скачать книгу бесплатно
Вздрогнула снова Амфитрита, она предчувствовала что-то подобное, только никак это для себя объяснить не могла, но богиня любви даже не скрывала того ужаса, который она собиралась в мир принести.
– Это не ужас, а радость, – оборвала ее она, – потому что они должны когда-то отдыхать от вас и развеять скуку. Представь, ты одна, а у вас впереди бессмертие, да он взвоет и убежит без оглядки или влюбится в какую-нибудь Цирцею, да и к ней на остров переберется. А я говорю о легком увлечении, о страсти, которая так быстро проходит, что от нее ничего больше не остается, это ведь прекрасно.
Странные вещи происходили в тот день на морском берегу. Богиня любви так спокойно, так весело даже объяснила и богине и волшебнице, невольно задевая за живое каждую из них, как все будет в новых условиях, что они должны были только примириться со всем этим и ни о чем больше не думать.
Она вроде бы даже намекнула на связь Посейдона с Цирцеей. Какие-то смутные подозрения у Амфитриты были и прежде, но она старалась не думать о том. Она оскорбила Артемиду, прекрасно понимая, что до той слова ее дойдут очень быстро. Она покусилась на привилегию Геры – хранительницы семейного очага и верности. Это так прозвучало в ее исполнении, что вроде бы и стало делом лишним, и даже вредным. И самое страшное – в ее словах была доля правды. И на самом деле, если тебе даровано бессмертие, то тоска смертная – хранить верность одной женщине, если жизнь коротка и может оборваться в любой момент, то это еще большая глупость, с какой стороны не посмотри Зевс прав, а все требования Геры – это только пустой звук, каприз, который не может быть исполнен.
Даже у Цирцеи от такого разговора слегка закружилась голова, она чуть не выдала и себя и Посейдона, когда богиня любви мимоходом намекнула на их отношения – это было сущим наказанием, и хорошо, что она поспешно переключилась совсем на другое, а тут еще и Гермес появился.
– Зевс послал меня узнать, правду ли твердит Артемида, когда в историке кричит, что ты уже появилась и успела оскорбить ее.
– Как быстро плодятся у Вас слухи, – кокетливо говорила Афродита, – а я только и сказала, что терпеть не могу таких созданий, они хуже мужчин, и уж совсем не похожи на женщин, что же тут такого страшного.
– Да и приятного мало, ты бы поосторожнее с ней.
– А ты осторожничал, когда братца ее на каждом шагу оскорблял.
– Я уже тогда знал, что смогу выйти сухим из воды и выкрутиться, – напомнил ей Гермес.
– А мне известно, что даже эта охотница не обойдется без меня, хотя в таком она и себе признаться не захочет.
Но Гермес ничего не успел сказать ей, потому что в тот самый момент появилась Гера. Она долго пыталась оставаться на Олимпе, но дело казалось слишком важным. Когда туда ворвалась в гневе Артемида и заявила, что какая-то незнакомка назвала ее мужичкой, Гера только про себя усмехнулась, решив, что это была правда, что же обижаться, если ты такая и есть, но Артемида, заметив это, не осталась у нее в долгу:
– Ты напрасно радуешься, о верности и семейном очаге она такое говорила, что ты бы уже чувств лишилась, конечно, если бы они у тебя вообще были.
Это было настоящей наглостью, но, скорее всего тоже правдой, и она решила, что потом ответит на эти дерзости Артемиде, а пока отправится-ка она туда, чтобы все услышать самой.
И отправилась. Успела Гера вовремя. Рядом с богиней любви (а это была она, Геру не обманешь), уже стояли Гермес, волшебница, неизвестно откуда взявшаяся и растерянная глупышка Амфитрита.
Гера возненавидела Афродиту с первого взгляда, понимая, что та не станет с ней церемонится, и ничего она не получит, кроме бесконечных хлопот и головной боли
– И чему мы обязаны такой встрече? – притворно усмехнулась Афродиты, – если сама Гера посетить нас решила, до тебя уже дошли слухи о моих гетерах. Но скажи мне, разве я не права, разве плохо, если появятся свободные женщины и они будут развлекать ваших глупых мужей, получая при этом удовольствие сами, если вы на это не способны.
Впервые за много веков Гера растерялась и не знала больше, что сказать. Это было чудовищно. Она ярилась, но понимала, что они все равно появятся, чтобы она не делала, будет только хуже для нее, как и с Алкидом, которого они, издеваясь над ней, называют Гераклом.
– Я буду бороться с тобой всегда и везде, ты всегда будешь встречать меня на своем пути, – твердила она.
– Ничего удивительного, Я бы поразилась, если бы ты бросилась ко мне в объятия.
