
Полная версия:
Пантера 1-6. Часть вторая. В плену у пространства-времени
Божественная нагини подползла к норду, взяла его за руку и настойчиво повела к колодцу. Гральрих покорно шёл за ней, боясь невольно обидеть прелестницу. Как оказалось, она не имела дурных и других непотребных намерений: что-то объясняя стареющему воину родом из Ледяной страны, однозначно показала ему изящными пальчиками на прохладную воду. Земляной колдун недоверчиво глянул в неё: источник жизни имел изумрудно-зеленоватый оттенок, – но не мутный, – прозрачный, в нём замерли тугие упругие беловато-зелёные стебли и широкие зелёные листья на них; на поверхности плавали ароматные белые и розовые, средних размеров, цветы, схожие с водными лилиями. Гральрих опасливо дотронулся указательным пальцем до воды – и ничего, кроме естественной лёгкой ряби. Тем не менее с сомнением воззрился на Хозяйку. Выручил наг, ближе остальных стоявший к паре:
– Прелестная Хозяйка всего лишь предлагает тебе искупаться, обмыться от дорожной пыли, северный воин. Не обижай уж её недоверием и отказом!
– А как же..?
– Ползучие руты и водяные лилии?
Прозвучавших слов норд отродясь не знал, однако нагасарца понял сразу же, потому утвердительно кивнул.
– Хозяйка взрастила их, дабы не умеющие плавать и сильно уставшие путники, забрёдшие в оазис, не утонули в колодце при купании, ведь глубина оного порядком четырёх осаньи (60 метров).
Житель Виккелы поверил и принялся снимать с себя лохмотья – якши удивлённо расширила чёрные глаза и быстро-быстро заговорила, больше обращаясь к нагу. Хвостатый воин кратко перевёл на франкийский:
– Тебе, северный воин, ещё долгое предстоит путешествие до Бхогавати, а посему мойся в одеяниях. Всю грязь поглощают корни лилий и стебли руты. Вода очищается стремительно, её хватит на всех желающих.
Вода оказалась чудодейственной, непростой. Она смывала без чистящих средств и полоскания грязь, кровь, песок не только с тела, но и с одежды, делая её чистой и свежей, будто с профессиональной стирки, притом сама мутнела и тут же светлела и самоочищалась.
Так, постепенно, перемылись все желающие, после колодца заметно приободрились, пришли в себя. Якши продолжала в это время шнырять промеж гостей и лаббу, разговаривала на местном языке, обнималась, целовала, улыбалась, смеялась, много кокетничала и заигрывала, никого не стесняясь – и ничего. Поражало Звёздных Вестников и их друзей то, что могучие скорпионы терпели все её выходки, не выказывая никакой агрессии или возмущения по поводу проказ: она могла подёргать их жвалы, огладить матовые глаза, ухватиться за кончик ядовитого жала, дабы взобраться одному из них на сёдла, а то и на голову – никакой опасной реакции со стороны арахнидов!
– Якши – весьма могущественные богини, закреплённые Старшими Богами за определённой территорией: сухопутной или водной, нередко совмещённой, – охотно рассказывал мудрый Хануман чужинцам о своей запретной таинственной стране. – Они имеют прекраснейшее тело 15-20-летних нагини и разум 6-10-летних девочек, за некоторым исключением: по некоторым вопросам они превосходят зрелых женщин в много раз. Измена у нагов и так не считается смертным грехом, а уж если один из супругов уединится с Младшей Богиней и понравится оной, то в семью придут благость и счастье. К тому же – если наги отнюдь не все могут по собственному желанию трансформировать хвост на человеческие ноги и обратно, то якши – все без известного мне исключения. Нагасарец никогда не пойдёт против богини без особо веских на то оснований, поскольку она только с виду хрупкая лилия – на самом деле мановением воли способна уничтожить половину войск Прайя Наков…
Дальше началось то, чего золотой обезьян и наги боялись более всего. Они прекрасно видели, насколько близки Пантера с Харролом и Волк с Кайей, что нисколько не волновало милую якши её детская непосредственность могла разжечь огонь войны и сильно испортить исполнение задания Прайя Наков – привести в Поталу в целости и невредимости любимцев Сатурна и Румы, северных богов.
