Кошкин дом

27.11.10.

К нам в хату заехал чувак Медведь. Глазки круглые, а рожа толстая. Настоящий медведь. Сказал, что очень хочет кушать, Пушкин родил откуда-то суп. Пушкин любит суп. Он постоянно его отовсюду рожает, хотя суп приносят только в обед. У Пушкина много всякой разной тары, которую он наполняет супом. Пушкин стал у нас главным по уборке и ему льстит, что он сидит вместе с Михой.

Миха – чувак в тюрьмах известный.

Проспал я до половины десятого. Снилась Настя. На улице мороз и суббота, сегодня дорога и вечность.

В тюрьме нет хороших новостей. И ничего положительного не происходит. Ещё в карантине вас ждёт бумажка на стене, в которой написано, что Вы теперь в тюрьме, не думайте о хорошем. Только о плохом. О самом плохом исходе для себя, теперь Вы в тюрьме, но в этом нет ничего страшного. Вот такая белиберда.

Конечно, ничего страшного нет, самое главное, что ты пока не сдох. И может не сдохнешь ещё долго, только те годы, которые ты проторчишь в заключении уже не вернуть, да ладно не вернуть, они впереди все эти годы и впереди такое время ждать, что хочется убиться. Но что-то всё же держит.

И вот так ходишь, бродишь, смотришь в окошко, завариваешь чай и ждёшь, когда будет новый день, такой же, как и прошлый.

Наказание. В моей ситуации тюрьма, конечно, перебор. Максимум, что нужно было – это месяц дурки, чтобы мозг установить на место и поехать за терпилиной аппаратурой. Не навертел я на тюрьму.

А ты вообще не верти, скажет терпила, телевизор и человек.

Но ты попробуй не верти если тебя шиза ебёт, и если у тебя нет мозга, вернее он не работает как у нормальных – он как-то сам по себе, а кот сам по себе.

Ну навертел, допустим, но никто не умер, не сел, не выебан (простите). Зачем тогда в тюрьму если никто не выебан? Взял аппаратуру – отдал аппаратуру, зачем тюрьма? Ни аппаратуры, в итоге, ни хуя.

Какой же мир удивительный всё-таки, как я так угрелся…

Руки мёрзнут. Окно открыто. Собаки, суки, орут. Их кормят в 6 утра.

На вышке мусор машет мне автоматом. Привет, мент. Расход.

28.11.10.

Скоро я буду свободен. Через года полтора-два я стану вольным человеком, большинство торчащих здесь могут мне только завидовать. Миха говорит, что если бы его ждало 2 года, то он бы уже собирал вещи. Всё относительно.

Мир воистину удивительный. Круглый и квадратный. У нас с Димкой есть общая знакомая. Марго.

(Мерцают фонари, тёплая дорога и лёгкий дождь. Деревья за окном пробегают спокойными рядами чего-то живого) Шепчет мотор и шуршат колёса. Сумасшедшая жизнь, приснившаяся днём в тюрьме. Звёздная дорога и запах солярки.

Свобода пахнет соляркой.

Сны у меня яркие и очень ровные. Каждый сон – кино. Кино, в котором нет тюрьмы. Я посчитал, что из четырёх месяцев, которые я здесь – половина прошла во сне, а стало быть – всё не так страшно. Год – это полгода, два года – это год. Живём, Насть.

Димка заварил чай. Он умудряется в тюрьме готовить вкусный чай и угощает им меня. Все остальные спят. Опять полдесятого.

Мне кажется, что воздух – это всё, что проникает в меня через стены. Всё, что происходит вокруг – это время.

(Вот оно болит, Насть, Насть, слышишь, у меня время болит). А смерти ни хрена нет, я чувствую это. Я даже знаю как устроен загробный мир, короче: когда человек даёт дрозда – он попадает к червякам, а душа к птицам. (и к кошакам). Всё, что за птицами – это вечная счастливая свобода, любовь, в которой растворяются цветы и где кошаки и влюблённые всегда ходят вместе и босиком по траве и по лужам. И там никто ни от кого не уезжает. Никогда-никогда, там всегда не нужно ждать.

5:35 утра.

Снега опять насыпало, как я устал смотреть на снег через эту сраную решку. Да хоть ячейки б были покрупнее, а то со спичечный коробок.