Гермес смотрел на них с интересом, он знал, что Зевс будет расспрашивать его долго и подробно о том, что говорила каждая из них, и ему придется запомнить все их слова. Но Афродита уже стала прощаться с Герой, не заботясь о том, что никто бы не посмел так просто от нее отмахнуться, но она с первого дня была не такой как все, да и не собиралась становиться другой.
№№№№№
Гера удалилась ни с кем не прощаясь, никому больше не сказав ни слова. Цирцея еще осталась с Амфитритой, она говорила ей о том, что ждет их в грядущем.
– У Геры появилась самая грозная соперница, – говорила Цирцея, – она ни только, ни в чем не будет ей уступать, но и порядком жизнь попортит. Ей многое удастся из того, о чем иные и мечтать не могли. И она рассказала историю о яблоке, которое подарит им богиня раздора – это только одна из многих историй, а сколько их еще будет.
– Ты хочешь сказать, что нас ждут новые времена? – спрашивала ее Амфитрита
– Да, и совсем иные, – улыбнулась она.
А богиня вместе с Гермесом отправлюсь знакомиться с этим миром.
– Ты нажила уже себе врагинь, – говорил он по дороге, – осталось только с Афиной для полного порядка столкнуться и их будет уже три.
– Афина? – спросила его Афродита, – эта та, которая как родилась в латах, так и воюет без остановки, ну и компания у вас тут подобралась, и чем Вы все без меня только занимались.
№№№№№№
Афродита быстро поняла, что какие-то законы ей все-таки придется соблюдать. Когда ей в мужья назначили Гефеста, она не особенно противилась, какая разница – пусть он считается им. У богини любви не могло быть брака не по расчету, потому что после разговора с Герой она еще раз убедилась в том, что любовь и брак – это две вещи несовместимые. Когда Зевс сообщил о том, она сделала вид, что согласилась, но сразу же предупредила его, что если он не даст ей полную свободу и будет вмешиваться в ее дела, то она найдет, как ему отомстить.
– Хорошо, – согласился он, – ты можешь делать, что вздумается, но не смей делать из меня посмешище, иначе и я тебе отомщу, да еще как.
На этом они и заключили своеобразную сделку, вероятно, это был самый первый в мире брачный договор.
Он обещал, и нарушил свое обещание только однажды, когда Афродита нарушила свое, а он позже многих увидел, что страсть вспыхнула между ней и богом войны Аресом такая, что остановить ее не могли никакие доводы, и никакие силы. Стоило им только столкнуться, и они удалялись, исчезали, и забывали обо всем.
И однажды, когда она видела его и только пожала плечами, Гефест осуществил свою угрозу, он натянул заранее сетку в той комнате, где они должны были возлечь на ложе страсти. И когда они оказались в объятьях друг друга, то сетка в тот миг и упала на них, да так, что пошевелиться эти двое уже никак не могли. А он и на этом не успокоился, пока не заставил всех богов прийти туда и взглянуть на них.
Больше всех удивился Гермес, он не понимал, зачем брату его нужно было такое.
– Я хотел показать Вам богиню гетер, на которой вы могли женить только такого болвана, как я. Чтобы у вас не возникла сомнений в том, с кем и где она была, я и остановил это прекрасное мгновение.
Зло смотрела на него Гера. Но не унимался Гефест
– Матушка, а разве это не твой любимый сын, ведь ты его в строгости воспитывала, и привела все свои правила, только он оказался плохим учеником или ты его другому учила?
Многое могла вытерпеть Гера, но упреков сына, которого она с рождения терпеть не могла, ни за что.
– Тебе подарили ее, а ты только и можешь, что нищим и убогим прикидываться, да не только Арес, и любой смертный тебя обойдет, – говорила она.
Последнее слово осталось за ней, но он так привык к ее упрекам, что даже не обиделся, если обижаться на все, о чем говорит Гера, то вся жизнь, все бессмертие только на это и уйдет.
Но от этой странной любви и могли родиться только такие создания, как Фобос, наводивший ужас на всех и Эрот- бог влюбленных, который с первой минуты схватил стрелы и бил куда попало.
Но он не убивал людей и богов. Он дарил им влюбленность, и далеко не всегда она была взаимной. А уж когда забавлялся Эрот, то многим совсем плохо становилось. Все так запутывалось, такие беды от любви случались, что и сама Афродита начинала жалеть тех несчастных, которых сынок ее неугомонный ранил, иногда даже и смертельно.
№№№№№
Не зря в первый день ее появления так волновалась Амфитрита, ее муж вовсе не был похож на его легкомысленного и любвеобильного брата. Он влюбился в Афродиту всерьез и надолго. И хотя все делал для того, чтобы никто и уж тем более верная жена не заметила этой его любви, но когда Афродита попадала в очередную переделку, где бы он ни был, чтобы не делал, он все время за нее заступался, и тогда забывал об осторожности.
