Вождь Цукердая

Гордорон как-то странно ухмыльнулся, отрезал кусок хорошо прожаренного мяса, медленно положил его в рот, а затем, прожевав, сказал:

– Ещё не остыло… Новый повар тоже совсем не плох, ты попробуй… Да, она не может отказать, и прекрасно это понимает… Но ненависть, возможно даже отвращение ко мне настолько велико сейчас, что согласиться… это выше её сил. Если дать побольше времени, возможно она сможет трезво взвесить все аргументы за и против. Но мы же не можем так унижаться, не так ли?

Кронон непонимающе смотрел на брата:

– В чём тогда смысл всего этого?

Гордорон лениво покрутил вилку в руке, улыбнулся и, глядя слегка ошарашенному Кронону прямо в глаза, медленно проговорил:

– Знаешь, брат… Вообще то я не люблю перемен. Посмотри вокруг. Отец вырастил нас здесь, и я не планирую что-либо менять в этом замке. А политика Цукердая? Никак не менялась со времён моего отца, заключенные им союзы незыблемы, тем более что они основаны не только на нашей силе, но и на возможностях наших «союзников» …, что иногда вызывает у наших военачальников, даже у тебя, некоторое сожаление – он помолчал, наблюдая реакцию брата, который угрюмо молчал, – разве что…

– Разве что? – огрызнулся Кронон.

– Я думаю, ты согласишься, что хотя мы, возможно, сильнее любой из стран, мы чтим союзы, особенно те, которые заключены к взаимной выгоде. Однако мир меняется и нельзя продолжать полагаться на ничем не подкрепленную, кроме «бумажных договоров», добрую волю и верность союзников. Мы должны стать еще могущественнее, чтобы распространить свое влияние на весь Лирей! И я нашёл способ, как добиться этого, – Гордорон сделал паузу, отрезав ещё один кусок мяса: – Нерфетский Нири. Эти кристаллы обладают удивительными свойствами, например способны сделать практически бессметным каждого нашего солдата. И если мой план осуществится, наша армия будет воистину непобедима.

Кронон, не отводя глаз, покачал головой и ответил с насмешкой:

– Численность только нашей армии сравнима с населением всей Нерфертии. Если они будут поставлять Нири нам, они сами лишатся его преимуществ. Я не думаю, что они пойдут на это, даже несмотря на наш давний союз, который отец заключил не просто так. Если хочешь, я напомню тебе историю. И, думаю, пора всё же оценить кулинарное искусство цукердайских поваров…

Вождь рассмеялся, что явно было не очень приятно брату. Кронон отвернулся и подвинул к себе мясное блюдо от нового повара, было видно, что ему все эти полунамёки начинали надоедать. Гордорон же, как ни в чём не бывало, продолжил:

– Да ладно, я всё прекрасно помню. Но представь себе, что Нири – это только начало, только подумай, что будет, если наши воины овладеют искусством магии.

Кронон отрезал большой кусок от жаркого, насадил на вилку и поморщился:

– Ты знаешь меня, Гордорон. Я не люблю всю эту чужеземную магию. Я считаю, на крепкий кулак можно надеяться куда больше, чем на горстку непонятных слов, – он помолчал, отправляя кусок в рот – хотя, твои фантазии заманчивы. Жаль, что неосуществимы. А мясо действительно вполне.

– Почему же? Я попросил у Правителя Нерфертии выделить лично мне мага…

– Попросил? Придворного мага? – перебил Гордорона Кронон, отложив нож и вновь повернувшись к брату, – нерфертцы, конечно, наши союзники, но я бы не советовал им полностью доверять, и тем более подпускать искусного мага близко к себе.

– Я учёл это. Во-первых, ему нужно носить особое кольцо, которое контролирует его магические способности и контроль этот принадлежит мне… Скажем так, одного моего слова, пожалуй даже мысли достаточно, чтобы свести к нулю все его магические способности. Верховный Магистр Злинракской Академии Магии лично продемонстрировал мне возможности кольца, и я уже неоднократно проверял его в действии. Конечно, скажешь ты, он может снять кольцо… Но это не первый кандидат, предложенный нам. Мои люди специально выбрали слабовольного и нерешительного человека, хоть и искусного в магии. И у него есть семья, а семья, ты сам знаешь, тоже весомый аргумент. Если он просто появится без кольца вне своей комнаты, его ждёт немедленное возвращение на родину с позором… – Гордорон хмыкнул, – хотя, я не думаю, что он способен напасть на меня. Сейчас он исправно выполняет свою работу и думает, что достиг вершины своего положения. Так вот, о чём это я… Я решил первым обучится магии.

