На острие клинка

Иногда мистер Лоуренс приезжал не один – с ним была супруга. Я видел ее лишь краем глаза, когда они стояли за пределами лагеря, на территорию их никогда не впускали. Отец рассказывал, что она работает в университете, называл ее «начитанной» и, по его словам, «слишком умной для женщины».

Я же успел разглядеть лишь одно: миссис Лоуренс выглядела ухоженной, с теплым взглядом и заразительной улыбкой – такой же, как у моей мамы. Отец всегда с ними учтиво и дружелюбно общался, хотя в своем рассказе продолжал называть мистера Лоуренса, своего основного покупателя, «сукиным сыном».

Когда меня выбрали для выполнения задания, отец сразу предупредил: ехать далеко не придется. Ведьма находилась в том самом городе, где жили Лоуренсы.

Согласно разработанному плану, первым делом я должен был проверить университет, одновременно обходя все молодежные места в округе – бары, клубы, кампусы, студенческие мероприятия.

Поиски жилья и поступление в университет по поддельным документам прошли без особых трудностей – благодаря Джо Лоуренсу, который был обязан отцу жизнью.

Я перебрал в памяти все наставления отца, стараясь восстановить каждую деталь. Моя цель – девушка в возрасте двадцати одного года, с меткой в виде маленького полумесяца на шее. Аргус предчувствует зарождение ведьмы за несколько месяцев, поэтому магия внутри нее уже должна была окрепнуть к моему приезду. Обычно ведьмы умеют скрывать свои метки с помощью чар. Но сейчас – високосный год, и в такие периоды эта способность у них исчезает. И если метка проявилась, она не сможет ее скрыть.

Остановившись у тридцать пятого кабинета, на котором висела табличка с надписью «Канцлер», я коснулся ручки двери. Но прежде чем успел открыть ее, за моей спиной раздался голос:

– Мистер Уайт! Доброе утро!

Я обернулся и увидел миссис Лоуренс. Ее волосы были собраны в аккуратный пучок, коричневая блузка заправлена в юбку, закрывавшую колени, а на шее повязан темный платок.

– Как добрались? Без происшествий? – дружелюбно спросила она.

– Да. Все чудесно, – процедил я в ответ, натягивая на лицо вежливую маску.

– Великолепно! Проходите в кабинет, нам многое нужно обсудить!

Миссис Лоуренс провела для меня небольшой экскурс по устройству университета. Она была очень мила, учтива и дружелюбна, ловко поддерживая разговор, стараясь создать комфортную атмосферу. Несколько раз в ходе беседы она упомянула о комнате, которую они подготовили для меня в своем доме, и с искренней заботой добавила, что я могу не торопиться с поиском нового жилья – мол, я им нисколько не помешаю. Но мне все равно не хотелось стеснять незнакомых людей.

Она вручила список предметов, на пары по которым я должен был попасть сегодня, а также разрешение на посещение библиотеки. Все учебники предоставлялись университетом – что было настоящим спасением, ведь денег на покупку новых у меня нет.

Пока миссис Лоуренс вела меня к аудитории на первую лекцию, я незаметно изучал здание: отмечал каждый коридор, лестницу, укромный угол. Мне нужно было знать это место досконально – ведь именно в этих стенах предстояло выполнять мое задание, одну из его частей.

Когда мы вошли в аудиторию, все взгляды сразу устремились на нас. Я с трудом подавил спазм в горле. Базовое образование в лагере я получил, но понимал: его будет недостаточно, чтобы на равных учиться в университете… и не вылететь, провалив задание с треском.

– Мистер Батлер, ваш опоздавший первокурсник, – произнесла миссис Лоуренс, кивнув в мою сторону.

Преподаватель медленно окинул меня взглядом с ног до головы и коротко сказал:

– Проходите, присаживайтесь.

– Удачи! – тихо добавила она и, улыбнувшись, вышла из аудитории, оставив меня наедине с десятками незнакомых глаз.

Я медленно прошел между рядами, чувствуя на себе внимательные взгляды – одногруппники косились на меня и перешептывались, особо не скрываясь.

– Я слушаю, мистер Уайт, – вдруг раздался голос преподавателя.

– Слушаете? – переспросил я.

Очевидно, вопрос, что он задал, пролетел мимо моих ушей.