Когда Посейдон взглянул на любовников, накрытых сетью, да еще в таких соблазнительных формах, и дурочка-мужа над ними потешавшегося, он видел, что там стоят все боги, но он не стал чего-то ждать и осторожничать:
– Освободите ее, не смейте издеваться, – взревел он, замахнувшись на Гефеста своим Перуном, который тот ему когда-то и выковал с таким старанием.
– Ты бы лучше о своей жене подумал, она без вины страдает, – шепнул тот, но тут же отпрыгнул в сторону. Убить бы его, конечно, Посейдон не убил, но покалечить мог еще больше.
Сетка спала, Афродита грациозно спрыгнула с ложа, завернувшись в покрывало у всех на глазах, и удалилась, не скрывая того, что ей нравится, что ей все любуются. Арес тоже не особенно расстраивался из-за случившегося, их связь никогда не была секретом для остальных.
№№№№
Долго пытался Гермес скрывать от нее страшную тайну Нарцисса – юноша был прекрасен, но он никогда никого не любил, и вместо сердца у него в груди был настоящий камень.
Он напрасно надеялся на то, что это не станет известно богине Любви, но она зорко следила за всеми, и поманила его к тому самому озеру, перед которым часто сидел грустный юноша.
– Что ты о нем скажешь? – спросила она своего спутника.
– Он юн и хорош, – только и пробурчал Гермес.
– Вот и удивительно, то, что при всем, при том, он совсем один, ни одной нимфы, ни одной девицы.
– Не каждый день мы встречаем любимых,
– Не каждый, и ты думаешь, что он кого-то встретит?
– Всякое может быть.
– Я знала, что ты хитрый лжец, но разве ты не убедился в том, что мне все известно заранее, еще в первый мой день, так что изменилось теперь.
Посланник молчал.
– Я привела тебя сюда, чтобы ты проводил его в мир мертвых, ведь это твоя обязанность.
– Я не хочу сегодня туда отправляться.
– А я хочу, чтобы именно туда ты и отправился, – упрямо говорила она.
Гермес почувствовал, что она уже начала сердиться.
Нарцисс взглянул на нее, но никаких чувств не было на его прекрасном лице, словно перед ним не самая прекрасная из богинь, а последняя дурнушка стояла. Это могло бы привести в ярость любую, а Афродиту и подавно.
Он покачнулся и упал в то самое озеро, около которого оставался. Гермес последовал за ним.
Афродита отыскала Эрота и удалилась. Все это видела Артемида, которая только что закончила свое купание, но поспешила скрыться от богини любви.
– Вот потому я никогда и не буду на ее стороне, – говорила она Пану, который как обычно был рядом с ней.
– Не стоит к ней быть слишком суровой, она все-таки прекрасна.
– Да я с Герой готова подружиться, чтобы ей отомстить.
– Не разбрасывайся такими словами, Гера не так сильна, как кажется, особенно если богиня гетер против ее выступает.
– Куда она спешила? – поинтересовалась охотница
– Эрида принесла яблоко, на котором написано «Прекраснейшей», завтра свадьба у бедной Фетиды, и совсем скоро решится судьба Трои, как все это может без нее обходиться, а Нарцисс – это только случайность, о нем и переживать никто не станет, тебе это известно не хуже моего.
Афродита спешила к своим новым приключениям. Ее ждали и Психея с Эротом, и пастух Анхис, не ведавший кто был в его объятиях, и грозный Посейдон, и страстный Зевс, и многие-многие из тех, кто хотел или боялся большой прекрасной любви. Она дарила ее избранным, и всегда была права.
Афродита уже царила в этом мире, ей не было и никогда не будет равных. И только любовь прекрасна и божественна.
Глава 27 Возлюбленный трех богинь
Капризны и не понятны, бывают боги. И лучше бы людям держаться от них подальше, если бы они вообще смогли без них обходиться, то и не случалось бы всех страшных бед.
Но самой своевольной, прекрасной и непредсказуемой была, конечно же, Богиня Любви Афродита. И когда показалось ей, что царская дочь Смирна относится к ней недостаточно почтительно, то и обрушилось на ее голову проклятие.
А что могла послать ей прекрасная и грозная богиня, перед которой трепетал сам Зевс, конечно, противоестественную страсть.
И напрасно думают некоторые из нас, что со своими страстями они справятся, ничего не получилось у царской дочки. Не ведала она, что творили, другие и вовсе не о чем не подозревали, но совершалось страшное и прекрасное одновременно – в чреве ее оказался один из самый прекрасных и несчастных грядущих героев.
