Урожай Мабона

– О, а это что тут за башенка? – Элайза вдруг остановилась подле участка герра Патиссона, с интересом заглядываясь на голубятню. С соседом Кэт время от времени виделась теперь и даже как-то заглядывала по его приглашению на чай, но к ней он не заходил ни разу, и по ее профессиональной части также не обращался.

– Тут у меня сосед держит голубей… – начала она, но была прервана.

– А, Кэтрин! Гутен морген! – старичок неожиданно выплыл из марева кустов, полностью скрывавших его участок. – А я еще сверху приметил. Вы это не одна, я погляжу.

– Здравствуйте, герр Патиссон! Да, это моя подруга Элайза приехала ко мне погостить. Как раз спрашивала про Ваших голубей. Как они?

– В отменном здравии. Особенно те две, помните, я рассказывал? Они порозовели на какое-то время, а потом вернули естественный цвет оперенью и с тех пор словно помолодели!

Кэт еле сдержала улыбку. Она, разумеется, не стала просвещать соседа относительно истинной природы этой трансформации. Элайза покосилась на подругу, слегка дернув рыжей бровью.

– Ваша подруга, так сказать, и коллега, полагаю… – герр Патиссон пристально и оценивающе посмотрел на Элайзу.

– Можно и так сказать.

– Ну, будет время, заходите, – сказал он, – пойду завтракать. Хорошего вам дня!

Когда герр Пассисон удалился, Элайза еще раз посмотрела на Кэт с легкой улыбкой, но ничего не сказала.

– Не спрашивай, – тихо заметила ей Кэт и двинулась к своему участку.

– Не буду, – со смехом в голосе ответила та.

– Ну а вот мои владения, – гордо произнесла молодая ведьма, распахивая калитку и впуская подругу на заросшую каменную тропинку, ведущую к старенькому деревянному дому.

Элайза окинула все неспешно взглядом:

– Очень тебе подходит, Кэт.

У дома их уже ждал Полосатый. Он не мог пропустить появление гостей на его территории. И первым прошествовал в дом, пушистым боком скользнув по ноге Кэт, обгоняя ее. Сняв с плеч рюкзачок на крепких лямках, Элайза распахнула неплотно прикрытую крышку на застежке, и на стол тут же выпрыгнул рыжий лохматый комочек. Наблюдавший это пристальным взглядом кот, замер у кресла. Кэт одарила его упреждающим взглядом.

– Намаялся? – Элайза нежно погладила морскую свинку, тут же принявшуюся обследовать стол. – Найдется водичка? – это было адресовано подруге.

– Конечно, – Кэт принесла в маленьком блюдечке воды и поставила рядом с лохматым зверьком. Потом подняла взгляд на Элайзу: – Тебе чаю?

– Да, пожалуй.

Накрывая на стол, Кэт была удостоена вопросительного взгляда Полосатого.

– Вначале гости, уяснил?

На это кот только демонстративно прыгнул в кресло и там улегся, все еще поглядывая на свинку, бегающую по столу.

– Я постелю тебе в кабинете, вот тут, – Кэт кивнула на дверь рядом.

– Да, конечно, – Элайза потянулась и поманила рукой кота. Вначале он проигнорировал, но потом, заинтересовавшись все-таки, подошел. И вскоре уже забрался к девушке на колени.

Морская свинка тоже подбежала поближе, и кот опустил к ней морду, не отрывая внимательного взгляда зеленых глаз. Их мордочки сблизились. Пушистый зверек подошел опасно близко, к самому носу кота, тихонько что-то пискнул и ткнулся в него мордочкой… Полосатый понюхал и лизнул его узким шершавым языком, еще больше взлохматив завихряющуюся розетками шерсть.

– Вот так-то лучше, друзья, – заметила Элайза и вернула кота на пол.

– Уже подружила? – Кэт установила на стол чашку, чайник и тарелку с булочками, которые специально испекла к приезду подруги. – У тебя определенно талант!