Произошло невероятное, но краткое чудо: Хозяйка оазиса остановилась в близости от разведённых хелицер дремлющего лаббу и на пару минут задумалась, сладостно глядя на Волка, мирно беседующего с двумя нагами у источника жизни, – видимо собирал всю возможную информацию по Запретным землям, что он уже проделывал не без успеха в других регионах средневековой планеты. Почему-то аборигены ему больше доверяют.
Когда Хозяйка оазиса поползла уверенно к Дмитрию, одновременно видоизменяя хвост на соблазнительные смуглые ножки, Хануман обречённо закрыл глаза и накрыл их пятёрней с длинными пальцами, тяжело выдохнул. Отчего она не выбрала для утех одного из змеиных воинов или свободных от сердечных отношений чужака? Наташа с Одином обеспокоенно переглянулись, поднялись на ноги, глянули на мирно отдыхающую лёжа на животе, рядом с лапой чёрного гиганта, Лизу. Даже Ёханна осознала надвигающуюся катастрофу: крыса уже порядком часа насталась по оазису в радиусе полукилометра от колодца, отправляя в пасть всякую мелкую живность, сочные ягоды, фрукты и даже грибы, не боясь последствий невоздержанности – и как-то неуверенно замерла рядом с Кайей, бесшумно опустилась на брюшко, словно желая что-то сказать, поддержать.
Почти все якши – миниатюрные, аккуратно сложенные, нагини, доживающие до нескольких тысяч осеней и сохраняющие девическую молодость и красоту, тем не менее чуть-чуть повыше подростка – пришельца с Земли на человеческих ноженьках. Зайдя по-кошачьи сзади, ручки обхватили могучие плечи, крепко и властно развернули их обладателя к себе лицом. Жёлтые глаза Волка выражали безмерное удивление и ужас – насколько Хозяйка пленительна своей красотой, настолько же и опасна. Наги застыли в ступоре, не предполагая, чем можно помочь молодому чужаку: с богами поспоришь – и после смерти твоя техна покоя не обретёт, обречённая навечно скитаться по землям и водам Винэру. Элиза звериным чутьём ощутила дурные изменения в оазисе, да и тише как-то стало. Женщина подняла голову, сладко зевнула, сонливо повертела ею туда-сюда, сфокусировала взгляд на заинтересовавшей её картине… и сон как рукой сняло. Кровь забурлила кипящим котлом, в неё неисчерпаемым потоком устремился адреналин, раздувая до верхушек деревьев пламя ярости. Кайя пружинисто поднялась с земли, готовая разорвать на куски дерзко посягнувшую на её друга бабу и проглотить вместе с потрохами… Предотвратил необдуманное действие бесстрашный Хануман, захватив сзади в стальные объятия, из коих практически невозможно выбраться, и приложил к распухшим от безотчётного гнева губам обезьяний палец:
– Шшшш!.. Не гневься на Хозяйку оазиса – она живёт лишь по своим желаниям и инстинктам. В ней разума разительно меньше, чем в вашей мохнатой спутнице… Я попробую перенаправить её страстное внимание на одного из моих воинов.
И также неожиданно разжал тиски рук и ног, беззвучно направился в сторону разверзающегося конфликта. Элиза едва сдерживала осуществить недавно задуманное, сквозь густую пелену злобы едва проклёвывалось зерно разума, настойчиво подсказывающего послушать довод предводителя… Но ежели он не разрешит ситуацию, то она живьём снимет шкуру с этой мерзкой змеи!! Что сказал мудрый Хануман на ушко якши, так и останется тайной двоих, однако якши с милой невинной улыбкой ангелочка кивнула обезьяну и тут же легко переключилась на нага, стоявшего немного поодаль от бывшей несостоявшейся парочки. Она взяла его за руку и повела в густую рощу высоких кустарников. Воин и не думал сопротивляться негласному повелению Младшей богини, хоть и имеет очаровательную жену в Бхогавати да двух маленьких детей. В данном случае мнение Ханумана не имеет значения.
Дима с явным облегчением направился к подруге, Ёх успокаивающе ткнулась мордочкой в бедро Элизы, заслужив нервное поглаживание по голове, а команда друзей облегчённо выдохнула. Вроде бы конфликт исчерпан.
