banner banner banner
Геката – богиня ночи. Мифы и сказания
Геката – богиня ночи. Мифы и сказания
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Геката – богиня ночи. Мифы и сказания

скачать книгу бесплатно


Узнав, что Никта зачем – то внезапно к ней пожаловала, Персефона встревожилась и загрустила, она почувствовала, что им выпала разлука, долгая разлука.

Дурные предчувствия бледную девицу почти никогда не обманывали.

– Я решила отправиться в тот мир, – просто произнесла она, сколько же можно тут оставаться.

– Ты не собираешься возвращаться совсем?

– Ну, почему же, если он перестанет существовать.

– Значит, не собираешься, – усмехнулась Персефона.

Она подумала о том, что ей нельзя не возвращаться, а вот Никта вольна поступать, как ей вздумается. Почему же она так несвободна, так порабощена вроде бы и большими чувствами, и муж ее первый и старейший из всех, но ощущение несвободы угнетало ее страшно. Впрочем, говорила она о другом:

– Тебе там мало что понравится, мир очень сильно с тех пор изменился. Даже я, хотя оказалась здесь недавно, смогла это заметить, а что говорить о тебе.

– Не такая я и древняя, радость моя, а потом изменения, они всегда приятные, даже если сами по себе они ужасны. Разнообразие в вечности нашей – это скорее благо, чем зло, и можно только порадоваться.

– Да нечему там особенно радоваться, но разве я смогу тебя удержаться, тем более, мы там свидимся, если судьба. Я же тоже не навсегда здесь оставалась.

– Тебе тяжко здесь?

– Сначала, я сердилась на отца, когда он требовал у Аида половину года, а теперь понимаю, что он был прав.

– Тебе не очень хорошо тут, Аид замкнут и мрачен, но это понимаешь, только когда сталкиваешься со стремительным Гермесом, красавцем Аполлоном, или проказником Дионисом. Да, я стара для них, но все одно могу оценить то, что творится с ними в этом мире, и понимаю, что тебе было бы лучше, с любым из них.

– Гермес не собирается жениться, Дионис может и жениться, но рядом с ним толпа вакханок все время, я бы от ревности померла, а Аполлон, по-моему, его никто и никогда не полюбит, так что все там не так красиво, как кажется.

– Как же все сложено-то, – улыбнулась Никта, – и все же, все же нам только и остается, что метаться между тьмой и светом, и знать, что чего-то не будет хватать, тьмы или света.

Никта удалилась так же внезапно, как и появилась.

Персефона устыдилась того, что так давно не была с Аидом, и поспешно отправилась к нему. Все-таки она навсегда была связана с ним узами, и должна была исполнять свои супружеские обязанности. Только от этой мысли ей стало как-то дурно, но делать все равно нечего. Надо идти и исполнять.

– Говорят, у тебя была Никта? – с ходу спросил он, и тревога звучала в низком его голосе.

– Была, она собирается на землю, ей надоело быть в темноте. Нельзя привыкнуть к свету, если столько лет провела во тьме, – задумчиво размышляла она. Аид сразу же все перевернул на свой лад.

– Нельзя привыкнуть к тьме, родившись и прожив столько лет при свете? – почему – то спросил он.

– Я не сказала этого.

– Но разве не так ты подумала? Вот только поэтому я и согласился тебя отправлять на полгода туда, хотя будь моя поля, ни на миг бы не отпустил, но я видел, что становилось с цветами, стоило им оказаться здесь.

– Не говори так, я все знала, матушка предупреждала меня, но я съела гранат, сама, меня же никто не заставлял.

– Столько воды утекло с того дня, все могло перемениться.

– Но ничего не переменилась, – не унималась Персефона, – она хотела убедить мужа в том, в чем сама вовсе не была уверена.

Потому они замолчали, в кромешной тьме повисла мертвая тишина.

Глава 5 Суматоха перед бурей

Хотя Эрида и успокаивала Гекату, а вместе они беседовали с Цирцеей, и почти убедились в том, что ничего страшного нет, в том, что Никта выйдет на свет, но на душе у каждой из них тревоги все-таки плохо улеглись. И решили девицы-красавицы, что надо успеть до ее появления сделать какие-то важные дела, чтобы потом не нужно было предупреждать, оправдываться, объяснять, почему они это делать хотят. В общем, и Геката, и Эрида приводили свои дела в порядок, и, заглянув в недалекое будущее, пытались понять, что там им еще понадобиться может.

