Время – иммунная

И тут же я поёжилась – на дворе, кажется, стояла поздняя осень? Я мысленно поблагодарила себя за то, что всё-таки не стала переодеваться. В настоящем, точнее в моём настоящем сейчас куда теплее.

Я с трудом встала, голова ещё немного кружилась. Отряхнулась, развязала с пояса кофту и надела её. Кепка тоже пригодилась весьма кстати – ветер хоть и не сильный, но холодный.

Когда я снова получила возможность адекватно думать, оглянулась. Как мне и помнилось – никого. Шорох откуда-то слева заставил меня прыгнуть в ближайшие кусты. Оказалось, что это шла девочка.

Конечно же, это была я. Анна забросила меня в нужное место, и время. Вот она я, ступаю на мост.

В голове моей эхом отдались мои же мысли:

«Анна правильно подметила и место, и время.»

Я мгновенно вспомнила, о чем думала в последние секунды до прыжка! Откуда Анна узнала, где, когда и во сколько я стояла на мосту и встретила того человека? Не кажется ли мне странным то, что она без запинки ввела необходимые данные на пульт? Ответ: кажется!

Да, возможно, она правда изучала меня. И эта дурацкая папка, с которой она всё время обнимается, ни что иное, как досье на меня! Она знает каждый клочок моей жизни, куда и когда я пошла. Если я – её миссия, то она должна была изучить меня в идеале. Пожалуй, именно этим и объясняется её непоколебимая уверенность в том, что я всё-таки примкну к ним.

Но как она меня изучала? Кто давал ей такую возможность? Уж не штаб ли, с этой их машиной времени? Анна всю жизнь наблюдала за мной? Прямо-таки с детства?

Значит, есть лишь одно нормальное объяснение того, как она насобирала информацию обо мне.

После того, как она спасла от смерти себя, ей нужно было прыгать уже с другой миссией. Ей нужно было изучать другого Агента, которого ей в будущем предстоит завербовать.

Значит, ответ на поверхности – тем, кто спасал меня все эти годы, была никто иная, как Анна! Вот он, мой ангел-хранитель. Тот, кто из-за угла подсматривал за мной. Тот, кто оберегала меня от опасностей. Теперь я точно знаю, я была уверена – это Анна сейчас спасёт меня!

Я вдруг прониклась небывалым теплом к ней. Нужно будет непременно поблагодарить её именно в настоящем, а не сейчас. Сейчас, пожалуй, просто понаблюдаю. Кажется, эта миссия уже провалена. Она с самого начала была бессмысленна, мне просто нужно было подумать чуточку усерднее, чем я это делала обычно. Я, наверное, даже прощу ей её вчерашнее предательство.

Маленькая девочка, тем временем, остановилась на середине моста, схватилась за железные перила и посмотрела вниз, где должна была течь река, но реки было не видно.

Туман. Очень густой туман. Я огляделась. Было зябко, очень сыро. Туман густым молоком окутывал всё вокруг. Я вдруг услышала стук собственного сердца. Такой громкий. В один момент я поняла где именно и когда именно я нахожусь. Вдруг налетели мысли и чувства из прошлого. Девочку на мосту почему-то стало жалко, будто бы это была вовсе не я, будто бы я просто захотела пожалеть чужого ребёнка. Но ведь подобные чувства мне были не свойствены.

Подожди, милая, сейчас она придет. Твоя спасительница. Она не даст тебе сорваться. Почему я подумала, что это был парень? Может, комплекция похожая? Или голос? Что же, если подумать, Анна действительно не отличалась нежным голосом, может, он у неё всегда был такой грубый. А я была такая маленькая, впечатлительная, да ещё и не отошла от смерти брата.

О чём маленькая я сейчас думает? Кажется, я помню. Она представляет, что машины, это грозные чудища со светящимися глазами. А река наполнена кровью, а не водой. Вот сейчас одно из чудищ проглотит её. Я почему-то улыбнулась этим детским наивным простым мыслям. Сейчас и сердце будет стучать сильнее, и звук реки покажется бегущей по венам кровью. И периллы так некстати выскользнут из рук.

Моё сердце на секунду замерло. Девчонка покачнулась. Да, кажется, вот-вот сорвется. Кажется, она уже готова опустить перилла.

Подожди! Ещё же рано! Она ещё не прибежала, она ещё не рядом! Анна, где же ты? Я помотала головой в разные стороны, но в густом тумане у меня не было ни малейшего шанса кого-нибудь разглядеть.