– А то ты не знала! – Она достала из рюкзака контейнер с нарезанными овощами и скормила кусочек морковки своему Хранителю.

– Условия здесь несколько… базовые, правда, – после легкого перекуса Кэт показывала подруге дом и ванную.

– Этим ты меня не напугаешь.

В кабинете вместе с рабочим столом и шкафчиками оставалось немного места, чтобы расстелить запасной матрас. Кэт приготовила и принесла туда чистое белье. «Вот» – немного смущаясь, окинула взглядом комнату. Дополнительной спальни в доме не имелось, но Элайза вовсе не возражала почивать среди ведьминских припасов и рукописей. Конечно, ее фермерский дом был побольше, но она прекрасно понимала, что уже такой, но свой собственный дом, да еще и с садом, был очень важен и значим для подруги, и чувствовала ее гордость, что та может себе позволить даже принять гостей.

Пока Элайза мылась и располагалась в своих новых апартаментах, Кэт немного привела все в порядок на веранде, подготавливаясь встречать клиентов. Сегодня несколько человек должны были зайти за заказами, и всегда была вероятность, что появятся новые запросы на травяные сборы. Несмотря на приезд подруги, она не планировала на сегодня объявлять выходной.

Полноценная возможность пообщаться представилась, когда после обеда наступило привычное затишье, и две ведьмы растянулись прямо на траве в саду под кривыми ветвями яблонь. Где-то в высокой зелени запущенных грядок бегали их Хранители, но девушки внимания не обращали. Животным хорошо быть на природе, особенно когда они ведьминские…

Трава приятно щекотала лицо и руки, а земля вовсе не холодила тело. Сквозь полуприкрытые веки Кэт рассматривала узор яблоневых листьев на фоне светло-голубого в редкой облачной бахроме неба.

– Ты знаешь, – пробормотала тихонько Кэт, – я все вспоминаю нашу последнюю встречу на Празднике…

Элайза повернула к ней лицо.

– Я не могу перестать думать о том способе, как мы добирались туда с Викторией.

– Да, об этом я в курсе, – усмехнулась Элайза.

– Нет, я понимаю, что мы нарушили правило, – Кэтрин слегка приподнялась на локтях, – но ты знаешь, лететь тогда над морским пространством, прямо в сантиметрах от волн… – она вскинула взгляд, продолжая мысленно описанное словами. Темные перекаты плыли прямо под ней, она чувствовала притягательную мощь воды, – как это было завораживающе! Иногда мне даже снится это. А порой мне хочется встать посреди ночи, оседлать метлу и скользить над Альтерзее… Это наше озеро. Я тебе покажу. Тут у нас очень красиво… Леса, вода…

– И горы, – добавила Элайза.

– Да. И Гора, – произнесла тихо Кэт.

– Но я надеюсь, ты этого не делаешь все-таки?

– Не делаю?.. – Кэт на мгновение отвлеклась на свои мысли. – А… нет, я не летаю тут на метле. Но так жалко, что Гильдия запретила полеты без особого разрешения.

– Ты же знаешь, чем обусловлено их решение. Если бы ты жила где-то в дремучих лесах, тогда пожалуйста. А тут…

– Тут тоже ночью никто не летает, – вздохнула Кэт, снова опускаясь на траву, – но я все понимаю. Я же не Викки, чтобы делать что только взбредет в голову…

– Что правда, то правда, – улыбнулась Элайза, уже успевшая переодеться в свободное зеленое с цветочками платье с завышенной талией. Она распустила волосы, и теперь они огненными реками растекались по траве. У нее были самые длинные волосы из них троих, но она не часто носила их полностью распущенными, а заплетала разного вида косы и делала интересные прически, похожие на корзиночки.

– Кстати, как она? Ты давно с ней общалась?

