Такие дела

Утро встретило Егора ещё более мерзкой погодой. Ночная морось не высохла. Ударил заморозок. Грязь и слякоть покрылись тонкой коркой льда. Тело ещё помнило летнее тепло и осенние минус два по цельсию против вчерашних шестнадцати-семнадцати показались слишком резкими.

Егор торопился на автобус. Опаздывать не хотелось. Елена Ивановна – классный руководитель (с подросткового определения: «Можете называть меня просто – Язва») будет не в восторге от опозданий. Её итак беспокоило спорное положение подопечного – где это видано: ребёнок живёт, предоставленный сам себе. Будь у неё побольше времени, побольше зарплаты и поменьше паршивой работы, она, наверняка, испортила бы это положение дел. Причинила всеобъемлющее добро. Но пока, ограничивалась бесконечными разговорами, нотациями и замечаниями. Поэтому давать повод проявить внимание не хотелось совсем. И Егор, не завтракав, одевшись как придётся, бежал на автобус, разгоняя кровь.

Десять минут ожидания. Трамбовка. Дыхание общими лёгкими. Давка и балансирование. Полчаса прекрасной поездки. И Егор выпорхнул из-за скрипучей двери автобуса, с другими счастливчиками.

Ещё двадцать минут пешком и можно приветствовать свой второй дом. Железные, вечно хлопающие двери. Недовольный охранник, недовольные учителя, недовольные ученики. Классный час. Химия. Физика. Литература. Русский язык. Две математики к ряду. И Егор свободен.

– Серов! Останься, надо поговорить – закончила урок Лидия Николаевна – учительница математики, моложавая старушка, с тяжким чувством юмора, и сводом строгих правил на доске. Узкие очки, напальчники для шитья – чтобы не портить руки мелом, испорченные краской волосы «под блонд». Глаза цепляются от одной детали к другой.

У Егора внутри что-то рухнуло. Он только подумал о «Лесе мёртвых» Блэквуда, ожидающем прочтения, как нужно было погрузиться в дивный мир алгебры и геометрии.

– Меня очень беспокоит твоя успеваемость. Тебе стоит остаться на урок-другой и переписать позавчерашнюю работу. Я настоятельно рекомендую тебе это сделать, – в высоком, писклявом голосе читалась явственно: сделай, или сдохни.

– Хорошо, – сказал Егор. Взял лист А4 со старой работой и сел за свободную третью парту.

На белой бумаге было три цвета: чёрный – текст самостоятельной работы, синий – корявый почерк Егора и истеричный красный – замечания и отметки Лидии Николаевны.

Второй лист с вопросами и разлиновкой для ответов:

1) Какие бывают многоугольники? Чем они отличаются?

2) Перечислите свойства выпуклых многоугольников.

3) Чему равна сумма углов выпуклого n-угольника? Подумайте, верно ли это для невыпуклого многоугольника.

4) Какой многоугольник называется правильным?

5) Как построить правильный многоугольник?

6) С какими правильными многоугольниками вы уже знакомы?

7) Какими свойствами обладают правильные многоугольники?

8) Любой ли правильный многоугольник строится циркулем и линейкой?

9) Что называется многоугольной фигурой?

10) Является ли многоугольник многоугольной фигурой? Любая ли многоугольная фигура является многоугольником?

11) Что значит, что многоугольная фигура разбита на многоугольные фигуры?

А-А-А-А-А-А! – подумал Егор. Подсознание добавило: «А-А-А-А-А-А… Блять!»

Через два урока вымученного чтения учебника и оформления изысканий в виде написания новой самостоятельной работы Егор был свободен. Сколько всего творилось внутри. Он корил себя за тупость. Планировал. Мысленно исправлялся. «Приду домой, приготовлю еды, поставлю стирку, и сразу за учебники! Больше я не останусь после уроков. Хрена с два!» – думал Егор начисто переписывая ответы на лист А4.