Где ты, Анна, я вот-вот сорвусь! Почему она не приходит? Я пыталась бешено соображать, пока девочка качалась, балансируя на краю моста. На краю жизни и смерти. Может ли быть такое, что это прошлое изменили до того, как я сюда прыгнула?

Нет, это бред, Анна бы точно сказала об этом. Все прыжки фиксируются.

А если может? Должна ли сейчас маленькая я всё-таки сорваться вниз? Должна ли она умереть? И если она умрет прямо сейчас, то что будет со мной? Вернусь ли я к Анне?

Прежде чем я успела задать себе очередной нелепый вопрос, ответа на который всё равно не знала, в моей голове что-то щёлкнуло. Я не могу сейчас допустить ту же оплошность, что и вчера! Меня сюда отправили, чтобы менять, а не губить!

Сказав себе это, я решила, что не буду дожидаться Анны. Она может прийти, когда захочет, а я не могу сейчас позволить самой себе упасть вниз!

Держись, маленькая я, я уже бегу! Ноги сами понесли меня к мосту.

Как в замедленной съемке я увидела, что из ей маленьких ладошек выскальзывает перилла и она, полностью поддавшись порыву ветра, наклоняется вперед всё сильнее.

Пока бежала, успела подумать, что она не должна меня узнать. Даже если она так мала, что не запомнит мою внешность (не запомнила ведь через заднее зеркало той машины), я всё равно не имею права рисковать. Поэтому я на бегу натянула капюшон поверх кепки и туго затянула его, чтобы лица было максимально не видно.

Большими прыжками я приближалась к ней, сердце бешено колотилось, в голове раздался неизвестно чей, но уж явно не мой, голос:

«Не успеешь! Не сможешь! Не спасёшь!»

Нет, Жизнь. Нет, Судьба. Сегодня я вам покажу, что чего-то да стою. Сегодня я не проиграю! Сегодня у меня получится! Успеть! Смочь! Спасти!

Девочка уже почти готова упасть вниз, а мне остаётся бежать ещё несколько метров. Дорога до неё, казавшаяся не такой далекой, пока я стояла в кустах, вдруг растянулась, словно на тысячу километров. Меня взяла злоба. Ну почему я не побежала раньше? Неужели я сейчас не успею из-за такой мелочи, как нерешительность?

Лишь только тогда, когда её тело приняло полностью горизонтальное положение и стало параллельно мосту, я схватила её за курточку.

Я тяжело дышала. Сама стояла на коленках на мокром асфальте и молилась, чтобы мои дрожащие пальцы не выпустили её намокшую от влажного воздуха одежду.

Девочка будто вышла из транса и протянула мне руку. Я вдруг ощутила себя самым сильным человеком и принялась подтягивать её наверх, в спасительной тверди земли. Наверх, через прутья, обратно на мост.

Получилось! Я смогла! У меня получилось!

Сердце моё бешенно колотилось, я ещё не верила, что это я! Что я спасла себя, а не Анна. Почему? Однако, волнение, вкупе с ещё не отступившей на саму себя злостью, излилось на малышку, стоящую напротив и таращащуюся на меня во все глаза.

– Совсем сдурела? Жить надоело? – Прохрипела я ей прямо в лицо, попутно закрываясь капюшоном и удивляясь, почему у меня такой грубый голос. Может, бег по холоду так на мне подействовал?

– Я не… – Это всё, что малышка была в силах вымолвить. Она выглядела ослабленной, будто бы сейчас упадет в обморок. Ещё бы, такое пережить. Кажется, она не запомнит моего лица, даже если очень сильно постарается. Чтобы не дать ей провалиться в беспамятство, я решила привести её в чувства голосом.

Кричу, и снова выходит какой-то ужасный хрип:

– Ты понимаешь, что ты должна жить! Несмотря ни на что жить! Не вздумай больше так делать!

Конечно же, я имею ввиду не «вздумай стоять так близко к краю моста», я же ведь знаю, что в этот самый миг я не хотела убивать себя. А зачем я сказала, что она должна жить несмотря ни на что? Потому что она Время-иммунная и должна рано или поздно встретить Анну и попасть в штаб?

Взгляд меня в прошлом, кажется, начал проясняться, именно поэтому я отпустила её, хотя это очень странное чувство – держать себя же на руках. Я побрела прочь от неё. Неторопливо, чтобы дать ей время посмотреть на меня, ведь сейчас я для неё – спаситель. Я знаю, что сейчас у неё нет сил бежать за мной, поэтому следовала не спеша. На сегодня я уже набегалась.