– Виктория сейчас навещает семью, поехала в родной городок. Не писала тебе об этом? Неудивительно. Она вообще не очень это любит.

– Да, я помню, что она не слишком любит те места. Кажется, люди там… консервативных взглядов…

– Не консервативные, а суеверные. Давай называть своими именами, – усмехнулась Элайза. – На костре, может, и не сожгут, но проблем можно пожать немало.

– Да, – дернула бровями Кэт, – Викки там с ее характером, наверное, непросто.

– Ничего. Может, это ее немного примирит с тем, что не каждая проигранная битва есть поражение. Я, конечно, могу ошибаться, но, кажется, эта поездка была настойчиво рекомендована наставницами.

Обе ведьмы хорошо знали, что подразумевалось под «настоятельной рекомендацией», когда речь шла о Совете Гильдии.

– Вернись назад, если не знаешь куда идти вперед, так они говорили нам, когда не получалось заклинание… – Кэт произнесла это тихо, практически для себя.

Но Элайза кивнула.

– Мне кажется, в отличие от тебя, она до сих пор находится в отрицании того, что произошло.

– Ты думаешь? – встревоженно произнесла Кэт, приподнимаясь. Снова легкий холодок коснулся ее спины и пробежал тонкими пальцами под льняной блузой. Она бросила взгляд на дом. – Она может попытаться снова?

– Скорее нет, хотя точно ничего нельзя утверждать с нашей Викторией. Впрочем, сейчас от нее вряд ли стоить ждать каких-то выкрутасов, пока она в родном селении.

Кэт кивнула, но легкая расслабленность улетучилась.

– Так как твои дела? Ты совсем ничего не рассказала. Отпуск накануне осени, а? На тебя это не похоже…

– Ну, – пожала плечами Элайза и закинула руки за голову. – Что, ведьмы – не люди? Тоже отдыхать могут, – она повернула голову и одарила подругу прищуром серых глаз, и обе девушки рассмеялись. Потом она снова перевела взгляд на бегущие над домом облака, а Кэт обернулась через плечо на гору, прятавшую ледяную вершину где-то за изгибом поросшего лесом склона. Давно ведьма дома на отшибе не поднималась своими тропами навстречу холоду льда и снега. Травы уже запели правильные песни, и на днях ей следовало продолжить сборы. Гора звала ее, но что значил этот зов? И как ее теперь встретит вершина после их свидания по Ту сторону Границы?

* * *

Утром Кэт поднялась рано. На столе она оставила завтрак для Элайзы и записку, облачилась в брюки, рубашку с длинным рукавом и крепкие ботинки. Рассвет еще дремал за белыми клыками вершин, когда девушка покинула дом на отшибе городка и двинулась по еле видной в буйной зелени тропинке в гору. Наполненное предрассветной свежестью утро пело голосами птиц и ручьев, весело бегущих с вершины. Кэт с легкостью перескакивала с камня на камень, и ноги сами несли ее вверх, истосковавшись по знакомым тропкам. За эти пару лет девушка чувствовала их и прикрытые сплетением кустов и настом снега, безошибочно обходя осыпи и зная броды разливавшихся по весне ручьев. В этой части подъем был более дикий и заросший, чем там, где обычно ходили, но тем более привлекательный для травницы.

