Гостья

Я повернулась к ней спиной и широким шагом направилась к дому. Если хочет, пусть догоняет бегом.

– Не потеряй себя, Странница! – крикнула Искательница мне вслед. – Времени мало! – Она помолчала и добавила еще громче: – Сообщи, когда сменишь имя на Мелани!

Голос становился тише, но я знала – она следует за мной по пятам. Прошлая неделя далась нелегко – на каждом занятии видеть ее лицо, слышать за спиной цокот каблуков, – но, судя по всему, это еще цветочки. Она превратит мою жизнь в ад.

Мелани яростно билась внутри черепа.

Сделай так, чтобы ее уволили. Скажи ее начальству, что она совершила какую-нибудь гадость. Напала на нас. Наше слово против ее…

В нашем мире,– напомнила я, почти сожалея, что это предложение невыполнимо,– нет начальства. Все работают вместе, на равных. Есть те, кто централизованно собирает информацию, есть советники, принимающие решения на основе полученных данных, но они не могут отстранить ее от задания. Понимаешь, у нас так устроено…

Наплевать, как у вас устроено, если это нам не поможет! Придумала! А давай ее убьем?

Перед глазами встало непрошеное видение: мои руки сжимаются на горле Искательницы.

Вот потому-то при нас на Земле стало гораздо лучше.

Не выпендривайся! Тебе эта мысль нравится не меньше моего.

Мысленный образ вернулся; лицо Искательницы посинело – и нас накрыла бурная волна удовольствия.

Это ты, а не я.

Я говорила правду: меня мутило от одной мысли об убийстве. Однако моя правда опасно граничила с ложью – возможность избавиться от Искательницы меня действительно радовала.

Что будем делать? Я не сдамся, ты не сдашься. Эта гнусная ищейка тоже.

Я промолчала, не находя ответа.

В голове наступило приятное затишье. Вот бы так подольше. Однако есть лишь один способ выкупить покой. Готова ли я заплатить такую цену? Есть ли у меня выбор?

Мелани постепенно утихомирилась. К тому времени, как я вошла в дом и заперла дверь на замок, которым прежде не пользовалась – в нашем безопасном мире человеческие изобретения не имели смысла, – она предалась размышлениям.

Никогда не задумывалась о том, как вы трясетесь над сохранением своего вида.

К этому вопросу мы подходим со всем тщанием. Спасибо за заботу.

Мелани не потрудилась ответить на сарказм.

Она по-прежнему раздумывала над своим открытием, а я тем временем включила компьютер и начала искать подходящий авиарейс. Через пару мгновений до нее дошло, чем я занимаюсь.

Куда это мы собрались? В ее мыслях мелькнула паника. Она принялась рыскать в моей голове – легонько, словно перышком щекотала, – и я решила облегчить ей поиск.

В Чикаго.

Паника стала сильнее.

Зачем?

Нужно встретиться с Целителем. Искательнице я не доверяю. Хочу поговорить с ним, прежде чем принять решение.

После секундного молчания Мелани произнесла:

Решение убить меня?

Да.

Глава 8

Любовь

– Боишься летать? – Недоверие в голосе Искательницы смешивалось с издевкой. – Ты восемь раз пересекла космическое пространство и боишься перелета в Аризону?

– Во-первых, не боюсь. Во-вторых, пересекая космическое пространство, я не понимала, что происходит, поскольку находилась в криоспячке. И в-третьих, моего носителя укачивает в самолетах.

Искательница состроила пренебрежительную гримасу.

– Так выпей таблетку! А если бы Целитель Брод не перевелся в Тусон? Отправилась бы в Чикаго на машине?

– Нет. Но до Тусона доеду. Заодно посмотрю мир. В пустыне, должно быть, потрясающе…

– Потрясающе скучно.

– …к тому же я никуда не спешу. Мне нужно о многом поразмыслить. В одиночестве. – Я намеренно выделила последнее слово.

– Все равно не понимаю, зачем куда-то ехать. Здесь полно квалифицированных Целителей.

– С Бродом-в-глубокой-воде мне спокойнее. У него уже был аналогичный опыт. Кроме того, я не уверена, что обладаю всей полнотой информации. – Я еще раз подчеркнуто взглянула на Искательницу.

– У тебя мало времени, Странница. Я замечаю тревожные признаки.

– Простите, но, по-моему, вы не вполне объективны. Я достаточно изучила человеческое поведение и способна определить, когда мной пытаются манипулировать.

