скачать книгу бесплатно
Воины еще отчаянно бились с персами, но силы их были неравны. Царь запретил им о том говорить, но последнему смертному было понятно, что завтра они начнут тут хозяйничать. Он отшвырнул кого-то из слуг своих и направился в Капище.
Странно пустым был этот храм, когда его жрец стал безымянным странником без рода и племени, что можно было требовать от бога, допустившего это? Он и не требовал ничего, просто стоял и смотрел на зловещий лик кумира.
Кто-то наблюдал за ним из укрытия, две пары любопытных испуганных глаз возникли в сумерках. Смельчаку казалось, что раз властелин пошел в храм, то может что-то измениться, и совершится чудо, и они будут спасены. Как они все, ничтожные и слабые, надеялись на чудеса, и только он один в этом мире знал, что чудес не бывает, и не стоит себе и другим морочить голову.
– Если наш бог ничего не может, то, что же требовать от нас, – задумчиво размышлял царь, – но что тогда остается? Можно все эти дни провести в схватках, проливать свою и чужую кровь, можно, но должен ли он так поступать? Если нет никакой надежды на спасение? Если жить ему в своем мире осталось так мало. Да и кто сказал такую чушь, что умереть надо обязательно в бою?
В сражение надо идти, только если веришь в победу, а если нет, тогда нет никакого смысла так умирать.
Глава 16 Триумф поражения
И вдруг царь захохотал, он и сам точно не знал, что могло его так рассмешить в пустом храме, из которого сбежал последний жрец. Но он смеялся и не мог остановиться. Потом резко замолчал, повернулся и отправился прочь, подумал и вернулся в свой дворец.
– Это будет самый веселый и яростный пир, – говорил он кому-то из вельмож, растерянно семенивших рядом.
Они и в эти последние дни оставались его верными рабами, одни просто не верили в то, что он может пасть, другие не решились перечить даже почти поверженному царю, а третьи просто пытались подражать ему. Кто-то сбежал к персам и пытался выторговать себе жизнь в новом мире. Ему доложили о том, что были и такие, они всегда были, вот и здесь теперь без предателей не обошлось.
– Пусть живут, если смогут, люди привыкают ко всему, а у меня остался только этот пир, но он будет великолепным, ни мы, ни враги не сможем его забыть.
Подданные говорили друг другу, что царь безумен, как только Валтасар скрылся. Но другие отвечали, что для безумца, и для обреченного на смерть он слишком спокоен, тогда что же он собирается делать, может быть свершится чудо, и все они спасутся? Ведь никогда не знаешь, где тебя ждет гибель, а где спасение.
Но в то, что случится чудо, и их мир останется прежним, верилось все меньше, теперь они пытались угадать, как поступит их царь, что он предпримет, им хотелось остаться вместе с ним, а не с чужаком, но для этого надо было что-то сделать.
– Пир? – переспросил кто-то, – но что может случиться на пиру, а если он пригласил их царя и там прикажет убить его?
№№№№№
Долго обсуждали такую возможность, но решили, что это вряд ли случится, и сам он проживет после этого не на много дольше. Хотя безумство храбрых может быть и спасет его и все царство, но слишком рискованно так поступать. Поверить в то, что их царь ничего не собирается предпринимать, никто не мог.
А он подошел к столам и пристально следил за тем, чтобы самые лучшие блюда были выставлены, чтобы стол был таким, от которого невозможно оторвать взора.
– А где утварь из храма? – сверкнул он очами.
Они только что разорили христианский храм, хотя его жрецы умоляли это не делать, считая дурным знаком, но по его повелению собрали все чаши, которые там были, и все, что представляло собой ценность.
Вот и теперь, даже неверующие в чужого бога не решались пользоваться тем, что они отняли насильственно, и только он посылал слуг за теми самыми чашами:
– Они должны стоять на столе, и не смейте мне перечить, иначе я не стану дожидаться персов и помогу им расправиться с вами.
Никто не сомневался, что именно так все и будет. А самые прозорливые понимали, что он бросал вызов небесам, и были уверенны, что громы и молнии обрушатся на их головы.
Но пока ничего не случилось. Яростно слепило солнце. Оно готово было спалить все вокруг, блестели чаши из чистого золота и серебра, их выставляли для богов в храме. И полюбовавшись на дорогое убранство, царь самодовольно усмехнулся.
