скачать книгу бесплатно
Теперь на пути у нее возникла юная и пленительная Артемида. Она долго наблюдала за Никтой издалека, а потом решила все-таки появиться, потому что иначе та может отнять у нее все, чем дочь Зевса с самого начала привыкла владеть, допустить этого юная богиня не могла.
№№№№
Насторожилась Никта, она впервые видела такую юную и очаровательную богиню, но не могла понять, почему та так сурова и даже жестока, ведь совсем еще юное создание, что же могло так ранить ее еще в самом начале?
– Ее тоже не коснулась благость Афродиты, так получилось, – услышала она голос Гекаты, внезапно оказавшейся рядом.
Давно ли та следила за ней или только что появилась, как знать. Но Никта даже обрадовалась, что она снова была не одна, а рядом оказался близкий человек.
– Афродита сама выбирает, с кем ей быть, а от кого отказаться, – пояснила богиня колдовства свои слова.
– И все-таки очень жаль. Молодые должны верить и любить, негоже им оставаться в таком прекрасном мире злыми и нетерпимыми, а ведь нет ничего страшнее неразделенной любви.
Так как в лесу стояла тишина, а говорили они громко, то все услышала Артемида, и сжалась ее душа от боли. Ничего нового она о себе не услышала, но то, что это так спокойно обсуждают все, и древние богини тоже, было для нее странным и очень неприятным открытием.
– И кто только их сюда принес, – повернулась она к Пану, стоявшему за ее спиной.
Пан ничего не ответил своей любимой богине, только покачал головой, ему хотелось сказать, что не эти две богини виноваты в том, что творится с Артемидой, ей надо отправляться к Афродите и просить ее о милости. Но Артемида была так горда и заносчива, и не станет она ничего такого делать, тогда зачем ей все эти пожелания? Пан молчал, понимая, что он бессилен что-то в этом мире изменить.
– Наверное, на свете должны быть разные люди и разные боги, – говорила Геката, – и не обязательно всем им страдать от любовных страстей.
Так она пыталась оправдать не эту девицу, а себя. Богиня колдовства думала, прежде всего, о себе самой, а о своих бесчисленных детях пусть сам Зевс размышляет. Не он ли их наплодил столько, что древним богиням порой и ногу некуда поставить, везде Зевсовы дети. И что удивительно в том, что им всем не хватает любви, могло ли быть иначе?
Угадав ее мысли, Никта только молча усмехнулась. Геката вовсе не так проста, как ей казалась. У нее есть и сила, и воля, она многое знает и многое может объяснить
Глава 13 Кошмар белого света
Но кроме строптивой Гекаты, и жестокой Артемиды кое-что еще не давало покоя богине тьмы.
Сначала она даже не понимала, что это было, почему не было ей ни минуты покой, и что собственно так переменилось в этом мире. А так как приблизиться к ней никто не мог, то и пояснить это было очень трудно.
Ей придется догадаться самой.
– Свет, – прошептала она, – как же он мешает оставаться в этом мире спокойной и безмятежной, как в старые добрые времена.
Пан удивленно взглянул на богиню тьмы, – он и подумать не мог, что и она может чувствовать то же самое, что и он. Но с ним-то все понятно. Тьма скрывала его уродства, и позволяла ему хотя бы какое-то время оставаться в покое, пока кто-то на него не натыкался, но она, что же может мешать ей.
– Почему свет тебя мучает? – спрашивал он у Никты.
Ему и на самом деле было интересно понять, что же не устраивает древнюю богиню. Она могла ничего не ответить чудовищу, с какой стати ей говорить с ним, но она все-таки заговорила.
– Свет, которым восхищаются молодые боги, не так хорош, как им кажется, потому что он обнажает все, что можно было так легко скрыть во тьме и жить спокойно, а он вселяет в душу беспокойство.
– Но исчезают страхи, порожденные тьмой, – отвечал Пан.
– Старые исчезают, а новые появляются снова, и на свете они не кажется такими уж безобидными, – стояла на своем богиня.
– Может быть это и так.
