, – он посмотрел в глаза Саиды. В её чёрные глаза с густыми и тёмными, как уголь, ресницами.

Адриано рассказал Саиде историю своего деда. И та, конечно же, восхитилась, прониклась, всплакнула. И это создало ещё более романтичное настроение.

– А давай рванём в Тоскану? Сколько у тебя дней до самолёта?

– Четыре. Но как ребята без меня? Я так не могу…

– Ничего, скажешь, уехала к родственникам, живущим в Италии.

– Я так не могу. Я так не привыкла, – пыталась отказаться Саида, но в душе она очень хотела согласиться.

– Ты только посмотри какое небо! Какие звёзды! Насколько всё красиво! – восхищённо сказал Адриано.

– Да, невероятно! Как тепло. Как вкусно пахнет едой. Хочется прилечь прямо на этом фонтане и спать в такой красоте до утра. Есть шансы, что приснится что-нибудь из прошлого или сцена из Шекспира.

– Нет, только не спать. Мы будем гулять до утра. Я буду морить тебя отсутствием сна за то, что ты отказываешься ехать со мной в Тоскану.

– А если я соглашусь, чем ты будешь меня удивлять?

– Четырьмя днями незабываемого путешествия, лучшими закатами и рассветами, самыми красивыми просторами, самым ароматным в мире кофе по утрам и самым вкусном вином по вечерам.

– Я люблю Саперави. Такой сорт. Знаешь? Чаще всего из него делают вино в Грузии, но в Азербайджане тоже производят.

– Да, это совсем не итальянский сорт. Но я его знаю. Дед меня угощал этим вином.

Адриано точно знал, что никуда не отпустит Саиду. Он уговорил её поехать в Тоскану. Эти дни, полные романтики и невероятного солнца, они не забудут никогда. Уже оттуда Адриано с любимой полетел в Азербайджан к её родителям делать предложение. По-доброму сумасшедний и отчаянно страстный парень. Конечно, те не были сначала в восторге от итальянского зятя, но поняли, что бороться бесполезно. Позже именно родители Саиды поддержали их идею с виноделием. Хотя всем окружающим их мысль – открыть винодельню в Исмаиллинском районе – казалась сущим бредом. Но Саида и Адриано верили друг в друга, и родительское плечо укрепило их на пути к этой непростой цели.

***

Саперави – старинный грузинский технический сорт тёмноокрашенного винограда, широко распространённого в настоящее время как у себя на родине, так и в России, Украине, Молдавии, Азербайджане, Казахстане, Узбекистане и некоторых других странах. Для Грузии, с её древнейшими винодельческими традициями, передающимися из поколения в поколение, это легендарная разновидность, её гордость. Из пятисот разнообразных сортов и гибридных форм, произрастающих в стране, Саперави занимает самые большие площади, являясь основной сырьевой базой для производства замечательных местных красных вин.

Можно без преувеличения назвать Саперави уникальным по своей самобытности и вариативности тех возможностей, которые он предоставляет умелому виноделу. Те, кто работал с ним, неизменно отмечают его технологическую гибкость и пластичность. Есть свидетельства об интересных экспериментах, когда технологи и мастера виноделия из разных стран, работая с виноградом с одного и того же участка, одинаковым по времени сбора и сортировке, получали разительно отличающиеся по органолептическим характеристикам вина, каждое из которых представляло сорт в совершенно неожиданном свете. Вместе с тем главной и постоянной отличительной чертой Саперави является потрясающе насыщенный цвет, характерный для вин, изготовленных из него. Собственно, и название своё он получил от слова, которое на грузинском языке означает «краска». Интенсивность пигментации вина из этого винограда настолько высока, что, если разбавить его водой два раза, цвет ни на один тон не посветлеет. Это замечательное качество широко используется виноделами для усиления цвета многих столовых крепких и десертных вин, вырабатывающихся методом купажирования.

Каберне

«С кем-то солнца мало,

С кем-то неба,

С кем-то тесно и мал океан.

Ну а мне с тобою хватит сердца…

Того, что поёт весь день»

Наталья Власова, «Не беда разлука»

Катя в своём спокойствии потеряла счёт дням. Она просто высыпалась. Ела местные продукты. Не заморачиваясь приготовлением обедов и ужинов, она покупала свежий лаваш. Горячий, хрустящий, невероятный. Резала ароматные помидоры, добавляла лук, поливала маслом, солила, перчила. И в прикуску с сыром уминала за обе щёки, причмокивая от удовольствия. Жизнь, однозначно, налаживалась. Катя как-то в такой момент ощутила прелесть одиночества, не нуждающегося в объяснении. Здесь, в азербайджанской деревне, никому было не важно, замужем она или нет. Её тут никто не знал. В разговоры она не включалась, держалась особняком. Телевизор не смотрела. Такое чувство, будто спустя много-много лет она приняла себя. Полюбила. И начала жить с собой счастливо. Катя позволяла себе слабости. Гулять до трёх ночи. Спать до одиннадцати-двенадцати. Не соблюдать диету и есть лаваш в неограниченном количестве. Здесь было душевно и уютно. Её тело и мозг давно не были в таком состоянии равновесия. Это было то самое одиночество, которое способны постичь избранные.