Вскоре обилие кустарника и лиственных пород редело, уступая аромату и мягкой хвое пихт и вкраплению елей. Кэт давно обратила внимание, что хвоя у здешних, столь привычных ей на родине елок, была короче и не столь колючая. С детства любила она постигать мир растений прикосновением, и гладила по пути шершавые смолистые стволы, так легко впитывающие свет и тепло солнечных лучей, что на закате были теплыми и почти алыми. Она обхватывала веточки елей и пихт и нежно проводила сомкнутой ладошкой по хвое, словно гладила лапку зверька. И это ощущение и запахи зажигали легкую мечтательную улыбку на лице ведьмы. Она обнимала стволы деревьев, словно друзей после долгой разлуки. И в этом танце жизни незаметно вышла к альпийским лугам. Здесь Кэт прикрыла глаза, медленно потянула носом воздух, прислушиваясь к ощущениям. А потом оставила рюкзак с перекусом и мешочками под травы у большого затянутого розетками лишайников валуна и, скинув обувь, двинулась по склону, захватив с собой лишь большую плетеную корзину, на дне которой лежали хорошо заточенные ножницы и острая узкая лопатка. Кэт чувствовала, какие растения из группки можно сре́зать, а какие оставить. Никогда не брала всех полностью. Она связывала и складывала отдельно одни и те же виды, собранные в разных частях склона, особенно если одни росли в более тенистом и влажном месте, а другие в более освещенном и сухом.

Жилистые листочки зверобоя на поляне были более мелкими и суховатыми, а в лощине прохладными и напитанными соками. Ароматные многорассеченные листья тысячелистника кое-где обрамляли не привычные белые соцветия, а розоватые. Тщательно выбирая растения и раскладывая их в корзинке, ведьма неспешно брела вверх по склону. За края штанин цеплялись маленькие ежики созревших плодиков подмаренника, качала темными головками кровохлебка, отцветающие ершистые бурачники сменялись розовыми щетками змееголовника и крупными ярко-синими цветами васильков и водосбора, а выше – проглядывали из практически стелящихся у самой земли трав крупные пушистые головки горных колокольчиков и сверкали поглощающей взгляд синевой горечавки.

Вовлеченная в работу всеми органами чувств, Кэт забыла о своих давешних опасениях и снова наслаждалась привычным ей ремеслом травницы. Стопы, соприкасающиеся с жесткой травой, охватившей каменистую почву, несли ее все выше, постепенно отдаляя от леса и оставленных у валуна вещей.

Перевалившее через клыки гор, солнце обагрило облака, и порозовевшие от жара светила небесные овечки сбились вместе, пытаясь оградить подножье и склоны горы от его прикосновений. Чем выше шла Кэт, тем более затягивало над горой небо, но дождем в воздухе не пахло. Погода благоволила сбору трав. Кэт рассчитывала спуститься до полудня, после восхождения солнца в зенит сбором большинства растений заниматься не стоило, по крайней мере до вечера. Да и зайти к ней могли.

И только заметив, что корзина уже переполнена, Кэтрин подняла глаза и огляделась. Луг остался позади, и ее стопы касались уже все больше реки камней, нежели кочек трав. А сверху тянуло холодным дыханием горы. Где-то здесь будет позже свешиваться белый язык снежника, в это время года он стаивал, и его край проходил выше, но ведьма чувствовала эти холодные корни льда, лишь недавно проходившие здесь и вскоре готовые снова вплести камни в свое объятие. Кэтрин вросла стопами в землю, ощущая легкое трепетание под ними. Гора дышала.

Образ ее не был таким отчетливым, как в ту ночь, но Кэтрин чувствовала, что совсем близка к тому, чтобы увидеть иной лик Горы. Стоит сделать еще шаг, и воздух заколеблется перед ней. Возможно ли ей теперь подняться на Гору лишь с Этой стороны? Или теперь она всегда будет следовать по Границе? Кэтрин не двигалась. Пальцы ее разжались, и корзина мягко упала у ног. Дыхание замедлилось. С каждым вдохом ей становилось холоднее, и земля под ногами как будто стала наполняться студеной влагой, как от проступающего через нее ручья.

А потом Кэт развернулась, подхватила корзину и побежала вниз к теплому шершавому от лишайников валуну. Она бежала так быстро, что почти не чувствовала камней под босыми ногами, и только у самого валуна опустилась на землю, облокотилась на уже потеплевший от солнечных лучей бок и прикрыла глаза, тяжело вдыхая свежий горный воздух.