Искательница одарила меня злобным взглядом.

Я уложила в арендованную машину то немногое, что решила взять с собой: запас одежды на неделю, гигиенические принадлежности. Вещей мало, но осталось и того меньше. За долгие месяцы почти ничего не накопилось: стены моей маленькой квартиры голые, полки пустые. Наверное, я с самого начала не собиралась здесь задерживаться.

Искательница обосновалась на тротуаре рядом с открытым багажником, атакуя меня ехидными вопросами и комментариями всякий раз, когда я оказывалась в пределах досягаемости. По крайней мере, за мной она точно не увяжется – слишком уж нетерпелива. Пусть летит в Тусон одна. Еще не хватало, чтобы она подсаживалась ко мне в придорожных кафе, караулила у туалета на заправке, донимала расспросами на каждом светофоре. Бр-р… Если переселение в новое тело – единственный способ избавиться от общества Искательницы… что ж, стоит подумать.

Правда, есть альтернатива: покинуть этот мир и отправиться на десятую планету. Вычеркнуть из памяти неудачный опыт. Земля останется крошечным пятнышком в моей практически безупречной биографии.

Улететь – но куда? Туда, где я уже бывала? Поющий мир – один из моих любимых, но променять зрение на слепоту?.. Планета Цветов чудесная… но существа, питающиеся хлорофиллом, почти лишены эмоций. Все будет казаться ужасно медленным.

Может, в новое место? Недавно мы заполучили очередное приобретение – на человеческом языке носители, за неимением более подходящего слова, назывались Дельфинами, хотя больше напоминали стрекоз, чем морских млекопитающих. Высокоразвитый вид, очень подвижный – правда, после долгого пребывания среди Водорослей мысль об очередной водной планете внушала отвращение.

Нет уж, я еще многого не испытала здесь, на Земле. Ничто во Вселенной не влекло меня так сильно, как тенистый зеленый дворик на тихой улице или бескрайнее небо пустыни из воспоминаний Мелани.

На предложенные варианты Мелани не отреагировала. С тех пор как я решила встретиться с Бродом-в-глубокой-воде, своим первым Целителем, она вела себя на удивление тихо. К чему бы это? Прикидывается неопасной? Готовится к вторжению Искательницы? К смерти? А может, собирается с силами, чтобы вступить в схватку и взять надо мной верх?

Каково бы ни было ее намерение, она затаилась, превратившись в настороженную тень на краю сознания.

Я в последний раз обошла дом, проверить, не забыла ли чего. Квартира выглядела пустой. Там стояла лишь необходимая мебель, оставшаяся от предыдущего хозяина. Те же тарелки в буфете, подушки на кровати, лампы на столах; если я не вернусь, следующему жильцу много менять не придется.

Стоило выйти за порог, зазвонил телефон. Я зашла обратно, но не успела снять трубку. После первого гудка сработал автоответчик: я уезжаю до конца семестра, лекции отменяются, пока не найдут замену. Без объяснения причин. Часы показывали восемь утра. Вероятно, звонил Курт, получивший чуть более подробное электронное письмо, отправленное вчера вечером. Меня мучила совесть из-за сорванных занятий: я чувствовала себя попрыгуньей. Возможно, скоропалительное увольнение – первый шаг к следующему, еще более позорному решению. Мне стало не по себе. Вроде торопиться некуда, но слушать сообщение автоответчика не хотелось.

Я еще раз оглядела пустую квартиру, к которой так и не успела привязаться. Странное ощущение – кажется, не только Мелани, но и весь этот мир меня отвергает, невзирая на мое желание прижиться. Не позволяет пустить корни. При мысли о корнях я криво улыбнулась: ерунда, суеверная чушь.

Мне еще не доводилось обитать в носителе, подверженном суевериям. Интересное ощущение. Будто за тобой наблюдают, а кто – неизвестно. По спине пробежали мурашки.

Я плотно прикрыла дверь, но не стала запирать на замок, пережиток прошлого. Никто сюда не войдет, пока я не вернусь – или пока квартиру не предоставят кому-то другому.

Не глядя на Искательницу, я села в машину. У меня мало водительского опыта, у Мелани тоже, поэтому я слегка нервничала. Ничего, привыкну.

– Буду ждать тебя в Тусоне, – проговорила Искательница, заглянув в окно с пассажирской стороны.

– Не сомневаюсь.

Я завела мотор, нашла на приборной панели нужную кнопку и, пряча улыбку, подняла стекло. Искательница отпрянула.

