скачать книгу бесплатно
Спустилась, естественно, последней. Парни сидели со скучающим и сонным видом и рассматривали пространство перед собой, ожидая, когда же можно будет припасть к чашке кофе. Отец листал газету. Ну как листал – она висела перед ним в воздухе и самостоятельно время от времени шуршала страницами.
По ледяному этикету при моем появлении мужчинам положено было приветственно встать, и вышколенный Ааррон подскочил на ноги. Кеннет же ограничился приветственным поднятием кулака, а отец щелчком пальцев сложил газету вчетверо и посмотрел на меня странным взглядом, распознать который не удалось.
– Щедрого пламени этому дню, – поприветствовал всех папа, когда я с грохотом опустилась на стул справа от него. – И приятного аппетита.
Мы вяло поблагодарили в ответ и накинулись на еду.
У ледяных принято держать в домах прислугу в большом количестве. Чем более знатный и пафосный род, тем больше народа должно бегать у него на побегушках.
В диаспоре Огня все жители признавались равными между собой, поэтому как таковой личной прислуги ни у кого не было. Хотя, полагаю, многие могли себе позволить нанять даже ледяных из малообеспеченных слоев.
Однако вопрос ведения домашнего хозяйства в некоторых домах, типа нашего, стоял остро: у нас просто не было женщины, способной взять на себя эту почетную и, говорят, приятную обязанность. Я была бесконечно далека от подобного рода деятельности, да и появлялась с каждым годом под родной крышей все реже и реже. Отец также большую часть времени проводил в разъездах. И несмотря на то, что папа был одним из самых завидных женихов мира Льда, я не помню ни намека на присутствие женщины в его жизни.
Так вот мы и дома в схожей с нами ситуации нанимали «хозяюшек» для ведения дел. Правильнее было бы называть их управляющими, но они не управляли, а, скорее, маршрутизировали процессы. Стиркой занималась прачечная «Элоизы», еду чаще всего заказывали у Лиори, для уборки приходили шустрые дочки семьи Велле. Сфера бытовых услуг внутри диаспоры была крайне широка и, если честно, приносила весьма неплохую прибыль – я однажды заглянула в налоговые декларации на столе у отца.
Поэтому постельное белье неизменно менялось раз в три дня, полы сверкали, а утром нас всегда ждал потрясающий завтрак, хотя никто из присутствующих не знал, где в этом доме тряпка или сковородка.
Кеннет обычно вливал в себя чашку кофе со сливками и лишь после этого начинал есть. Ааррон сначала накладывал еду, потом долго цедил черный кофе и лишь после этого ел. Я же наоборот – сначала ела, и лишь потом потягивала кофе со сливками.
Отец выглядел крайне сонным. Настолько, что после завтрака в его кабинет отправились он, я, кофейник, молочник, сахарница и две чашки. Мы пешком, а посуда – по воздуху.
Папа опустился в кресло, зевнул от души и с хрустом размял шею.
– Итак… – вздохнул он, наблюдая, как кофе наливается в наши чашки. – Одно простое задание ты уже запорола, давай запарывать следующее.
– Эй! Я, вообще-то, не планировала, что будет такой взрыв! – возмутилась я.
– И очень плохо, – возразил отец, который, не вставая с места, выжигал пальцем на дальней стене замысловатый узор. – Тебе уже надо начать чувствовать пределы собственной силы.
Тонкие линии оконтурили папино творчество, и сейф с негромким щелчком открылся.
– А теперь – чистописание! – довольно ухмыльнулся он, приманивая пачку черных конвертов.
– Ты их не читал? – удивилась я, рассматривая запечатанные письма.
– Естественно. Во-первых, это твоя личная переписка. А во-вторых, на них демонова куча королевских защитных чар.
– И как же мне их открыть?
– С помощью магической печати, конечно же.
Я скривилась. Первое, чему учат детей, ставить подписи магией, то есть личные магические печати. Их нельзя подделать, подписанные таким образом документы нельзя расторгнуть. Раньше использовали магию крови, но когда был сформулирован Второй закон мироздания, кровь стала менее популярна.
Первый закон гласил: магия универсальна. Это позволяло нам учиться в университете льда, ведь магические законы сохранялись вне зависимости от нашей природы.
Второй закон гласил: магия индивидуальна. Это значило, что у каждого человека своя, не поддающаяся подделке сила. И если внешность можно скопировать, личность можно сыграть, то магию повторить было невозможно.
Так вот все нормальные дети, учась писать, учились ставить печати. И только я бодро заявила отцу, что мне проще намазюкать кровью, чем вычерчивать загогулины по бумаге. Которая неизменно воспламенялась от моих попыток на ней расписаться.
Я посмотрела пять конвертов, разложенных на столе. Одинаково черные с золотым сдержанным декором. Абсолютно разные по форме, толщине, качеству бумаги.
– Здесь точно все? – спросила я, оборачиваясь на давно закрывшийся сейф.
– Точно. А что? – чуть улыбнулся отец.