Все, хватит на сегодня. Кэт быстро распределила собранное по мешочкам, выпила глоток чая, обулась и, даже не оглянувшись, зашагала вниз.

* * *

Элайзы дома не оказалась. Стол был убран, и на уголке лежала записочка, сложенная вчетверо. В бумаге были деньги. Кэт удивленно повертела их в руках и вернула обратно, а потом сразу стала выкладывать мешочки. Травы следовало разобрать незамедлительно. Но поскольку дом был не заперт, Элайза была где-то рядом, и Кэт, разложив пока травы на столе, вышла в сад. Подругу она нашла на заднем дворе. Та, облачившись в соломенную шляпу с широкими полями и тканевые перчатки, приводила в порядок одну из самых запущенных грядок.

– Ну это как-то слишком… – за время спуска с горы Кэт успела немного прийти в себя.

– А что ты думала тут застать, – усмехнулась Элайза, отставляя ведро с сорняками, – когда отправилась на прогулку в горы одна? А обещала мне все показать.

– Я же за травами, – в подробности этого восхождения она вдаваться не стала. – На следующую возьму тебя. Но начнем мы с города и набережной. Мне сейчас надо травы развесить, потом поедим и пойдем.

– Отлично, я как раз тут успею завершить тоже.

– А ты уверена, что надо? – Кэт с сомнением окинула взглядом облагороженные растения. – Может, тут и не все сорное…

Элайза помахала ей перчаткой:

– Я вижу, что посадки смешанные, не волнуйся. Да, кстати, тут заходила мадам с ревматизмом, как ты и предупреждала. Я ей отдала подписанную баночку. Она оставила деньги.

– Фрау Анкерман сразу оплатила свой заказ? – вскинула брови Кэт.

– А разве может быть как-то иначе? – посмотрела на нее Элайза с наигранным недоумением в голосе.

– Эх, строга… – покачала головой Кэт.

– Согласись, она не производит вид бедствующей старушки, которой следует отпускать в долг, а потом притворяться, что и сама не помнишь о нем.

– Нет, конечно, фрау Анкерман все оплачивает. Просто… Тут в другом дело…

– В чем же?

– Ну там… Вначале заглянуть за снадобьем, потом его забыть, потом деньги занести, потом вспомнить…

– А… – протянула Элайза, догадываясь, – то-то она все о тебе расспрашивала, потом пыталась обо мне. Поболтать просто хотела?

– Да, верно, – пожала плечами Кэт.

– Да, у наших тоже это случается, но я в этот момент все больше коровок осматриваю. Но ты права – беседа порой хорошее лекарство.

Кэт кивнула и поспешила к травам. Медитативное заплетание кустиков и их развешивание на чердаке окончательно успокоило ее, и ко времени обеда Кэт уже чувствовала себя стоящей на твердой почве. Днем зашла еще одна постоянная клиентка, но в целом по воскресеньям ведьму старались лишний раз не тревожить. И только те, кто уже давно ходил к ней, знал, что она соблюдает иные выходные, нежели общественные, и навестить в воскресный день не будет невежливо.

– Сегодня я покажу тебе Дорфштадт, – гордо провозгласила Кэт. – Мне очень полюбился этот город. Ты, может, и привыкшая к старинной архитектуре, а вот в моем городке все здания были тоскливо однотипны и крайне унылы. И после этого, разнообразие здешних домиков каждую прогулку приводит меня в восторг. Казалось бы, за пару лет должно примелькаться. Но нет! Каждый раз восхищаюсь красотой этого городка и природы, в которую он буквально погружен, и вспоминаю, как же мне повезло… – закончила она мечтательно.