– Конечно, так, ничего в нем нет хорошего, – тяжело вздохнула она.
– Не потому ли у многих богов появится страстное желание, избавиться от света, вернуть в этот мир тьму? – вступила в их беседу Афродита. Она оказалась поблизости, и ей надоело оставаться в одиночестве, да и не хотелось больше подслушивать.
– Это так, когда все видно, то ничего нельзя скрыть, недаром сначала была тьма, она все-таки лишала нас многих бед.
Афродита смотрела на нее и явно не верила в то, что говорила древняя богиня. Между ними возник какой-то странный спор, и чтобы разрешить его, Пан стал рассказать о том, как великан Орион подсматривал за тем, как купалась со своими нимфами Артемида.
Афродита усмехнулась, она не только знала эту историю, но и сама была в то время там, потому уж точно не даст Пану соврать.
– И что случилось с беднягой? – спросила Никта, судя по всему, она одна только ничего об этом не ведала.
– Артемида была лишена не только любви, но и обычного сочувствия, – перебила Пана богиня любви, ей показалось, что расскажет он обо всем совсем не так, как ей хотелось бы.
– И что произошло? – с тревогой спросила Никта
– Она велела ослепить Ориона, чтобы не смог он больше на богинь и смертных глазеть, и ты хочешь, чтобы я сочувствовала такой дикарке, и вопреки ее воле мужчины все равно всегда будут смотреть на женскую красоту, не отрываясь, особенно обнаженную красу, – гордо вскинула головку вверх Афродита.
Богиня тьмы поняла, что все самые тревожные и темные ее предчувствия сбываются, не только скрыть ничего нельзя, но еще и новые беды, новые жертвы появятся
– Все еще хуже, чем я могла подумать, – только и сказала она, – но может быть наступит такой день, когда им захочется снова вернуть себе тьму, и я не стану этому противиться.
Эта мысль согрела ее каким-то странным теплом, надежда умирает последней, а может она не умирает никогда.
Но и лик Афродиты и физиономия Пана говорили ей о том, что такое вряд ли когда случится. Вкусившие света, не захотят возвращаться во тьму. Познавшие этот мир, не смогу смириться с тем, что снова от них все укрыто и спрятано.
Глава 14 Прекраснейшая из жен
А между тем, разволновавшись после разговора с богиней тьмы, Афродита отправилась, куда глядят, и внезапно она появилась перед Еленой.
Не надо говорить о том, что Елену Афродита не любила, и не только потому, что та считалась самой прекрасной женой на свете. Но вот ни ума, ни чувств ей явно при этом не досталось, одна только голая, а потому странная красота.
Елена пребывала в каком-то странном молчании, словно бы она хотела отрешиться от всего остального мира, и это Афродита могла поставить ей в вину. Как и то, что она не проявила к богине должного почтения. Но Елену сдвинуть из ее состояния покоя было почти невозможно.
– Ты не хочешь говорить со мной? – не выдержала богиня.
– Почему же, только что тебя так волнует, почему ты здесь, когда больше ничего не происходит.
– Хочу понять и узнать, кого же ты любила на самом деле.
– Тебе это известно лучше, чем мне, Тезея, только афинский царь был мне всегда дорог. Первая любовь самая сильная и бессмертная, а все остальное – только ее тени.
– Может я забыла что-то, но не ты ли вышла замуж за Менелая?
– Я вышла, а что мне оставалось, если Тезей меня никогда не любил, и в Аид от меня сбежал, думаешь легко такое пережить.
– Я думаю, ты знала, что в тебя влюблен муж твоей сестры
– Не знала, иначе бы не вышла за него замуж, зачем мне это.
– А затем, тебе нравится, что мужчины дерутся из-за тебя, и Тезею и Агамемнону ты хотела что-то доказать, и доказательства оказались сокрушительными – они опалили даже богов, и только ты прикинулась снова невинной овечкой.
– Я оказалась самой виноватой из всех, ты не слышала речей царя Приама. Гектора, Андромахи? А не подскажешь, кто толкнул меня в руки Парису, или Гермес все придумал о яблоке, о споре богинь, об обещании подарить Парису самую прекрасную из жен,
– Я сказала не подумавши, я не знала, что он выберет меня
– Ты это прекрасно знала, но у нас же нет дев незамужних, это должна быть я.