Кронон был удивлён. Его рука, всё это время крутившая вилку, остановилась. Кронон посмотрел на вилку, и вдруг бросил её в брата. Вилка со звоном ударилась о доспехи и упала под стол, Гордорон даже не пошевелился. Братья некоторое время изучающе смотрели друг на друга, затем Кронон спросил:

– Интересно, и чему же ты научился? Доспехи у тебя вполне обычные, насколько я вижу…

Гордорон ответил с гордостью в голосе:

– Магия, это не необъяснимые чудеса, как ты, наверное, думаешь, и уж точно не волшебные неуязвимые доспехи, которые сами-собой защищают воина. Если тебе действительно интересно, то магия – это некая энергия, точнее искусство манипулировать энергией, воздействовать ей на реальные предметы с помощью замысловатых слов магического языка, – Гордорон прошептал что-то непонятное, и вилка сама собой выплыла из под стола и упала Кронону на тарелку, – Язык этот, если я правильно помню, называется Иммануэсторнос. А кристалл Нири – это всего-навсего «источник» этой энергии. Я уделял внимание только боевой магии, у неё достаточно много вариаций. Это сложно сначала, но потом понимаешь в чём дело и остаётся лишь запоминать странные слова.

– Имману… что? – пробормотал Кронон, морщась и аккуратно дотрагиваясь до вилки. Вдруг рука в бронированной перчатке резко опустилась на тарелку, разлетевшуюся немедленно на мелкие осколки, посуда на столе жалобно зазвенела. Кронон сжал кулак, согнув вилку пополам, и отбросил в сторону.

– Хватит издеваться! Зачем нам эти игрушки и при чём тут, чёрт побери, девчонка?!

Гордорон оставался спокоен, лишь вновь усмехнулся, смотря на своего вышедшего из себя брата. Затем, нарочито спокойно, продолжил:

– Не нервничай, я как раз к этому подхожу. Мы же обсуждали нерфертские Нири? Конечно, нам не отдадут их просто так, поэтому, скорее всего, придётся забрать их силой.

– Ты хочешь объявить Нерфертии войну? Без веского повода? Нарушив соглашение, заключенное отцом? И ты называешь себя Вождем Цукердая!

Гордорон как-то горестно вздохнул, покачал головой:

– Эх, братец, ты никогда не был силен в политических играх. Именно поэтому я – Вождь. Ты сам это понял в свое время… Мы живём в цивилизованном обществе, конечно, мы не можем просто так начать войну против Нерфертии. Чтобы другие страны, а то и наш народ не ополчился против нас самих, нужен повод, ясный и понятный и для мирового сообщества, и для цукердайцев. Повод, который нельзя игнорировать, который покажет, что Цукердай сражается не со своим давним союзником, а с гнилым народцем, Правитель которого стоит и моего мизинца. Сражается за свою честь и достоинство!

– Хорошо, хорошо, я понял, но при чем здесь сегодняшний спектакль?

Гордорон пожал плечами:

– Скажем так, у меня есть план, в котором эта девушка играет немаловажную роль. Большего пока сказать тебе я не могу, но уверяю, ты всё поймёшь со временем. Если ты согласен с тем, что нерфертские Нири и магия нам не помешают, просто доверься мне.

Кронон недовольно посмотрел на брата, фыркнул и проговорил сквозь зубы:

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь… Просто сообщи мне, когда твой план придёт в действие и можно будет начинать войну.

Гордорон кивнул, и Кронон быстрым шагом вышел из обеденного зала, громко хлопнув дверью. Вождь остался один восседать на троне. Солнце заволокло облаками, и зал погрузился в темноту, освещаясь лишь мерцающим светом факелов на стенах. Причудливые тени падали на колонны, подпирающие потолок обеденного зала, и лишь большая центральная колонна, на которой был вырезан какой-то достаточно простой, но изящный повторяющийся рисунок, стояла погруженная в полную тьму.

– Я сделал всё, как ты сказал, – проговорил Гордорон, – что теперь?

