скачать книгу бесплатно
– Флот? – морщится Мехлис, – Это моя самая больная тема! Там в проливе сейчас в основном гражданские пароходы, рыбацкие суда и утлые лодчонки непонятного происхождения. И не одного крупного военного корабля, который мог бы хоть чем-то помочь! Это гнусное безобразие называется вице-адмирал Октябрьский, персонаж №2 в моем черном списке! Сволочь если, копнуть, еще похлеще нашего Козлова. Севастополю помощи с моря практически нет. У него все корабли в Новороссийске! Носа не кажут… Боится сука, итальянских катеров и немецких самолетов. Все крейсера в гавань загнал. Падла…
С этим еще придется разбираться!
– Да, как-то грустно у нас складывается… Такое ощущение, что часть вышестоящих командиров вообще не хотят воевать и более того саботируют ситуацию на фронте… Что же это такое творится, Лев Захарович?
– Все получат по заслугам! Только смешалось все, в пылу боя и свои и чужие мелькают! Вот и приходится, Гриша, воевать на два фронта. Одни в немецких касках, другие с нашими нашивками, а нутро – гнилое! И выявляется оно не сразу, а в самый неподходящий, критический момент. Когда судьбы тысяч на волоске сидят…
– И вправду бой у нас непростой складывается! Тут решительность и даже дерзость нужна, вопреки всему! Может мне все-таки дать танковые части? Я бы так больше пользы принес… Свое оно сподручней… И каждый на своем месте!
– Да нет у нас больше никаких танков! Также как артиллерии всех калибров и авиации! Все в степи горит…. Выжжено до тла! И боевые машины, и орудия и аэродромы.
– Немыслимо! В какие-то считанные дни. Такого разгрома у нас давно не было! Только на начало войны… Нужно отвечать врагу! Но почему именно я должен руководить сводной группой, Лев Захарович? Есть и пехота и пограничники, и части НКВД в порту стоят… И чины от полковника и выше наверняка найдутся? И лучше справятся?
– Потому что вокруг сейчас одни трусы и болваны! Которые заняты тем, как спасти свою шкуру! Вся козловская свора, которым и корову стеречь нельзя доверить, а ты говоришь об специальном отряде прикрытия… Вон посмотри, они все толпами бегут в порт, на корабли лезут, как обезьяны на деревья! Обезумевшие, дикие, неуправляемые ничем, кроме инстинкта выжить… Где ты думаешь сейчас командующий фронтом? Наш Бонапарт – Козлов? И вся его расфуфыренная свита? Здесь, с гибнущими обливающимися кровью, войсками? Которые изо всех сил, пытаются что-то сделать и умирают под немецкими снарядами и бомбами? Нет, эта сука, это шлюха в генеральской шинели уже спокойно сидит на том берегу! В своем очередном уютном пристанище, надежном блиндаже и пишет бумаги о результатах действий фронта последних дней. И ищет виноватых. У него ничего никогда не меняется!
– Спасибо за оказанное доверие! Я буду стоять до конца!
– До конца не надо… Хватит уже концов! Вся степь залита кровью… Твоя задача сдержать натиск фашистских армий и закрыть переправу! На этом все! В твоем распоряжении будут остатки твоей же 44-й армии. И если это тебя немного утешит – несколько уцелевших танков и бронепоезд «№74». Вот и вся твоя армия! А враг на тебя прет неизмеримо огромный и при полной экипировке – и танковые клинья, и тяжелая артиллерия, и целый авиационный корпус. Про пехоту я вообще молчу там орда из свежих дивизий. Поэтому как только выполнишь поставленную задачу, сразу уходи! Не медли… Переправляйся, на чем только сможешь…
– Особый приказ какой-то будет? Об отходе…
– К черту все эти особые приказы! Оглядись, что происходит кругом! Кровь, смерь и полный хаос, когда ситуация меняется не в часы, а в минуты! Я пытаюсь сделать хоть что-то… Хоть как-то организовать эту бешенную бегущую во все стороны, толпу! Нормальной связи давно уже нет. Ждать какой-либо приказ в такой обстановке – бессмысленно и невозможно. До тебя уже не один гонец с пакетом не дойдет, а линии точно будет оборваны! Поэтому я тебе все, Гриша, говорю именно здесь и сейчас… Потому что уже через полчаса нас разбросает как лодки в штормовом море! Понимаешь меня?