– Их пять.
– Ровно столько, сколько принес ис-Лотиан, – подтвердил папа.
– Но правящих домов шесть, наш седьмой, – растерялась я.
– Все верно. И скоро мы узнаем, кто демонстративно тебя игнорирует.
– Это плохо? – решила уточнить на всякий случай.
– Зависит от того, кого не хватает, – пожал плечами отец. – Вскрывай уже, я сам извожусь от любопытства.
В отличие от отца, мне почему-то любопытно не было. Но не вскрывать их глупо. И я взяла первый, самый маленький конверт. Мне казалось, что чем меньше послание, тем меньше вопросов оно вызовет.
Конверты с магическими печатями бесшовны. То есть буквально, их не складывали и не склеивали, а просто вот так вот создали. Подобные письма я получала от отца, поэтому знала, как обращаться. Достаточно поставить магическую роспись на любой стороне, и бумага сама разложится, обнажив содержимое.
Первый самый маленький конверт принадлежал правителю мира Воздуха, внутри лежала визитка с именем и коротким росчерком «Добро пожаловать».
Я вопросительно посмотрела на папу.
– Он еще не определился, как к тебе относится. В мире Воздуха правитель по крови даже не живет в столичном полисе, и считается, что он не имеет ни особой власти, ни какого-либо влияния. Но я не уверен, насколько это правда, ведь их правитель обладает правом «вето» и «сино» для общих законов полисов и внешней политики. Однако, как видишь, он предпочитает иметь нейтральные связи со всеми. По крайней мере сейчас, – пояснил отец.
– Потрясающе, – буркнула я. – И что на это отвечать?
– А что бы ты хотела? – осторожно спросил папа.
– Ничего.
– А кроме «ничего»?
– Ну… очевидно, напрашивается что-то равнозначное.
– Согласен. Можно отправить твою визитку.
– У меня нет визиток, – заметила я.
– Теперь есть, – возразил папа, выуживая из стола толстую пачку маленьких прямоугольников. Верхний соскользнул и спланировал ко мне.
Это была черная визитка из плотной матовой бумаги с золотыми оттисками с обеих сторон. На одной – мое имя: Сольвейг эльд-Лааксо, на другой – королевский герб: пылающий феникс.
– Вопрос «нравится» или «не нравится» не стоит, это правила высшего этикета.
– Если у этого элитного клуба есть свой этикет, регламентирующий визитки, я в него не впишусь, – скривилась я, запечатывая ответное письмо.
Пара движений пальцев левой руки – и на стол упал черный прямоугольник без единого шва с золотым огненным узором вместе опоясывающей тесьмы. Кстати, магия мелкой моторики, на которую в свое время меня натаскивал Аар.
Следующий конверт был из мира Дерева. И внутри уже было настоящее письмо. Король мира Дерева Раймонд энт-Тамм приветствовал меня, передавал пламенный привет отцу и звал в гости. И, хотя в письме присутствовало некоторое количество вежливых оборотов, на строгое официальное оно не тянуло.
Я вопросительно посмотрела на папу.
– Он мне должен, – просто ответил родитель.
– И за что это, интересно бы мне знать?
– Да, ерунда…
Я продолжала вопросительно смотреть на отца. Тот нехотя пояснил:
– Я немного поучаствовал в гражданской войне на стороне короны. Спас его невесту. И… – отец задумался, что-то вспоминая, – и позаимствовал этот кулон, – кивнул на мою грудь.
– То есть изначально проблемы были у будущей невесты короля, а ты так благородно снял их с ее хрупкой шеи и решил повесить на мою тренированную?
– Не совсем. Я отбил девчонку в уличном бою, подобрал с брусчатки этот кулон и не стал ей возвращать.
– Пап, ты в состоянии, наверное, купить половину мира Дерева, потому что у них сейчас экономика пробила кредитное дно, а ограничился этим кулоном? Серьезно?
– Для девчонки это был камень, который напоминал о погибшем отце. Которого я успел отправить обратно в мире Дерева, – отец помрачнел и зло добавил: – И который, кстати, сдуру сунулся обратно в мир Огня из морально-этических соображений спасти малолетнюю тебя. Как ты понимаешь, обратно он уже не вернулся. И, поверь, девочка, может, и талантливая, но ее знания близки к нулю, потому что магии она учится от силы год. Так что да, твоя тренированная шея пару идиотов выдержит.
Я медленно, глубоко вдохнула и так же медленно выдохнула. Тебе делают одолжение, ты оказываешь услугу. Только это не деньги, не выгода. В высшем обществе другая валюта.
Долг за долг.
Жизнь за жизнь.
– Что ответишь? – прервал мое молчание отец.
– Когда кулон станет безопасен, я верну его владелице. Думаю, раз она столько лет носила его при себе, этот банальный камень для нее дороже золота.
– Идея мне нравится, – кивнул отец, – только в письме это не пиши.
Я фыркнула. Через десять минут послание в мир Дерева, где я обещала при первом удобном случае заглянуть в их вечное лето, было запечатано.