На выходе из школы, у стальных ворот забора стояла гоп-компания. Хриплый, Дух и Гвоздь. Троицу сопровождала компания девчушек. Старших, симпатичных пацанок.

Егор надеялся прошмыгнуть мимо. Но компашка явно рассчитывала на его деньги.

– Слыш, мелюзга! Стой, кому говорю! – Остановил его Дух. Егор вышел за закрытые ворота, встал спиной к стали, чтобы никто не зашёл за спину. Строго говоря, затея так себе – ворота и забор были из стальных прутьев, при желании можно было через них его придушить. Но Егору было спокойнее от мыслей о какой-никакой защите.

– Деньги есть? Вопрос риторический, видел, что у тебя ещё сотка от обедов осталась.

«Конечно, видел он» – подумал Егор, – «Ты вообще знаешь, что такое «риторический», мудила?».

– Займи, ну чисто до завтра, – скалился Дух. На самом деле, его звали Дима Ухов из одиннадцатого «В». Ему в этом учебном году сдавать экзамены, а он только и делает, что слоняется по подворотням, щемит мелких, бухает, да деньги стреляет. Но он был на две головы выше Егора, играл в баскетбол, и руки у него были длинные. Егор подумал, как было бы здорово, оттоптать кисть этого самодовольного, тупого барана. Двое других – Саша Хрипов – одноклассник Димы Ухова, и Гвоздь – Андрей Гвоздёв, первокурсник местного техникума, стояли и сверлили взглядом жертву. Девчонки смеялись чему-то и делали вид, что они не здесь.

– Херли завис! Займёшь не? – Продолжал Дима.

Егор мысленно подумывал, кого бить первым, и куда бежать. Руки вспотели. Правая сжимала складной нож в кармане ветровки. Левая – перцовый баллончик. Он продолжал молчать, выигрывая время.

– Алё, лунатик! – Дух помахал ладонью перед глазами Егора, это был удачный момент. Егор схватил его за большой палец, с силой вывернул кисть, правой рукой достал нож. Лезвие блеснуло в свете солнца. Эффект неожиданности сработал как нужно. Дима взвыл, когда Егор полоснул его по лицу. Думать о том, что за такое ему светит не два-три урока после обязательных, а колония, он не хотел. Вообще думать было некогда. «Как только видишь врага, не думай, о его мотивах, не думай о последствиях. Бей. Грызи. Пинай. Калечь. Пускай пожалеет, что вообще к тебе сунулся» – говорил в голове дядя Серёжа. И Егор не думал. Он пнул Диму в живот. Наставил нож на метнувшихся к нему других парней. И резанул Духа по предплечью. Силы у него было маловато, поэтому парень больше испугался, чем пострадал. Порез на лбу заливал глаза. Голое предплечье сочилось кровью. Её вид, вид лезвия, немного отрезвили двух нападавших. Те, мысленно прикидывали, как бы подобраться к слишком настырному восьмикласснику.

Егор понимал, что время уходит. Он корил себя за то, что спалил нож. Теперь с ним придётся распрощаться, а на новый нет ни денег, ни возможности его купить – так случилось, что ножи с определённого момента в местных магазинах перестали продавать без паспорта. С каждой минутой промедления он рисковал лишиться не только ценностей, но и товарного вида. За забором столпились школьники. Кто-то орал, кто-то взывал к скорейшей расправе. Компашке публика была ни к чему. Все итак знали, что они отморозки. А вот от тихого Егора подобных закидонов никто не ожидал. Максим шутил, что он когда-нибудь притащит в школу чехол от гитары и споёт им «лебединую песнь». Но это были только дерьмовые шутки.

Сейчас, Дима, оправившись, преодолев шок, зло скалился, зажимал рану и орал бессвязные, тупые ругательства. Кровь продолжала заливать ему глаза. Приходилось смахивать её здоровым предплечьем.