Глава 17 Пиру быть
Странные это были минуты для Валтасара. Наверное, он единственный, молодой и здоровый, жил, зная, что завтра его не будет в этом мире. И он смотрел на этот мир в последний раз, и старался его запомнить таким, и ни за что не позволил бы себе впасть в уныние, ни боги, ни победитель никогда не смогут такого с ним сотворить.
Как странно, ведь так же будет светить солнце, суетиться эти или другие люди, но его не будет. Обычно смерть обрушивается внезапно в самый неподходящий момент, и только у избранного небесами есть право самому выбирать свою смерть, и он выбрал последний пир.
А почему бы и нет, можно озверело бросаться в сражение, сокрушать все на пути своем, убить как можно больше врагов, и самому погибнуть. Но он не хотел этой напрасной суматохи. Он никогда не был трусом, и когда оставалась надежда на победу, отчаянно сражался, стоял до конца и побеждал, но это было прежде. А теперь, когда ему было отпущено несколько дней или часов (может быть и так), он хотел пировать и наслаждаться жизнью. Кто сказал, что перед смертью не надышишься? Он собирался опровергнуть старую истину..
Ведь и уйти из мира можно по-разному. Если он уйдет в сражении, побежденным и поверженным, что он заслужит, кроме презрения, когда и где любили побежденных, тогда зачем напрягаться?
Если же он умрет на пиру, и враги, и потомки будут помнить, что он не просто был спокоен, но и пировал назло своим врагам.
Почти без колебаний он выбрал этот путь.
№№№№№№
Персидский царь ждал своего лазутчика. Он хотел узнать только об одном, что делает обреченный на смерть Валтасар. Наслышанный о его хитрости и храбрости, Перс не хотел быть одураченным, он знал, что победит, но он не ведал, что ему делать с Валтасаром, из-за какого угла раненый зверь на него обрушится, где будет прятаться, и как захочет расправиться с победителем. Любому понятно, как быстро победа может обернуться поражением, и глазом моргнуть не успеешь.
– Валтасар пирует, – заговорил один из вельмож его, только что тайно вернувшийся из осажденного города.
Слова прозвучали так странно и нелепо, что поверить в них было невозможно.
– Пирует? Так что же он празднует, собственную смерть? Я никогда не слышал о таком пире поверженного царя.
– Никто никогда не слышал, но он всегда и был непредсказуем, вот и теперь пирует и веселиться, видеть это странно, но так и есть.
Перс насторожился еще больше, он понимал, что у врага его есть какой-то коварный план. Когда перед ним бросили только что пойманного жреца, он пнул его в ярости.
– Это он прислал тебя, ты хочешь пригласить меня на пир своего Валтасара и расправиться с победителем? Ты решил еще послужить ему, несчастный, и думаешь, что после этого я тебя оставлю в живых.
№№№№№№№
И напрасно пытался объяснить ему жрец, что нет у него никакого приглашения, что он хотел спастись из рухнувшего мира. Ничего не слышал и не хотел слышать взбешенный перс, он думал о своем, и на каждом шагу чувствовал измену. Он уже считал себя победителем, но понимал, что и победителя может смертельно ранить плененный и почти мертвый враг, возмечтавший о мести.
И тогда, понимая, что ему не выжить, вспомнив усмешку своего царя, жрец вдруг распрямился, и сам дьявол в душу его забрался, потому что голос его показался грозным и яростным, так иногда он вещал от имени бога своего:
– Никогда не будет сидеть мой царь рядом с тобой за одним столом, он и не думал тебя приглашать к себе. Ты можешь убить его, но сломить властелина и воина тебе не удастся, вот ты и бесишься, как дикий зверь. Я хотел спасти свою жизнь, но рядом с тобой никакая жизнь мне не нужна. Мне жаль только того, что я так подло бросил его и не смогу к нему вернуться, и остаться с ним до конца.
Воцарилось молчание. Перс не сразу понял, о чем тот говорит. Он только почувствовал великую дерзость и оскорбление. Должен ли подобное терпеть победитель?
Кто-то уже воткнул нож жрецу в спину по его знаку, и бездыханное тело потащили прочь, но он понимал другое – надо будет убить всех, кто был рядом и слышал эти речи, потому что есть такие оскорбления, которые никак не перенесет истинный владыка. Жаль, что были свидетели, но кто же мог подумать, что ничтожный жрец будет так дерзок с ним.