По орнаменту центральной колонны пробежала еле заметная дрожь, и на ней проступило лицо, а затем и всё остальное тело странного каменного существа. Оно было отдалённо похоже на человека, но вместо кожи отливала чешуя, а на голове красовались длинные рога. Мёртвые каменные члены существа постепенно наполнялись живой силой, оно всё более и более отделялось от холодного камня. Вскоре верхняя половина его тела наклонилась к Вождю. Глаза открылись и засияли недобрым жёлтым огоньком, по залу пронёсся тихий скрипучий голос:

– Прекрасно. Продолжай делать то, что я сказал, и война с Нерфертией, война за честь всего Цукердая, будет тебе обеспечена.

Существо было начало опять возвращаться в камень колонны, но Гордорон окликнул его:

– Твой план скорее похож на сказку, чем на что-то осуществимое. Насколько ты уверен, что всё произойдёт в точности как запланировано?

Каменный рот скривился в улыбке:

– Не волнуйся, Гордорон. Я могу очень многое, очень. Ты делай свою часть, а я сделаю свою…

Существо закрыло глаза. Спустя несколько мгновений по колонне всё также бежал древний незамысловатый орнамент, погружаясь в темноту зала.

Облака вновь расступились, и солнечные лучи радостно ворвались в зал. Гордорон тяжело вздохнул и нажал на кнопку вызова:

– Позовите ко мне нерфертского мага. Немедленно.

Глава 4. Маг

Резкий звук одиночного выстрела разнесся по огромному обеденному залу и, отразившись от стен многократным эхом, затих. Окровавленное тело официанта лежало на полу, рядом застыла в ужасе девушка, на её платье растекались пятнышки крови. Под ногами валялись осколки разбитой посуды… Все вокруг вдруг уменьшилось в размере, стало каким-то нереальным, не резким по сравнению с фигурой Вождя в плаще цвета алой крови. Только сейчас Ваелин вдруг осознал, что же напоминал ему фамильный цвет Фернонов… Гордорон возвышался над ним с гордым выражением лица. Маг дрожал. «Ведь до такого никогда раньше не доходило… Может, это последствия уроков магии? Зачем же меня сюда занесло… Почему я?» – промелькнуло в голове. Взор Ваелина затуманился, вся жизнь пронеслась перед ним за несколько мгновений…

Как будто только вчера он женился на девушке, которую любил больше всего на свете. Он работал тогда простым шахтёром, добывая кристаллы Нири для новых поколений нерфертцев, ничего не понимал в магии, да и не хотел изучать её. Ему нравилась эта простая работа и простая жизнь… Не было никаких амбиций, не нужно было ничего преодолевать, чего-то боятся, к чему-то стремиться, всё шло своим спокойным чередом. Почему же сейчас он здесь, в совсем чужой стране, и служит её правителю, который способен на подобные зверства?

Пожалуй, он сам в этом виноват, ведь всё началось с катастрофы. С его неправильного решения, желания удивить любимую. Отпуск, они наконец-то поехали в путешествие, решили повидать мир, отдохнуть. Первый раз, и сразу в Злинрак, столицу Нерфертии, через всю страну. Путешествие было прекрасным, по пути они посетили множество удивительных мест… Отпуск пролетел быстро, и как же не хотелось возвращаться! Утром в гостинице, посмотрев на безмятежно спящую любимую, он даже решил просто «проспать», чтобы опоздать на поезд и растянуть эти замечательные мгновения еще на чуть… Но что-то сказало ему, что это неправильно, он должен делать свою работу…

И на обратной дороге несколько вагонов сошли с рельс. Хорошо, что у всех были Нири: пассажиры отделались тяжёлыми, но исправимыми ранениями. Но не она. Она оказалась под завалами, придавленная тоннами металла. А Ваелин с трудом выбрался из вагона-ресторана, в который отправился за завтраком, и с ужасом смотрел на груды металла в начале поезда. Он пытался спасти, добраться до неё, но что он мог? Он проклинал себя, что-то кричал, просил помочь… В поезде нашлись маги, совместно они начали разбирать завалы из покореженных вагонов. И их сил не хватало на всех пострадавших, работа продвигалась очень медленно. Он проклинал себя за это, но ничего не мог сделать. Когда прибыли спасатели и наконец-то достали её, выяснилось, что раны слишком тяжелы и прошло слишком много времени, её Нири, до последнего поддерживающий жизнь, не выдержал и лопнул.