Его товарищи не спешили мстить за друга. А народу на школьном дворе прибывало.

– Что у вас здесь происходит! – раздался властный, мужской голос. То был охранник, отвлёкшийся от кроссвордов. Как-никак, а школьная территория – его зона ответственности, – рассосались! Бегом!

Компания сразу встала на лыжи.

– Ходи, оглядывайся! – кричал разворачиваясь на сто восемьдесят градусов Дима. Егор подумал, что с этого дня, наверняка, стоило бы.

Он на ходу вытер нож о бумажный носовой платок. Сложил его и убрал в карман. Оборачиваться было нельзя. Того и гляди, будешь в кабинете директора слушать лекции о своём будущем. Он припустил на остановку. Быстрая ходьба, то и дело переходящая в бег, помогала бороться с адреналином. Егора лихорадило. Руки тряслись. Он потел. Со стороны, наверное, казалось, что ему поплохело после урока физкультуры.

Это была не первая его драка. И не последняя. Но привыкнуть к ним нельзя. «Если ты привык к дракам – считай, что до колонии или до дурки осталось совсем чуть-чуть. Не лезь в дерьмо» – говорил дядя Серёжа. Наверняка, он что-то знал о жизни. По крайней мере, Егор так думал.

В голове лихорадочно мелькали мысли, одна хуже другой. Он думал, как можно было обойтись без крови. Может быть стоило отдать деньги. Или попытаться убежать. Теперь же действительно придётся оглядываться. А что если охранник или кто-то из мелюзги настучит Елене Ивановне или кому-нибудь из завучей? Ой-йой, добра не жди. От конечной остановки до дома Егор пробежал с максимальной скоростью. Прохожие недовольно смотрели на нарушающего покой школьника с тяжеленным портфелем.

Физическая нагрузка помогала создать штиль в голове. Домашние занятия помогали штиль сохранить. Егор наколол дров. Натаскал воды в бак печи. Можно было и набрать из чёрного резинового шланга, но Егор решил набрать усталости. Затопил баню. Вымыл посуду. Нажарил картошки. Делал всё, только бы не думать. Бутч смотрел на хозяина, носился по двору, ругаясь на прохожих. Когда Егор переделал всё, что попалось ему на глаза, в голове остались ещё пара сотен дел на завтра, он, вымывшись и наевшись до отвала, пил чёрный чай и смотрел на вечернюю улицу.

До отца дозвониться не удалось – тот был не в сети, видимо, сигнал пропал окончательно. Такое уже бывало, когда на Севере была плохая погода. Егор представлял метель и буран, смешанные с дождём и ветром. Этакая жуткая буря, сметающая всё и вся. Он чувствовал себя одиноким, запертым в тесной халупе, где-то далеко на отшибе. И никто не придёт за ним. И никто не услышит его криков, если он вдруг решит помирать.

Чтобы отогнать мысли Егор включил телевизор. Музыкальная программа орала попсу. Ботоксный ведущий в чёрных брюках и красном пиджаке пытался шутить. Лощеные приглашённые гости тоже. Егор засел за уроки. Голова быстро загудела от формул. От того, что надо было сделать. И на многие задания Егор быстро забил. Особо сложно ему давалась химия. Новый предмет. Новый учитель. Новый учебник. Ничего не понятно. Ноль наглядности. Сто процентов ненависти к детям. Но делать было нечего. Либо так, либо снова оказаться на ковре в завуческой, выслушивать длиннющую речь про его место в жизни. Терпеть замечания к отцу. Пытаться не заорать на взрослых ещё не сломавшимся, писклявым голосом.

Егор где-то вычитал такую фразу: «Его тошнило от жалости к себе». Он продумывал её к месту и не к месту. И не до конца понимал, понимает ли её.