Всё встало на место. Одежда на мне и правда та же. Штаны, кофта, натянутый, я теперь знаю почему и для чего, капюшон на кепку. Голос. Ну да, вроде бы такой – хриплый, похож на мужской. Это точно тогда была я. Но я была маленькой и не очень хорошо запомнила этого человека. А вот сейчас узнала, что это была именно я. Из будущего.

А я-то думала, что это была Анна. Я ещё раз оглянулась. Кажется, туман начал рассеиваться. Даже так, я всё равно никого не увидела. Может, Анна наблюдает за нами откуда-то издалека? Уж она точно способ найдёт, если ей понадобится узнать. Подумаешь, знает координаты. Тоже мне невидаль!

Я дошла до моста и только сейчас поняла, что к горлу опять подступает ком. Нехороший такой ком. Будто бы меня опять сейча вывернет наизнанку. Но я ничего не ела уже почти сутки, наружу из моего желудка просто нечему выходить. Я доковыляла до ближайших кустов и села на корточки. Ранка от укола начала несильно пульсировать. Все эти чувства мне уже знакомы. Да, я знаю, что сейчас будет. Меня закрутит в водоворот.

***

На другой стороне водоворота уже настоящее, привычное мне время. Я оказалась в тесной комнатушке штаба и согнулась поплам. Но тут же отметила, что мне больше не плохо. И желудок мой поразительно спокоен. Анна встретила меня всё с той же улыбкой. Я без прелюдий сразу же начала с главного:

– Анна! – Сказала, но тут же остановилась.

Я ощупала своё горло. Из моего рта снова исторгся ужасный хрип, а не голос.

– Анна, что это? – Я произнесла ещё раз, чтобы убедиться, что мне не показалось. Какой-то отвратительный и грубый мужской хрип.

Анна, кажется, даже не удивилась. И тут я вспомнила, что и вчера, когда вернулась, я тоже захрипела, но после произошедшего, голос – это было последнее, на что я могла обратить внимание. Кажется, когда я прибыла вчера в прошлое, то за всё время пребывания там не сказала ни слова. Первое моё слова за много минут было именно после возвращения.

Сегодня на мосту я так же молчала, пока не стала кричать на саму себя, но подумала, что это сказался бег на холодном воздухе. Но сейчас-то что? Почему у меня такой ужасный голос сейчас?

– Не волнуйся. – Поспешила успокоить меня Анна, подавая стакан горячей воды. – Это последствия от прыжка. Не заметила, что тебя как будто бы сдавливает в процессе? Так вот, наши голосовые связки претерпевают самую большую нагрузку. Почему так происходит, пока не выяснили, но в других филиалах над этим работают. Не переживай, тебе нужно просто поговорить, а ещё лучше покричать и твой голос очень скоро вернётся в норму.

Я попыталась немного распеться, пробуя на слух свой странный голос. Вчера я никакого значения ему не придала. Сегодня, ругая саму себя, мне было не до удивлений. И только сейчас я узнала эту маленькую тонкость. Вот странно. Теперь понятно, почему в детстве мне показалось, что меня спас парень. У девушек просто не может быть такого голоса! Откуда же мне было знать, что это мои бедные голосовые связки ещё не восстановились после прыжка через время!

– Однако, когда ты будешь много раз… – Заметила Анна, остановилась и вновь продолжила: – Если ты будешь много раз прыгать, то твои голосовые связки привыкнут. Им придётся немного огрубеть, и твой голос измениться. – Она показала на себя. – Слышишь меня? Раньше у меня был совсем не такой голос. Он изменился. У тебя будет примерно так же. Не переживай.

Она показала на горло, а я слегка улыбнулась. Не этому странному факту, а тому, как она его преподнесла. Так аккуратно завлекает меня. Намекает, что я всё же останусь с ними.

– Ну как? – Спросила Анна. – Увидела своего спасителя?

Я съязвила:

– А ты, можно подумать, не знала, кто им окажется?

Она улыбнулась и виновато опустила взгляд:

– Ты права, я знала. Но мне нельзя было тебе говорить, не интересно же было бы. В своих делах ты должна разобраться сама!

– Ох. – Вымученно простонала я своим хриплым новым голосом.

Почему-то на душе у меня было хорошо. И спокойно. Я только что спасла себя от неминуемой гибели. Да, чувства и эмоции были полностью противоположны вчерашним.

– Честно говоря. – Призналась я. – Я думала, это была ты.

– Я? – Искренне удивилась Анна. – Я-то почему?