Я как в тюремных очках. Всё в клетку, даже тетрадка, в которой пишу.

Задрал я сам себя. Много во мне мата и тоски. Я устал от тоски, но не ныть! Утром всегда я оптимист.

29.11.10.

Никому не нужный понедельник.

!!! Настя звонила!!!! Так легко от её голоса! Успокаивала меня, звала с собой.

Дурочка. Это её надо успокаивать. Посмеялись, погрустили…

Остался мятный запах.

Вспоминаю сейчас свои скитания. Электрички и автобусы, вписки и недолговечные съёмные хаты, из которых меня постоянно выгоняли, а если не выгоняли – то убегал. Потому, что всегда что-то не так было во мне, какое-то чуждое одиночество и не мой покой. Я всегда искал покоя и радости, счастливых стен. Но никогда не находил.

В тюрьме есть одиночные камеры, на КД в одиночку можно попроситься и отведут. Здесь дураков почему-то боятся и такие просьбы исполняют. Правда Сварщик сразу накатывает лечение, поэтому «заморозки» спросом не пользуются, напротив, ими тут пугают. В «заморозке» плохо от того, что дороги нет, хотя мы договариваемся с баландёрами и они подкидывают кое-что в эти хаты, но очень мало, да и не каждый баландёр при мусоре, который ходит с ним, сможет отдать наши смешные кульки, которые крутит Бешеная Росомаха в 3 утра, если не спит и не отвечает на идиотские малявы. Я хотел поговорить со Сварным чтобы меня перевели недельки на две отдохнуть в одиночку, Миха меня понял, всё без обид, но тут у нас появился телефон и я постоянно жду звонков от самого доброго и родного существа на земле, которое никогда меня не предаст, я чувствую это и поэтому вообще живой, и я вернусь, Насть, обещаю. Я буду свободен и буду счастлив, я Лао-Цзы. Путь мой к счастью, но я вкушаю уксус. Миха окончательно подсадил меня на китайцев. Дао, говорит, это очень круто, хотя я и без него умный. В шахматы учусь вот играть, получается.

Я вообще не помер, я в тюрьму сел, значит я буду счастлив, но я, насрать на меня, главное, чтобы счастлива была она. Вот тогда это будет счастье. Наська, ты прочитаешь когда-нибудь эту зелёную тетрадку? Вот вопрос. Для кого я вообще тут пишу, для потомков карябаю? Зачем я им всем нужен. А если не для потомков пишу, значит для Неё, а это значит, что она есть. Логика.

Если я не подох, а сел – тогда значит, что это хорошо, потому, что не подох. А сел. Точнее лёг, даже не лёг, а пока ещё полулёг, я не в обычной тюрьме, но и не в дурдоме. Но здесь все (кроме Михи) официально признаны ебанутыми, а стало быть я ебанут. Так это и прекрасно. И вечно! И пошли все на хуй во веки веков. Я рад и счастлив.

Таблетки принесли. 19-30 по Москве.

29.11.10.

Дозвонился маме Борисыча. Его отправили в республику Коми на лесоповал какой-то. Вот бляди, а!

Хорошо ещё, что все 205-е статьи отлетели, посадили только за оружие, а это, по сравнению с тем, что ему светило – понты и прогулка за грибами.

Всё собираюсь позвонить Лене Шустовой, слова никак не подберу.

30.11.10.

Последний день осени, которую ждал весь год и целую вечность. Настя, если ты меня слышишь – я здесь. Последние две минуты перед зимой, Бутырская тюрьма 11-й корпус, я живой. По телику Моцарта скрипят, Миха сделал так, что все заткнулись.

01.12.10.

Зима. Депрессняк.

Медведь наш получил брусом по голове. Брус лежит у меня под подушкой, он такой неошкуренный, хороший брус. Медведь сожрал сушняком весь запас чая на неделю и начал качать права. Миха его огрел. Медведь всё понял. Вот такие дела.

Вот и зимы я дождался. Странно всё, такую осень в тюрьме проторчал, я видел кусочки осени из окон судов из щелей автозаков, я чувствовал эту осень, которую так ждал, целый год ждал, потому что в ноябре должна была прилететь Она. Она всегда летает. Самолётами.