Ваелин остался один. И он поклялся себе, что станет сильнее. Настолько сильнее, что ничего подобного больше никогда не повторится. Он уволился с шахты и вложил всё свое состояние в обучение магии. Прошли годы, Ваелин практически не покидал Академию магии, да что там говорить, магия стала для него самой жизнью, его единственной целью. Многие учителя поговаривали, что он превзошёл и их. Но их признания не доставляли удовлетворения, Ваелин считал, что можно стать еще искуснее, достичь больших вершин… И тут внезапно ему предложили работу во дворце Вождя Цукердая. Сначала были сомнения, в Нерфертии ходили разговоры о нравах цукердайцев и об особенной жестокости их правителя. Но там было всё: звание, уважение, деньги и наконец признание, признание для самого себя, что он достиг желаемого, стал лучшим магом страны. И он решился. Он отправился в Гормофон, столицу Цукердая.

Однако жизнь при Вожде не принесла ожидаемого удовлетворения, бессмысленная жестокость, самодурство, да и сам уклад жизни в Цукердае, где во главу угла ставилось превосходство их нации и презрение к другим, выматывали его, со временем стали вызвать уныние и отвращение. Всё, за что он держался – это фактически безграничные возможности самосовершенствования в области магии. Перед ним, если на то была воля Вождя, открывались любые ресурсы, всего Лирея, и, хотя обычно это касалось только боевой магии, Ваелину со временем удалось заполучить несколько очень редких книг, ставших для него отдушиной в этом странном и страшном месте. Он все больше времени проводил в одиночестве, задумчиво перелистывая страницы фолиантов, и вскоре единственным желанием стало желание уйти, вернуться домой.

И вот сейчас он сидел, опустив руки, и смотрел, как жизнь покидает этого бедного официанта, который, в общем-то, ничего не сделал. А Вождь, незримо насмехающейся над всеми вокруг, возвышался над ним. Ваелин отвернулся.

Маг видел краем глаза, как Гордорон что-то предлагает девушке, и как она идёт прочь из обеденного зала вслед за Вождём. Эхо от выстрела ещё стояло в ушах, пустой взгляд блуждал между многочисленными яствами на столе и гостями, не задерживаясь ни на чем конкретно… Так он просидел достаточно долго, пока не увидел, как дверь в кабинет Вождя снова отворилась, и вышла та самая девушка, а спустя несколько минут – сам Вождь, выглядевший каким-то озадаченным. Ваелин никогда не видел такое странное выражение на лице Гордорона, это вывело его из ступора. Он присмотрелся и к девушке, и заметил еле-заметное выражение торжества. «Неужели она смогла?», – спросил он сам себя, не совсем понимая, что же он имеет ввиду под словом «смогла» …

Приём окончился, гости начали покидать зал, разъезжаться по домам, в том числе и та удивительная девушка, которую приметил Ваелин. Он же остался сидеть за столом, всё ещё раздумывая о произошедшем и увиденном. Внезапно он услышал знакомые тяжёлые шаги и обернулся. К нему приближался Гордорон.

– Хватит наслаждаться едой, Ваелин. Пора продолжить наши уроки…

Слова возражений застряли на губах, не успев сформироваться. В горле внезапно пересохло, Ваелин быстро встал и направился в тренировочный зал. Наверняка ему предстояло обучить Вождя очередному боевому заклинанию, о котором он захочет знать не больше, чем то, насколько оно эффективно лишает жизни…

Прошло несколько дней. События, произошедшие на приеме, постепенно стирались из памяти молодого нерфертского мага. Всё вернулось на круги своя, к той же унылой рутине работе придворного мага… Ваелин находился при Вожде большую часть своего времени и узнавал многое о планах одним из первых, но распоряжение организовать второй приём стало для него ровно такой же неожиданностью, как и для всех остальных. Однако на этом сюрпризы не закончились. В этот раз, прямо в день приема, Вождь лично дал ему задание немедленно подготовить недавно привезённый кристалл Нири к слиянию.

Настройка Нири – очень кропотливое занятие. После того, как кристалл добывают в шахтах, его нельзя сразу использовать. Кристалл недостаточно просто обработать, чтобы подчинить энергию Нири будущему владельцу, требуется немалое магическое искусство, и чаще всего этим занимаются специальные маги, искусные и доверенные.