– А может… – Она повысила голос, желая до меня докричаться. – Может, мне тоже взять машину? Прокатимся с ветерком.

Конечно, она сказала это нарочно, чтобы выбить меня из колеи. Стараясь не подавать виду, что у нее получилось, я осторожно отъехала от тротуара.

Найти шоссе и следовать знакам, указывающим путь из Сан-Диего, оказалось несложно. Вскоре знаки закончились, а с ними – возможность свернуть не туда. Через восемь часов я доберусь до Тусона. Путь недолгий. Может, заночую в каком-нибудь городке. Будь я уверена, что Искательница не увяжется следом, с удовольствием задержалась бы подольше.

Я поймала себя на том, что не прибавляю скорость и поглядываю в зеркало заднего вида, высматривая хвост. Меня то и дело обгоняли машины, но среди водителей не было знакомых лиц. Искательница просто пошутила; не в ее характере добираться долгой дорогой. Тем не менее… я по-прежнему искала ее взглядом.

Мне доводилось выезжать на запад, к океану, я путешествовала на юг и на север вдоль Калифорнийского побережья, однако на востоке не бывала ни разу. Цивилизация осталась позади, и теперь меня окружали холмы и скалы, предвещающие безлюдный простор пустыни.

Чем дальше от жилья, тем спокойнее. Тревожный знак. Не стоит так радоваться одиночеству. Души – общественные создания. Мы живем и работаем вместе, в полной гармонии. Все одинаковые – мирные, дружелюбные, честные. Отчего же я чувствую себя лучше вдали от сородичей? Может быть, из-за Мелани?

Нет, она дремлет на задворках сознания. Вот и хорошо.

За окном мелькали мили, проносились мрачные темные скалы и пыльные пустоши, заросшие чахлым кустарником, – скучный однообразный пейзаж. Оказывается, я, сама того не осознавая, прибавила скорость. Здесь нечем занять мысли, поэтому невольно хочется двигаться быстрее. Странно – в воспоминаниях Мелани пустыня выглядит более красочной и притягательной. Я проникла в ее разум, пытаясь понять, что особенного она нашла в столь непримечательной местности.

Однако Мелани грезила о совсем другой пустыне – красной, изрезанной каньонами, чарующей. Она не попыталась выгнать меня и, кажется, даже не заметила моего присутствия. В чем причина такой отстраненности? Готовится к нападению? Вряд ли. Скорее к смерти.

В воспоминаниях Мелани жила в более счастливом месте, словно прощалась с ним. Раньше она не пускала меня сюда.

Вдалеке от дорог и троп, в укромной расщелине, рассекающей толщу красного песчаника, почти на уровне ливневых паводков, приткнулась хижина – убогое жилище, без удобств и современных технологий. Мелани смеялась, стоя рядом с насосом, – качаешь ручку, из крана льется вода.

– Лучше любого водопровода, – говорит Джаред. Морщинка у него между бровей становится глубже. Кажется, его смущает мой смех. Неужели боится, что мне не понравится? – Никаких следов. Никто не догадается, что мы здесь.

– Здорово, – торопливо отвечаю я. – Как в старом фильме. Просто замечательно!

Улыбка, почти не покидающая лицо Джареда, – он даже во сне улыбается, – становится шире.

– Про самое интересное в фильмах умалчивают. Пойдем, покажу, где туалет.

Джейми бежит впереди; темные волосы развеваются на ветру, веселый смех эхом разносится по ущелью. Он теперь все время скачет, этот тощий загорелый мальчишка. Я и не понимала, какая ноша легла на его узкие плечики. В обществе Джареда он повеселел, заулыбался. Оказывается, мы оба выносливее, чем я предполагала.

– Кто все это построил?

– Отец и старшие братья. Я тоже принимал участие, хотя, по правде говоря, больше путался под ногами. Папе хотелось отрешиться от всех и вся, и он не сильно заморачивался насчет правил. Даже не потрудился выяснить, кому принадлежит земля, не говоря уже о разрешении на строительство и прочих дурацких бумажках. – Джаред смеется, запрокинув голову. На светлых прядях танцуют солнечные зайчики. – Формально дома не существует. Правда удобно? – Будто невзначай он берет меня за руку.

От его прикосновения кожа вспыхивает огнем. На удивление приятно, но как-то странно теснит в груди.

Джаред все время до меня дотрагивается, словно хочет убедиться, что я рядом. Понимает ли он, какое действие оказывает малейшее касание его ладони? У него так же колотится сердце? Или он просто рад, что больше не одинок?