Когда уроки были наспех сделаны, Егор отвлёкся на фильм. Это был то ли ужастик, то ли социальная драма про неудачливого вора, переквалифицировавшегося в репортёра, нечурающегося создавать опасные ситуации, дабы заснять их на видео и продавать телеканалам. Непонятный фильм. Наверное, подростку не стоило бы такое смотреть, но в программах больше ничего не было. Да и эту духоту Егор выдержал еле-еле. Джилленхол в главной роли, ему в принципе понравился. Его цинизм, холодный взгляд, двуличность, пустота в глазах, маниакальность пугали.

Егор пожарил яиц. Быстро умял их под следующий фильм. В нём Джесси Айзенберг рассказывал закадровым голосом о выживании в постапокалиптическом мире, пожираемом зомби-вирусом. Особенно Егора впечатлили титры, где в слоумо мертвецы пожирали людей, а на фоне Хетфилд из «Металлики» исполнял «For Whom the Bell Tolls» под один из самых запоминающихся гитарных рифов. Это было настоящее откровение. Егору всегда нравились подобные фильмы, не смотря на внутреннего сноба, твердящего о их тупости, бессодержательности, жестокости и деструктивности.

Следующий фильм он не запомнил. Заснул под рекламу.

Утро было пакостней предыдущего. Нож оставил дома. Кто знает, что ждёт его в школе? А вот от баллончика он не отказался. Хрена с два он с ним расстанется.

Всё по-новой. Путь до остановки. Толкотня. Автобус. Школьная раздевалка. Химия. История. Две математика. Русский язык. Физика. После последнего урока Егор встретился с Максимом.

– Слышал, что ты вчера порезал, какого-то мудилу! Вот это круто! – говорил он.

– Я бы не сказал… – Как же быстро в маленьких посёлках городского типа разносятся вести!

– Да ну! В следующий раз меня подожди. Мы этих залупочёсов великовозрастных по асфальту размажем! – Максим бил кулаком в ладонь.

Егор подумал, что было бы здорово, вообще больше никогда с ними не сталкиваться. Было бы классно, если бы Дима Ухов просто переехал куда-нибудь в тёплые края и забрал с собой своих приятелей. Или если бы вместо Никиты, кто-то или что-то похитило трио гопников. Определённо жить стало бы спокойнее.

Он воровато оглядываясь покинул территорию школы. Подумал насколько же он везучий свин – никто, кроме Максима, да других школяров о вчерашнем и слыхать не слыхивал. Исключительность ситуации сыграла свою роль – даже среди учёников нашлись те, кто не поверил. Чего и говорить про взрослых?

Двойка по геометрии превратилась в четвёрку с минусом. Правда, если за это платили, было бы лучше. Но мысль об исправленных оценках немого грела душу. Отец бы обрадовался. А это было важно.

И снова всё по-старому. Даже ночной визит шумной калымаги повторился. Не хотелось бы, чтобы это стало частью каждодневной рутины. Пятном на картине повседневности. Но ржавая «Лада», года четырнадцатого продолжала освещать дальним светом близлежащие дома. Рёв мотора рвал ночную тишину. В этот раз интерес к незванным гостям соседи Егора проявили быстрее. Женька, не успевший налакаться до своего обыденного невменяемого состояния, матеря всё на свете трехэтажными ругательствами запрыгнул на капот авто и пинал его в лобовое стекло. Те, кто был внутри явно не ожидали такого поворота событий, и вскоре Женька отряхивался, больно приложившись об асфальт. Падать ему было не впервой. Он довольно скалился на уезжающий механизм дисгармонии.

Егора это насторожило. Столько мест в округе. Столько домов. Есть бараки, где вообще никто не живёт, там можно стоять сколько влезет и делать всё, что захочешь, а машины уже второй день к ряду приезжают конкретно на его улицу. И встают не вверху и не внизу. А конкретно у его дома. Поделиться опасениями было не с кем. И Егор снова топил отчаянное одиночество в чёрном чае, мысленно разговаривал с телевизором.