Глава 18 Пир в разгаре
Пир был в самом разгаре. Царь Валтасар веселился от души. Он славил древних богов, и проклинал нового бога, сделавшего мир таким рабски слабым и беззащитным.
Его пытались отрезвить пировавшие рядом с ним вельможи. Но ничто не могло остановить его:
– И хорошо, что нам не придется жить в этом рабском и ничтожном мире, где они распинают своего бога, и любуются на его распятие, а потом молят убитого своими руками бога о спасении, возможно ли такое?
И вдруг странная тишина повисла над ними.
Царь не понимал, что они там узрели, за его спиной на стене. Но он увидел, когда резко повернулся, что там полыхали какие-то слова. Никто и никогда не смог бы разобрать их смыла, в том не было сомнения. Царь вспомнил, что сбежал его жрец, и некому растолковать древние письмена. Но нуждались ли они в переводе.
– Успокойтесь, там написано, что наш мир погиб, – говорил он сотрапезникам, словно это и без того не было ясно.
Еще больше стали трястись от ужаса люди, кто-то давился дорогим вином, кто-то от страха готов был лишиться чувств.
И только царь распрямился и стоял под этими словами. И странное пламя окружало его со всех сторон. Кому-то показалось, что он был охвачен этим пламенем и сгорит заживо, но этого не случилось.
– Ты хотел напугать меня, – обратился он к неведомому богу, – но пусть лучше погибнет мой мир, только он не достанется тебя, никогда не достанется, – говорил Валтасар, – и я буду последним царем в мире, который не был тебе угоден.
Странно быстро наступил рассвет. Валтасару сообщили, что персы ворвались в город. Он поднял последний кубок и бросил туда специально приготовленный яд. Помедлил немного и выпил его до дна в тот момент, когда дикий шум заставил многих очнуться, победитель приближался к его дворцу.
– Если они и распнут меня, то только мертвым, а ты позволил это сделать им живым, муки терпел, да какой ты бог.
Больше ничего сказать и подумать не мог царь. Его тело лежало на ковре. Уже не было никого из пировавших с ним, они разбежались и попрятались, ожидая расправы дикарей.
№№№№№№№
Когда персидский царь вошел во дворец и огляделся вокруг, он увидел, что доносчики его не обманули накануне, эти люди и на самом деле пировали. Он взял в руки тяжелый кубок, но отшвырнул его, боясь, что там может быть яд, он решил, что Валтасар из укрытия подглядывает за ним, ждет его гибели, но в тот момент кто-то указал ему на мертвого царя.
– Это он, – то ли спрашивал, то ли утверждал перс, – он не мог сказать ничего точно, и решил, что, возможно, его разыгрывают, и перед ним актер в царском одеянии, а Валтасар на него обрушится, как только он упокоится и поверит своим глазам.
Он пожалел о том, что убили жреца, тот мог точно сказать был ли это Валтасар или только двойник его, подставная кукла. Победитель не знал, какой ответ хотелось услышать.
Ему не было покоя ни днем, ни ночью в захваченном городе. Он все время ждал только одного – внезапного удара. Поверить в то, что противник ушел так просто он никак не мог.
И только покинув проклятый город, Перс немного успокоился. Но и вдали от него он видел пустой дворец, где только что оборвался странный пир, и тело царя, так перепугавшего его, все время стояло перед глазами победителя. Валтасар не давал ему покоя ни днем, ни ночью. И в смерти своей он смог перевернуть все с ног на голову, заставить мучится и трепетать.
Никогда не забудет царь кошмара победы, никогда не забудет он триумфа поражения вавилонского царя Валтасара.
Глава 19 Фауст и Валтасар
Когда он приблизился к финалу этого повествования, то оглянулся. Фаусту показалось, что буквы проступили на стене. Только переводчик не требовался, они полыхали и горели ясным пламенем.
Но что такое сон, и что есть реальность, не живем ли мы в своих иллюзиях, а жизнь сама, когда только зеркало перед тобой и любимая женщина, не иллюзия ли она, не странная тень того, что уже никогда не случится?
Их время было невозможно для стихотворений, но так подходило для прозы. Они должны оставить свои свидетельства, и потом на том, или этом свете следить за тем, чтобы они не сгорели, дошли до потомков, как дошло до них «Слово о полку Игореве», так должно дойти слово о Люцифере.
Фауст передернулся сам от такого открытия. Но это было правдой. Не его вина, что не нашлось другого подобного героя, это не его вина, а их общая беда.