Мы идем, держась за руки, под небольшой купой тополей; их сочная зелень ярко выделяется на фоне красной почвы, аж в глазах рябит. Джаред здесь счастлив, и я тоже. Какое непривычное чувство.

Он не целовал меня с той первой ночи, когда я закричала, обнаружив шрам на его шее. Не хочет? Может, поцеловать первой? А вдруг ему не понравится?

Джаред смотрит на меня и улыбается; вокруг глаз разбегаются морщинки. Такой красивый – а может, мне только кажется, потому что он единственный живой человек на белом свете, кроме нас с Джейми.

Нет, не поэтому. Он и правда красивый.

– О чем думаешь, Мел? – спрашивает Джаред. – О чем-то важном? – И смеется.

Пожимаю плечами, а внутри все трепещет.

– Здесь хорошо.

Он смотрит по сторонам.

– Да. В родном доме всегда хорошо.

– Дом, – тихо повторяю я. – Родной дом.

– Он и твой тоже, если ты не против.

– Не против. – Похоже, каждая пройденная за три года миля вела именно сюда. Век бы здесь оставалась, но хочешь не хочешь, придется уходить. Еда не растет на деревьях. По крайней мере, в пустыне.

Джаред сжимает мою руку. Сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Наслаждение, граничащее с болью.

Картинка расплылась перед глазами: Мелани прокрутила тот жаркий день до сумерек, когда солнце скрылось за красными стенами ущелья. Я ехала все дальше, загипнотизированная бесконечной дорогой и мелькающими сухими кустами.

Украдкой заглядываю в крошечную спальню, которую целиком занимает большой матрас.

При виде Джейми, спящего в настоящей постели, на настоящей подушке, меня охватывает невыразимая радость. Брат безмятежно раскинулся на матрасе, так что места почти не осталось. В жизни Джейми гораздо крупнее, чем в моих мыслях. Ему почти десять – скоро выйдет из детского возраста. Правда, для меня он навсегда останется ребенком.

Мальчик дышит ровно, спит крепко. Ничто не тревожит его сон, по крайней мере сейчас.

Тихонько прикрываю дверь и возвращаюсь к маленькому диванчику, где сидит Джаред.

– Спасибо, – шепчу я, хотя знаю: даже если крикнуть во весь голос, Джейми не проснется. – Нехорошо получается. Ты здесь не поместишься. Может, ляжешь с Джейми?

Джаред хмыкает.

– Мел, ты всего на пару дюймов ниже меня. В кои-то веки поспи как следует. В следующий раз украду себе раскладушку.

Его слова мне не по душе. Он скоро уйдет? Если да, то возьмет ли нас с собой? Он отдал нам комнату навсегда?

Джаред обнимает меня за плечи, притягивает к себе. Придвигаюсь ближе, хотя от тепла его тела снова теснит в груди.

– Чего нахмурилась? – спрашивает он.

– Когда тебе… когда нам нужно будет уйти?

Он пожимает плечами:

– По дороге сюда мы порядочно прибарахлились. Запасов хватит на несколько месяцев. Я могу сделать несколько коротких вылазок, если хочешь пожить здесь подольше. Вы, наверное, устали постоянно убегать.

– Так и есть. – Делаю глубокий вдох, для храбрости. – Но куда ты, туда и я.

Джаред обнимает меня крепче.

– Признаюсь, я был бы рад. Как подумаю о разлуке… – Он тихо смеется. – Может, прозвучит странно, но я бы лучше умер. Не слишком мелодраматично?

– Нет, я тебя понимаю.

Наверняка он чувствует то же, что и я. Разве сказал бы он то же самое, если бы не воспринимал меня как женщину?

Внезапно до меня доходит: впервые с момента нашей первой встречи мы с Джаредом оказались наедине. Между нами и спящим Джейми закрытая дверь. Столько ночей мы бодрствовали, переговаривались шепотом, рассказывали друг другу истории, веселые и ужасные, и всегда у меня на коленях покоилась голова брата. При мысли о закрытой двери мое дыхание учащается.

– Вряд ли тебе понадобится раскладушка.

Чувствую его вопросительный взгляд, но не могу поднять глаза. Слишком поздно: слово не воробей.

– Не переживай, мы останемся здесь, пока не кончится еда. Мне доводилось спать на лежанках и похуже.

– Я не об этом, – говорю я, по-прежнему глядя в пол.