После ужастиков снились занятные кошмары. Егор пока что решил повременить с переключением их на что-нибудь дружелюбное.

В особенности ему нравились комедийный хоррор. Благо некрупные телеканалы, специализирующиеся на кино, на подобные фильмы не скупились. Этой ночью транслировали фильм с дебильным названием: «Адский ад». В особенности ему понравилась первая сцена с погоней в лесу. Ну, по крайней мере, до момента появления глав-гадов с их странными масками и моралью. Главный герой выглядел неплохо. Сцена ограбления настроила на нужный лад. Вообщем, вечер обещал быть томным.

Егор, как обычно, не заметил, когда уснул. Будильники один за другим терроризировали слух. В конце концов, он окунул голову в таз с холодной водой. Подобная процедура ставила мозги на место. Хотя и не полностью.

В школе всё было как обычно. Разве что пюре и две котлеты на обед порадовали. Да и салат из свежей капусты и наваристый гороховый суп были весьме, весьма неплохими. Была ещё наивкуснейшая сосиска в тесте и чай.

Максим не затыкался. Они с Данилом обсуждали поисковые операции.

– Короче, надо отвлечься, хочешь анекдот? – и хотя никто не ответил согласием, Максим продолжил, – Врываются, значит в бар вооружённые до зубов немец, еврей и русский…

– И?

– А бармен им говорит: «пошли нахуй отсюдова!»

Никто не засмеялся. Но Макс был доволен. Он хохотал за всех.

По дороге домой Егор снова увидел ржавую «Ладу». Она была тонирована вкруг, поэтому разглядеть, кто внутри он не смог. Машина, или подозрительно похожее на неё транспортное средство преследовало его до самой конечной остановки пятьдесят четвёртого маршрута. Домой Егор припустил быстрее, чем выкладывался на марафоне во время физры.

Машина ещё несколько раз проезжала мимо дома Егора. Он увидел, что Женькина ночная вылазка не прошла для транспорта бесследно: капот был изрядно помят, а лобовое стекло покрылось паутиной из трещин.

Егору хотелось, чтобы Женя выбил стекло. Так бы можно было рассмотреть водителя и пассажиров (если они есть).

Сейчас же, наверное, нужно было бы кому-нибудь сообщить. Но кому? Отец снова не в сети. Дядя Сергей уже неделю-другую не появлялся. Тётя Оксана придёт только на следующей неделе. Можно позвонить в полицию, но что он там скажет? Что его преследует стайка гопников-кровопийц-серийных-маньяков-похитителей-детей или кто там воообще? А если это просто совпадение? В конце концов, Егор решил отвлечься, заняться делами, а телефон держать наготове.

Правда ссыкливая подростковая часть всё-таки бушевала, когда какая-нибудь рухлядь проезжала мимо дома. Егор матерился каждый раз, а вскоре страх сменила ненависть.

– До первого столба, мудилы!.. – ругался Егор, глядя как очередной автомобиль без глушителя бил в барабанные перепонки.

Учёба и бытовуха затмили тревожность. Он наскоро сварганил макароны по-флотски, заварил зелёного чаю. Геометрия давалась легче, чем алгебра. История в целом была легче. Но хотелось читать. Чем закончился «Айвенго»? Что скрывается в «Лесу мёртвых»? Чем раньше Егор закончит с учёбой и ведением хозяйства, тем раньше он узнает ответ на эти вопросы. Поэтому сделать всё, как можно быстрее, было в его интересах.

Глубоким вечером, когда запланированные на сегодня дела были закончены, Егор погрузился в рыцарский роман. Некоторые места его утомляли. Зарубежную природу прошлых лет он и вовсе себе представить не мог, но книга ему нравилась.

Он подумал, что неплохо было бы схлестнуться с Димкой Ухиным по правилам рыцарского турнира. Не до смерти, а так, чтобы решить их обострённый конфликт. Потом подумал, что лучше бы Димка просто исчез. Пропал. Переехал куда-нибудь с семьёй или ещё что-то в этом духе. Часть Егора хотела бы, чтобы проблема, как и все рассосалась сама собой. Увы, но жизнь очень редко подкидывает такие случаи.