В те дни Марго поведала ему страшную историю, о том, как сын знаменитого писателя в тюрьме на обрывках бумаги создавал то ли философский трактат, то ли очерки по мировой и русской культуре и истории. Вероятно, и там он каким-то чудом должен был сохраниться. И он устыдился того, что здесь, на воле он бездельничает и жалуется на судьбу. А что делал бы он, окажись там?
Может, она и придумала эту историю, чтобы он собирался и начал писать. Так это было в те дни. Марго была самым хитрым созданием, и умела добиться всего, чего только хотела. Но он подозревал, что такого выдумать она все-таки не смогла бы.
Но мировая история и на самом деле писалась именно там. Об этом говорил ему и Демоны, когда пробрались в его сны. И они тоже толкал его к работе, которой не было конца и края.
Мефистофель будет спасен. Кто бы в том сомневался.
И потом они устремились к тому свету.
Но на этот раз он не отступит. Все будет в его власти. И философ поможет ему понять, что пространства и времени не существует. Они встретятся и смогут поговорить о том, о чем молчали всю жизнь.
Фаусту хотелось найти там Валтасара и поговорить с ним обо всем, что еще не было сказано.
Каждая жизнь добавляла ему своих героев, прошедших незаметно в других жизнях, и вдруг проявившихся здесь и сейчас.
Глава 20 Мечты и реальность
Переживший адские муки должен был подняться на небеса, а кому еще может быть открыта дорога в рай?
Вспомнив, как Марта говорила о Данте, читала статьи о нем, а потом и «Божественную комедию» на итальянском, именно туда Фауст и устремился в тот момент.
Ангелы, увидит ли он их когда-то или они отвернулись от него навсегда, ушли в небытие. И снова в видении его возник домик с виноградником. В комнате горели восковые свечи, Фауст дописывал свою комедию, а Маргарита наблюдала за ним и тихо улыбалась.
Рядом с ним были Гоголь, Мольер, Пушкин – мастера из разных пространств и времен. Они заглядывали к нему на огонек.
Чего еще можно было пожелать, если на этот раз все было так уютно и мило для него устроено.
Альбом на столе. Королева Марго рядом.
Он тихо рассказывал о том, что ему привиделось в эти дни. Говорил он с трудом, но хотел рассказать ей обо всем.
Она была потрясена этим его рассказом. Ему удалось соединить и связать воедино несоединимое.. И теперь она ощущала связь с прошлым, далеким и таким близким одновременно. Марго могла утверждать, что она вспомнила все свои прошлые жизни. Она бережно хранила рукописи, и не давала ему уничтожать написанного.
Королева – юная и несчастная, взирала на нее из далекого и требовала каких – то решительных действий. Маргарита читала о ней, и помнила, что та умерла очень молодой. Так часто бывало тогда, и с женами художников тоже подобное случалось нередко, они своими гениальными творениями, словно вынимали у них души.
Очаровательная жена Рубенса Изабелла, бедная Саския, да и мало ли кого еще можно было припомнить.
Королева Марго, разве можно забыть и о ней. И в ее жилах текла кровь французских королев. Он убедил ее в том за эти годы.
– Я должна оставаться на высоте, – убеждала она себя.
Альбом так и остался раскрытым, и королева до утра взирала в неведомый ей мир.
Только повернувшись к нему, она заметила, что он не спит и смотрит на нее. И тогда она, словно грешница, застигнутая на месте преступления, решила сразу признаться во всем..
– Это странно, дорогой, иногда мне кажется, что и я причастна ко всему этому – чужому миру, королевскому двору. И полотна художников подтверждают мои догадки.
Она кивнула на картину.
– И ты достойна их общества, потому что из их числа, – твердил он.
– Нет, – говорила она, – мне только предстоит пройти этот путь.
Марго загадочно улыбнулась. Они стали влюбленными заговорщиками, пленниками не только любви, но и тайны, связавшей их навсегда.
Странные события стали происходить в их доме, все куда-то растворялось и исчезало. Они слышали голоса, а рядом не было никого. Но Фауста это только забавляло. Он знал, что все сбывается. И его главный герой придет к нему, рано или поздно. И вот тогда они смогут завершить этот вечный диалог.
Глава 21 Незваный гость
В те тяжкие дни к ним на огонек заглянул странный парень.
– Матвей.