Но чтобы хоть какие-то порядки на земле существовали, и люди вовсе не отбивались от рук, и за грехи их тяжкие наказывали их боги, вот и обратилась бедная девушка, так неудачно столкнувшаяся с богиней любви, оборотилась она в дерево высокое и красиво. Но чтобы спасти малыша, не дать ему погибнуть, забрала его Богиня Афродита, из ствола этого дерева вытащила она его и унесла прочь.
Долго сидела она перед ним на лесной полянке, любовалась им, и понимала, что никто еще никогда такого красивого ребенка не рожал как этот.
Но не собиралась богиня любви возиться с малышами, совсем другие у нее были хлопоты и заботы. И стала она думать, куда же отправить его, чтобы он был всегда под присмотром, в заботливых руках рос, а потом, когда вырастит, она его назад заберет. Ведь никто не посмеет с ней спорить, она всегда поступала так, как ей вздумается. И пример царской дочки для других поучителен будет. Правда сама она ничего уже рассказать не сможет, но и богиня на досуге поведает о том, как она не выразила почтения своего.
Ее уже звали и ждали те, кто без любви и дня прожить не мог, и так как раздумывать долго не хотелось, а пещера, в которой был вход в подземный мир, была рядом, то и шагнула туда Афродита. И уже по дороге решила она, что лучшей матери, чем богиня подземного мира Персефона, и не найти для него.
Она обожает своего мужа, не думает ни о каких романах, конечно, там было мрачновато и душновато, и сама Афродита старалась появляться там, как можно реже, если бы не такой случай, то и вовсе бы не пришла, но чего не сделаешь ради прекрасного малыша. И она шагнула в мрачноватый зал, где и восседал Аид с верной и суровой женой своей.
С Персефоной у нее отношения были сложными, как и со всеми остальными богинями, да и кто мог мирно с Афродитой жить. И вообще, говорят, что любовь и война всегда рядом идут.
И когда Аид украл ее, то и Деметра и сама Персефона сначала в отчаянии были, но разве не любовь к этому суровому повелителю спасла ее, и даже сделала счастливой, чего не скажешь, например, о ее вечных соперницах Гере и Афине. Но они сами во всем виноваты, если слушать ее советы, а делать все наоборот, то примерно так и получается. Если в голове у каждой из них только война, мнимые и реальные возлюбленные их женихов и мужей, то это уже безнадежно. И соглашались они с тем, что переменить ничего не смогут, надо примириться с тем, что происходит и не особенно противиться, но как только доходит до дела, так и совершают ошибки, одни страшнее других, и думают, что для них это завершится чем-то хорошим.
Персефона вела себя всегда благоразумно. Ей и можно было доверить Адониса. А именно так назвала Афродита малыша, она никому не доверила бы выбрать для него имя.
Очень удивился Аид, когда увидел ее тут. Он, конечно, был ей благодарен за жену и за прошлое, но что понадобилось ей здесь и сейчас. Не ждал он ничего хорошего от Афродиты, и в отличие от брата его Зевса, не заискивал перед ней, потому что был уверен в том, что помощь ее ему больше не понадобиться, да и не такое место его царство, где о любви можно было много говорить.
А между тем ребенок пронзительно закричал, и Афродите пришлось объяснить, почему она тут оказалась.
– Я слышал про царевну, и не разделяю твоей жестокости, – говорил Аид, скорее, чтобы позлить ее, до самой царевны ему не было никакого дела.
– Я жестока, но малыш ни в чем не виноват, и он уже родился, – говорила в тот момент Афродита.
– Он родился, и ты хочешь, чтобы мы его сразу забрали, странная шутка, – иногда у Аида было чувство юмора, но довольно мрачноватое.
– Вовсе нет, пусть он растет и живет, но мне подумалось, что его никто не вырастит и не воспитает лучше, чем твоя жена. Своих детей у вас нет, вот и пусть она приобщится к радости материнства.
Молчал Аид, молчала Персефона, она злилась из-за того, что богиня напомнила ей о самом больном в ее жизни, о том, что не могло с ними случиться. Но она это знала с самого начала, когда согласилась стать его женой, и больше они о том старались не говорить. Если бы не богиня любви, то и не вспомнили бы до сих пор.
Но с Афродитой даже боги подземного мира не стали спорить. И вроде бы она собиралась как-то все поправить.
А Афродита уже приблизилась к ней, вся сияющая и положила корзинку с ребенком на колени. И как только взглянула на него Персефона, так и забыла она обо всем на свете.
Еще что-то говорила богиня, но больше не слушала и не слышала ее она, не было ей дела до того, что происходило вокруг. Малыш с первой минуты завладел всем ее вниманием.
Афродита уже растворилась во тьме, наводившей на нее уныние. Ребенок оказался в самых надежных руках из тех, какие были у них, и она на какое-то время забыла о его существовании.