Эрида поняла, что ей понадобится золотое яблоко, для того, чтобы история как-то развивалась. Она пока еще не ведала точно, для чего ей сгодится яблочко, но то, что понадобится, не сомневалась, вот и отправилась в сад Гесперид, чтобы там им разжиться, с драконом о том, о сем поболтать, да и вообще на мир посмотреть и себя показать.

Геката вспомнила о том, как волновалась Цирцея о Медее и отправилась в Колхиду. Она тайно была влюблена в Этта, который отстранялся от нее все время, и Медея, была, конечно, только поводом для того, чтобы навестить отвергшего ее сына Гелиоса, с которым и сам Лучезарный не смог бы справиться, если бы и захотел. Таким мощным и суровым казался Этт.

Свидание это оказалось неудачным, потому что царь вообще где-то на соседних землях с сыном пропадал, дома оставалась только юная Медея, и она вела себя дерзко, почти яростно.

– Что это забыла тут эта темная богиня? – спросила она у Цирцеи, тоже оказывавшейся во дворце брата.

– А ты можешь не дерзить тем, кто мне дорог.

– Тебе кто-то дорог, да ты просто в свинью не можешь ее оборотить, вот потому и терпишь.

– Остановись, – потребовала Цирцея, – когда ты влипнешь в очередную переделку, и нужна будет помощь, ты явишься к нам с Гекатой, подумай хотя бы об этом.

Но сразу было ясно, что не о чем думать Медея не собирается.

– Вот еще, обойдусь и без вас…

– Да не обойтись тебе без нас, не обойтись, – повторяла Цирцея.

– Как она на тебя похода, – только и усмехнулась Геката

– А мне кажется, что такой глупой и наивной я не была никогда.

Медея вспылила и убеждала прочь. У нее был свой уголок уединения, не такой, конечно, как у тетушки, но тоже ничего.

– Напыщенные старые дуры, – с досадой подумала она, – как они вообще могут считать себя центром этого мира, когда ничего не понимают, ну ничего, вот появится юная и прекрасная Афродита, она им всем покажет, и я все сделаю, чтобы она со мной оказалась.

Медея и не представляла себе, на какую опасную тропинку она дерзко ступила. Звать на помощь Афродиту никогда не решился бы сам Зевс, она изломала судьбу Аполлону, да и сам Посейдон обходил ее стороной, но Медея была уверена в том, что Афродита будет служить ей верно, останется у нее на посылках.

№№№№№№

– Эрида отправилась за яблоком, – говорила Геката Цирцеи, – да и мне пора навести порядок. Матушка всегда любила все проверять и на себе испытывать, она и не представляет, как далеко мы все ушли, пока ее не было.

– Ничего, она разумна, даже мудра, проживем, переживем, и не такое переживали.

Афродита мелькнула около них и скрылась.

– А вот это настоящая беда, – прошептала Цирцея.

– Злишься, что она тебе жениха не послала.

– Злюсь, что она его к Медее отправила, а я не могут сказать ничего брату, ты же знаешь, как он безрассуден, если грозит беда, в нем нет ни грамма хитрости, а любое другое оружие против Афро бесполезно. Но он будет бросаться из стороны в сторону и сделает ей на радость еще хуже, хотя хуже уж и некуда.

Они помолчали немного, Афродита безошибочно отыскала то место, где от тетушек, да и от всех остальных скрывалась Медея.

– От меня не спрячешься, – услышала царевна ласковый голос

Глава 6 В храме Аполлона

Пока Цирцея и Геката, собравшись вместе, обсуждали те перемены, которые должны случиться после вторжения Никты, а Афродита любовалась с дальним умыслом Медеей, сама Никта вышла из тьмы к свету, и как ни странно, первым делом она появилась в храме Аполлона.

Хотя там уже успели побывать все богини, и смертные, все, кому интересно было все, что творилось в этом мире, но сама Никта до сих пор о нем только слышала. И вот теперь так случайно получилось, что вышла она именно к этому месту, и остановилась в нерешительности, как же прекрасен был и юный бог, и храм, которым он так гордился. А чем еще было гордиться Аполлону, сказала бы Эрида, окажись она поблизости. Но богини раздора рядом не оказалось, она пока носилась со своим золотым яблоком, и раздумывала, как бы его употребить в дело так, чтобы какой-нибудь классный, шумный раздор получился.

Ничего такого не придумывалось, но Эриде хотелось, чтобы все было здесь и сейчас, потому и не могла она никак успокоиться. Только снова и снова яблоко на ладонях подбрасывала и по сторонам озиралась. Пока ничего подходящего не находилось, не придумывалось, только ярость Геры где-то в небесах звучала.