Мистер Батлер тяжело вздохнул, сцепив пальцы на краю кафедры и бросив на меня оценивающий холодный взгляд.

– Я задал вам вопрос, касающийся литературы, которую вы изучали в старшей школе: какие мысли вас посетили при прочтении «Одиссеи» Гомера?

Что за чушь он несет? Откуда мне знать это? Литературные сборники, в которых обычно копался младший брат, проходили мимо моего внимания.

– Ну же, мистер Уайт, вы должны знать это произведение, – не отступал мистер Батлер, пристально глядя на меня.

– Я не читал.

– Хорошо, – не сдавался преподаватель, – а что насчет Шекспира?

Я тяжело вздохнул. Пристальные взгляды студентов и мистера Батлера действовали на нервы. Знания, которыми я гордился в лагере и которые вызывали уважение среди охотников, здесь, в университете, были совершенно не к месту.

– Вы что ж, из леса к нам пришли? – усмехнулся преподаватель, и мои новоиспеченные одногруппники уже не пытались скрывать смех.

«Ну, вообще-то да», – с усмешкой подумал я.

– Надеюсь, к следующему занятию вы проявите больше старания и сможете меня порадовать, – учтиво добавил мистер Батлер.

Мне срочно нужно было обзавестись поддержкой в университете. Кем-то, кто мог бы помогать с учебой, пока я не закончу с заданием. Без этого ситуация усложнится в разы, а провал станет неизбежен.

После третьей пары я всерьез задумался, не повеситься ли где-нибудь рядом с часовней университета. Информация переполняла голову – настолько, что я просто не успевал раскладывать ее по полкам. Для первого дня – явный перебор. На каждом вопросе я долго тупил: сначала пытался отвечать интуитивно, но быстро понял, что интуиция у меня паршивая. Преподаватели недовольно покачивали головами, а однокурсники перешептывались за моей спиной. Я буквально сгорал от стыда.

Между парами старался заводить разговоры со студентками. Девушки общались со мной настороженно, но я проявлял максимум сдержанности и дружелюбия, чтобы постепенно расположить их к себе. Не обходилось и без казусов. Одна из студенток заметила мой сосредоточенный взгляд, скользнувший по ее шее, и, сморщив нос, поспешила уйти прочь. Я сделал для себя вывод: нужно быть еще аккуратнее.

Это был единственный университет в Боквуде. Город сам по себе небольшой – примерно тридцать тысяч жителей. Тем не менее учебное заведение выглядело просторным и ухоженным. Внутри царила приятная атмосфера без суеты и напряжения. Длинные коридоры были выложены потемневшим от времени паркетом, а стены выкрашены в светло-бежевые тона. Местами их украшали старые фотографии – портреты первых преподавателей, сцены знаменательных событий и студенческие спортивные команды прошлых десятилетий.

Сердцем университета была библиотека. Когда я пришел, чтобы получить книги, увидел просторный двухэтажный зал с высокими деревянными стеллажами и лестницами на колесиках. Узкие проходы между полками пахли старой бумагой. В центре стояли тяжелые столы для работы, а у витражных окон – глубокие кожаные кресла.

Я ощущал себя потерянным. Все тренировки, которые проходил в лагере, не готовили меня к реальной жизни, к обычным человеческим коммуникациям. Уже сам университет казался мне огромным, наполненным слишком большим количеством людей. И если здесь я чувствовал себя некомфортно, что же будет, когда придется выйти в город?

Получив книги и уже направляясь к выходу из библиотеки, я едва не сбил с ног девушку. Она торопливо рылась в сумке, судорожно озираясь по сторонам. Ее лицо было бледным, а в глазах читалась паника.

– Черт… – выдохнула она, врезавшись в мою грудь.

– Не ушиблась? – спросил я, перехватывая коробку с книгами покрепче, чтобы не уронить их.

– Извини. – Девушка запустила руку в волосы, нахмурив брови.

– Все нормально? – Я старался, чтобы мой голос звучал заинтересованно и спокойно.

Она облизнула пересохшие губы, откинула волосы назад, плечи заметно опустились, словно под тяжестью усталости. Мой взгляд метнулся к ее оголенной шее, выискивая ведьмовскую метку.

– День не задался… – пробормотала она, повесив сумку на плечо. – Кажется, я еще и телефон потеряла…

– Мне жаль, – ответил я, вновь посмотрев в ее глаза. Шея была чиста, никаких меток. – Может, я могу чем-то помочь?

