Темный бог вечности. Червивое яблоко 2

Все эти мысли болтались в его голове здесь, на Темной. А здесь, в Столице он сидел за столиком бара Мареша в компании с фантомом Мухи и поневоле слушал, как мокрые от потного усердия лабухи, надсаживаясь, голосили осточертевшую "Задницу" пополам с "Трусиками", похоже, фьюты с неотвратимостью становились хитами сезона.

И если на Темной он беседовал и умственно рассуждал, то в здешний его голове отчаянно билась, давя все остальные, одна единственная мысль – где же черти носят черта Лысого? Кулакофф с компанией нужны были ему позарез. Их надо было хватать и, наплевав на всяческие многоходовки, предъявлять Координатору, чтобы хоть как-то уравновесить свою составляющую провала с третьей моделью и все стрелки повернуть на теолога. Гарантированно. Не то чтобы победителей вообще не судят, но очень уж дохлый труп обрадовался бы поимке беглецов… ловить которых должен был, между прочим, как раз Теолог.

Лысый опаздывал, что было для него совсем не характерно и поэтому настораживало. Ответственный секретарь в лицо боссу не глядел, а глядел он на боссовы руки, нервно барабанившие по столешнице. Рожу Ответственный имел постную, выражение на оной похоронное. Всем своим видом Ответственный буквально кричал: "А я предупреждал! " Советнику нестерпимо хотелось, чтобы он сказал это вслух. Ох, уж он ему тогда бы… Он даже бросал на Муху как бы приглашающие к откровенности поощрительные взгляды, но Ответственный был тот еще аппаратный зубр, на дешевку он не ловился.

Иногда события в обеих точках приложения тел как бы перепутывались, мысли смешивались, и это заставляло Советника нервничать и даже злило. Очень хотелось выйти из онлайн контакта для сохранения душевного спокойствия, но то же самое душевное спокойствие требовало как можно скорее полной определенности в столичных делах. И еще – он не решил для себя самое главное: что делать? Как распорядиться полученными знаниями?

Проводив шефлаба тяжелым взглядом в спину, истиннотелльный Советник с раздражением отдал приказ кибердинеру уютизировать румы, а то тут не деловые апартаменты вип-персоны, а кордегардия биопская, право слово, сущий быдлам, бредлам и безобразие, никакого уюта. Срывать раздражение на электронном слуге было глупо, но все мы люди, все человеки, и после смерти в фантах своих посмертных остаемся пусть и психами, но людьми, даже если лезем при этом в темные боги. В фантоме же он, тоже давая выход раздражению, злобно сказал Мухе:

– Ну, так и где его, Лысую сволочь, черти давят?

Муха обиженно вздохнул, всячески давая понять, что уж он-то тут а-абсолютно ни при чем, что будь его воля, он вздернул бы Лысого в первом попавшемся техническом тоннеле на первом же попавшемся свободном крюке, а на соседних развесил бы все его воинство.

Боже мой, как нестерпимо хотелось Советнику переротировать все это себе-на-умешное хитрозадое быдло! Но даже Муху тронуть сейчас было бы себе дороже, а уж Генрика, мерзкое яйцеголовое, просто невозможно. Приходилось – как выспренно выражался Старый Труп – "душить за горло собственный фьют"… как будто душить можно иначе, чем за горло. Переврал, падла сдохлая, какой-нибудь заплесневелый фольклорий до неузнаваемости, вот и получилась каквсегдашная дурь.

Советнику – увы! – приходилось признать, признать, признать, что уже второй раз при назначении шефлаба он невольно наступил на одни и те же грабли. Да что ж делать, если масштаб решаемых задач требует назначения яйцеголовых максимальной, так сказать, высоколобости? А это – увы, увы, и еще раз увы! – с неизбежностью отодвигает пресловутую личную преданность на второй план. Как говорил когда-то Координатор Франконата Луй по номеру пятнадцатый – не нынешнего Франконата, что на Темной, а древнего, земного – "Опираться можно только на то, что оказывает сопротивление"… а может, и не Луй это говорил, а какой-нибудь тогдашний яйцеголовый. А Луй только присвоил идею, как Труп присвоил идею клонфильтра. Этот, который автор, в смысле – не клонфильтров Генрик, а изрекант, так вот он, вроде бы, еще рассуждал о глине, из которой всякий может с легкостью вылепишь, что угодно, но то-то и оно, что лепит-то всякий, у кого в данный момент оная глина оказалась под рукой. Глина форму держит пока сухая, поливай и лепи, что тебе надо. Поливай и лепи. Утешаться оставалось только высказыванием того же пятнадцатого Луя, что, мол, у великого Координатора только великие Советники, а у Координатора второго сорта Советники сорта не выше третьего. Вот только, сколько приходится возниться великим Координаторам с этими сопротивлянтами, об этом Луй благоразумно умалчивал. Нет, вода для полива – в виде денежных знаков, естественно, – сопротивлянтам тоже нужна, но размякать от нее они категорически, так сказать, не размякают.