… Сидя кругом между двух лаббу, путники со всем вниманием слушали словоохотливого золотого обезьяна, коий не обижался, если кто-то перебивал его вопросами или репликами. Вообще, было удивительно слушать разумно говорящую обезьяну – не каждый день встречаются беседующие на человеческом языке животные. До этого он узнал имя или прозвище каждого из вторженцев, дабы облегчить общение, назвал имена, довольно сложные для мгновенного запоминания, шестерых воинов, идущих рука об руку с ним, включая того, кто только что вернулся из кустарниковой чащи, правда, без вездесущей Хозяйки оазиса. Наг невозмутимо встал (или сел) на основание хвоста, между внешне меланхоличным нордом и столь же невозмутимым грызуном.
– Ваша цивилизация именует наши земли отчего-то Запретными, тогда как мы – Нагасари, что можно приблизительно перевести на дейчский как Обитель Нагов. Наги отнюдь не всегда были развитой доминирующей расой, как может показаться на первый взгляд. Около трёх тысяч осеней назад сии территории делили кентавры, эльфы, так называемые оборотни и частично люди, предки нынешних лапаротомов. А наги и ламии… ютились на задворках могущественных империй. Они беспрестанно воевали друг с другом, отхватывали набегами чужие территории, присоединяя к своим, засим вновь теряли. И так – до бесконечности, на протяжении многих веков. Процветали работорговля, сребролюбие, межрасовая проституция – все пороки, кои существовали на тот момент, кровь своих и чужих текла реками. И оружие смерти было значительно совершеннее. Чем сейчас, и времена в сотни и тысячи раз страшнее нынешних. Крова-авые времена!
Однажды цари да императоры обуялись неумеренной гордыней, возомнили себя выше богов, стали разрушать их алтари, храмы, статуи и атрибутику, взамен возводя оные имени себя, создавали уродливые культы личности. Боги долго терпели отречение своих детей, хотели их образумить, вернуть на путь истины, вылечить от болезненной гордыни и неуёмного властолюбия. Но, поняв всю тщету попыток, решились на крайние меры – обрушили всю мощь своего гнева на бывших сыновей и дочерей, не пощадив ни малых, ни старых. Летописцы писали, что война длилась аж двадцать четыре цикла – сиё казалось невозможным с учётом почти неограниченных возможностей жителей морских пучин. Боги ввергли в Хаос все царства, чуть не разбудив Предвечного. Кровопролитнейшие войны шли от края и до края, кровь обильно залила земли, реки, озёра и даже моря и океаны, а обилие падали привлекло многомиллионные армии любителей мертвечины.
Немногие выжившие представители четырёх цивилизаций разошлись по всей планете: одни растворились в племенах северных варваров, другие, вроде бы, уплыли в неизведанном до сих пор западном направлении, третьи осели на месте и одичали, утратив все технологии, язык, культуру и историю предков. Эльфы стали легендой и у нас, и у вас, оборотни на грани вымирания, кентавры немногое из утраченного восполнили и лишь люди продолжают медленно, но уверенно развиваться, получив часть знаний от пришедших к ним южан.
Наступило благодатное время расправить хвосты нагам и их неизменным спутникам ламиям. Боги оказались милостивы к древней расе змеелюдей и благоволили ей во всём, во всех начинаниях. Постепенно, без спешки и суеты, наги заселили руины старых цивилизаций, построили иные города и деревни. Когда начался Великий Мор после Величайшей Войны – ведь повсюду разлагались десятки миллионов трупов убитых, кои растаскивали падальщики чуть ли ни на сотни тринити, – с запада приплыла раса золотых обезьян. Они расчистили от заражённой падали зарождающийся Нагасари, излечили заболевших нагов (ламии невосприимчивы к мору), поделились своими знаниями, пробудили магические возможности, обучили воинским искусствам – и многое другое… Да так и остались в Обители Нагов, живя бок о бок. Именно в те времена были основаны ныне процветающие города.
Нагасарцы быстро наращивали мощь, знания, развивали различные науки, создали письменность, накапливали ресурсы и богатства, мореплаватели открыли множество островов, проложили морские пути. Северяне наблюдали небывалый рост «существ с телом человека и хвостом змеиным». Поначалу люди торговали с ними, обменивались с ними товарами, присматривались, изучали. Поначалу не возвращались малые торговые и экспедиционные отряды, потом – более крепкие и крупные. Кнесы да князья в унисон клятвенно заверяли, что не их это рук дело, что, возможно, на трактах появились разбойники или – того хуже – духи да призраки эльфов, оборотней, кентавров, людей, убитых в Величайшей Войне.
