Вождь Цукердая

– Знаешь, Тира. Я видел многих девушек, знатных и не очень, цукердаек и иностранок, они были разными, но кое-что у них всех было общее. Никто не мог перечить моему слову. Они готовы были пожертвовать всем: положением, честью, состоянием, ради того, чтобы угодить малейшей моей прихоти. Иногда страх окутывал их, не давал им и пальцем пошевелить без моего слова. А чаще плохо скрываемые амбиции выдавали их простые и понятные намерения… Они казались мне однообразными, какими-то… скучными.

Но ты, Тира, ты первая кто смогла дать мне если не отпор, то по крайне мере не поступилась своими интересами, несмотря на моё высочайшее положение. Такую отвагу, думаю, имеет далеко не каждый воин. И я решил, что ты должна быть вознаграждена. Ваелин?

Вот теперь-то Тира поняла, чем так заинтересовала Гордорона. Её, казалось бы, грубые слова, лишь забавляли Вождя и произвели прямо противоположный планируемому эффект. Она хотела, чтобы Вождь был раздражён и оставил её в покое, а она, наоборот, привлекла его. Чёрт побери! Но пути назад уже нет. Тира посмотрела на нерфертского мага.

Ваелин встрепенулся и достал из своей сумки коробочку, из тех, что обычно предназначены для ювелирных украшений. Он аккуратно передал её Вождю, поклонившись. Гордорон протянул коробку Тире, ловким движением приоткрыв её при этом.

В коробке лежал синий мерцающий кристалл, к которому была аккуратно приделана искусная золотая цепочка. Кристалл то становился светлее, то темнее, он загадочно переливался в полумраке кабинета Вождя. Он завораживал взгляд. Гордорон проговорил, явно довольный произведенным впечатлением:

– Вряд ли ты догадываешься что это… А это – ненастроенный Нири, прямиком из шахт Келераси. Я недавно попросил его у Правителя Нерфертии специально для тебя. Он не мог мне отказать. И я дарю его тебе, он твой.

Первой мыслью Тиры было желание вежливо отказаться от столь дорогого подарка, который приведет к возникновению обязательств для лично неё и её семьи перед престолом, но, подумав несколько секунд, она решила, что раз уж волей случая привлекла внимание Вождя, стоит воспользоваться этим. Отец часто рассказывал о Нири, подчеркивая стойкость и силу воинов Цукердая, не владеющих этими кристаллами… Говорил, что продолжительность жизни увеличивалась раза в три, появлялась чудесная регенерация, несвойственные простому человеку сила и ловкость. Мало того, если найти учителя, можно было обучиться древнему искусству магии.

– Спасибо, – прошептала она, околдованная мерцанием волшебного кристалла.

Заговорил маг:

– Я подготовил Нири, всё, что требуется – это его коснуться. После этого настройку практически невозможно будет сменить, и Нири начнёт делиться своими силами, даже на расстоянии от владельца. Хотя, разумеется, чем ближе он будет к тебе, тем больше сил сможет передать. Так как ты не настроена на Нири с детства, как мы, нерфертцы, возможен обморок и плохое самочувствие, по крайней мере в первое время. Будь готова к этому.

Тира кивнула и взяла Нири.

Ударила резкая боль, в глазах потемнело. Девушка испуганно выдохнула и хотела бросить кристалл, но рука не подчинялась, сжимаясь всё сильнее и удерживая его мёртвой хваткой. Вокруг всё закружилось, раздался затихающий голос мага и окрик Вождя, и Тира потеряла сознание…

Она лежала на мягкой постели в незнакомой большой комнате. Рука всё еще судорожно сжимала тёплый кристалл-Нири, дыхание было тяжёлым и неровным. По всему телу отдавалась жуткая боль, усиливаясь, когда она пыталась пошевелиться.