Казалось бы, что ж Информанту рассуждать о координаторских делах?.. Но тут, уважаемые сэры, как карты лягут.

Дайте срок, уважаемые сэры.

Дайте срок.

Кибердинер, стремительно привел окружающее пространство в идеальное состояние и. наводя уют, включил тихонько старинную музыку. Советнику нравилась изысканная, иногда даже с чуть ли не осмысленными текстами, древняя "попса": земные росские фьюты рубежа второго и третьего тысячелетий, Леонтьев, там, какой-нибудь, или скандалистка эта, как ее, черт, фамилия из головы вылетела… – после чего опрозрачнил стену, выходящую на Рейн, дабы сэр Советник мог насладиться великолепным закатом над великой рекой. Генрик не успел еще закрыть за собою портал, как кибердинер обогнал его и стремительно удалился наводить порядок в остальных румах апартаментов и заодно в примыкающих к резиденц-румам коридорах и помещениях цокольного этажа. А сэр Советник остался наедине со своими мыслями… как в своей резиденции при лаборатории, так и за столиком столичного бара. Муха не в счет. Кто же, задумавшись, обращает внимание на мух?

Мысли сэра Советника тут, в истинном теле, и там, в фантоме, хоть и были разные, но каким-то совершенно непостижимым образом чем дальше, тем тревожнее и неприятнее. Умом Советник понимал, что здешние принадлежат его физическому телу и генерируются мозгом, а те – в баре – есть результат работы фанта в компьютере, однако, и те, и другие были равно его мысли и существовали одновременно, но раздельно, что до сих пор приводило его в оторопь и нервировало. Именно по этой причине он не любил работу онлайн, предпочитая отправлять фантом в "свободное плавание" и довольствуясь, так сказать, "отчетами по командировке".

На Темной его мысли продолжали вертеться вокруг Грота, столичные вокруг Лысого, но, так или иначе, вертелись они вокруг дальнейших перспектив, которые из радужных как-то вдруг стали весьма туманными.

Перед самым аристократическим носом сэра Советника маячил один неприятный вопрос, одна основная и – простите за каламбур – весьма основательная непонятка: случившееся здесь на Темной с третьей моделью есть простое стечение обстоятельств и совпадение, или Муха прав, и тут чей-то тонкий расчет и интрига? Как-то неприятно было бы признать, что Грота убрали его, Информанта, собственными руками, и что был это всего-навсего один ход в многоходовой красивой интриге. Сыграли. Его, умнейшего человека изо всех известных ему самому людей. Умыли, можно сказать, и нагло провели пальцем под носом. Сопли подтерли.

Да. Неприятно. Но в таком деле лучше подстраховаться. Очень уж похоже, что все как раз и оказалось точно просчитано. Учтена даже степень готовности Гротова преемника. Пусть даже интригу ведет не ум, а хитрость, с хитростью-то лично у Информанта тоже все обстояло вполне благополучно. И – тем не менее, уважаемые сэры, тем не менее – его сыграли и подставили весьма качественно. А удасться ли стрелки гарантированно перевести на Теолога – это еще вопрос.

Конечно, смягчающие обстоятельства, как считал Советник, у него были. Ну, в самом деле. Представьте себе, что все на мази. Третья модель благополучно топает по Трассе, потихоньку обзаводясь мышцами и интуитивизмом. К приему второго объекта, в сущности, тоже все готово… кроме сволочи Грота, который – как пить дать – стал бы фордыбачиться и чистоплюйски воротить рыло. Уговаривать его, сволочь яйцеголовую, грозить и ногами топать? Сколько же можно?

Последнее время Советник часто вспоминал Грота. С одной стороны, этот желчный, язвительный, по-своему, по-яйцеголовому умный и возмутительно независимый тип, по крайней мере, от места при Его Темнейшем Величии Старом Трупе шарахался, как биоп от радиации. А вот по поводу Генрика надо было держать ухо востро. Очень шустренький пусик.