Разумеется, тогдашние Прайя Наки не поверили в бред безумного кентавра (фраза, соответствующая русскому «бред сивой кобылы»), а посему за отрядами тайком стали посылать соглядатаев и волшебников. Со сведениями возвращались единицы, в основном – скупыми. Всё ж за десять осеней их удалось собрать достаточно, дабы понять: северяне говорили правду лишь ровно наполовину.
Хануман вдруг умолк, крепко о чём-то задумавшись. Чужаки не спускали с него глаз, с нетерпением ожидая продолжения занимательной истории. Терпения хватило минут на пять, не больше. Томительную тишину прервал Волк:
– И в чём же состояла вторая половина правды?
Обезьян из далёкого мира вернулся в мир реальный, как ни в чём не бывало продолжил:
– У них существовали колдуны, легко открывающие врата между физическим миром и Наракой, в обход бога Ниназу, не привлекая для спуска и подъёма Барахут (поскольку являются паствой Сатурна). Они-то и украли техны воинов, погибших от рук богов в Величайшей Войне, жаждущих мщения, вернули им часть разума и память, грамотно использовали в своих целях. Ни Прайя Наки, ни наши боги не стали опускаться до низости отмщения: чуть более двух тысяч осеней назад Вищведева (пантеон богов) вернули техны Ниназу, а границы Нагасари по сю поры закрыты от посторонних.
Воины с севера и Вестники имели своё мнение по этому поводу, но, не сговариваясь, решили оставить его при себе, дабы не обидеть нагасарцев. В конце концов, Хануман отчасти прав на счёт границ: людям дай волю – всюду, грубо говоря, нагадят, куда дотянутся их алчные ручонки. Тем не менее, всегда можно договориться – времена, судя по рассказу обезьяна, за два тысячелетия изменились разительно.
Якши сидела на краю колодца, свесив гладкие ножки. Один коротко глянул на неё – она заметила сей взгляд, в ответ застенчиво (!!) улыбнулась.
– А как же они – якши? Кто такие, помимо Младших богинь?
Улыбнулся и Хануман – необычно видеть улыбку на обезьяньем лице вживую.
– Даже боги признают, что якши – самые пленительно-очаровательные создания на Винэру. Пред их чарами мало кто устоит, а ведь они не прилагают к сему никаких усилий. Никому в голову не придёт обидеть вечно юных нагини. Якши являются богинями-хранительницами лесов, рек, озёр, гор, лугов, морей, островов и тому подобное, в своей вотчине очень могущественны, покидают редко, поскольку добрых путников всегда в достатке – большего не требуют.
– При чём здесь добрые путники? – полюбопытствовал хитрый норд.
Золотой обезьян весело оскалился и, не стесняясь чутко прислушивающейся к разговору Хозяйки оазиса, поучительным тоном ответил:
– Якши – исключительно нагини или по-человечески – женщины. И размножаются они естественным путём, также, как женские существа всех известных мне рас. Правда, за, в среднем, восемьсот осеней жизни рождают двух-трёх детей обоих полов. Якши сладострастны, но не забывают про продолжение рода, поскольку природа сильнее божественного нрачала… И ещё кое-что запомните про них: им нельзя отказывать в желании продолжения рода, поскольку счастливая якши может щедро вознаградить различными благами, обиженная – невзгодами на остаток жизни…
До ночи, про которую обычно говорят слепая (из-за широких листьев крон деревьев), Хануман без устали снабжал информацией о каждом боге по отдельности, о великолепном дворце на дне морской пучины. О животных и чудовищах, обитающих на просторах великого Нагасари и безбрежных морей-океанов. Культуре, архитектурных стилях и Йони – статуях обнажённых нагини, иногда ламий, установленных не только в городах. Кое-что, в рамках дозволенного, о Прайя Наках, а также нагах и неизменных спутниках властвующих нагов – ламиях и нагуалях. Наиболее известных представителях Нагасари (среди оных не одни лишь наги), их местах обитания и иерархической лестнице страны. Атрибутах богов и рас, оружии и его уважаемых мастерах, географии, магии, как стиле жизни.
– Также мне стало известно, – резюмировал золотой любимчик Наков, – что к вам всем и, в частности, Звёздным Вестникам северных богов неравнодушна Шраддха. Впрочем, чего Карму обходить – по её воле чёрные аюстаа и рогатые тамараглы до нашей встречи испытывали вас на прочность.