Ваелин не видел, что происходило на приёме. Всё это время он провёл в кабинете Вождя с маленьким сияющим кристаллом, монотонно произнося заклинания. И вот, когда Нири уже был готов принять любого, кто первым его коснётся, дверь в кабинет отворилась и вошёл Гордорон, ведя за собой ту самую девушку, что так запомнилась магу в прошлый раз. Он даже вспомнил имя: Тира.

Ваелин наконец понял, зачем она тут и непроизвольно сжал коробочку с Нири. Кто она? Почему Гордорон выбрал именно её? Что он надеется получить взамен столь значимого подарка? Ваелин с недоверием посмотрел на Вождя, с недоумением вслушиваясь в его пышную речь о том, что Тира первая, кто смог дать ему отпор, и внезапно четко осознал и желания Вождя, и выбранный для их достижения путь.

– Ваелин? – голос Гордорона оторвал мага от размышлений. Ваелин быстро передал Гордорону Нири, и тот протянул его девушке. Маг стоял рядом, наблюдая, как Тира, колеблясь, взяла у Вождя коробочку с Нири. Она смотрела на кристалл завороженно, не в силах оторвать от него глаз, словно малолетний ребёнок, увидевший красивый блестящий предмет. Ваелин улыбнулся про себя, затем спохватился и кратко объяснил Тире, как работает настройка на Нири.

Тира коснулась кристалла, ахнула, глаза её закрылись, и она упала бы на пол, если бы не Гордорон, который с невиданной реакцией бросился вперёд и успел подхватить её прежде, чем она коснулась земли. «Все-таки надо отдать должное цукердайцам», – подумал Ваелин, – «Я ещё думал, а отточенные рефлексы Вождя уже сработали». Одно было странно – Гордорон никогда не был особенно галантен с девушками, а уж падение в обморок вообще обычно не вызывало никакой реакции. Маг быстро отбросил эти мысли:

– Я предупреждал… Но я могу облегчить боль и негативные последствия.

Гордорон кивнул, и поудобнее перехватив бессознательную девушку, указал глазами вперед:

– Открой дверь и следуй за мной.

Следующие три дня Ваелин провёл у кровати Тиры, используя все свои знания чтобы помочь ей адаптироваться к Нири. Но перед тем, как доложить, что она пришла в себя, Ваелин, не совсем понимая зачем, рассказал Тире о своем отношении к Вождю. Ему внезапно стало жаль эту милую девушку, попавшую в лапы безжалостного зверя…

Спустя несколько минут, когда Гордорон уже покидал комнату, на его лице вместо обыденного высокомерия Ваелин заметил необычную задумчивость. Рядом шёл отец Тиры. Было ясно, что он – бывалый цукердайский генерал, его военный мундир украшали многочисленные награды. Но выражение его лица, да и походка в этот момент совершенно не соответствовали мундиру. Он шёл, как будто прижимаясь к полу, стараясь казаться незаметным, и как-то глупо улыбался, а глаза бегали, не задерживаясь ни на чем конкретно…

Они прошли мимо, как будто не замечая мага, лишь Вождь бросил через плечо:

– По-моему, она всё ещё себя плохо чувствует. Доделай свою работу, и учти, что она здесь надолго, поэтому …

Ваелин неожиданно осознал, что и сам очень переживает за Тиру, и, не дослушав до конца указания Гордорона, немедленно вернулся в комнату. Только сейчас он обратил внимание на помещение – это была обычная гостевая комната без привычной вычурной мебели, стояло только самое необходимое, но самого высшего качества. На стенах красовались крупные полотна батальных картин известных художников.

Тира лежала на большой кровати слегка прикрыв глаза. Она была бледна, а лоб покрывала испарина… В обычной ситуации, исходя из опыта Ваелина, на то, чтобы свыкнуться с кристаллом, обычно уходило около недели. Похоже он должен попытаться ускорить этот процесс. Ваелин постучал о дверной косяк.

– Я не помешаю?

Девушка открыла глаза, и перевела взгляд на вошедшего. Она ничего не ответила, так что Ваелин продолжил:

– Вы ещё не до конца свыклись с Нири, и я попытаюсь помочь Вам с этим.