Она явно всё еще была в замке. На стене перед ней находились многочисленные батальные картины, вперемешку с которыми висело разнообразное оружие, такое как, например, мечи или пистолеты. Кровать была чрезвычайно удобной, и, если бы не боль, вызванная, как и предупреждал Ваелин, слиянием с Нири, она бы даже наслаждалась.

Над девушкой склонился нерфертский маг. Его руки были окутаны зеленоватым сиянием, и в такт с их мерцанием он произносил странные слова на неизвестном языке. Тира чувствовала, как боль постепенно ослабевала.

Вскоре Ваелин замолчал и отошел от кровати, сияние пропало, боль ушла. Он улыбнулся и сказал:

– Ну вот и всё. Вскоре боль пройдёт окончательно. Не волнуйся, такое бывает часто, когда сливаешься с Нири в осознанном возрасте. Твоё тело резко перестраивается, приспосабливаясь к магическим потокам, идущим в тебя из кристалла. Вскоре ты сама почувствуешь изменения.

Тира слабо кивнула. Она была не в силах что-то ответить магу. Ваелин украдкой оглянулся на дверь позади:

– Мне приказали немедленно доложить, когда Вы очнётесь, с Вами хотят поговорить. Но думаю, у меня есть пара минут. Хочу дать Вам совет – будьте осторожнее с Вождём, и не потому, что он жесток. Я часто слышу его беседы и могу сказать, что он к Вам вероятно неравнодушен. Чем-то Вы его зацепили, а по моему опыту жизнь при Вожде, несмотря на все свои преимуществами, ужасна. Будьте осторожнее, – Тира была не в силах что-либо ответить магу. Она выдохнула, подумав, в какую же передрягу она попала.

Ваелин одарил её сочувственным взглядом и вышел из комнаты. Тира попробовала пошевелиться – похоже, её тело стало приходить в себя. Вместо боли пришло какое-то новое, странное, неизведанное ощущение. Какая-то чудесная энергия переполняла её. Она попыталась сесть, но проклятая боль вновь дала о себе знать…

Внезапно дверь открылась, и вошёл отец. Тира обрадовалась, увидев именно его, а не Гордорона. Немного сутулясь, отец направился к большому креслу, стоящему у кровати. Он выглядел очень счастливым.

– Привет… – прошептала Тира. Боль потихоньку отступала.

– Здравствуй, дочь. Наконец-то ты очнулась.

– Сколько?.. – лишь смогла выговорить девушка. Отец усмехнулся:

– Три дня. Но это стоит того. Хотя я и не одобряю использование нерфертских кристаллов, но, если этот подарок идёт лично от Вождя, даже я не смог бы ему отказать. Тем более, я уверен, что кристалл пойдёт тебе на благо. Всё-таки преимущества, которые он даёт, велики.

Тира улыбнулась. Отец тоже.

Внезапно его лицо стало серьёзным, и он проговорил:

– Я очень рад, что ты оправилась, и не хотел беспокоить тебя этой новостью сразу, но это, увы, необходимо.

– Что такое? – Тира радостно осознавала, что магия Ваелина действовала, и она уже могла спокойно говорить.

– У нас с Вождём состоялся разговор. Он сказал, что хочет, чтобы ты осталась на какое-то время жить в его замке. Он «хочет узнать тебя получше», если выразиться его словами.

Тира с ужасом посмотрела на отца, вспомнив слова нерфертского мага. Она не знала, что ответить отцу, и он, кажется, догадался, о чём она думает.

– Ты понимаешь, это – великое благословение для всего нашего рода от Вождя. Но если ты откажешься, не только ты, но и я, и все наши ближайшие родственники будут опозорены на веки. Неужели он так много просит? Тира, подумай, возможно за время твоего нахождения здесь Гордорон Фернон потеряет к тебе интерес… Это великая честь, прошу тебя хорошо подумать…

Тира ещё никогда не видела, чтобы отец кого-то о чём-то просил. Его взгляд умолял, умолял, умолял… Отец, гордый цукердайский командующий, просил её согласиться с желанием Вождя, хотя бы сейчас, без каких-либо дальнейших намёков. Она подумала, что жить в замке – это ещё не выйти замуж, так что вздохнула и открыла было рот, чтобы ответить утвердительно, но внезапно дверь распахнулась.