Последнее заявление отчего-то землян не удивило и взволновало самую малость – богине Четырёх Стихий и Хаоса придётся встать в большую очередь ненавистников, коих, приблизительно, за две весны (а то и меньше) скопилось немало, среди коих аннулированы лишь Рыба-Ёрш и Джабгу. А сколько неявных мстителей, о коих даже не подозревают!? Как подумал оптимистичный Волк: – «Ха! Одним больше, одним меньше, – ровным счётом никакой роли не играет!»
– Об нас много кто сломал зубы, – констатировала Пантера, сладко зевнула и теснее прижалась спиной к Харролу.
– Наслышан, – скорее себе, чем девушке, тихо сказал золотой обезьян.
Все пленники – один за одним – погружались в беспокойный сон, коий единый на всех послала им человеконенавистная Шраддха. Богатырского телосложения Шива – верховный бог Нагасари и, соответственно, всех тринадцати богов, недовольно стрельнул красно-зелёными глазами в ведьму демонического происхождения, свирепо топнул металлизированным копытом, но недовольства поступками Шраддхи не выразил. Шива ещё не определился до конца в отношении землян и их спутников. Рудра – бог эмоций, лжи, правды, актёров и насмешник – с задумчивой усмешкой наблюдал молчаливую картину ярости и редчайшего непослушания. Шива угрожающе махнул ему металлизированными рогами (Рудра в притворном ужасе раскрыл красивые глаза и предупредительно растворился в воздухе), послал золотому обезьяну неслышную мысль-образ…
Хануман не мог не расстроиться: из-за невнятной любви к путникам богини Хаоса оные беспокойно ворочались во сне, покрылись испариной, коллективно стонали или плакали, выли, рычали, звали кого-то – или чего-то – на помощь и прочее на разноязычный лад. Ниспосланная демон-богом мысль-образ заставила его действовать. В большинстве случаев нагасарцы (окромя подавляющего большинства людей) в кромешной тьме видят немногим хуже, чем при свете солнечного дня. Не составила исключения и группа сопровождения. Царский любимчик кивнул воинам, те понятливо кивнули коротко в ответ и стали расползаться вдоль воображаемой границы спящих путников, затем легли на «линию» границы, перекрыв своими телами частично выползающую из круга покоя многолучевую энергию. По глубинной сути якши – застрявшие на веки в восьмилетнем возрасте по разуменью энергичные девчонки, всё ж Хозяйка Оазиса легко расшифровала умоляющий посыл золотого обезьяна, понимающе-согласно мотнула подбородком.
Редкое явление – наблюдать якши глубоко сосредоточенной, не по-детски серьёзной и занятой. Именно такое чудо он и наблюдал сейчас, оставшись в стороне, дабы не мешать.
Она повернулась нагим телом к живительному колодцу, но пристально вглядывалась в кустарниковую чащу, словно у неё что-то неведомое для себя прося. Впрочем, почти так и было, только просила не для себя, а спящих гостей. Не требовалось громких слов – она тихо шептала на древнем языке богов, коего не ведал всезнающий Хануман. Однако в его голове и головах лежащих нагов холодным огнём вспыхивали руновязи, выстраиваясь в сложную, но стройную цепочку фраз и предложений. Заканчивая произносить магические ключ-заклинания, якши правой вытянутой ладонью через кусты махнула в сторону лежбища – мановением руки часть зелёной энергии сгустком метнулась к людям, на пару мгновений замерла над ними, расправилась в широкое одеяло и накрыла целиком.
Якши резко развернулась к предводителю с золотой шерстью, с надеждой глянула – он утвердительно кивнул и благодарно поклонился. Сделав своё дело, шесть нагасарцев поднялись на хвосты и чуть отползли от края энергетического «одеяла», замерли на местах каменными изваяниями, достав из-за спин лаккры – лёгкие магические копья с выдвигающимися жалами, способными в умелых руках дробить базальт и пробивать стальную броню северных воинов. Правда, не пытаясь сопротивляться природе, одного увела в любимую чащу.
Помощь Хозяйка оказала неоценимую – влияние Шраддхи не свелось на нет на пришельцев, но, по меньшей мере, ощутимо снизилось: меньше ворчанья, меньше воздух разрывали кошмарные звуки, спокойные сны. Богиня Четырёх Стихий тихонько возненавидела Нури, – тихонько потому, что наказать как бы то ни было не имела права: якши под надёжной защитой богов, особенно под защитой сластолюбивых мужчин. Посягнув на честь одной из них, она лишится многих полномочий, её могут изгнать на жуткий западный материк с морского дворца, храмы опустеют и запустеют, армия верующих уменьшится в десятки раз и другие нелицеприятные прелести отречения.