С другой стороны, Грот просто напрашивался на ротацию. Чтобы заставить его работать объект номер два, пришлось бы прессовать его, хватать за кадык, терять время. А этим, которые типа глина, им только прикажи – сами в лепешку разобьются. Пока ты при силе и при деньгах, разумеется. Да и вообще, чистоплюй Грот уже до печенок достал. У него просто на рыле было написано откровенное презрение ко всем столпам властной вертикали от Мухи до самого Координатора. Достаточно веская мотивация для ротации, не правда ли? Но кто ж это все так ловко смог учесть и просчитать и поймать момент? Кто? На первый-то взгляд как раз наши лабораторные теологи. Но под ударом-то в итоге оказывается ведомство ихнее. Ихнее! Нет, очень уж мудрено все провернуто, за ними кто-то стоит. Муха жмется, прячет, сволочь, глаза, он прокукарекал, свалил проблему на хозяина и думает, что чист.

Что его играет Теолог, сэру Советнику не верилось. Теолог с третьей моделью и сам ходит под кувалдой. Если взвесить все "про" и "контра", вывод напрашивался один. Это Научник.

Во всем окружении Трупа только эта истеричная сволочь Научник был способен провернуть подобную многоходовку шито-крыто и подставить его, Информанта из-за теологовой спины и руками теологовых же людей. Отличный, кстати, финт. Кинуть подлянку сразу двум коллегам, да еще и прихлопнуть ведущего яйцеголового чужого ведомства, у которого наглой фанаберии выше крыши. К тому же землянина, а нас, землян, мало кто любит, да и не за что, между прочим, если откровенно. А этот Грот еще и превосходство свое Научнику совал прямо в рыло. Походя, и так еще… небрежно. В конце концов, именно он "гуманно" повернул Проект "Вечность" с донорских тел на клонов, и забыть о своем авторстве тому же Научнику не позволял. Фундаментальная идея, все аж взвыли, почему она никому в голову не пришла при всей своей очевидности? На всяческие гуманизмы серьезному народу, естественно чихать с прибором, а вот сохранение собственной драгоценной личности есть совсем другое дело. Конечно, для форматирования своего будущего тела лучше всего использовать собственный фант. Но, во-первых, это больно, а боль мы все ой-как не любим, и во-вторых, нам нужно не просто новое молодое тело, нам нужно тело интуитивиста. Но для этого не только клон нужен оконтакторенный, но и форматирующий фант должен быть фантом интуитивиста. Правда, если ты используешь клон самого мощного тела вселенной вкупе с фантом очень сильного интуитивиста – это уже перебор. Трудностей на пути форматирования и без того хватает с лихвой. Но разве старой дохлой гниде есть для этого дело? Аж никакого! Ему подавай, что бы все было как у Рекса, на меньшее он не согласен, а ты крутись. Взял бы свой драгоценный фантик, инсталлировал его в клона Азерски да и повел бы его по Трассе. Глядишь и избежали бы мы тогда кучу всяческих неприятностей, особенно при работе онлайн. Недаром Генрик утверждает, что оконтакторенный фант тут нахрен не нужен – чуток помаешься, спинка поболит, и все дела.

Лабухи в баре в очередной раз врезали "Задницу". "Амбре" – ревели они дурными голосами, "Амбре" – вторил им зал, раскочегаренный до пределов возможного.

Советник в истинном теле подошел к прозрачной стене. Вид на Рейн был и в самом деле прекрасен. Закат. Буйство красок. Искристая игра полутонов, невозможная ни в каком другом месте, только тут, на Темной. Наслаждайся, зараза! Вызови себе пару лабораторных лялек пофигуристее, с поверхности вели притащить хоть бы тех же курсисточек, оторвись на всю катушку… так нет же. Мысли. Кстати сказать, как он остроумно устроился с объектом номер два, эта яйцеголовая сволочь Генрик! Обезопасил себя, приковавши маньячку к койке, утыкал ее датчиками и насиловал в свое удовольствие под видом экспериментов, а потом, еще от наручников с рукавицами не освободивши, прямо тут же на ее голом животе результаты своих умствий обсчитывал и записывал, садюга! Далеко пойдет, если вовремя не остановить.