В комнату вошёл Вождь. Тира посмотрела ему в глаза, и внезапно вспомнила лужу крови под мёртвым официантом, мокрое платье, предложение переодеться… Этот человек был ей отвратителен, её губы задрожали.

Гордорон, кажется, этого не заметил и громогласно произнёс:

– Доброе утро, Тира, я вижу, ты наконец выспалась?

Она промолчала, не в силах выговорить ответ.

– Я думаю, отец уже сказал тебе о моём предложении, но на всякий случай я повторю лично. Предлагаю тебе пожить в моём замке несколько недель, чтобы мы могли лучше узнать друг друга. Ты согласна?

Она посмотрела в глаза отца, которые всё ещё тихо её умоляли. «Прежней жизни уже не будет», подумала она и прошептала:

– Да.

Глава 3. Повод

Утро. Пора идти на завтрак, Гордорон педантичен и не терпит любых отклонений от установленных правил. За дверью ждут приставленные к ней слуги. Хорошо ещё, что здесь, в спальне, она может оставаться наедине сама с собой… А впрочем, стоит просто кашлянуть… Ей внезапно вспомнился недавняя встреча с придворным магом, и она улыбнулась в душе.

Её комната находилась в другом конце центральной башни и, чтобы попасть в столовую, нужно было пройти витиеватым коридором, который она за прошедшую неделю изучила вдоль и поперек. Стены, сложенные из огромных каменных блоков, большие факела, бросавшие таинственные блики на всё вокруг. У каждой двери установлены доспехи, сжимающие в «руках» либо оружие, либо знамёна с гербом семьи Фернонов.

На удалении, стараясь казаться «незаметной», следовала прислуга. Слуги постоянно находились рядом, стараясь угодить всеми возможными способами, выполняя приказ Гордорона. Поначалу это было достаточно непривычно, дома обслуживающий персонал был далеко не таким назойливым. Но уже через несколько дней Тира привыкла, и стала получать удовольствие от подобного внимания. Лёгкая улыбка засияла на её лице, когда сзади раздался тихий вежливый голос:

– Может быть Вам будет угодно на завтрак чего-нибудь ещё в дополнение к Вашим обычным пожеланиям?

Тира остановилась и ответила не оборачиваясь, немного покачав головой:

– Нет, ничего. Достаточно каши и чая с каким-нибудь десертом. А хотя… Добавьте в кашу фруктов, кусочки яблок в глазури вчера были очень вкусны…

Слуга кивнул и поспешил вперёд, чтобы сообщить повару о новом пожелании Тиры. Всё-таки, решила Тира, пока ей, наверное, нравится здесь. Всё самое лучшее, что было в Цукердае, а возможно и на всем Лирее, было в её распоряжении. Любой прихоти старались угодить, и в тоже время никто не беспокоил, когда она желала отдохнуть.

Единственной проблемой был Вождь. Произошедшие события ещё не стерлись в памяти девушки и чувство неприязни, порой даже отвращения невольно возникало при взгляде на Гордорона Фернона. Он часто проводил с ней время, ему, похоже, её общество нравилось, но дальше разговоров на нейтральные, обычно совсем непонятные темы дело не заходило… Она видела Гордорона и за завтраком, и за обедом и ужином, а также когда у него выдавалось свободное время в течении дня.

И всё-таки ничего похожего на то, что произошло на первом приёме, больше не повторялось, и она начала потихоньку привыкать к манере поведения Гордорона. Однако Тира, радуясь возможности пожить в замке, в глубине души всё больше и больше боялась тех мотивов, которые побудили Вождя пригласить её «погостить».