– А ты не самая прекрасная. И потом, ты все равно жила с нелюбимым, какая тебе разница Парис или Менелай, кстати, мой избранник моложе и привлекательнее, уж с этим тупым мужланом точно не сравнить.
– Да, а потом можно меня обвинить в том, что началась Троянская война. Не зря же говорится, что лучшая защита – это нападения, ты нападаешь, защищаясь – не в этом ли твоя суть, если бы ты выбрала для себя гармонию, а не войну, то все бы в мире было по-другому, и мне не пришлось бы перед тобой оправдываться.
Как заговорила эта тихоня, пройдет еще немного времени и Афродита окажется виновата во всех белах мира. Никта права, это свет открыл миру ее красоты, и если бы царила тьма, то никто не смог бы отличить Елену от самой безобразной и дряхлой старухи, а теперь, что получается.
Елена опомнилась только тогда, когда богиня исчезла. Она поняла, что это был только сон, какой-то странный сон. Кто такой Парис, почему богиня обвиняет ее в какой-то Троянской войне.
Что бы это значило? Над ее миром, ее браком нависла какая-то страшная опасность, равной которой не было в мире. Но если она все равно не сможет ничего изменить, а Афродита не позволит ей этого сделать, то не стоит и суетиться.
Тезей, о грозный и прекрасный Тезей, зачем она напомнила о тебе даже во сне, ведь это так горько и так страшно, быть навсегда с тобой связанной и никогда больше тебя не узреть. Тут уж точно, что Менелай, что Парис – герой из будущего, никто не спасет и не защитит от первой, сокрушительной любви. Но сколько бед, сколько горечи ей принесет та самая любовь.
– Тезей никогда не будет твоим, – услышала она издалека, и теперь казалась печальной почти унылой.
Елена и сама знала, что она никогда не будет с Тезее, так зачем же ей еще было о том напоминать?
Глава 15 Попытка оправдания
Сон казался явью, а явь была скорее похожа на сон. Елена запуталась совсем, она не знала, кому можно верить, и нужно ли верить вообще? А тут еще вторжение Афродиты, которая ее упрекала в чем-то, что должно было совершиться даже не завтра, а позднее, какой Парис, какая война? Но если она так уверена в том, что это все-таки будет, тогда почему она на нее набросилась.
Нет, с богиней любви Елене точно не повезло, а кому с ней повезло интересно, уж не Нарциссу же, который и крылья расправить не успел, а уже превратился в странный белый цветок, только потому, что он не полюбил нимфу, которая готова была повиснуть у него на шее.
Появился Менелай, он только что вернулся от Агамемнона, богиня говорила, что старший брат в нее влюблен. Этого только не хватало, Елена лучше, чем многие, знала свою сестру Клит. Если та заподозрит что-то, что ей и в Аиде не спастись. А этот грозный царь, если он не думает о ней, то о себе хотя бы подумал, или это Афродита ради мести решила вовсе лишить его разума?
Елена понимала, чувствовала, что она совсем одна, и никто не сможет ей помочь, если что-то случится. Она оглянулась на Менелая, и поняла, что ничего ему сказать не сможет, потому что дров он наломает, а будет только хуже от всего этого.
В тот миг, видя, что она все-таки очень сильно задела Елену, богиня любви решила вернуться и навестить свою жертву.
Кажется, на этот раз Елена обрадовалась ее появлению, и продолжила рассказ, словно и не прерывала его вовсе
– Тезей меня никогда не любил, а мне хотелось быть любимой, казалось, достаточно того, что меня любят. Да и жениха мне все равно пришлось бы выбирать, хорошо, что батюшка позволил мне выбирать самой.
– А ты выбрала самого глупого, самого безголового?
– Мне казалось, что он любит меня, – не выдержала Елена.
Как же холодна богиня, есть ли у нее вообще сердце, ей казалось, что его нет и быть не может.