– Дашь свой сотовый? – спросила незнакомка, окинув меня взглядом. – Я попробую позвонить на свой, вдруг услышу рингтон.

– Да, разумеется.

Пока девушка набирала номер, я неторопливо рассматривал ее с головы до ног. Длинные каштановые волосы свободно спадали ниже плеч, тонкие губы и аккуратный нос с легкой горбинкой придавали лицу выразительность. Синее платье было коротким, подчеркивая стройные, изящные ноги.

Девушка приложила мой мобильный к уху, и вдруг где-то позади, из библиотеки, раздался рингтон. Звук быстро приближался, и вскоре в дверном проеме появился молодой человек.

– Азалия, твой? – спросил он, протягивая ей телефон.

Девушка просияла, быстро забирая находку. На щеках вновь появился румянец, а тревожность заметно отступила.

– Спасибо тебе большое. – Она вернула мне мобильный и вопросительно посмотрела, явно ожидая, что я представлюсь.

– Сэм, – коротко ответил я.

– Очень приятно, Сэм! Я Азалия! – радостно произнесла она, и ее глаза буквально искрились. – Ты с первого курса? Не видела тебя раньше.

– Да, сегодня первый день.

– Если нужна будет помощь, Сэм, – она указала на мой телефон, – мой номер у тебя уже есть, я твоя должница. Спасибо еще раз!

Азалия торопливо ушла, оставив после себя легкий аромат цветочного парфюма. Я смотрел ей вслед, задумавшись: возможно, именно она тот человек, который поможет мне удержаться на плаву в университете. Нужно будет обязательно воспользоваться этой возможностью.

Пятнадцать лет назад

– Пойдем, Сэмюэл, пойдем! – Отец тащил меня за локоть, и я едва поспевал за ним, чуть ли не подпрыгивая на ходу.

На его лице застыла широкая искренняя улыбка, а в глазах плескался восторг, какого я прежде никогда не видел. Вокруг сновали люди, радовались, кричали что-то друг другу. В этой огромной шумной толпе я не мог разглядеть ничего – только держался изо всех сил, стараясь не отставать на своих коротеньких восьмилетних ножках.

Отец торопился так, будто забыл, что я еще ребенок. И вдруг он резко остановился. Я влетел ему в спину, едва удержав равновесие. Обернувшись, он опустился передо мной на корточки, и наши глаза оказались на одном уровне. И в этот момент, сквозь его улыбку, я увидел нечто еще… что-то странное и пугающее, от чего внутри все похоло дело.

– Ты уже большой, мой мальчик, – сказал отец, перекрикивая гул толпы. – Ты помнишь, как не стало твоей мамы?

Я опустил взгляд и поморщился. Отец почти никогда не говорил о ней – только когда напивался, яростно проклинал всех ведьм, которые, по его словам, отняли у нас маму.

– Ее утащили ведьмы, – тихо произнес я, упрямо глядя себе под ноги.

– Они не просто ее утащили, – голос отца стал холодным, пропитанным отвращением. – Они убили ее, мой дорогой.

Отец поднялся, крепко взял меня под локоть и потащил сквозь толпу, которая плотным полукругом обступила место какого-то происшествия. Когда люди остались позади, я наконец увидел то, ради чего собрался весь лагерь.

В нескольких метрах от нас возвышался костер огромных размеров. В центре, среди груды соломы, веток и палок, стоял высокий столб, к которому была привязана девушка. Ее белые грязные волосы развевались на ветру, как и обрывки платья – от него почти ничего не осталось. Глаза девушки были красными, наполненными слезами и отчаянием. Этот нечеловеческий ужас, застывший во взгляде, навсегда отпечатался в моей памяти.

– ПРОШУ ВАС! – ее крик не мог перекрыть гул вокруг.

Я вопросительно посмотрел на отца. Страх, который он запрещал показывать, вдруг прорвался наружу. Отец вновь присел рядом со мной. Одной рукой он крепко сжал мое плечо, а второй указал на девушку, привязанную к столбу.

– Смотри, сын. Вот она, ведьма, – тихо, но жестко сказал он, опуская руку. – Такие, как она, убили твою маму. Они все гнилые до мозга костей, воруют детей, едят их, читают страшные заговоры, наводят чуму на города и истребляют людей.