Стражник открыл дверь перед ней, пропуская в небольшую столовую, в которой Вождь обычно завтракал и обедал, когда в замке никто не гостил. Небольшой стол был уже накрыт согласно её недавно высказанным пожеланиям, а на большом кресле напротив входа уже сидел Гордорон.

Тира быстрым шагом прошла вдоль стола и присела по правую руку от Вождя. Он ухмыльнулся и внимательно оглядел Тиру с ног до головы, как бы оценивая. Тира вздрогнула – таким странным и непонятным взглядом он встречал её каждое утро. А затем, как обычно произнёс:

– Доброе утро, Тира. Как спалось?

– Прекрасно, как всегда, – бросила Тира в ответ, начиная трапезу. Вождь устроился поудобнее:

– Есть замечания, пожелания?

– Всё отлично, – Тира отложила ложку, ожидая продолжения разговора.

Гордорон же принялся за трапезу, и проговорил сквозь зубы, отправив в рот кусок отбивной с кровью:

– Я вижу, тебе нравится у меня в гостях.

Тира, не отрывая глаз от еды, ответила:

– Как может не нравится в замке самого Вождя. Прочим просто не позволяется жить лучше.

Гордорон усмехнулся, затем, прожевав, продолжил:

– Я уже рассказывал тебе, как один заносчивый член Великого Рода бросил мне вызов, когда я восходил на престол? Скажу тебе, он вообще не умел сражаться… Эх, было время!

– Рассказывали, и не один раз, – Гордорон рассказывал эту историю через день. У Тиры складывалось такое ощущение, что Гордорон завидует Вождям прошлого, что у него и не было других «подвигов», кроме, разве что, убийства слуг. Отец рассказывал, что все крупные конфликты, в которых участвовала их страна, были до правления Гордорона, во времена его отца или деда. И теперь установился прочный мир между всеми странами Лирея. Главный противник Цукердая, Диренская Колониальная Республика, погрязла в своих внутренних проблемах после отделения Шарнерона. Сириона же была полностью демилитаризована после вторжения Цукердайской армии и не представляла ровно никакой угрозы. А с Нерфертией у Цукердая был давний союз, который ничто не могло разрушить, по крайней мере в ближайшее время.

Голос Вождя отвлёк Тиру от размышлений:

– Ну хорошо… Хочу тебя предупредить – сегодня прибывает мой старший брат, Кронон. И ты будешь представлена ему.

– Старший? – спросила Тира. Она не особо вникала в семейное древо Фернонов. Почему же тогда Гордорон на престоле? Вождь усмехнулся, увидев на лице Тиры недоумение:

– Да, старший. По праву рождения престол должен был достаться ему, но у него слишком буйная душа. У Вождя больше канцелярской работы, чем кажется на первый взгляд, а Кронон хотел постоянно быть на поле боя. И он отказался от престола в мою пользу. Теперь он самый известный командующий Цукердая, войска которого отличаются особой свирепостью. Я даже не помню, какое у него звание… – Вождь издал смешок, – я по сравнению с ним ещё белый и пушистый.

Тира с недоверием посмотрела на Гордорона. Белый и пушистый? Её передернуло от одной мысли о том, кем мог быть его брат. Она доела кашу, быстро выпила чай и решила уточнить:

– Когда он должен быть?

– Сегодня к обеду, но он постоянно опаздывает. Поэтому обед придётся перенести на время его приезда.

Это ещё больше удивило Тиру. Нарушить установленный распорядок? Должно быть, старший брат действительно имеет непререкаемый авторитет. Она не стала переспрашивать, лишь ответила:

– Тогда мне нужно подготовиться с особым усердием, вдруг я случайно встречу его где-нибудь в замке…

Гордорон засмеялся:

– Я буду рад вас познакомить.