– После такого представления мне просто не может не понравиться Дорфштадт, – Элайза поднялась, поправила баранки косы, спускающиеся на шею, и нацепила соломенную шляпу, затенившую ее веснушчатый нос. Как все рыжие люди, Элайза быстро сгорала на солнце. И когда, например, Виктория благородно бронзовела от прикосновения его лучей, Элайза мгновенно краснела, как спелый помидор, что во время их совместного путешествия очень забавляло черноволосую ведьму. Кэт в этом смысле не могла похвастаться темным загаром, но в то же время если сгорала, то не сильно, и потом сменяя красноватую кожу на более смуглую.

Кэт рассмеялась, оглядывая подругу, все в том же платье с завышенной талией и шляпе.

– Ты почти как со страниц романов твоей землячки!

– Не преувеличивай. Лето – это время легких платьев и шляп. Идем же!

Глава 6. Часы, быки и рыцари

Стоя на подоконнике, Уолли ухватил ручку окна, с силой потянул на себя створку и отцепил верхнюю щеколду. «Вот так-то!» Теперь окно с легкостью распахнулось во всю ширь, и воздух свежего горного утра потек волной в комнату. Мальчику даже показалось слегка прохладно в одной майке и шортах. На мгновение он обернулся на посапывающую под одеяльцем сестренку, а затем сиганул в окно.

Детская располагалась на первом этаже. Но поскольку в доме был еще подвал, то первый этаж возвышался над землей, и ко входу вело крыльцо с лесенкой в несколько ступеней. Уолли как-то приходилось прыгать и с большей высоты – с дерева, так что прыжок в пол-этажа вряд ли мог смутить его. Словно кошка, он припал к земле, приземлившись на корточки, прислушался, а потом резво припустил вдоль дома и дальше по тропинке.

Вчера он честно выполнил указание дедушки, но нынче решил просто лишить его возможности дать новые. Неизвестно, что они там еще удумают после вчерашних приключений Роджера. А Мэри-Лу денек может провести и с бабушкой.

«Ушел гулять. Вернусь к ужину», – на всякий случай накалякал он карандашом на обрывке бумаги и придавил ее толковым словарем. В конце концов, последние деньки до школы, а они как барашки в загоне. Пусть Мэри-Лу воспитывают, а у него тоже свои дела есть! Вон Роджер и тот себе подругу завел. Их-то нелюдимый Роджер!

На радостях Уолли практически пробежал всю дорогу до дальней фермы. Там он, не смущаясь, перелез через забор и, пригибаясь под окнами, пробрался на задний двор.

– Фи! Шу! – заорал он двум мальчишкам его возраста.

Один, сидевший на заборчике загона, сразу обернулся и весело замахал рукой. Но второй, чертами очень похожий, но чуть худее, был увлечен игрой в догонялки с молодым бычком, еще теленком, но уже слегка заматеревшим. Темного окраса бычок к таким забавам, да и самим близнецам, видимо, был привычный с самого рождения, и хоть уже окрепший и превращающийся постепенно в быка, совершенно не ощущал статуса и размеров и носился с мальчишкой, поднимая копытами пыль.

Близнецов звали Фридрих и Шульц, но такие имена им не только не нравились, но и не слишком подходили их виду. Вечно с синяками, продранными то коленями, то локтями, они в своих проказах были устрашением местных фермеров и причиной постоянных усталых вздохов матери. Однако помогать по хозяйству все-таки поспевали. В итоге их имена как-то сами собой сократились до пары букв, и не только их сверстники, но порой и родные звали их так.

– Уолли! – мальчишка спрыгнул с забора. – Эй, Фи! Глянь, кто наконец изволил показать нос в наших владениях! – потом он обернулся к пришедшему: – Слышал, ты тут уже несколько дней. Что раньше не заходил?

– Да, – отмахнулся Уолли, – дела были…

– Ага, дела! А я вот слышал, что ты теперь сидишь с младшей сестрой.