И снова время пошло своим чередом. Вскоре, правда, Егор удивился, что удача, не смотря на редкие её проявления всё-таки бывает. Хотя и не приходит одна.

Шёл октябрь. Вернее начало октября. Общественность Тёмного поразила новость о ночной аварии. Три местные колымаги, на бешенной скорости столкнулись на перекрёстке в районе выезда из посёлка. Водители не выжили. Пассажиры в тяжёлом состоянии в реанимации. Судя по всему, молодёжь угнала пару бесхозных машин и устроила гонки. Егор сначала не придал новости особого значения, а потом он узнал, что в одной из машин, а именно в «Ладе» четырнадцатого года сидела вся гоп-компания: Дима, Андрей и Саша, в компании двух девчонок, Алины и Вали. Дима и Саша умерли почти сразу – врачи пытались помочь, но ничего сделать не успели. За жизнь Андрея, Алины и Вали борются хирурги. Странно, но у Егора не возникло никакой радости, наоборот, ему показалось, что погибающие сверстники – знак не из лучших. Хотя какую-то долю облегчения он и испытал – по крайней мере, думать о ещё одной компашке, с которой нужно свести счёты нет необходимости.

Ближайшие две недели на повестке дня была только эта новость – в посёлке мало чего происходит. Пропажа Никиты отошла на второй план. Но поиски продолжались. Зацепок никаких не было. Парень просто не пришёл домой. Последнее место, где его видели – школьные ворота. А потом пустота. Мобильник вне зоны действия сети. Ни свидетелей, ни очевидцев, ни деталей исчезновения – вообще ничего.

***

Данил, впрочем, имел свою теорию на этот счёт.

– Кароч, нашли я думаю его. Просто, чтобы панику не наводить об этом не сообщают. Думаю, его замочили. За то, что трупы нашёл. Мы, кароч, следующие. Поэтому надо быть на стрёме. Зырьте чё есть, – он поднял портфель в развёрнутом виде. Там лежал пневматический пистолет Макарова. У Макса челюсть отпала.

– Настоящий?!

– А ты, как думаешь, мудила? Где я те настоящий-то возьму? Это травмат, – серьёзно отвечал Данила.

– Пневмат, – поправил Егор, – травмат, тебе, как и боевой – не светит.

– Ну, пневмат, какая разница? – Данил закрыл портфель.

– Пошмаляем? – спросил Максим. Глаза у него горели, как будто под новогодней ёлкой нашёл ключи от безоблачного будущего, финансовый достаток и смысл жизни. И всё в одной коробочке.

– Ну, если на патроны и баллончики с газом скинемся, можно, – отвечал Данил.

Сказано – сделано. Парни разбрелись по домам, переоделись, потрясли копилки и одёжку на предмет мелочи и через полтора-два часа собрались у «Волны» – заброшенного магазина на отшибе. Сходили в местный рыболовный магазин, купили на все деньги четыре баллончика для пневматики и банку шестимиллиметровых пулек. По общему карману это ударило изрядно – сдачи осталось два рубля. Их приватизировал Данил, в пользу будущих покупок. Следующие два-три часа прошли достаточно весело: парни насобирали алюминиевых банок из-под разных напитков: пива, кока-колы, энергетиков и ещё какой-то срани. А после, практиковались в стрельбе. Данил делал всех всухую – судя по всему, в стрельбе он уже поднаторел, может, дома тренировался, а может просто имел предрасположенность.

– Вреда такой штукой не сделаешь. От маньяка не отобьешься точно, – говорил Максим.

Данил немного помрачнел. Оскорбился, судя по всему.

– Ну да, ну да. Посмотрел бы я на тебя, если тебе из такого с десяти шагов глаз вышибут. Я думаю, приятного мало в этом будет.