– Ну как же. Ты же всё обо мне знаешь, изучала меня, наверняка собирала информацию. – Я кивнула на лежащую рядом с ней на столе папку. Она почему-то сграбастала её в охапку и обняла покрепче. – Я думала, у тебя была миссия спасти меня и привести сюда.

– Ага. – Засмеялась она. – Хочешь сказать, твоя миссия – убить брата, а моя – спасти тебя. Нет уж, собрать информацию можно и другими способами. А спасти себя ты и сама сможешь.

Я пропустила тот момент, когда разрешила пошутить над братом, но, почему-то решила сделать вид, что не заметила эту её фразу. Не смогла на неё обидеться.

– Мне пора. – Сказала я, вставая со стула.

– Всё ещё не передумала? Не останешься? – Спросила она.

Я сняла кофту, снова повязала её на бедрах, зная, что на улице меня ждёт духота и вместо ответа произнесла:

– Пока Анна.

Она меня не провожала, ничего не говорила, но я словно прочитала её мысли. Она будто бы говорила мне: я буду ждать тебя завтра, уверена, у тебя ещё остались вопросы.

11.

Хорошее настроение от того, что я хоть чем-то оказалась полезным и хоть что-то смогла предпринять в прошлом, сменились душевным опустошением и очередной бессонницей.

Я ворочалась в кровати. Сегодня не пила обезболивающие, ведь голова чудесным образом не болела. Но зато я заглотила приличную дозу снотворного.

Лежа в кровати, уже переодетая в домашнюю одежду, я думала о сегодняшнем дне и своём будущем. Что мне делать? Куда идти завтра? Нужно ли навестить Анну в антикварной лавке?

Подобные мысли мне быстро надоели, и я потянулась к тумбочке, чтобы включить маленькое радио. Мне не помешает послушать немного приземленных новостей. Голова уже просто трещит ото всей этой фантастики на яву!

Я уже почти засыпала, когда сквозь сон услышала новость о том, что сегодня разбился самолет с 250 людьми на борту, никто не выжил.

Самолёт. Авиакатастрофа! Если бы у меня были силы, я бы точно подпрыгнула и села на кровати, а потом побежала бы к Анне и плевать, что лавка уже закрыта, я бы села у дверей и ждала, когда она объявится утром.

«Самолёт!» – пронеслось у меня в голове, но о большем я подумать не успела – меня сморил сон, снотворное подействовало.

Что ж, может, оно и к лучшему. Ведь я два дня практически не спала, и отдых мне был необходим.

Надо ли говорить, что на следующее утро, только проснувшись, минуя завтрак, я первым делом побежала к Анне? Она приветствовала меня всё той же добродушной улыбкой, только на этот раз она протирала какую-то статую, а не вазу.

– Хорошо выглядишь. – Похвалила она, оглядывая мой извечный наряд. Тёмные джинсы, кофту с капюшоном и кепку.

– Чем машина времени на этот раз может тебе помочь? – Весело спросила Анна, предугадывая мой вопрос.

– Я вдруг подумала. – Я начала без лишних церемоний. – Если на самом деле я сама спасла себя на мосту…

– Так и есть.

– …и миссии у всех Время-иммунных, это именно спасать себя в прошлом…

– Да.

– … то, получается, все остальные разы мне тоже нужно спасти себя самой?

– Это верно. – Подтвердила Анна.

Она уже поняла к чему я клоню и вышла из-за стойки, чтобы пройти к стене, скрывающей потайную дверь. Я проследовала за ней.

– Вчера я вдруг вспомнила, что был ещё один раз, когда я чуть не умерла.

– Расскажи.

– Самолёт. Я не успела на свой рейс. А если бы полетела, то разбилась бы вместе с остальными пассажирами.

Анна задумчиво проговорила:

– Удачное стечение обстоятельств. Люди опаздывают на самолёты, долго бранятся, а потом оказывается, что эти самолёты разбиваются. Ну и кто должен ругаться?

– На этот раз всё не так. – Поправила я, осознавая, что Анне прекрасно известно, что именно произошло в тот день. – Меня кто-то запер в туалетной кабинке, и мне не удавалось выбраться оттуда до тех пор, пока самолёт не взлетел. Потом провожала его взглядом и только вечером узнала новость о катастрофе.

– Понятно. – Анну совсем не смутила нелепая ситуация с кабинкой. – Значит, на этот раз тебя нужно перенаправить в аэропорт.

Это был не вопрос. Анна уже нажимала кнопки на пульте, но я вдруг спросила:

– А если я не прыгну?