У Афродиты было сердце, но она не верила ни одному слову Елены, а потому сердилась еще больше.
– Может быть, ты и любила, но разве ты могла ценить свои и чужие чувства. Ты же сразу видела, что Тезей тебя не любит, а насильно мил не будешь, но к чему было упрямиться так? Зачем все это?
– Ты сама говорила о Парисе, о троянской войне, тогда к чему все это, если войны все равно не избежать?
– Войны не избежать, – согласилась богиня, это не в твоей и даже не в моей власти, но для себя мы можем что-то сделать, мы должны сделать что-то, – не унималась Богиня, уже то, что Елена ей перечила, заставляло ее злиться и противиться.
– Я думаю, все беды от света, лучше бы оставалась тьма, тогда и бед бы таких не случилось.
Во второй раз за столь короткий срок она услышала о том, что кому-то по душе мрак, а не свет. Ничего удивительного, когда о том говорит Древняя богиня, но когда эта девица, то становится как-то странно и непонятно. И все же Никта и Елена были едины, одна просто привыкла в том мире жить, вторая от всех прошлых и грядущих разочарований хотела укрыться во мраке, и только она одна готова была стоять до конца за свет и любовь. Хорошо, что ничего они уже не смогут сделать, теперь наступило ее время, и она будет.
Глава 16 Мольба к Никте
Афродита исчезла во второй раз.
Елена чувствовала, как плохо с ней, но понимала, что без нее еще хуже. Если бы в тот момент не появился Гермес, он в свободное время все время следил за сестрицей и пытался утешить тех, на кого она нападала, хотя сам не надеялся на то, что богиня для него что-то хорошее припасла, а потому и терять ему будет больше нечего.
Когда он увидел, что Афродита терзает Елену, у него сердце стало кровью обливаться, кажется, все боги в этом мире были созданы для того, чтобы терзать Елену и тех одиноких детей Зевса, за которых сроду некому было заступиться.
Пока богиня была там, Гермес не посмел приблизиться, чувство самосохранения заставляло его держаться подальше, но как только Афродита ушла на приличное расстояние, он метнулся туда:
– Ты не печалься. Афро злится потому, что Никта на земле, а она надеялась, что та тут никогда не появится, а древняя богиня взяла и появилась, так что ты можешь к ней обратиться.
Елена прекрасно знала, что репутация у Гермеса была не самой лестной, и не знала, что можно ждать от того, кто еще в первый день своего рождения обвел вокруг пальца Аполлона. Но других друзей у нее все равно не было.
– Ты можешь к ней прямо тут обратиться, чем ближе древняя богиня, тем лучше. Вот и Афро не находит себе места, когда только о ней узнала
– Спасибо, братец, иногда мне кажется, что я вообще во всех грехах повинна.
– Я тебя прекрасно понимаю, я чувствую то же самое порой.
– Никта никогда не ведала любви, она ей кажется пустой забавой, потому нас уже трое против одной Афро.
– Но где же мне ее икать?
– Сиди и жди, она и появится, я сам ее сюда незаметно приведу.
– Я у тебя в долгу, – говорила Елена, провожая его печальной улыбкой.
– Ничего ты мне не должна, я всегда делал то, что мне хочется. Это наши с Афро счеты, а ты просто попалось под горячую руку.
Наверное, Гермес вовсе не такой опасный, как о нем говорят, пыталась как-то Елена, и на душе у нее сделалось немного теплее
Вестник богов исполни свое обещание.
Успела Елена подняться с пня старого дерева и направиться к морскому берегу, как богиня перед ней и появилась.
– О, древняя богиня, только ты у меня и осталась. Не дает мне покоя Афродита, она считает, что я не умею любить и не хочу быть любимой, словно это не в ее власти.
– Она молода и вспыльчива слишком. Везде ей любовь мерещится.
– Она безжалостна, но ведь и ты и твои дочери живут без любви и все прекрасно, не всем же любить и быть любимыми, кому-то надо просто жить и только. Вот мне такая участь досталась, и я не тужила о том, пока Афродита не стала меня преследовать повсюду.