Тира кивнула, затем быстро попрощалась и отправилась в свою комнату. Нужно было хорошенько подумать, как себя вести и что надеть, если услышанное – хотя бы часть – правда… И интересно, а зачем потребовалось приглашать её на эту встречу?

Гардероб теперь был теперь намного шире, чем во время жизни в доме отца. Лучшие портные шили платья по индивидуальному заказу. Она долго не могла определиться, что же ей надеть, что из всего представленного разнообразия выглядит наиболее торжественным, но не вызывающим. Время пролетело незаметно, и Тира к назначенному времени спустилась в обеденный зал, куда и должен был прибыть Кронон Фернон.

Вождь уже восседал на своём троне, одетый в парадные доспехи. Из разговоров с Гордороном Тира уяснила, что эти латы – пережиток прошлого, и используются они только для того, чтобы не нарушать вековые традиции, по особенным случаям, когда нужно было предстать перед особенно важными гостями. Мало того, что распорядок дня был нарушен, Гордорон решил принять брата в большом зале, хотя никого больше не ожидалось… Кронон уже прибыл, но, видимо, не торопился войти.

Тира направилась к своему месту. Гордорон повернул голову в её сторону, опять странно еле-заметно ухмыльнулся и кивнул. Она села на своё место; ждать пришлось недолго. Вскоре по помещению, словно гром, прокатился голос, объявивший:

– Кронон Фернон, старший брат Вождя, генерал великой армии Цукердая, прибыл!

Услышав это, Гордорон улыбнулся:

– Ну вот, сегодня он генерал…

Большие парадные двери в противоположном конце зала торжественно отворились, появилась одинокая фигура и быстрым шагом направилась к Вождю.

Перед ними предстал высокий крепкий человек. Походка его была одновременно грациозной, осторожной и какой-то тяжёлой. Шаги равномерным стуком отдавались в абсолютной тишине столовой. Странная серая броня, чем-то напоминавшая парадные латы Гордорона, имела множество мелких современных деталей и ни капли не стесняла движения. На поясе, по традиции, у брата Вождя висело и холодное, и огнестрельное оружие, с которым он, как член правящей семьи, никогда не должен был расставаться.

Кронон Фернон на лицо выглядел молодым, пожалуй, ему можно было дать столько же, сколько и Тире, но девушка была уверена, что Кронон, как и его брат – владелец нерфертского Нири. Рот на гладко выбритом подбородке скорчился в какой-то дежурной нерадостной улыбке. Глаза сначала как-то оценивающе оглядели зал, потом взгляд переместился на Тиру, словно пронизывая её невидимыми копьями, и наконец Кронон обратил свой взор на Вождя. От него веяло ничем не объяснимой, необузданной яростью, и по спине Тиры прошёл холодок, она смутилась и сразу отвела взгляд.

Кронон молча повернулся к Гордорону и протянул ему руку в защитной рукавице. Гордорон встал, сделал шаг и ответил на приветствие:

– Здравствуй, брат, – затем, не отпуская руку, внимательно осмотрел броню и добавил: – ты вырядился, словно идёшь в стан к врагу. Боишься покушения?

– Я давно не бывал здесь, – ответил Кронон с какой-то злобной усмешкой в голосе, – и было бы неуважением явиться к Вождю не в полной боевой экипировке. Как государственные дела?

– Всё спокойно. С самого начала моего правления, – Гордорон помолчал, – ты прекрасно это знаешь. Как твои войска?

– Рвутся в бой, было бы с кем. От скуки бойцы грызут друг другу глотки, приходится их разнимать.

– Ясно. Однако уже время обеда, – Гордорон кивнул в сторону открывшихся дверей, откуда один за другим начали выходить слуги, несущие подносы с самыми разнообразными блюдами.

Кронон занял место напротив брата. Перед ним тут же положили какое-то изысканное мясное блюдо, он оценивающе посмотрел на него и попробовал маленький кусок:

– Прошлый повар был лучше.