– Матрас твой, Мел. Это дело решенное.

– Я о другом, – произношу еле слышно. – Просто… диван как раз подходит Джейми по росту. А я могла бы спать… с тобой.

Молчание. Мне хочется поднять глаза, увидеть лицо Джареда. Нет, неловко. Может, ему противно? Я этого не вынесу… Вдруг он меня прогонит?

Теплые мозолистые пальцы берут меня за подбородок. Наши взгляды наконец встречаются. Сердце взволнованно подпрыгивает в груди.

– Мел… – В кои-то веки Джаред не улыбается.

Пытаюсь отвернуться, но не могу. Неужели он не чувствует жар, сжигающий мое тело? Будто между нами, словно цветок между страницами толстой книги, зажато солнце, прожигающее бумагу. Или ему все равно? А может, неприятно?

Джаред отводит взгляд первым.

– Ты ничего мне не должна, Мелани, – тихо произносит он.

– Я не в этом смысле… я не чувствую себя обязанной. И ты… тоже ничем мне не обязан. Забудь мои слова.

– Как такое забудешь?

Джаред вздыхает. Мечтаю провалиться сквозь землю. Я готова отдать разум пришельцам, если это поможет исправить ошибку. Пожертвовать будущим, лишь бы вернуться на две минуты назад.

Он сосредоточенно смотрит под ноги, угрюмо сжимает зубы.

– Мел, так нельзя. Только потому, что мы последние мужчина и женщина на Земле… – впервые вижу, чтобы он так мучительно подбирал слова, – …ты не должна поступать против воли. Я не из таких… Ты не обязана…

Джаред выглядит подавленным, и я снова начинаю говорить, хотя сама понимаю – лучше бы помалкивать:

– Я не то имела в виду… Я не считаю себя обязанной, и ты, конечно, не из таких… Просто…

Просто я люблю его. Стискиваю зубы, чтобы не подвергать себя еще большему унижению. Надо прикусить язык, чтобы все окончательно не испортить.

– Просто?..

Пытаюсь покачать головой, но Джаред все еще крепко держит меня за подбородок.

– Мел?

Он склоняется ко мне ближе. Лицо его внезапно меняется: на нем отражается борьба. Не вполне понимаю, что происходит, но больше не чувствую себя отвергнутой.

– Поговори со мной… пожалуйста, – шепчет он.

Ощущаю его дыхание на щеке – и теряю способность мыслить. Вижу его глаза – и забываю об унижении и желании замолчать навсегда.

– Если бы мне пришлось выбирать, с кем отправиться на необитаемую планету, я бы выбрала тебя. – Солнце между нами разгорается сильнее. – Я мечтаю всегда быть с тобой. И не только… не только разговаривать. Когда ты ко мне прикасаешься… – Набравшись смелости, легонько провожу кончиками пальцев по плечу Джареда; под ними словно пробегают искры. Чувствует ли он этот жар? – Я не хочу, чтобы ты останавливался. – Надо бы выразиться яснее, но не могу подобрать слова. Ну и ладно. Я и так достаточно наговорила. – Если ты не чувствуешь того же, я пойму. Ничего страшного. – Жалкая ложь.

– Мел… – выдыхает он и прижимает меня к себе.

Губы Джареда обжигают, словно пламя. Я не понимаю, что делаю, но это уже не важно. Его пальцы перебирают мои волосы. Кажется, сердце сейчас взорвется. Не могу дышать. Не хочу.

Его губы щекочут мне ухо. Я снова пытаюсь их найти, но он удерживает мое лицо.

– То, что мы встретились, – чудо. Больше, чем чудо. Если бы пришлось выбирать между прежней жизнью и тобой, я не смог бы от тебя отказаться. Даже ради спасения пяти миллиардов жизней.

– Так нехорошо.

– Да, нехорошо, но это правда.

– Джаред, – шепчу я, снова пытаясь коснуться губами его губ. Он отстраняется, будто хочет еще что-то сказать. К чему лишние слова?

– Но…

– Но? – Какие могут быть «но», если мы оба охвачены пламенем?

– Тебе семнадцать, Мелани. А мне двадцать шесть.

– И что?

Джаред медленно гладит мои плечи, заливая их огнем.

– Ты шутишь? – Отстраняюсь, заглядываю ему в глаза. – Наступил конец света, а тебя волнуют какие-то условности?

Он медленно сглатывает.

– Большинство условностей существуют не просто так. Я буду чувствовать себя последним мерзавцем, если тобой воспользуюсь. Ты слишком юна.