Из мира Воды пришло письмо с двенадцатью подписями в конце. Письмо было недлинным и довольно сухим, что само по себе каламбур.
– Миром Воды руководит Круг, состоящий, как ты можешь догадаться, из двенадцати магов. Правитель по крови – единственный, чье присутствие неоспоримо и обязательно в Круге, остальные же могут тасоваться. Считается, что, если хотя бы один из членов Круга не согласен с решением, решение не принято.
– Довольно неудобно, – заметила я.
Отец неопределенно пожал плечами.
– Все зависит от отбора в состав управляющего органа. В мире Льда это должен быть самый сильный. Заметь, не самый умный, а самый сильный. То есть местный Совет магов по факту ударная сила, изначально созданная для защиты королевской семьи, но случайно приобретшая власть. А вот в мире Воды другие критерии.
Еще раз пробежав глазами по тексту, пришлось сделать вывод:
– Я им не интересна.
– Верно.
– Это плохо?
– В данном случает – нет. Из нейтралитета могут выйти союзники. А вот из конфликта приходится сначала делать нейтралитет, а уже потом, если повезет, союзников.
– А вот смотрю на Кеннета и кажется, что ближайший путь к дружбе – это мордобой, – улыбнулась я.
– Среди мальчишек – пожалуй. Но не среди высокой политики.
– Жаль. Из меня лучше боец, чем политик.
– Не торопись. Все с чего-то начинали.
Я ответила равнозначно недлинным скучным письмом в мир Воды, где самый длинный абзац содержал перечисление членов Круга, и взялась за следующее письмо.
Честно говоря, я ожидала чего угодно, но не этого. Из мира Земли пришло письмо с лексикой довольно далекой от литературной и уж тем более официальной. Никаких тебе высокопарных оборотов речи, никакого канцеляризма. Меня приветствовали в числе правителей по крови, приносили соболезнования утрате моего мира и предлагали любую помощь в любом месте и любое время. Местами проскакивал матерок, что повеселило отца, и привело в замешательство меня. Вместо подписи значилось «Повелительница кошмаров».
– Повелительница кошмаров – интересная женщина, – заметил отец, наливая себе очередную чашку кофе.
– Это ее имя, должность или титул? – уточнила я.
– Кхм… Как ты знаешь, мир Земли первый пострадал от действия Серого Совета. И если революция в мире Дерева поменяла одну правящую династию на другую, то в мире Земли кардинально изменился государственный строй. Сейчас там президентская республика, если я не ошибаюсь. А вот правителям по крови пришлось сначала спасаться бегством, потом бороться за выживание и уже после налаживать жизнь заново. Теперь они владеют теневой экономикой не только мира Земли, но всех миров. Им служат воры, убийцы, мошенники, продажные женщины, профессиональные нищие, лихие солдаты удачи. В общем, все те дивные профессии, за которые в приличном обществе можно получить билет на виселицу. Титул королей мира Земли – Повелитель кошмаров – дарован им людской молвой, а их самых приближенных слуг зовут продавцами кошмаров. Ну и в борьбе за трон, как ты понимаешь, там выживает сильнейший. В буквальном смысле.
– То есть она – первая стерва во всех мирах?
– О да. Как ты понимаешь, характер у нее весьма специфичный, – усмехнулся отец.
– Вы знакомы лично?
– Сталкивались разок, – нехотя ответил папа.
– Какая она? – внезапно спросила я.
– Что тебя интересует?
– Женщина, которая убивала за власть и держит такую разветвленную сеть не подчиняющихся субординации отбросов общества, наверняка впечатляет.
– Ей около тридцати лет, и она невероятно сильный маг. Настолько сильный, что я не уверен, смог бы Велиар ис-Лотиан или, например, я победить ее в честном поединке. Которых она, к слову, не ведет с тех пор, как выиграла Королевскую битву за трон. Она не гнушается самых грязных методов работы. У нее лучшая разведка – шлюхи всех мастей и расценок от портовой девки мира Воздуха до аристократки мира Льда. Вместо регулярной армии – одинокие убийцы и команды отмороженных на всю башку солдат удачи. Она берет мзду со всех нелегальных сделок и спонсирует то, что ей захочется: от дома терпимости до школы для сирот. А еще Повелительница кошмаров всегда убивает своих любовников, чтобы никто не мог сказать, что ее поимели. И если бы она была магом огня, она бы перманентно пылала от пожирающей ее ненависти к Серому Совету.
– Она тебе нравится, – заметила я.
– У нас много общего, – усмехнулся отец, и его золотые глаза нехорошо вспыхнули.
– При каких обстоятельствах вы познакомились?
– Я пытался разузнать, есть ли какие огненные жители в ее мире. Как ты понимаешь, обращаться за помощью к местным органам власти совершенно бесполезно. Услуги продавцов кошмаров хоть и стоят недешево, но задание всегда выполняется идеально. Особенно если задачу им ставит сама Иштар.