Бокал вина добавлял свободы. Прошлое кружилось вокруг. Катя приняла мысль: то, что казалось утраченным и безвозвратным, здесь рядом, потому что никуда не ушло духовно, а материальная оболочка – это временное… Вспоминая Расула, недели с ним, его кавказский темперамент, отчаянную страсть, которую потом не могла найти ни в ком, Катя удивлялась, почему она раньше не поехала пожить в Дагестан и уж того лучше – в Азербайджан. Здесь, в Исмаиллы, даже в природе всё вокруг было таким же свободным, страстным и решительным.

Странным ей казался только заехавший вчера сосед. Угрюмый, хмурый, он выходил из своего дома, точнее из красивых ворот. Сталкиваясь с Катей на дороге, он даже не здоровался с ней. Бог с ним, знакомиться, но кивнуть-то можно, считала Катя. Он был погружён в какие-то собственные и, как ей виделось, недобрые мысли. Как говорят, был на своей волне. Кате, впрочем, было всё равно. Но для Азербайджана и этой деревни то было совсем несвойственно. Потому что здесь все здороваются, справляются о пребывании, настроении, советуют где и что купить. А этот мужчина как не местный совсем. Выглядел он достаточно мощно. Высокий, крепкого телосложения. Вряд ли он пропадал в тренажёрном зале, так как был обладателем приличного интеллектуального животика.

– Вы не знаете, кто мой сосед? – спросила Катя у женщины, умело пекущей лаваши в тандыре, они иногда перекидывались парой слов.

– Нет. Он не местный. Это дом Вугара. А кто этот мужчина мы не знаем… Может, пустил кого погостить.

– Даже не здоровается. У вас-то все приветливые…

– А что, нам не трудно здоровья пожелать… Говорю ж, не наш. Хоть и азербайджанец. Но не местный.

Катя откусила лаваш сразу после покупки и побрела к дому. Было тепло. Пахло солнцем. Солнце тоже может пахнуть. Оно пропитывает землю, деревья, цветы и начинает пахнуть, издавая солнечный аромат плодородия и тепла. Господи, как же хорошо! Как здесь хорошо! Жить так и жить. И никаких сумасшедших ритмов, никаких планёрок и отчётов. Свобода! В её лучшем понимании. Катя работала с шестнадцати лет. Даже в декрет с Рустамом не уходила. Она впервые в жизни ощутила свободу от всех обязательств. Ей даже казалось, что в её организме не только в духовном плане, но и в физическом началось перерождение. Кожа сияла, пропала сухость на лице. Она прекрасно выглядела без макияжа, выспавшиеся глаза, пропала бледность или даже серость лица.

– Привет! Как ты там? – звучал из трубки бодрый голос Вики.

– Я – хорошо. Даже не представляешь, как хорошо, – протягивая слова, сказала Катя.

– Хорошо ты, Екатерина Николаевна, устроилась. Шучу, шучу… Я очень рада за тебя. Мы с Кириллом ходим поливать твои цветы.

– С Кириллом? – удивилась Катя.

– Да, с Кириллом. Ты же, перестраховщица, нам обоим ключи от квартиры оставила. Видимо, Кириллу – как соседу. Мне – как подруге. Вот мы с ним и поливаем.

– Усердно поливаете? – съязвила Катерина.

– Усердно-усердно, – подтвердила Вика. – Я прихожу вечером, а он у тебя. Чай попили, поболтали. Хороший он, хочу тебе сказать. Как я это раньше не замечала…

– Ох, Вика. Не морочь хорошему мужчине голову.

– А я что, плохая женщина? – обиделась Виктория.

– Радость моя, ты очень хорошая, но ветреная. Тебе бы стабильности и синдрома гнездования, цены бы тебе не было. И мужа тебе хорошего! Вот! – резюмировала Катя.

– Чья бы корова мычала, – засмеялась Вика. – Тебе бы мужа хорошего! У тебя там мужчины поблизости есть, кто-нибудь ухаживает?

– Ты о чём? Я в деревне, одна в доме. Какие мужчины?

– Ну не знаю, соседи, например.

– Соседи – все семейные. И один новый приехал. Хмурый. Даже страшно. Вдруг он маньяк какой. Его тут вообще никто не знает.

– Не выдумывай. Что маньяку делать в вашей глуши? – логично размышляла Вика.

– Ну да, ну да. Но всё равно боязно. Ничего, я живу хорошо, в помощи не нуждаюсь. В мужчинах тоже. Прихожу к мысли, что моя любовь всегда со мной. И второй такой никогда не будет. Никогда… – с сожалением произнесла Катя.

– Катя, это когда было? Сколько можно? Это почти детская любовь была. Пора сдать эту историю в архивы и жить дальше.