Я, все еще перепуганный, поднял на него взгляд и, запинаясь, произнес:

– Но… она похожа на человека…

– Это маскировка, дорогой! – горячо воскликнул отец, сильнее сжимая мое плечо. – Маска, чтобы сбить с толку.

Он наклонился ближе, его голос звучал напряженно и требовательно:

– Лагерь, в который мы приехали, существует для того, чтобы истреблять эту нечисть. Мы должны защищать обычных людей. Ты понимаешь?

Я не понимал. Но, чувствуя его руку на плече и взгляд, от которого не было спасения, просто молча кивнул.

– Есть несколько способов уничтожить зло, и один из них – огонь! – резко воскликнул отец, вставая на ноги.

В то же мгновение я увидел, как в сложенные домиком бревна полетели факелы. Сначала несколько, потом еще и еще – десяток пылающих комет вонзились в костер. Огонь вспыхнул молниеносно, взметнувшись ввысь.

Крик ведьмы был таким пронзительным, что казалось, он доносился откуда-то изнутри меня. Не в силах смотреть на происходящее, я уткнулся лицом в рукав отца и зажал руками уши. Но это не помогало – ее голос все равно проникал внутрь, в самое сознание.

В следующую секунду в нос ударил резкий отвратительный запах. Я уже чувствовал его однажды, когда папин друг коптил только что забитую свинью. Запах паленой плоти. К горлу подступила тошнота.

– БУДЬТЕ ПРОКЛЯТЫ! – истошно кричала ведьма сквозь предсмертную агонию. – БУДЬТЕ ВСЕ ПРОКЛЯТЫ!

Из сна меня вырвал резкий стук по столу. Я даже не заметил, как задремал под конец лекции. Оглянувшись по сторонам, я увидел, что аудитория уже пуста – только преподаватель стоял надо мной и добродушно улыбался.

– Молодой человек, лекция закончилась. Вы выспались? – с легким смешком спросил он, на удивление без злости и язвительности.

– Простите, такого больше не повторится, – пробормотал я, кулаком потирая переносицу, пытаясь привести мысли в порядок после тревожного сна.

– Да ничего страшного. Первый день всегда самый тяжелый, дальше будет легче, – сказал он, положив руку мне на плечо.

Я вздрогнул, вспомнив, как много лет назад точно так же рука отца лежала на моем плече – в тот самый день, когда мне было восемь.

– А теперь ступайте-ка домой, – добавил преподаватель.

Я поднялся и мотнул головой, приводя себя в нормальное состояние. Картинки из сна одна за другой всплывали в памяти, перед глазами вспыхивали сцены с огнем – те самые, которых в моей жизни было бесчисленное множество. Со временем предсмертные крики уже не вызывали прежнего ужаса, они притупились. Но смотреть на саму картину… на горящее тело… я все еще не мог.

«Господи, направь меня на истинный путь», – мысленно произнес я.

Взглянув на номер дома, я уверенно нажал на звонок. Наконец-то этот день подходил к концу. Я мечтал только об одном – выспаться и… поесть.

Внезапно до меня донесся насыщенный аромат – запеченная индейка и что-то сладкое, вроде свежей выпечки. Запах явно шел из дома Лоуренсов. Я вдохнул поглубже, как будто сам воздух мог насытить меня.

Дверь открылась, и на пороге появилась миссис Лоуренс. Ее сдержанный, почти официально-деловой образ из университета словно растворился. Волосы были небрежно собраны заколкой, на шее висел кухонный фартук, о который она вытирала руки, испачканные мукой.

– Сэм, входи скорее! – тепло позвала она, отступив в сторону, чтобы гостеприимно впустить меня.

Я переступил порог дома, в котором мне предстояло провести ближайшее время. Пройдя прихожую, я оказался в просторной гостиной, совмещенной с кухней. Комната была светлой, уютной… и, признаться, огромной. Если сравнивать с нашим со Стивом домиком в лагере, то он бы легко поместился здесь дважды – и еще осталось бы место.

Весь дом был оформлен в спокойных теплых тонах: уютная мебель, несколько книжных шкафов, у окна – плазменный телевизор с игровой приставкой. Было видно, что Лоуренсы живут в достатке.

– Присаживайся за стол, я сейчас принесу еду. Надеюсь, ты голоден? – спросила миссис Лоуренс, скидывая фартук.

– Чертовски! – воскликнул я без лишней скромности.