Нагасари, область Халха
Рассеянные кронами солнечные лучики заиграли на путниках и лаббу, прогоняя тревожные сны и быстро рассеивая энергетический кокон. Они с трудом поднимались, чувствуя себя размазнями или ветхими разбитыми телегами, искоса поглядывали на стоящих рядом с лаккрами невозмутимых нагов. Пока чужаки приходили в себя, умывались в чудесном колодце, смывали ночной пот, подкреплялись и справляли нужду, чёрные скорпионы разбежались по оазису поохотиться на местную дичь. Хануман, по своему обыкновению, задумчиво наблюдал за процессами со стороны, не принимая участия в оных. Нури и вовсе отсутствовала, следя за неспешным отходом гостей с густой чащи с печальными глазами. Кажется, ещё немного и из них хлынет солёная влага. Миндалевидные большие глаза в первую очередь устремлены на красивое (по её личному мнению) чудовище со странным именем Волк и его прелестную подругу. Даже с детским умом якши понимала, что предводитель прав: если Шива имеет на кого-то виды, то безопаснее этих «кого-то» не трогать. Ей хватило мудрости мысленно пожелать лёгкого пути Волку с Кайей и произнести охранное ключ-заклинание.
Через сутки, ранним утром, разношерстный отряд ступил под сень небольшого леса, окружающего город с высоченными стенами. Стены настолько высоки, что их (и дворец) видно за три-четыре тринити, с песков Халхи.
– Бхогавати! – гордо произнёс Хануман, притормозив лаббу на обочине Южного тракта, мощёного массивными, искусно обработанными, каменными блоками, ему благоговейно вторили наги. – Величайший и крупнейший город на Винэру!
Даже ставшие равнодушными ко всему пленники, накрепко привязанные к сёдлам, невольно изумлённо присвистнули. Такого размаха земное средневековое зодчество не знало.
… Скорпионов увели в придворцовые «конюшни», а десять пленников предстали пред ясны очи царствующих особ. Помимо Прайя Наков, в приёмной зале присутствовали раджи с рани всех областей, некоторые колдуны и прочие представители высшей знати Нагасари, – естественно, со своими хвалёными ламиями и нагуалями. Если прелестные ламии держались господ, то нагуали блуждали по роскошной зале свободно, будто сами по себе. Какой только живности здесь не присутствовало: аюстаа – чуть более крупный зелёный лесной собрат чёрных степных чёртиков, преследовавших их в Нейтральной области; ажи-дахака – полуразумный полосатый чёрно-белый дракон пяти метров в длину с той же длины хвостом-балансиром, философски возлежал на паркете; крупные персейские нетопыри, лениво поочерёдно позёвывали, выставляя напоказ внушающие уважение зубы; хишшу – медлительный зверь, напоминающий ежа, раза в три крупнее оного, со стреляющими иглами; симаргл – огромный поджарый бронированный длинноногий боевой пёс, не ведающий поражений в схватках; громовые змеи – инопланетные родичи кобр с короной на голове, крупнее очковых, изрыгают молнии и огонь; коты – похожи на персидских, только, по оценкам Вестников, весят не менее двадцати пяти килограмм, обманчиво ленивые и неповоротливые, жирные, словно беременные; персейский дракон – близкий родственник готрельских, крупнее, примерно, на четверть, также обладающий ментальной связью (в чём Наташа убедилась, когда оный «поприветствовал» её при входе в залу); и даже один лаббу – особо крупный и учёный представитель своего вида, принадлежащий Прайе Наку Арджуну. Скорпион по-царски возлежал посреди залы, никак не реагируя на события вокруг и поползновения наглых нагуалей.
Но стоило войти в приёмную залу Хануману с пленниками с опутанными за спинами руками, в сопровождении шести нагов-воинов, вооружённых, что называется, до зубов, – как вся фауна молниеносно разбежалась по местам, то бишь к ногам (али хвостам) хозяев, нетопыри спикировали на плечи. Не соизволили стронуться с места ажи-дахака Дарвлешья, спутник Кашьяпы, раджи Халхи и Бхогавати. И лаббу Хорасан, словно их негласный порядок не касался.