– И что? Ты что ли за младшими не смотришь? Помнится, ты еще и коров доишь и даже пол метешь, когда от отца нагоняй получишь! Так что ты меня сестрой не стыди. К тому же Мэри-Лу у нас и сама может такое учудить! – и чуть не сказал, что недавно едва в ведьмы не заделалась, но решил вдруг, что про это Шнайдерам говорить не будет. Это уж их дела семейные. А произошедшее той ночью – их общая с Кэт и Беном тайна.

– Так я что ж, – пожал плечами Шу. – Ты надолго в наши края?

– Да вот до начала занятий, – Уолли взлохматил волосы. – А это у вас что тут?

К заборчику подбежал Фи:

– А это наш боевой бычок! Хочешь попробовать укротить? – и переглянулся с братом.

– Чего его укрощать-то… – Уолли окинул взглядом бычка.

– А ты полезай на спину, и поглядим, сколько удержишься! Вот Шу слетает на 15-й счет, а я держусь целых 20!

– Ладно заливать-то, – фыркнул его брат, – ты специально медленнее считаешь, когда я сажусь! Слышал же!

– Это я медленно считаю?!

– Погодите, – одернул их Уолли, – у вас что, часов дома нет?

Шу пожал плечами и покосился на брата:

– У отца есть дедовы часы, те круглые.

– Правильно, – согласился Фи, – не настенные же для такого дела снимать.

Все трое направились к дому. У двери с заднего двора, ведущей на кухню, Шу остановил процессию и прислушался. Потом жестом показал следовать за ним. На кухне никого не было, но судя по дымящейся на плите кастрюле, мать просто куда-то отошла. Трое мальчишек, стараясь ступать как можно тише, поднялись на второй этаж, где располагалась спальня родителей. Уже у двери Уолли ухватил ближайшего к нему Фи за плечо и тихонько поинтересовался, а не будет ли против отец. Идея заходить в чужую спальню показалась ему сомнительной.

– Но ведь он и не запрещал, – заметил на это близнец. – И потом, мы только ненадолго одолжим и быстро вернем. Отца нет дома, и он даже не заметит.

В конце концов, решил Уолли, ребятам лучше знать мнение собственного отца. Но сам в комнату заходить не стал, дожидаясь у двери. Шу нырнул первым и вскоре вернулся с круглыми часами на цепочке, зажатыми в ладони. Это были старинные часы, каких уже никто не носил. Или, по крайней мере, Уолли не видел ни у кого из знакомых. Даже у его дедушки, облачавшегося в пиджак к ужину, часы были на широком кожаном ремешке с большим блестящим стеклом циферблата. Почему-то эти часы напомнили Уолли секундомер их преподавателя по физической культуре, и он счел их весьма подобающими случаю.

Так же крадучись, трое скользнули вниз по лестнице и еле успели проскочить незамеченными фрау Шнайдер, заходящей на кухню. Она услышала легкий скрип двери и окликнула, не близнецы ли это, но потом махнула рукой. «Вот вернется отец, приставит вас к делу!»

Подпрыгивая в предвкушении, Фи и Шу подлетели к забору. Раскрыв ладони, Шу продемонстрировал блестевший на солнце кругляшок. Озадаченно повертев его в руках, он нащупал ногтями и подцепил крышку, обнажив циферблат. Три лохматых головы – темно-русая Уоллина и две чуть посветлее – склонились над часами, наблюдая нежный усик секундной стрелки.

– Вот, – Уолли указал на нее пальцем, – один сдвиг – это один счет. За оборот она проходит минуту. Вот это будет объективно. Сейчас переучтем ваши результаты…

– С тебя и начнем, – толкнул его локтем Фи. – Давай, полезай!

Уолли глянул через ограду. Темный бычок не подавал никаких угрожающих знаков, и мальчик счел эту затею весьма подходящей. Он легко перемахнул через перекладину, не уступая сельским своим друзьям. Теленок приподнял голову и дернул лохматым ухом. Близнецы наблюдали из-за забора. Шу держал в ладони раскрытые часики.