– И как только можно быть такой скандальной, а еще удивляется, что Зевс от нее убегает, да любая прачка в сто раз лучше этой верховной богини.

Но от грустных и ехидных помыслов Эриду отвлекла Афродита, предававшаяся любви прямо в море с каким – то смертным:

– Вот где одна радость и никаких скандалов, – усмехнулась Эрида, и втайне немного позавидовала богине. Но в тот момент она на своем яблоке и написала:

– Прекраснейшей, вот именно Прекраснейшей, посмотрю, как она с Герой сцепится, что из этого выйдет. Всегда приятно, подлив масла в огонь, смотреть, как оно шипит и разгорается. А потом все будут на тебя с опаской смотреть. Думать о том, что с тобой лучше не связываться.

Вот и правильно, не надо связываться, вы же целее будете.

Вот в момент таких размышлений, Эрида и обнаружила Никту.

– О, какая встреча, – усмехнулась она.

Богиня щурилась, глядя на Эриду, она все еще не могла привыкнуть к дневному свету, таким нестерпимо ярким он ей казался.

– Персефона рассказывала мне об этом храм, – говорила Никта, как только поняла, кого она встретила.

– Да, Аполлон любит такие вот соборы, ему кажется, что так он будет и сам выше и блестящее казаться, а ведь это полная ерунда, выше головы даже такой красавчик не пригнет, нечего и стараться.

Наверное, те, кого не любят, хотят строить что-то этакое, – подумала Никта, им все время надо показывать себя, говорить о себе, а для Афродиты такие храмы строят те, кто захочет получить ее благосклонность. Они увлеклись беседой и не заметили, как сам Феб появился перед древней богиней, скользнув взглядом по Эриде, словно хотел понять, кто она такая.

– Почему ты на меня так смотришь? – удивилась Никта.

– Я бы хотел в тебя влюбиться, но Афродита лишила меня такого дара, – заявил он.

Эрида отвернулась, чтобы они не заметили насмешки на ее лице.

Вот уж точно, милой, тебе даже в Никту не влюбиться. Но зато он умеет говорить приятности и располагать к себе. Она изменилась на глаза, пожалуй, с такими талантами он далеко пойдет. Никта точно его уже не забудет никогда, чем черт не шутит.

Глава 7 Слухи об Афродите

Афродита не заставила себя долго ждать. Она вообще, как любая кошка, гуляла сама по себе, и была там, где ей хотелось быть, но на этот раз она приблизилась к храму, где оставались грозные древние богини.

Если говорить о возрасте и опыте, то она была ребенком рядом с ними, но она была и богиней любви, а потому не хотела и не собиралась отставать от них. Дети часто бывают шустрее и ярче своих родителей, потому что им нужно как-то продержаться в этом странном мире. И еще она собиралась быть с ними на равных. Пусть кто-то из них попробует с ней поспорить, она любому ответит достойно.

Да судя по всему, богини и не собирались этого делать, но вот такое снисхождение и задело ее больше всего.

– Мир прекрасно обходился и без любви, хотя тебе в это трудно поверить, – говорила Никта улыбаясь.

– Может быть, он и жил так, только больше в этом нет нужды, потому что есть я. Пищу тоже ели без соли, но нынче никто не откажется от этой приплавы, не так ли.

Никта ничего не ответила, хотя у себя в Аиде она прекрасно знала, что и как обстояло, и сколько без случалось именно потому что, они встречали ту самую любовь. Но Афродита, служившая ей верно, и сама бывшая той самой любовью, а чем еще ей быть, она никогда не отступится от своего, она не изменит себе, а потому у каждой из них своя правда, и с ними они останутся до самого конца.

– Может быть я стара в твоих глазах, но те, кто сталкивались со мной не дадут соврать, что я всегда шла навстречу всему новому, так вот, я могу тебе сказать, что не хотела бы столкнуться с любовью, потому что это тот случай, когда лучше не иметь.

– Ты заблуждаешься.

– Нет, заблуждается бедняжка Медея, которая думает, что ты подаришь ей великую радость, о Елене я уж и не говорю, она-то тебе доверится, или подчинится, и что из этого выйдет, страшно себе представить.

– Согласна, когда вмешиваются боги, то ничем хорошим это не заканчивается.

– И когда боги завидуют тоже, да и когда вообще это может хорошо заканчиваться, не смеши меня.