– Так точно, товарищ армейский комиссар 1-го ранга! Я все понял. Не пропустить наступающего врага к порту! Любой ценой…
– И еще. Если нужно – не сиди на месте, маневрируй, ищи обходные, наилучшие пути, у тебя под боком каменоломни, там тоже наши сводные группы будут! Установи связь с ними. Вместе лучше получится! У тебя своя голова на плечах, и достаточно умная! Мы в Гражданскую победили, потому что не следовали слепо предписаниям. А искали здравый, единственный верный подход…
– Каменоломни? Аджимушкайские? Те, что у старого карьера?
– Да, они… Используй как запасной вариант. Если с заводом туго станет. Там враг основательно застрять может. Большая площадь, изрытая глубокими подземными ходами, раньше там штаб фронта был. Сейчас госпитали, которые эвакуируют и склады. И резерв командно-политического состава Крымского фронта под командованием капитана Левицкого там остался на рубеже. В общем ты не один будешь со своей группой!
– Главное чтобы ребята толковые и не из робкого десятка! С остальным разберемся.
– В сводные группы мы отбираем лучших. Тех, кто не дрогнет ни перед чем. Они, то есть вы должны стать нерушимым железным заслоном, неприступной броней, которая выдержит весь коварный удар фашистской нечисти! И создаст благодатную почву для предстоящего десанта!
– Не подведем, Лев Захарович! Сокрушим нацистскую орду… Если надо и в тылу останемся, чтобы в спину ударить, разорвать все планы врага! И помочь наступающей армии.
– В тылу? Интересная мысль… Об этом стоит подумать. Если бы знать заранее что так все обернется, действительно в тылу можно было бы создать серьезную партизанскую базу! И значительно ослабить группировку противника. Очень даже неплохо…
– Любая боевая задача может быть решена разными способами. И я использую все возможные варианты! Чтобы оккупантов на Керченском полуострове не было!
– Береги себя! Мало нас осталось, в ком еще жив подлинный дух революционного Октября! Одна мерзость кругом… В штабах осела ядовитой плесенью!
– С фашистами разделаемся, потом и за изменников возьмемся! От нас враг не уйдет – у нас хватка железная, краснознаменная! От нее ни один паразит не ускользал!
– Нравишься ты мне, Гриша! Родная душа… Наше лихое племя, от огня рожденное! Не то, что нынешние вылезшие в высокие штабные чины буржуа! Оборотни с кровожадным аппетитом… Черные тени! Правильно начали чистку в 37-м! Эти сорняки надо вырывать с корнем и жечь! Иначе они вот такое нам будут устраивать всегда! Чумовая зараза… Незримая и вероломная! Везде пролезет хитрой крысой, протечет отравой в любые щели, зловонным дыханием влетит в самые недоступные места. Сколько еще яростных боев нам предстоит!
– Я иногда думал, настанет время, когда я сниму военную форму, повешу в шкаф, и займусь чем-нибудь мирным? Похоже, это будет очень не скоро…
– Армия всегда будет нужна! Охранять все наши социалистические завоевания. А профессию при желании всегда можно сменить. И кем бы ты был на гражданке?
– Даже не знаю… Тут подумать надо! – смеется Бурмин, – Для начала трактористом наверно. Почетный необходимый для всех труд! Это ближе… Такой же ревущий железный конь! Как боевая машина. А там посмотрел бы…
– Да, в жизни все может быть. Самые неожиданные повороты! Может в этом вся ее прелесть… И ее загадка!
– Мы лишь выполняем ее волю! Утверждаем ее свет и любовь… Правду и радость созидания. Мы ее солдаты, и защищаем все что цветет и сияет, чтобы тьма вроде фашистской или капиталистической, не окутала этот мир!
– Все верно… Что ж, подполковник Бурмин, а теперь уже командир сводной группы, вот необходимые документы, отправляйся на завод Войкова, приступай к делу, рассиживаться нам некогда! У тебя все получится, я в тебя верю!
– Есть, товарищ армейский комиссар 1-го ранга! Благодарю за оказанную честь… Мы там зажжем такое пламя, такую печь заводскую раскочегарим, вся фашистская нечисть сгорит в праведном огне! Металлургический комбинат станет боевой танковой машиной…
Глава 15
В растянувшихся окопах, в районе поселка Аджимушкай, начальник обороны каменоломен на поверхности, старший лейтенант Николай Белов, статный внушительного вида человек, уже в возрасте, осматривает поле предстоящего боя в бинокль. Сбоку раздается какой-то шум и в облаке дрожащей от майской жары, пыли, появляется высокий молодой лейтенант.