– О чём вы вообще? Лучше просто по банкам стрелять. Какие маньяки? – вмешался в спор Егор.

– А кто кости за городом прячет?

– И чё, это обязательно маньяки? Может это ОПГ, или ещё какая хрень.

– НЛО!

– Вот именно!

– Хуем по лбу не дало? Какое НЛО, блять!..

За разговорами наступил вечер. Компания разошлась по домам. Егор вымотался. Делать ничего не хотелось. Пришлось приложить огромное количество волевых усилий, чтобы засесть за уроки. В качестве ужина он решил ограничиться яичницей.

Было тоскливо. Одиноко.

Тёмные места в доме пугали. Источали тревогу.

Егор закончил читать «Айвенго». Хотелось чего-нибудь страшненького и атмосферного. Сборник произведений Блэквуда Егор очень быстро пробежал. Особенно ему понравились «Ивы» и «Вендиго», а вот «Лес мёртвых» разочаровал. На книги денег не осталось. Егор пожалел, что поддался импульсу и внёс большую часть оплаты за боеприпасы для пострелушек. Теперь придётся идти в библиотеку. Хотя ничего особо страшного в этом нет. Разве что лень. Да, лень и прокрастинация – два демона современности. Приходиться прилагать усилия, чтобы вломить им по первое число.

Шло время. Егор продолжал в свободное время бродить по округе. Разве что, когда шли проливные дожди, он носа на улицу без особой необходимости не показывал. В пристройке, ко всему прочему он решил стряхнуть пыль с мастерской. Начал инвентаризацию. Стал пересчитывать инструмент. Пять молотков, два топора, три покрытых ржавчиной кувалды, два лома, четыре пары граблей, вилы, две метлы, три гвоздодёра, два уровня, три ведра ржавых, мятых гвоздей, болтов, шурупов и гаек…

На дне гнилого деревянного ящика он нашёл ручную дрель. Правда, сообразил что это такое не сразу.

Также он починил старые тиски, заменил ручки у древних плоскогубцев.

Он и сам не знал, зачем это делает, но ему хотелось привести дела в порядок.

Кроме того он нашёл просто огромную гору металлолома, ветоши, хлама. Что делать со всеми этими «сокровищами» он пока не знал. Решил, что всё должно быть под рукой – не знаешь, что и когда пригодится.

Через пару-тройку недель, аккурат под конец октября в пристройке поселился порядок. Кучи металлического хлама, бардак и прочее, перестали пугать столбняком и воображаемыми змеями. Егор даже запотел и с помощью уголков, дрели и болтов починил древние стеллажи. Получилось нескладно, но функцию свою они выполняли: весь более-менее полезный инструмент и расходники расположились на фанерных досках. Егор мечтал о новых материалах. Ему не помешала бы краска, доски и брус, но он решился обходиться тем, что есть.

До двух мест он так и не решился дотянуться: полуподвал пристройки по левую сторону от лестницы и чердак под скатом крыши. В оба места он соваться не хотел, даже при свете дня.

А вот куда он ещё мог добраться, так это терраска в сенях – крытая комнатка, где годами складировался хлам. Там был старый, чёрный шифоньер, комод с плохо открывающимися выдвижными ящиками, деревянная и стальная рухлядь. Помимо прочего он нашёл чучело – голова кабана на деревянной подставке. Жуткая хрень с пожелтевшими клыками и пыльной шерстью. Жуткая, но стильная. Егор решил во что бы то ни стало почистить её, привести в порядок и повесить где-нибудь. «Будет жутко стильно» – подумал он.

***

– Предложение: спалим эту халупу до основания! А когда дым рассеется сравняем её с землёй! – глядя на дощатый барак, а точнее то, что от него осталось, кричал Максим. Так случилось, что его кошку, убили какие-то живодёры и показательно прибили труп на стену.