Здесь на Темной Советнику удалось отвлечься. А вот в кафе за столиком – шиш. Опоздание Лысого вышло за рамки всяческих приличий или неприличий и перешло в разряд явлений настораживающих и даже пугающих.

Мысли крутились, собственно, вокруг одного: что делать при сложившемся раскладе сил и перспектив?

Идею реформирования вертикали имперской власти он принял безоговорочно и с восторгом. Шесть независимых властных вертикалей, да еще с правом вето каждая, да еще и дублирующие друг друга во всех ответственных направлениях, да еще и следящие друг за другом, пакостящие друг другу при малейшей возможности… с этим, конечно, надо было кончать. Властная вертикаль должна быть едина и монолитна, сверху вниз должны идти приказы, снизу вверх исключительно рапорты об исполнении, реальные материальные блага, ну и по мере надобности кадры для восполнения естественной убыли руководства. И никаких независимых горизонтальных связей, а то они там таких триумвиратов наклепают на начальственные головы! К тому же и перспектива рисовалась радужной и безоблачной – пока второе лицо в системе, а там посмотрим.

Идея Хозяина вышвырнуть Рекса Азерски из собственного тела и разместиться в нем со всеми, так сказать, удобствами вначале показалась невинной слабостью, воплощением извечной мечты недомерка-горожанина типа "всем мужикам по плюхе" и "всем бабам по палке". Да что там, Советник и сам при всей своей земной породистой внешности от такого тела не отказался бы. А уж после того, как Грот предложил вместо доноров использовать клонов, хоть бы и собственных – тушите свет! – вот оно, бессмертие, реальное бессмертие, безо всяких заморочек с перерождением под влиянием донорского тела.

Радости посвященных не было предела. Олимпийцы! Небожители! Галактика – наша! Вечность – наша! Хозяева вечности – вот кто мы такие! А когда схлынула эйфория, пришло понимание, какую чудовищную власть над остальными получит первое лицо в имперской иерархии. Хозяин, между тем, пугающе менялся на глазах. Мягким и пушистым он не был никогда, ему всегда была свойственна немотивированная жестокость, но в виде трупа он в этом смысле стал абсолютно непредсказуем. А его логика, в которой он являл миру одновременно потрясающую проницательность и тонкость, и редкостную, пугающую тупость? Ну, с чего он, к примеру, взял, что сам бессмертен, а Рекс – нет? Что, Рекс не сумеет сделать себе клона и инсталлировать в него свой фант?.. Уж, как-нибудь!

Поначалу Советник от пугающих мыслей отмахивался, убеждал себя, что сотрудники всегда будут Первому нужны, поскольку не объять одному необъятного… да фишка же в чем – а кто сказал, что оно такое уж необъятное? Хозяин, да еще в теле этой сволочи Азерски, может наделать себе фантомов сколько душе угодно, а зачем тогда ему мы? Была, правда, одна надежда… насчет оперативной памяти… как ему с нею быть? Тут выше головы не прыгнешь, и это вовсе не каламбур. Оперативная память не может иметь объем выше возможностей головы одного человека. Или может? Своими же руками сейчас они, Советники, создают внутри старнета паразитную сеть с ячейками из Труповых фантов. Это пусть Санатор с Генеральным акционером думают, что внутристарнетная сеть нужна только на время переворота, чтобы забить хламом информационные потоки. Он, Советник, не настолько кретин, чтобы верить в такие благоглупости. Кто же это, раз оседлавши старнет, потом от такой власти добровольно откажется? Дураков нет, потому что оседлавший получит возможность полностью и единолично контролировать жизнь во вселенной. Чуть ли не богом он становится вполне себе реально. Вот уж когда появится у него возможность развернуться и поколобродить и усладить себя на любой манер. Воплотиться во что угодно, хотя бы в женщину. Можно даже побыть животным, львом каким-нибудь. Или быком, как Юпитер. Столько удовольствия можно получить хотя бы и с человечьими самками. Сожрать ее после плотских удовольствий, например. А уж если ты бык, хе-хе, то она, надо думать, после тебя заинтересует одних только гиен. И ведь есть еще целых две гуманоидных цивилизации, есть волопасные пауки, которые тоже своих паучих вполне прилежно трахают.

Головокружительные перспективы, просто головокружительные. Казалось бы, и у нас, у Адептов первого дня творения они тоже немногим хуже… да вот хрен тебе! С разбегу и навспрыжки, как говаривала когда-то его земная няня со странным именем Гутя.