– Не получается. Если бы, видимо, кто-то меня зацепил, всё бы успешно ушло в архивы. А так эти яркие эмоции заглушают всю предлагаемую серость. Видишь, как поэтично я тебе излагаю мысли…

– Ну-ну, – подколола её Вика, – толку-то. В жизни твоей ноль романтики.

– Тут такая природа. Сплошная романтика. Прилетай.

– С ума сошла? Меня и тут неплохо кормят. Тем более, кто твои цветы польёт? Только мы с Кириллом. Он, кстати, пообещал мне помочь вылечить спину. Вчера массаж вечером сделал, сразу стало лучше.

– Не увлекайтесь там. Целую! Не забывайте про меня.

– Пока-пока, – игриво попрощалась Вика.

Можно жить спокойно. Кому-то тоже так хорошо от её поездки. Вике, наверное, такого человека и надо. Твёрдого, спокойного, в меру взрослого. Иначе она никогда не найдёт своё счастье. За всей взбалмошностью Вики много потерь, которые может пережить только такая гибкая психика. Вика светлая. Добрая, всегда приходящая на помощь. И не только Кате. К сожалению, личное место в жизни ей найти очень непросто. Вика, как маленькая и наивная девочка, ждала принца. Принца юного, но опытного. Успешного, но беззаботного. И именно в противоречиях её запроса к космосу и была причина того, что Вика не могла обрести истинное женское счастье. Мужским вниманием она не обделена. Но того самого, надёжного и надолго, никак нет.

Виктория рано осталась без отца. Он умер от инсульта, когда Вике было шестнадцать. Дома, на руках у её матери. Скорая не успела. Папу она очень любила и во всех мужчинах искала именно его. По рассказам её семьи, папа был фееричным, ярким, компанейским. Вику он баловал и, само собой, очень любил. Теперь она искала мужчин, которые, словно папа, могут её радовать и баловать. Пусть даже весьма простыми вещами – конфетами, плюшками, кофе с корицей, и параллельно –подарками и сюрпризами; умеют страховать её риски. Конфликт в том, что мужчины по внешнему типажу нравились ей только те, кому ещё двадцать семь не исполнилось. И всё это неизбежно приводило к нервным срывам.

Её первый брак закончился трагически. Сначала Вика сама стала искать эмоции на стороне. Эмоции были сильнее брачной рутины. Её муж Сергей это чувствовал, понимал, осознавал, пытался бороться. Но бороться тогда было бесполезно. Как в песне, она любила летать по ночам. Вика возвращалась домой в два-три часа ночи. Катя, как старший товарищ, пыталась донести до Вики, что это закончится плохо. Но та не слушала: не хотела, не могла, не пыталась.

– Катя, Сергей в больнице, – раздалось однажды первого января, – он попал в аварию.

Как во сне, они полетели в больницу. Он прожил на аппаратах два дня, и его не стало. Вика тогда жила у Кати, потому что находиться одной дома было невыносимо. И Катя переживала эту драму вместе с Викой. Вместе с ней всё переосмысляла, прокручивала, переоценивала жизнь и её приоритеты. С этой болью и сослагательными наклонениями Вика прожила несколько лет. Потом вернулась к прежнему формату. Молодые мужчины, конфетно-букетный период, имеющий срок годности, и периодическое разочарование в любви.

– Ты веришь, что он существует? – спросила её как-то Вика.

– Верю. Он есть. Только ты не готова его разглядеть. Потому что он не входит в твой круг выбора. Твоему явно больше тридцати, он не занимается творчеством, а работает. Именно такой примет все твои заморочки и будет любить тебя долго. Любить настоящей, серьёзной, способной вынести и горе, и радости любовью.

Может быть Кирилл сможет в ней что-то поменять, всколыхнуть. Катя подумала о том, что неплохо бы выпить бокал вина. Вчера она специально купила несколько бутылок с местной винодельни. Да, так можно спиться. Благо, больше двух бокалов она себе никогда не позволяла. Вино – магический напиток. Открыв бутылку Каберне, Катя наполнила бокал. Сделала глоток. Уже был десятый час и темно на улице. Катя решила подогреть купленный в обед плов в микроволновке и поставить чайник. И что дёрнуло её сделать это одновременно? Свет погас мгновенно.

Сначала, понимая, что это вряд ли поможет, Катя несколько раз нажимала на выключатель. Наверное, вылетели пробки. Так ночевать она не может. Страшно. И вдруг что понадобится, а света нет. А девушка она мнительная. На ощупь в кухонных ящиках Катя нашла свечи. Надо искать, кто сможет помочь. Выйдя на улицу, Катя никого не увидела. Закрытые заборы частных домов были безмолвны, и выход был один: к кому-то постучаться. Сосед слева со всеми четырьмя детьми уехал к родственникам, вспомнила Катя. Утром они так громко собирались, что слышали все соседние дома. По другую сторону от её дома сейчас никто не живёт, она знает. Хозяева живут в Баку и сюда практически не приезжают. Об этом ей доложила всё та же женщина из тандырной. Оставалось только стучаться к соседу справа, который вызывал у неё большие опасения. Но деваться некуда. Не убьёт же он её.