Она смотрела задумчиво куда-то вдаль.

Афродита удивилась не тому, что Никта отрицала любовь, а ее осведомленности, ведь она говорила о событиях грядущего, откуда ей было все это знать?

Нет, книги судеб, конечно, открыты для всех богов, не только для Никты, но почему она так упорно всем этим интересовалась?

Афродита смущалась и путалась. Все, что было тайной даже для нее, как-то странно распахнулось для древней богини. А зачем она вообще появилась на земле, почему возникла в храме Аполлона. Это старая и особенная история. Афродита лишила его взаимной любви, считая, что этому сыну Зевса и без того было много дано. Вот потому он никогда не любил тех, кто любили его, и его никогда не любили те, кого выбирал он.

Почему она так сделала? Если бы это вообще знать. Но Никта безошибочно выбрала его храм, и оставалось только гадать, что будет дальше, что она попробует предпринять для того, чтобы доказать свою правоту.

Правда, говоря о Елене, о Медее, с которой богиня только что столкнулась, Никта молчала о Кассандре, безумной царевне, которая отвергнет Аполлона. Но возможно она припасла эту историю, как последнее доказательство своей правоты.

– Ты о Елене, а я вот о Нарциссе забыть никак не могу, – говорила Афродита.

– Это тот, превращенный в бледный цветок тобой? – усмехнулась Никта.

– Да, о нем, зачем оставаться в этом мире такому красавцу, который не может взора от себя оторвать, и манит его только свое отражение. Нет, пусть он становится цветком, так. Хоть кого-то еще в этом мире порадует, – согласилась Афродиты, – если ты пришел в этот мир, то должен предаваться любви или не жить вовсе.

Она поежилась, вспомнив, как ее вероломный муженек застал их со страстным Аресом и набросил сетку на тела, переплетенные в страстном порыве. Они так и застыли под этой сеткой, не в силах пошевелиться. А боги стояли, смотрели и смеялись, словно никто из них ничего такого не знал и не ведал. Ну ладно Афина или Артемиды – эти великие притворщицы, но Посейдон и Зевс, они – то прекрасно знали, что такое страсть, предавались ей там, где она их настигала. Но они тоже не вступились, потому что один боялся мирового скандала с Герой, а второй не хотел огорчить свою пустышку Амфитриту, которую никак нельзя было ранить, и даже намекнуть ей на то, что он может тоже придаваться любви.

– Да ладно Нарцисс, он не жил, потому ему и умирать не страшно, -услышала Афродита голос Никты, а что ты сотворила с Пигмалионом, как разрушила его жизнь и судьбу.

– Разрушила, – возмутилась Афродита, – да я подарила ему ту единственную и любимую, которую он не нашел среди смертных

– Неужели? – усмехнулась Никта, – оживить статую, отдать ее в жены деспоту, какое счастье. Если он не научился любить настоящих жен, то что даст ему красавица, из которой он решил сотворить черт знает что? И долго ли она пробудет с ним рядом?

Афродита молчала, у древних богинь была своя сила и своя власть над этим миром, и они много жили и много знали, а потому спорить с ними не было никакого смысла. Да она и не спорила. Она просто хотел убедиться в том, что была права, что без любви жить невозможно. Теперь, когда она явилась в этот мир, они не останутся без любви, но то, что было, то, что еще случится, говорило как раз об обратном, и Никта, столько веков без нее обходившаяся, сейчас точно не согласиться оказаться в ее власти, и она окажется права.

– Нарцисс, Пигмалион, Аполлон, Парис, конечно Парис, подаривший ей яблоко и признавший прекраснейшей, безумцы, которых ждет страшная смерть. Впрочем, как и всех остальных, ведь смерти никто не избежал, да и не избежит. Даже безрассудный Сизиф, всю жизнь с ней боровшийся, но вся разница в том, что они умрут молодыми, так и не изведав любви, не понимая, что бы она значила. А вот так умирать страшно. И Никта явилась сюда, чтобы обвинить ее в том, что она сотворила, и что сотворить еще не успела, но сделает, рано или поздно все равно совершит. И вот тогда та самая железная сетка упадет на богиню и на тех, кто ей верили и служили, и они уже не смогут из-под нее выбраться никогда.

Афродита погрузилась в свои печальные размышления, она и забыла, что богиня тьмы стоит все еще рядом, а потом вздрогнула, когда снова услышала ее голос:

– Вся любовь досталась Зевсу, а этот парень останется без нее.