– Слишком много расхваливал свои блюда, а я ненавижу хвастунов, – ответил Гордорон с какой-то грустью в голосе.

Тира молча сидела на отдалении и наблюдала за братьями. Для Гордорона её сейчас не существовало, всё внимание Вождя было сосредоточено на брате. Однако Кронон во время диалога бросил всего лишь два быстрых взгляда на Вождя, всё его внимание было сосредоточено только на Тире. Он смотрел на неё как-то с подозрением, оценивающе, его глаза словно метали невидимые острые пики в сторону девушки. Тира чувствовала себя крайне неуютно…

– Ладно… Я ведь приехал ради другого, – вдруг сказал Кронон, отложив нож.

– Да-да. Она немного своенравна, но на это можно закрыть глаза, – Гордорон ласково улыбнулся в сторону Тиры. Брат Вождя ухмыльнулся и с какой-то издёвкой спросил:

– Тира… Ард, не так ли?

Она кивнула. Ей было ужасно не по себе.

– У тебя хороший вкус, брат. Действительно красива. Своенравна, говоришь? Ард? Мне знакома эта фамилия. Дайте подумаю… – вдруг он резко встряхнул головой, – вспомнил! Твой отец Крин Ард, не так ли?

Тира вновь кивнула.

– Ну тогда вот что я скажу. Не знаю, как он воспитал тебя, но сам он – трус отменный. Через меня проходят все донесения о сколько-нибудь важных сражениях, и я запомнил это имя. Именно он стоял во главе командования, которое не выполняло поставленные задачи в срок! Да, конечно, ты сам знаешь, брат, он всегда побеждал, и при этом ухитрялся сберечь нашу живую силу, но эти донесения указывали на недопустимый выход из графика боевых действий… Он постоянно чего-то ждал, берёг солдат и технику, иногда даже отступал – представляешь, брат – ОТСТУПАЛ, без видимых причин. Эта выжидательная стратегия, она… отвратительна. Он мог бы добиться куда большего, если бы не беспокоился о своей жалкой жизни и судьбе солдат. Наверняка, и в отставке он ведет себя как трус, Тира?

Девушку передёрнуло. Кронон оскорбил её отца, и она не могла так просто с этим смириться. По сравнению с эти непробиваемым воякой Гордорон действительно «белый и пушистый». Она встала и ответила немедля, повысив голос:

– Отец объяснял мне, что у каждой стратегии есть свои преимущества и недостатки… Он упоминал, что многим не нравился его способ ведения войн, но все признавали эффективность и достигнутые результаты под его началом!

На лице Кронона появилась нотка неудовольствия:

– Она и правда своенравна. Чем же она тебе так понравилась, брат? – он вновь обратил свой пронизывающий взор на Тиру:

– То есть ты хочешь сказать, что я некомпетентен? – проговорил он угрожающе.

– Нет, как может быть некомпетентен высший генерал армии Цукердая! Я лишь говорю, что может существовать несколько точек зрения на одну и ту же проблему, – отчеканила Тира в ответ.

– Существует лишь одна точка зрения, и это – точка зрения семьи Вождя, в данный момент – моя. И никто, никто не имеет право возражать или подвергать её сомнению, ты меня поняла? – Кронон вдруг начал выходить из себя, его лицо покраснело от нахлынувшей злости.

– Ваше право руководить всеми нами. Но Вы оскорбили моего отца, и я не могу с этим смириться.

– Не можешь смириться?! Да что ты себе вообще позволяешь?! – казалось, Кронон дрожал от ярости. Но странно, страх куда-то пропал, Тира, наоборот, почувствовала какой-то странный азарт, азарт сражения. Она ласково улыбнулась:

– Я всего лишь защищаю честь семьи, не более.