Нормальному богу вечности – не важно, темный он, там, или светлый – не обойтись без своих архангелов, ангелов и прочих разнообразных Люциферов. За сетью-то надо ухаживать как и за всяческой материальной частью – оборудование и все такое обслуживать кому попало не доверишь. Но это ясно ему, Информанту, простому гениальному человеку. А что по этому поводу думает сумасшедший труп? Остается лишь надеяться на разум сумасшедшего… такая вот парадоксальная ситуевина. Ладно бы еще, если бы он кого просто трахал, так ведь сожрет, сволочь, оттрахав, или в чистилище с адом своим запихнет – тушите свет! – не за вину, просто так, из сволочности.

Когда коллеги-Советники на последнем совещании услыхали про ад с чистилищем, когда поняли, что не будет в Империи никаких богов олимпийцев и Хозяев вечности, чуть в штаны себе не это-самое… вот именно. Он, Информант, давно и твердо знал, что будет у вечности единый Темный бог, самодержец, громовержец и ввергатель в ад. Вот только, что будет этот бог свихнувшимся фантом дохлого, так сказать, сумасшедшего трупа – этого, увы, предвидеть не мог никто.

Закат над Рейном разыгрался до полного неприличия, полыхал красками и оптическими спецэффектами, при виде которых удавился бы от зависти любой телерекламщик. В кафе лабухи, окончательно спекшись, удалились на давно заслуженный отдых, а Лысый так и не появился.

Сэр Советник в обеих ипостасях вполне синхронно почесал в затылке, после чего оба фантома, что сидели в кафе, с безнадежным видом уставились на дверь. А в истинном теле сэр Советник, глядя невидящими глазами мимо красот природы, снова отдался невеселым мыслям.

Можно было, конечно, дать задание Генрику, чтобы он всякими своими яйцеголовыми премудростями просчитал и доказал, что происходит со свихнувшимся фантом, если он без тела продолжает так долго функционировать в сумасшедшем виде. Но уж больно сообразителен, сволочь. Сразу помножит два на два и результат получит – что характерно – не "чего изволите", а правильный. Последствия этого и предугадать нельзя… а почему, собственно, именно Генрику? Других, что ли, нет? Вон, новый исполняющий обязанности у аналитиков, молодой еще, глупый, землю готов рылом рыть от усердия, лишь бы выделиться. И молчать будет о задании, как труп… впрочем, почему "как"?

Советник со вкусом расхохотался, и вдруг… вдруг! вдруг!! вдруг!!!

Прекрасная панорама Рейна подернулась рябью и поплыла, слоями, потоками, где чернота смывала краски и гасила свет. Весь мир за окном, да и сами апартаменты вместе с Советником, будто пузырь жвачки деформировались и втянулись в кромешную тьму чудовищного рта, зато в столичном баре, все окружающее обрело немыслимую четкость, яркость, объем, выразительность.

От входа по направлению к его столику, с легкостью раздвигая бесновато манкистепствующую толпу, двигались три человека. Справа, с видом полного довольства жизнью, пританцовывая шел этот самый аталанский посол. Слева с мерзкой ухмылкой на роже шел Кулакофф. А вот в центре… устремив твердый взгляд прямо в переносицу сэра фантом-Советника и с видом этакого беспечно наслаждающегося жизнью бездельника, надвигался Рекс Азерски. Фантом-Советник отчаянно взвизгнул и отключился.

6

Да-а. Увидеть это воочию было совсем не то же самое, что разглядывать на голограмме под чай элитных краснодарских сортов, да еще посиживая в уютном креслице. Лиза невольно поежилась. Перед штурмгруппой было, по всей видимости, складское помещение для чего-то объемного, громоздкого и очень-очень тяжелого. Во всяком случае, насколько можно было судить в неверном свете нашлемных фонарей, под потолком были проложены рельсы для кибертельферов. Вот только с этих рельсов свисали не цепи и манипуляторы подъемников, а толстенные столбы зеленой икры… и какой формы! Ни один беспилотник до сих пор ни разу не показывал ничего подобного. Из-за ближайшего зеленого столба вывернулся Дюбель и предостерегающе, пусть негромко, но именно рявкнул:

– Господа офицеры! Смотреть в оба.

И снова скрылся за колоннами.

Лиза и Отнюдьнет посмотрели друг на друга, потом долго вглядывались в окружающий сюрреалистический декор, насколько позволяла освещенность – ну, как есть дурная реклама, сплошная шиза, Юри Граб отдыхает – и, как по команде, снова уставились друг на друга.