Она лучезарно улыбнулась и скрылась на кухне.

Я огляделся. Было странно и неловко сидеть в таком чистом, ухоженном доме – все вокруг казалось слишком аккуратным. Я чувствовал себя грязным пятном на безупречной поверхности.

Миссис Лоуренс в мгновение ока накрыла стол таким количеством еды, какое я прежде видел только на рождественских открытках. Она села напротив меня и, сложив руки на коленях, наблюдала, как я собираюсь приступить к еде. Я благодарно кивнул и потянулся к миске с картофельным пюре, аппетитно блестевшим от растопленного сливочного масла.

– Вот-вот Джо и Скай к нам присоединятся, – проинформировала меня миссис Лоуренс.

Я вдруг вспомнил, что у них есть дочь. Отец когда-то упоминал об этом – говорил, что она уже взрослая, – и я с облегчением выдохнул. Возиться с ребенком сейчас хотелось меньше всего.

– А сколько вашей дочери лет? – спросил я, стараясь сделать свой тон непринужденным.

– Вы почти ровесники, – улыбнулась она. – Ей двадцать один!

Я на мгновение замер, задержав вилку у губ, прежде чем продолжить есть. В голове промелькнула мысль: возможно, моя цель гораздо ближе, чем кажется… и вот-вот войдет в эту гостиную, упростив поиски. От осознания, что люди, которые так искренне помогают мне, могут лишиться своей дочери по моей вине, внутри что-то неприятно екнуло.

Дверь открылась, и в прихожую кто-то вошел.

– А вот и они! – радостно воскликнула миссис Лоуренс, поднимаясь из-за стола, чтобы встретить свою семью.

Я поспешно вытер рот салфеткой, чувствуя, как масло неприятно скользит по губам. В дверном проеме появился Джо Лоуренс – он поправил золотые часы на запястье и приветливо улыбнулся мне.

– Сэм, добро пожаловать в наш дом! Как я рад тебя видеть! – с искренней теплотой произнес он.

– Спасибо, что приняли, сэр! – ответил я, поспешно вставая из-за стола.

Я протянул руку для приветствия и в тот же момент заметил стоящую позади него девушку. Пожав руку мистеру Лоуренсу, я чуть наклонил голову, стараясь заглянуть ему за спину и разглядеть ту, кого мне предстояло проверить. Наши взгляды пересеклись. Зеленые глаза, что я сегодня уже, без сомнения, видел, смотрели на меня снизу вверх. Мистер Лоуренс отошел в сторону, полностью открывая девушку, в которой я сразу узнал ту самую, что утром врезалась в дверь моего такси.

Теперь я мог рассмотреть ее внимательнее. Цвет волос был необычным – приглушенно-розовым, а их длина подчеркивала миниатюрность фигуры. Ее брови были нахмурены, не скрывая замешательства. Уголки моих губ дрогнули в легкой полуулыбке – и, кажется, она это заметила.

– Сэм, – представился я, протягивая ей руку.

Она чуть замялась, словно колеблясь, но все же ответила на рукопожатие. Ее ладонь была маленькой, но, к удивлению, пожала мою руку она крепко и уверенно.

– Скай, – сказала она сдержанно, будто все еще настороженно присматриваясь ко мне.

И в тот момент я уловил едва заметный, легкий аромат, исходящий от нее. Хотя запахи еды, приготовленной миссис Лоуренс, витали в воздухе, мое обоняние все же различило тонкие ноты смородиновых листьев и брусники. От Скай пахло свежестью летнего дождя, неспешно прогулявшегося по чаще. В этом шлейфе смешивались ароматы влажной земли, мшистых деревьев и спелых лесных ягод. Он был диким, но странно притягательным, напоминая мне о тишине и одиночестве в лесу.

Скай быстро отвела взгляд, а я так глубоко задумался, что только через пару секунд заметил, как все еще держу ее ладонь – дольше, чем следовало.

Глава 6

Скай

Это был первый за долгое время ужин, на котором я чувствовала себя настолько некомфортно. Аппетит пропал начисто, и я лишь вяло ковырялась вилкой в тарелке, оставаясь за столом исключительно из вежливости. Утренний инцидент оставил после себя неприятный осадок и едва заметную обиду на Сэма, которую я изо всех сил старалась подавить. Ничего серьезного, конечно, не произошло, но даже за такую мелочь стоило бы извиниться. В разговоре с моими родителями он держался вежливо и обходительно, хотя и несколько сдержанно. Скорее всего, ему тоже было не совсем уютно в обществе малознакомых людей. Зато Сэм с явным удовольствием пробовал все блюда, приготовленные мамой, что, безусловно, ей очень льстило. Она то и дело подкладывала ему добавки.