Кронон вскочил, выхватил пистолет и направил на Тиру. Несмотря на бушевавшую в глазах ярость, рука застыла угрожающе недвижимо, перед глазами Тиры остановилась мушка ствола:

– Сейчас я преподам тебе урок послушания, возможно последний в твоей никчемной жизни.

Тира гордо улыбнулась. Сердце колотилось, готовое вырваться из груди, но проиграть, опозорить семью, она не могла. Она с секунду колебалась и проговорила:

– Я Вас не боюсь.

Несколько долгих секунд прошли в молчании. Затем Кронон резким движением вернул оружие на пояс и самодовольно ухмыльнулся:

– Брат, я ещё никогда не видел подобного. Любой мой отважный солдат в подобной ситуации отбросил бы всю свою гордость, умоляя о пощаде. Но она… Теперь я понимаю почему ты выбрал именно её.

Кронон сел на своё место и принялся за бифштекс, как ни в чем не бывало. Тира рухнула на стул. Она чувствовала, что только что находилась на волоске от смерти, и с трудом выдохнула: всё было позади. Взгляд уперся в тарелку с аппетитной едой, но желание что-либо есть напрочь пропало.

Она посмотрела на Гордорона, он выглядел очень довольным. Это вызвало в Тире необъяснимую злость. Воспоминания нахлынули на девушку: официант, безжалостно убитый во время первого приёма, надменный приказ переодеться, оценивающие ухмылки.... Она невольно задумалась: неужели все Ферноны такие?

Внезапно Гордорон встал. Он снисходительно поглядел на Тиру, и в этом взгляде было что-то, что заставило холодок пробежать по коже.

– Тира, ты догадываешься, что я пригласил тебя сюда не спроста. Если раньше я ещё сомневался, то после слов Кронона я полностью уверен в своём выборе. Тира Ард, в присутствии брата я предлагаю тебе стать моей супругой…

Тира молчала. Она боялась этого, и не думала, что всё произойдёт так быстро! Сердце вновь бешено забилось. Если бы он предложил ей это день назад, она бы, возможно, даже не сомневалась. Но сейчас всё изменилось, Вождь вместе с братом были ей отвратительны. В конце концов она просто не любила его!

Тира понимала, что не может отказать. Самое простое, что ждет её семью – бесконечный позор… Она должна была согласиться, но не могла. Она сидела и молчала, опасаясь поднять взгляд на Вождя.

Раздался голос Кронона:

– Возможно она не осознала всего того счастья, свалившегося столь внезапно к ней на голову. Я думаю, стоит дать время прийти в себя, и, допустим, утром она с радостью расскажет о своем согласии.

– Думаешь? – спросил недовольно Гордорон. Внезапно тон его изменился:

– А и правда, хорошая идея. Не каждому выпадает подобный шанс, думаю, она просто ошеломлена… Тира, можешь идти. Завтра утром ждем тебя здесь.

Тира молча встала, тяжело дыша прошептала что-то невнятное и быстро вышла.

Тира в смятении покинула обеденный зал. Гордорон с братом остались в полном одиночестве. Даже прислуга исчезла в мановение ока, словно уловив невидимый намёк на то, что теперь братья Ферноны начнут обсуждать нечто, что им не позволено слышать.

Кронон тяжело облокотился на спинку кресла:

– Хорошо, я сделал всё как ты просил, а теперь объясни мне, что тут творится? Если ты хочешь жениться на этой девушке, зачем весь этот спектакль? Более того, скажу тебе честно, если я достаточно узнал её во время этого короткого разговора, гордость не позволит ей согласиться выйти за тебя… Невзирая на невиданные перспективы, которые открываются для нее и, в противоположность, учитывая, что грозит не только конкретно ней, но и её семье при отказе… Мне вообще кажется, она не в состоянии принять взвешенное решение и будет руководствоваться мимолетными чувствами, которые сейчас бушуют у неё внутри, благодаря в том числе и разыгранной тобой сцене.