Товарищ старший лейтенант! – сходу выпаливает свалившийся сверху, – лейтенант Ефремов в Ваше распоряжение, для связи со штабом каменоломен, прибыл!
Вольно, – с неподдельным интересом смотрит на неожиданного гостя Белов, – значит к нам, в самое пекло? Что ж хорошо. Нам каждый боец в помощь. Давно из училища?
– Недавно.
– Курсант?
– Выпускник. Готов к выполнению любых боевых задач! – запальчиво выдает Ефремов, – Нас учили очень хорошо…
– Что закончил? – допытывается Белов, – Где-то рядом? Если здесь оказался? Краснодар, Грозный, Севастополь?
– Ташкентское пехотное училище. Я из других рубежей, весьма удаленных отсюда…
– Ого! Далековато… – почесывает щеку Белов, – Можно сказать, другой мир! Это ты приличное расстояние преодолел, поди на ковре-самолете. Сказочная Средняя Азия, пустыни, караваны, шелка, верблюды, чайхана… Волшебный Восток! Гибкие дивчины с большими карими глазами… Да, неплохо! И огромное производство хлопка для всего нашего государства.
– Страна большая. Фронт один, – горячо чеканит Ефремов, – Весь народ поднялся против фашистских выродков, все встали, как один, из всех уголков нашей необъятной Родины!
– Пороху успел понюхать? – внимательно смотрит на лейтенанта Белов, – Где-нибудь случалось?
– Пока нет. Здесь впервые…
– Ничего, еще нахлебаешься, досыта, – вздыхает Белов, – тут только на нашем плацдарме приключений хватит не на одну жизнь… А до Берлина еще топать и топать! Чего нас только не ждет…
– Да я уж чувствую, горячо придется, – кивает Ефремов, – все полыхает кругом. Кажется, весь мир сгорает… Безвозвратно!
– Ага, и весна нынче жаркая, лето видимо такое же предстоит. Урожая будет мало. Я никогда не думал, что окажусь на войне. Я человек абсолютно мирный. Вот когда я работал директором совхоза, у нас такие показатели были, закачаешься. Совхоз «Красный» в Симферополе. Мне даже золотую медаль дали в 37-м году на сельхоз выставке. Хорошие времена были. Светлые. Не то, что сейчас…
– Медаль та, что на груди у Вас?
– Верно, она самая. Горжусь, это действительно достижение.
Война кончится, хочу вырастить овес с совершенно голым зерном. Есть мысли. Должно получиться.
Война это так… дело временное. Как болезнь. Рано или поздно все равно проходит. А вот мирный труд – это совсем другое, это гораздо важнее и требует особого подхода и внимания.
…Ну мы вроде, не на сенокосе сейчас, – недоумевая смотрит на командира Ефремов, – надо наверно о военных нуждах думать.
– А что о них думать? Тут все просто. И расставлено по своим местам так, что немец ничего не заметит, напорется на наши грабли так, что искры из глаз посыпятся…
На найди впереди наши «секреты»…
Белов протягивает бинокль лейтенанту.
– Вижу, южнее 20 градусов, прямо 15 и восточнее 35, – сообщает Ефремов, – собственно все очевидно, ничего сложного!
– Молодец! Это приманки, ложные… – широко улыбается Белов, – А настоящие вон там, у воронки, видишь? Севернее у обгорелой балки и у сгоревшей техники. Никто бы и не подумал. Ну как тебе совхозное хозяйство, лейтенант?
– Впечатляет… Как Вам так удалось, вся теория рассыпается в прах! Вопреки законам военной науки! И вместе с тем толково и неожиданно. Для врага настоящий сюрприз!
– Не всегда надо следовать привычной логике. Иногда доля безумия очень даже полезна. Тогда, чтоб не скучать. Топай-ка лейтенант на левый фланг. Там кстати, еще и «сорокопятка» пушечка имеется. У нас артиллерия большая редкость, можно сказать экзотический фрукт. И распорядиться им надо в самый ответственный момент. Иди туда и попробуй применить теорию на практике. Там участок старшего лейтенанта Мишустина, такой же молодой как ты, вот вдвоем и покумейкайте, как лучше оборону держать, командиров мало, проконтролируйте, чтоб все стояли крепче железа. И поторопись, фрицы уже вон заволновались, дымят на горизонте. Скоро полезут.
И помни – держать рубеж любой ценой. Справишься?