– Ты в очень хорошей форме! – произнес папа. – У вас с Роджером это семейное! Каждый раз удивляюсь, как он, живя в лесу, умудряется так себя поддерживать.

– Спасибо, – ответил Сэм. – Он с детства приучал нас с братом к ежедневным тренировкам.

Я оторвала взгляд от куска индейки, который распотрошила по всей тарелке, и взглянула на Сэма. Даже сквозь объемную толстовку было совершенно очевидно, что этот парень занимается спортом. Широкие плечи, массивные руки – все говорило о немалой физической силе. Увидев Сэма впервые этим утром, я непроизвольно отшатнулась, пораженная его габаритами. Я сама среднего роста, но рядом с ним чувствовала себя чуть ли не гномом. Около двух метров, не меньше, возвышались надо мной. Из-под кепки, надвинутой на лоб козырьком назад, выбивались непослушные темные кудри. По телу виднелось множество татуировок. Когда папа рассказывал о том, что Сэм с семьей живут в каком-то лесном поселении, я и представить себе не могла, что они увлекаются таким, ведь, если мне не изменяет память, у его отца татуировок тоже было немало. Шею Сэма плотно обвивали змеи, уходя вниз, под воротник толстовки. Над бровью я заметила надпись hope, а у левого глаза – маленький аккуратный крест. У него были тонкие губы, пересеченные довольно заметным шрамом, и прямой ровный нос. Разглядеть цвет глаз было трудно – я старалась не пялиться, – но в те короткие мгновения, когда наши взгляды встречались, мне казалось, что они темно-серые.

– Прекрасно. – Мама сложила руки под подбородком, довольно улыбаясь. – Роджер дал вам отличное воспитание, это сразу видно!

– Да. – Сэм опустил глаза, сделав глоток воды. – У вас очень уютно.

Пока он разговаривал с родителями, я заметила и другие шрамы, в том числе на руках, а засосы на шее красноречиво свидетельствовали о том, что этот парень не одинок.

– Признаться, мы нечасто принимаем гостей надолго, но твоему приезду искренне рады!

– Поддерживаю, – добавил папа. – Кстати, Скай скоро планирует переезжать, но, к счастью, она еще здесь и сможет составить тебе компанию, если вдруг заскучаешь!

Я бросила на отца испепеляющий взгляд, ведь в мои планы это точно не входило. Сэм смотрел на меня, и я поняла, что негодование отчетливо написано у меня на лице. Пришлось откашляться и изобразить подобие улыбки. Кажется, он заметил неискренность и едва заметно усмехнулся.

– Это чудесно, – произнес он. – Благодарю вас… и тебя, Скай, тоже.

– Очень извиняюсь, но мне нужно еще подготовиться к завтрашним парам, – сказала я, поднимаясь из-за стола с тарелкой. – Ужин был очень вкусный. – Я посмотрела на Сэма, задержав на нем взгляд. – Была рада… знакомству.

– Взаимно.

До последнего я ждала извинений за неловкое столкновение, которое чуть не закончилось моим падением в грязь. Но он вел себя так, словно ничего не было. Его «взаимно» прозвучало слишком ровно, безразлично, почти холодно. Легкое разочарование отозвалось где-то внутри. Я не любила людей, неспособных признавать свои ошибки. И несмотря на то, что за ужином Сэм показался мне неплохим человеком, всякое желание продолжать общение мгновенно испарилось.

Зайдя в комнату, я услышала странный звук – тихое, приглушенное шипение. Стоило мне переступить порог, как оно тут же прекратилось. Оглядевшись, я поняла, что в комнате никого нет, но какое-то странное необъяснимое чувство тревоги повисло в воздухе. И снова это шипение, на этот раз чуть дольше. Я медленно подошла к ванной комнате и заглянула внутрь. Аксель стоял, прислонившись к стене, с баллончиком взбитых сливок в руках.

– Что ты… – начала я громко, но тут же перешла на шепот: – Что ты делаешь?