– Госпожа Эли, Вы понимаете что-нибудь? – чуть ли не шепотом спросил Отнюдьнет. – Я лично ни-че-го-шень-ки. Вот уж, действительно, непонятки.

Непонятки? Ну-ну… про себя Лиза добавила весьма энергичное выражение, которое никогда не произнесла бы вслух. На голограммах, переданных беспилотными разведчиками, все подобные румы – "инкубаторы", как тут же обозвали их "господа офицеры", выглядели совершенно одинаково. В каждом имелось несколько зеленых колонн, сплошь состоявших из скрыпловой зеленой икры. Это были конические образования с основанием на потолке, нечто очень похожее на известковые сталактиты в карстовых пещерах Пульсарки. И вот что характерно, все они своим более тонким нижним концом опирались о пол. Здесь же все колонны были обрезаны снизу примерно на высоте человеческого колена. Произошло это все относительно недавно, колонны постепенно оплывали, деформируясь. Если более или менее длительное время за такой колонной наблюдать, процесс ее оплывания можно было даже и заметить.

– Госпожа Эли, – настаивал Отнюдьнет. – Вы помните записи беспилотников? Как только к колоннам приближались кто-никто, сразу же появлялся этот скрыпловый спецназ. Отчего здесь пусто?

Лиза вскинулась – а ведь верно!.. почему скрыплы не атакуют? А Отнюдьнет, истолковав ее реакцию превратно, заорал, что есть мочи:

– А как же их еще называть, если они ухитрялись даже с беспилотниками расправляться? Спецназ и есть.

– Идите сюда, – позвал из-за колонны Дюбель. – Я покажу, почему они не атакуют.

Посмотреть, и в самом деле, было на что. Перед ними лежало настоящее поле битвы. И какой битвы! Судя по всему, совсем недавно здесь насмерть сцепились между собой крысы и охранявшие инкубатор скрыплы, причем крысы были явно атакующей стороной.

Пол рума был завален трупами крыс и скрыплов. Крыс было больше, много больше, но в атаку они шли, себя не щадя. И вот что было поразительно – практически у всех скрыплов были оторваны их ядовитые хвосты-шприцы.

Дюбель встал рядом и, забывшись, положил Лизе руку на плечо.

– … или я сошел с ума? – спросил он, будто бы продолжая уже начатый разговор. – Ты видишь, что тут произошло? Ты понимаешь?

– Вижу, – прохрипела Лиза и, откашлявшись, продолжала уже нормальным голосом. – И не верю своим глазам. Крысы на них охотились, да?

– Не совсем так… они их, похоже, заманивали.

Подошел и, покосившись на них, встал рядом Отнюдьнет.

– Бред какой-то, – сказал он и снова покосился на руку Дюбеля, удобно, привычно и чуть ли не по-хозяйски расположившуюся на Лизином плече. – Это скрыплы должны охотиться на крыс, а не наоборот.

Проследив его взгляд, Дюбель снял руку с плеча Лизы. Отнюдьнет смутился.

– Вы обратили внимания, командир, что у всех козявок оторваны хвосты? Это ж надо! Хвост у скрыпла, и в самом деле, слабое место, особенно у этих, у спецназов.

Вокруг столпилась уже вся группа, слушали Отнюдьнета внимательно, однако бдительности не теряли, что и отметил Дюбель… самокритично обругавши себя самого, поскольку пока его ладонь приникала к плечу любимой, все его чувства в ней, в ладони, и пребывали, напрочь отринувши всю прочую окружающую действительность.

– Вы же все видели, что когда скрыпла ножом ткнешь, первым делом у него хвост отваливается. Хвосты у них практически незащищенные. Скрыплы поневоле не могут нести на хвосте панцирь. Хвост должен быть гибкий, динамичный, им орудовать надо быстро, втыкать, впрыскивать яд, кровь высасывать… (– ага, подумала про себя Лиза, стало быть, Отнюдьнет тоже прихлопнул хотя бы одного, иначе не говорил бы с таким шиком: ножом ткнешь.)

– Нет, постойте, это что же получается? – сказал кто-то из "господ офицеров". – Ты хочешь сказать, что крысы знали? Они это вполне сознательно?..

– Ну, я бы сказал, что исключать это отнюдь не… – начал Отнюдьнет с неописуемой важностью.