– Так точно! Не подведу…
– Тогда давай, Ефремов, закрывай то направление вместе с товарищами! Мы рядом…
Лейтенант, совсем юный, как-то по-детски, немного нелепо озираясь, ныряет за поворот окопа и спешит к указанным позициям. Он проходит несколько наспех вырытых траншей, сразу же отмечая цепким академично-учебным взглядом все недочеты и ошибки укреплений. Все сделано впохыхах, на скорую руку… Очевидно, что времени на полноценную полосу оборону у командования просто не было. Тревожно поглядывая в сторону противника, Ефремов, минуя несколько вытянутых линий ходов, находит командира. Тот, весь в земляной пыли, в расстегнутой на груди от жары гимнастерке и болтающимися ремешками каски, небрежно навалившись на земляной выступ, не спеша потягивает папиросу. Рядом солдаты после очередного обстрела, укрепляют окопы, усиленно и энергично работая лопатками.
– Здравия желаю, товарищ старший лейтенант! – вытягивается в струнку Ефремов, – Лейтенант Ефремов, по приказу старшего лейтенанта Белова прибыл в Ваше распоряжение… Для содействия в организации обороны аджимушкайского участка, и обеспечении связи со штабом.
– Да расслабься ты, лейтенант, обойдемся без особого «дворцового этикета», – озорно улыбается Мишустин, – тут под пулями не до церемоний. У нас все гораздо проще… И на каску одень, а тут ветер свинцовый свищет, как хороший шторм. Ты в своей изящной фуражке долго не протянешь… Как звать-величать, по имени?
– Николай, Коля…
– Петр! – протягивает руку Мишустин, – Как апостол из Библии… А ты откуда такой красивый? Форма аж сияет, как принц с бала!
– Ага! Угадал… Точно с бала, выпускного! После окончания училища нас сначала в Москву отправили, там что-то решали, а потом сюда на Крымский фронт. Говорили про Акмонайский рубеж, а получилось все по-другому! Когда переправились через пролив, прибыли в место назначения, Керчь уже горела во всю, везде хаос, никого нет, бомбежка адская… Скитались по полыхающему городу, потом кто-то сказал, что штаб в каменоломнях Аджимушкайских, мы туда и подались…
– В бою еще, я так понял, не был?
– Нет, это первый, сегодня…
– Тут все просто… Не дрейфь, не напрягайся особо! Главное не высовывайся сильно. И не увлекайся… Старайся держать ум холодным. Расчетливым. Точным. Замечай каждую мелочь. Верти башкой на все 180 градусов! Эмоций поменьше. Как бы тяжело и страшно не было. Стреляй как в училище на полигоне. Издалека как по мишеням. Только здесь они движутся. И все! Ничего особенного нет… А если близко подойдут и дело до рукопашной дойдет, так вспомни детство, как на улице дрался. Крутись, не зевай! Рви врага на части, чем только можешь и прикладом, и зубами… Фриц ближних схваток не любит… Так что все нормально, Коля! Война это тоже интересный опыт… Мы – человеки, веками воюем, и никак эту канитель прекратить не можем. Это у нас в крови. Видно есть в нас что-то такое, что таких жестоких потрясений требует…
– Соображу… На полевых учениях я не последним был. Думаю и здесь не подкачаю!
– Ну здесь, брат, не учения. И расклад «немного» другой… На нас фриц, как говорится, во всеоружии прет… А у нас никакой поддержки для хорошей схватки – самолетов, ни артиллерии, ни танков, почитай одни винтовки против бронированных монстров! Так что здесь иначе все будет… Ты что заканчивал?
– Ташкентское пехотное. Гоняли нас добротно, от души…
– Отличное заведение… Там кадры хорошие куются, можно сказать знаменитые. Полковник Ягунов, наш командир, я слышал, тоже оттуда… Это о многом говорит. Народ у нас из самых разных мест стекается… А я вот из Бердичева. Тоже пехотное училище, почти как ты, совсем недавно вышел, правда уже успел порядком повоевать. Бросало как лодку на волнах, только море из огня было…
– Нас тут, выпускников и курсантов, очень много, я заметил. И связисты, и наши пехотинцы и даже летчики.
– Да, хватает, – выпускает клубы табачного дыма Мишустин, – вавилонское столпотворение… Помимо нас военных, еще и гражданских тьма сидит в северной части каменоломен. Со всеми пожитками и домашним скарбом с поверхности под землю ушли… Не мудрено! Фашисты так бомбят, что живого места нет, весь поселок за нами разнесли в прах… Стервозы, кружат в небе, как стая воронья… И откуда их столько слетелось?