– Юна? Всякий, кто выжил, может считаться дряхлым стариком.

Уголок его рта приподнимается в улыбке.

– Возможно, ты права. Но спешить все равно ни к чему.

– Чего ждать?

Джаред долго молчит, размышляя.

– Например… есть ряд практических вопросов.

Кажется, он пытается сменить тему. Не верится, что наш разговор принимает такой оборот. Если он действительно меня хочет, это бессмысленно.

– Видишь ли… – смущенно начинает объяснять Джаред; под золотистым загаром пробивается румянец. – Когда я делал запасы, то… не рассчитывал на гостей. Поэтому… – Конец фразы он выпаливает одним махом: – …о противозачаточных средствах не подумал.

– Э-э… – озадаченно морщу лоб.

С его лица исчезла улыбка; я впервые замечаю в нем гнев.

– Не хочу приводить ребенка в этот мир.

До меня доходит. При мысли о крошечном младенце, открывающем глаза в подобном месте, по спине пробегает дрожь. Достаточно видеть глаза Джейми, понимая, что ему, даже при самом удачном раскладе, нечего ожидать от жизни.

Внезапно Джаред вновь становится самим собой. Вокруг глаз разбегаются лучики.

– И потом, у нас еще столько времени, чтобы… подумать. – Опять уходит от разговора. – Ты хоть понимаешь, как мало мы знакомы? Всего четыре недели.

– Не может быть!

– Двадцать девять дней. Я считал.

Неужели прошло лишь двадцать девять дней? А мне казалось, мы с Джейми были с ним с тех самых пор, как остались одни, – два или три года.

– Времени навалом, – повторяет Джаред.

Меня охватывает дурное предчувствие, лишая дара речи. Он с тревогой заглядывает мне в лицо.

– Ты не можешь знать наверняка. – Отчаяние настигает вновь, словно удар хлыста. – Никто не знает, сколько нам осталось: месяцы, дни, часы…

Он добродушно смеется, касается губами морщинки между нахмуренными бровями.

– Не переживай, Мел. То, что мы встретились, – чудо. Теперь я никому тебя не отдам.

Не спрашивая моего согласия, Мелани вернула меня в настоящее, к узкой ленте шоссе, вьющейся по пустыне Аризоны под яростным полуденным солнцем. Я смотрела на пустоту впереди и ощущала пустоту внутри.

Ее мысль тихим вздохом прозвучала у меня в голове: «Никто не знает, сколько нам осталось».

По щекам текли слезы… наши общие слезы.

Глава 9

Открытие

Позади осталась развязка Десятой автомагистрали. За спиной садилось солнце. Перед глазами мелькали бело-желтые полосы дорожной разметки да редкие зеленые указатели, ведущие на восток. Я торопилась.

Куда? Наверное, просто стремилась избавиться от боли, грусти, тоски по безнадежно утраченной любви. Значит, и от этого тела? Получается, так. Конечно, я посоветуюсь с Целителем, однако решение уже принято. Попрыгунья. Трусиха. Я мысленно повторяла эти слова, надеясь с ними примириться.

Если бы только нашелся способ уберечь Мелани от Искательницы! Это очень сложно. Вернее, невозможно.

Но попытаться стоит.

Я обещала Мелани, но она меня не слышала, по-прежнему погруженная в дремоту. Наверное, сдалась, понимая: слишком поздно.

Незаметно для себя я очутилась в красном каньоне из ее воспоминаний. Как ни старалась я сосредоточиться на проносящихся мимо автомобилях, на шаттлах, спускающихся в сторону аэропорта, на легкой дымке облаков, грезы Мелани меня не отпускали. Передо мной вставало лицо Джареда, каждый раз под разными углами. Джейми, кожа да кости, рос прямо на глазах. Руки так и тянулись обнять их обоих – невыносимое, яростное чувство, острее боли. Хватит. Нужно вырваться оттуда.

Почти вслепую я неслась по узкому двухполосному шоссе. Пустыня казалась еще более однообразной и мертвой, чем прежде. Приеду в Тусон задолго до ужина. Сегодня я еще не ела. При мысли о еде желудок недовольно заурчал.

Искательница меня уже дожидается. Живот немедленно скрутило, голод сменился тошнотой.

Я сверилась с картой на пассажирском сиденье. Скоро будет местечко под названием Пикачо-Пик. Там можно остановиться и перекусить, оттянуть встречу с Искательницей на несколько драгоценных минут.