– В каком смысле? – Не поняла Анна.

– Ну… Не стану прыгать и спасать себя.

– Ответ прост, ты полетишь на том самолёте, но он всё равно разобьётся.

– То есть, я умру.

– Конечно. – Анна нахмурилась и…испугалась?

Я молчала. Анна прекратила возиться с пультом и теперь буравила меня взглядом. Я делала вид, что мне очень интересно рассматривать свои кроссовки, а она ждала от меня окончательного решения. Наконец, я заговорила, и голос мой слегка дрогнул:

– Получается, я столько раз была на волосок от смерти. Столько раз могла умереть. Но каждый раз меня спасали. Я спасала…

– Получается, что так. – Подтвердила Анна.

– Все эти разы, которые я всегда считала странными стечениями обстоятельств.

– Да. Тот день, когда убили твоего брата и остальные четыре тоже.

– Четыре? Их было три. – Поправила я. Я часто перебирала эти случаи в памяти. Уж я точно знала их все.

– Да, прости… Три… Я ошиблась. – Сконфузилась Анна.

Мы ещё немного помолчали.

– Я всю жизнь не могла понять, что же это был за человек. Постоянно одетый в кофту, кепку и очки. – Я растопырила руки, показывая на свою одежду, затем прикоснулась к головному убору.

Анна грустно улыбнулась.

– А если я не стану? – Вдруг спросила я. – Если я не буду спасать саму себя. Вот прямо сейчас возьму и прерву эту цепь. Что будет?

Анна посмотрела большими зелёными глазами прямо на меня и ответила не сразу:

– Время-иммунные обречены на раннюю смерть. Судьба пытается убить их и только машина времени и прыжки способны изменить это, спасти нас.

– То есть, если бы не эта машина, мы бы все были мертвы? И я, и ты, и глава, и этот мальчонка-программист?

Анна кивнула несколько раз:

– Так и есть. И ещё много людей на других континентах. Но просто знай. Если ты не прыгнешь туда и не спасёшь себя, то это сделаю я. Я не дам тебе умереть.

– Прекрасно. Но ведь ход времени нарушать нельзя. Петли как там вы их называете?

– Время не линейно. Оно закручивается, как спираль. Одно и то же время течет постоянно по своей спирали. Я не могу переместить тебя в другую спираль, так, как и не могу переместить тебя в параллельную вселенную. Но я могу переместить тебя на цепь ниже или на цепь выше. Я, конечно же, имею в виду прошлое или будущее. Если ты не спасёшь себя, то в этой спирали ты умрёшь, и твоя цепь оборвется. На нижней цепи ты уже спасла саму себя. Это сделала ты с верхней цепи. А сейчас ты сама находишься на верхней цепи и должна спасти себя на более нижней. Не дай этой цепи прерваться.

Она говорила, но мне было не до конца понятно, однако, по телу пробежала волна мурашек. Всё же я спросила:

– Но ты сказала, что ты можешь и сама меня спасти.

– Да, я могу прыгнуть на нижнюю цепь и сделать так, что тебя запрёт в кабинке девушка не в кофте и кепке, а в юбке и туфлях. – Она указала на себя. – Но это будет уже параллельная цепь. Это будет новая ветка реальности, которая создаст новые вероятности. Их мы стараемся избегать, чтобы не допускать размножения параллельных вселенных.

– Чушь какая-то, в голове не укладывается. У меня такое ощущение, что всё уже предрешено.

– Можно и так сказать. – Улыбнулась Анна.

Я закатала рукав кофты:

– Тогда давай с этим побыстрее закончим.

Анна с готовностью достала шприц.

***

В свободной зоне было шумно, все сновали туда-сюда, кто-то готовился к вылету, кто-то сидел на креслах, кто-то совершал покупки в магазинах без наценки, а кто-то только что прошел досмотр и спешил найти свой гейт.

Внезапно появившуюся девушку тут же бы заметили, но я появилась из ниоткуда не абы где, а в маленьком закутке, в слепой зоне камер, так что осталась полностью незамеченной.

Я немного постояла, подперев стену. Прыжки я стала переносить намного лучше, но всё же, небольшое головокружение после перемещения меня тревожило. Я кашлянула, прогоняя хрипоту, сказала пару незначительных фраз, убеждаясь, что после прыжка голос действительно, огрубевает и становится больше похож на мужской. Вот и сейчас я услышала саму себя и испугалась. Быстрее бы он восстановился.