– А почем так? Где наши регулярные части? Я одни резервы вижу и случайные подразделения, кто в эпицентре этих событий оказался…
– Больше некому! – зло сплевывает Мишустин, озираясь вокруг, – Все слиняли до переправы! Мы только и остались. С нами еще погранцы и морпехи. А так оглянуться – кого только нет! Ветераны из запасных полков, войска охранения из НКВД, даже железнодорожники есть. Остались те, кто не привык бегать, от любого врага… Курить будешь?
– Благодарю, не откажусь…
– Держи, «Казбек», – протягивает пачку Мишустин, – пока еще живем… пару пачек осталось! А там чего-нибудь сообразим.
– У меня уже ничего не осталось. В «Скале» табак раздают, там склады в глубине, но я сегодня не успел… Поэтому как нельзя кстати!
– Жратвы бы еще побольше. А то паек второй день урезан настолько, что чувствуешь себя монахом-схимником, а не бойцом Красной Армии! Солдат должен быть сыт, чтобы воевать исправно.
– Это временно. Еду найдем. Местные помогут. На самый крайний случай.
– Как бы нам еще не пришлось их в подземелье кормить… А ты чем воевать собрался? Я смотрю на тебя и диву даюсь! У тебя же нет ничего, если только где-то хорошо припрятано…
– Нет! Прятать негде… Кроме ремня и вправду ничего нет, даже ножа! – улыбается Ефремов, – Так я ж связной, да и не выдали нам ничего изначально, а в каменоломнях вообще большой недокомплект оружия, сам знаешь… Там целые роты с голыми руками сидят… Все оружие наверх отправили, сюда на линию внешней обороны.
– Ну, ты артист! В окопы без всего полез, даже без дубины, с одними кулаками! Ты как с немцем биться будешь? Сейчас мы тебе винтовку сообразим, и патронов… А пока на держи, револьвер, вижу кобура пустая… Для виду болтается! Я уже видел в катакомбах таких как ты, при параде, с кобурой набитой то ли бумагой, то ли еще чем… Но держатся щеголями, гордо, как будто на них весь мыслимый арсенал висит.
– Спасибо! Теперь жить можно… Фрица прикончу, верну с процентами… Ты сам то как?
– У меня арсенал полный, не волнуйся, отоварился за эти дни, где придется… И ППШ-а, и ТТ, и винтовка для дальней дистанции, и гранат ящик под ногами на отделение. Пока живем! А дальше у гансов брать будем… В ассортименте, импортный товар. Их же салом, им же по мусалам… Получат от души! За нами не заржавеет…
– Почему? А наши? Может боезапас пришлют?
– Да ты глянь, какие поставки? Бегут все к переправе, очертя голову… И высокие чины в первую очередь! Кто все должен налаживать и организовывать. Ничего не будет, Коля! Нам теперь только на себя и надеяться… Дать отступающим армиям переправиться на Тамань, выстоять на этом плацдарме у Аджимушкая и успеть самим уйти… Арьергард дело такое! Кто выживет, считай чудо случилось… Небеса разверзлись и архангелы сохранили. Хоть икону пиши! Военно-религиозную! Патриотическую…
– Нас много, выстоим! Да и основные силы недалеко. Если что выручат…
– Ладно, все это хорошо, но сидеть и лясы точить нам особо некогда. Фашист скоро двинется, всей своей мощью. Поэтому задача такая лейтенант. Возьми на себя вон тот участок севернее обгоревшего черного кургана. Под твое начало идет 2 взвода. Противотанковые гранаты, бутылки с горючкой там имеются и ПТР тоже. Стойте как скалы. Делайте все спокойно. И чтобы не случилось, не теряйся, все как на учениях! Выстрелил, спрятался, поменял позицию, огляделся снова выстрелил и так дальше по кругу… Все когда-нибудь заканчивается!
– Это точно. И жизнь тоже…
– Жизнь штука во многом еще непонятная, за сотни лет не разгадаешь, может в этом ее прелесть.
Внезапно, воздух пронизывает отвратительный режущий свист и рядом сотрясая землю, ухает взрыв…
– Опа! – усмехается Мишустин, – Понеслась! Ну сейчас начнется вся немецкая гнусь арии крупного калибра выводить, давай вниз… Эту адскую катавасию переждать нужно. Прежде чем что-то предпринимать. Иначе разнесет на куски, и ахнуть не успеешь…
– Некогда! Я пошел…
– Смотри осторожней там! Как можно ниже… И только по траншеям, и ямам, по степи не перебегай. Враз уложат! Арифметика простая. Короткая дорожка может оказаться очень длинной, в мир, откуда не возвращаются!
– Хорошо…