Тира слабо кивнула, и Ваелин быстрыми шагами направился к резному стулу у кровати. Он присел на самый край, внимательно осмотрел кристалл, и, не обнаружив ничего необычного, произнес базовое общеукрепляющее лечебное заклинание, вложив в него чуть больше энергии… Прошло несколько минут в полной тишине, затем девушка аккуратно поднялась, села на край кровати и произнесла:

– Странно… Я чувствую себя, как будто могу летать в небесах, словно птица, но в то же время любое движение отдает болью…

Ваелин вздохнул и ответил:

– Так себя ощущают все, кто принимает Нири в осознанном возрасте. Вскоре первое чувство притупится, и боль совсем уйдет, а кристалл станет обыденностью, возможно даже дорогой безделушкой, если Вы не захотите понять и изучить его, а значит и Ваши, новые возможности. Иметь Нири – великое благо.

Тира улыбнулась, переведя взгляд на Ваелина:

– Я много слышала о Нири… Говорят даже, что того, у кого есть кристалл, невозможно убить, так как даже самые тяжёлые раны заживают…

Такое неведение показалось Ваелину забавным. Он впервые ощутил себя умудренным опытом и знаниями человеком и рассмеялся:

– Ну что Вы, Нири не даёт бессмертия. Да, он продлевает жизнь, заживляет раны… Но бывают случаи, когда никакой кристалл не поможет, – внезапно Ваелину стало грустно. Ему вспомнилась жена и всё веселье мгновенно пропало, и он продолжил объяснение, хотя уже и без прежнего энтузиазма:

– Если уж мы коснулись именно этой темы, то есть ещё проклятое оружие, раны от которого Нири не может вылечить, правда его не так много. Также можно уничтожить сам кристалл… Нири чрезвычайно прочен, но это не значит, что его нельзя разрушить…

Тира не замечала внезапной печали мага, в её глазах горело необузданное любопытство. Ваелин, посмотрев на неё, тихо улыбнулся, и быстро сотворил новое заклинание, ожидая следующих вопросов. И ждать пришлось недолго:

– Знаете, я выросла с отцом, который категорически отрицал всё это, и совершенно ничего не знаю ни о Нири, ни о магии. Это правда, что теперь, с Нири, я смогу делать разные волшебные вещи?

– Нири предоставляет широкие возможности, но это не значит, что с кристаллом Вы сразу овладеете магией. Нужны годы обучения и практики, чтобы достигнуть хоть какого-то мастерства. Большинство нерфертцев знает лишь несколько базовых, простейших заклинаний, и искусные маги высоко ценятся. Нири даёт лишь энергию, силу, способную претворить мысли в жизнь, – Ваелин увлёкся и уже не мог остановиться. Тира с интересом слушала его. Маг заметил этот интерес, заметно оживился и продолжил:

– А ведь магию можно творить и без Нири. Я слышал о Шарнеронском Ордене Колдунов, которые используют свою жизненную энергию для создания магии. Каждое произнесённое заклинание отнимает у них часть жизни. Нири же является фактически хранилищем этой энергии и способен накапливать её, собирая из окружающей среды…

– Это значит, что с Нири можно творить любые заклинания без каких-либо последствий? – Тира смотрела на Ваелина счастливым взглядом, и это детское любопытство было настолько приятно, что он с радостью бросился делиться с девушкой знаниями, ощутив себя тем, кто способен действительно помочь в трудную минуту:

– Не совсем так, и у Нири есть свой предел. Кристалл не способен хранить в себе безграничное количество сил, как и не способен мгновенно восполнять запас энергии. Маги ограниченны тем объемом, который успел накопить их Нири. Вот возьмём например… пулю, – Ваелин засмеялся, – Великий Кхаа, после общения с вашим Вождём у меня одни пули да огненные шары на уме. Ладно, предположим, пулю. Опытный маг может с лёгкостью остановить летящую пулю, и даже изменить направление её полета, даже на противоположное. Но что, если в этого мага летят одновременно десять пуль? Двадцать? Тридцать? Даже самый опытный заклинатель не выдержит такого, ни один кристалл не сможет вместить в себя количества энергии, необходимого для выполнения множества подобных действий…

Они говорили ещё долго, потом, посоветовав Тире лечь и поспать, Ваелин прошептал очередное заклинание и ушёл. День шёл за днем, маг мог проводить с Тирой столько времени, сколько ей понадобится, лишь отчитываясь перед Вождем о процессе выздоровления. Ваелин пересказывал девушке наиболее интересные части длительных лекций, прослушанные в магической академии, а она с радостью слушала и никуда не торопилась. Тира вдруг стала тем единственным человеком, с которым он вновь ощутил себя дома, одно только её присутствие стало доставлять ему удовольствие.