Пройдясь немного вперёд, я огляделась. Старалась не выделаться и не привлекать к себе лишнего внимания. Поэтому пока что никакого капюшона и очков. Сейчас я выгляжу, как самый обычный путешественник во время пересадки, а не во времени.

Ещё раз восхитилась проницательности Анны. Она переместила меня именно в свободную зону. Перемести она меня за ней, и миссия бы провалилась. Билета-то у меня нет, на досмотре меня бы не пропустили. Но вот я сразу тут и к мне никаких вопросов. Тем более, что очень скоро я отсюда исчезну.

Ага, а вот она и я. Сижу себе спокойненько и слушаю музыку в наушниках. Нога на ногу, а сама вся предвкушении полёта. Я взглянула на большие часы на табло вылета. Кажется, я буду сидеть тут, что называется, до победного, время еще есть. Но расслабляться нельзя! Если пропущу момент – провалю миссию! А от неё буквально зависит моя жизнь.

Всё-таки кое-чего я оставила на Судьбу. Кое-чего я не могла бы предусмотреть. Время, когда я из прошлого пошла в туалет. Ведь отправься я туда чуть раньше, и кто знает, может я бы успела на самолёт. И мне пришлось бы придумывать более изощрённые методы по задержке самой себя.

Я стояла неподалеку от кресел, где сидела моя версия из прошлого. На всякий случай накинула капюшон, хотя я немного помнила тот день. Я была слишком замкнута в себе, чтобы глазеть по сторонам и уж тем более, чтобы разглядывать людей. Помню, в каком ужасном состоянии я пребывала.

Всё так и случилось – ровно в назначенный час, когда до вылета оставалось десять минут, девушка с телефоном в руке встала с кресла и, смотря себе под ноги отправилась в ближайший туалет.

Я – за ней. В туалет я зашла не сразу, сначала постояла в коридоре, прислушалась. Надо было убедиться, что она, то есть я, зашла в кабинку. Когда раздался тихий щелчок закрываемого замка я вошла следом.

Сердце моё начало бешено колотиться. Почему-то в мозгу возник голос Анны: «у тебя только один шанс». Действительно. Если не получится, то у меня даже нет запасного плана!

Я принялась лихорадочно соображать. Что же мне сделать? Из прошлого я помнила только, что меня заперли снаружи. Но как?

Я огляделась. Кажется, тут есть шкафчик с инвентарём для персонала. Конечно! Подпереть дверь чем-то. Я не раздумывая открыла шкафчик, попутно благодаря небо, что он оказался не заперт. Стоило мне открыть дверь, как из нутра шкафчика с грохотом вывалилось всё его содержимое. Я перепугалась ещё больше, но сразу же успокоилось – у девушки в кабинке в ушах сейчас громко играет любимая музыка, она специально включила её на полную, чтобы как раз-таки и не слышать остальной мир вокруг. Что же, я из прошлого, спасибо тебе за это!

Я схватила первую попавшуюся мне под руку швабру и подперла ей ручку. Как ни странно, швабра была как раз по ширине туалета и накрепко встала между стеной и дверью кабинки. А для верности я набрала в ведро воды и тоже примостила его у двери.

Я уже, улыбаясь отряхивала руки и наслаждалась своей работой, когда услышала истошные звуки:

– Эй! Откройте! Кто-нибудь! Я тут застряла!

Это кричала девушка из кабинки. Я замерла на месте не в силах пошевелиться.

– Неужели никто не слышит меня? Неужели, никого тут нет?!

Не могу же я тут остаться? Это было слишком опасно. Я было дернулась, но потом всё же остановилась, кажется, я из прошлого заметила мою тень. Услышав свой собственный голос, я стала вспоминать тот день и фрагменты из него постепенно наслаивались один на другой.

Я уже встречала себя из прошлого. Но эти разы я была маленькой. Я даже забыла, как тогда выглядела, поэтому воспринимала себя, как просто девочку. Но сегодня… Это была я, которая мало чем отличалась от меня теперешней. Я вдруг подавила в себе желание открыть кабинку, что посмотреть себе в глаза. Может быть, поговорить и всё рассказать. Нет, нельзя! Я одернула себя, вспоминая правила. Время для этого ещё придёт. Для меня сегодняшней это будет несколько минут, а для девушки в кабинке пройдёт несколько лет.

– Эй! – Я снова услышала крик и замерла, однако я знала, что мне придётся уйти. Голос продолжал: – Тут кто-то есть? Откройте! Почему вы замерли? Откройте меня, слышите?!