Очень какой-то сегодня странный день, я в тюрьме себя не ощущаю. В голове музыка и светлое вроде ощущение всего, внутри любовь. Видимо музыку и любовь ничем из меня не вытравить, это то, что я должен протащить с собой до самого конца, по всем будущим дням и неделям, по этому безумию и дурдомам к счастью.

А ещё я ни на кого не злюсь, я спокоен. Обломовщина в тюрьме, я и на такое способен.

Хочу молока.

А сейчас 7 утра и никакого молока здесь нет, а будет через час «кашло», баланда. Я посыплю кашло песком и буду есть эту злоебучую дрянь.

Кашло в Бутырке разное: сечка, ячка, а по праздникам пшено. Один раз давали гречку и весь общий корпус охуел, а дурдом сошёл с ума от ИХ невиданной щедрости.

В резинке опять какой-то мудак.

7:12. Утро. Кошак пишет.

Кошак вообще живёт, он живучий. У него было девять жизней, восемь из них к 31-му году он проебал. Осталась одна, которую нужно отдать ей, потому что она и есть эта жизнь, и ещё она – это музыка.

02.12.10.

Дёргал меня Сварщик, бредил. Я попросил его назначить мне витаминки, он сказал, что я вообще ничем психическим не болен, а просто кошу по дурке. А то, что на учёте с пятнадцати лет – это всё херня. Какой же он дятел!

Была баня. Баня – это такой кран, торчащий из потолка и ниоткуда. Из крана вода. За 15 минут нужно успеть помыться и побриться, станки выдают только в бане. Станки страшное дерьмо, они не бреют, а выдирают каждый волос. Больно.

03.12.10.

Медведь опять наелся бруса. Пришлось его прогнать. Теперь он ждёт свою Сычёвку в соседней хате, в 490.

04.12.10.

Миху на суд увезли. Я в коматозе, сплю целый день, депрессия страшная.

12.12.10.

Декабрь.

Телефон сломался, ничего вообще не понятно, но я относительно спокоен. За окном холодно. Проклятые воспоминания дерут кота, будущее страшит, настоящее в тоске и тумане.

Самое тупорылое здесь – это то, что нечего делать. Если придёт покой писать – это огромное счастье. Если не придёт – беда. Ходишь и гоняешь целыми днями. Сон выбрасывает лишь на время. Перезагрузился, и по новой гонять.

Радоваться надо, говорю я сам себе. Радоваться, что живой.

395 дней не видел Настю. Сижу на сегодняшний день 126 суток. Какая херня по сравнению с реальными сроками. Так что же тогда в них, в реальных сроках? Какой там конец?

Папа прожил 18549 дней. Всего.

13.12.10.

Крыша потекла. Нервяк, страх. Жопа с ручкой. Писать не могу.

14.12.10.

Туман в голове всё отчётливее. Хочется умереть и тем самым решить проблему ожидания. Хоть смерть, но лишь бы без этого ожидания. Мне не страшно ничего, кроме него.

Чем ближе к новому году, тем больше народа уезжает с КД. Кто по больницам, кто по зонам. У нас Костю увезли на 5-ю больницу, у соседей в 490 кого-то тоже дёрнули. Да и по этажу, посмотришь утром – матрасы возле хат валяются, значит кого-то на этап.

За Миху очень переживаю, 20 лет ему светит, не могу себе это даже представить.

В 507 девчонка одна сидит, Василиса, статья 205, часть 2. Говорят, что её сгноят в дурке с такой делюгой. Она знает английский. Зачем теперь ей английский?

Да тот же Пушкин, сколько его на общем там продержат? Такого дурака с такой статьёй?

Вокруг эта мерзость ожидания, она повсюду, и как её преодолеть, не знаю. Только время стоит вообще. Только темно всегда за окном. Только всё так глупо…

Как не сойти с ума?

15.12.10.

Миху опять на суд повезли. Теперь задолбают его. За ним приходят в 6 утра и ведут одного, говорят, что это инструкция свыше.

Утро пришло в тюрьму невидимым рассветом и вот уже пошло движение и жизнь. Собаки, продольные, баланда…

Очень тоскую по Насте. Зима во мне. Внутри меня идёт жёсткий снег и падает на что-то тёплое во мне, падает и обжигает колючим холодом и тает.

Тает, не приходя, время, тает во мне снег. Зима юности. Весна меня. Вечная весна меня.

16.12.10.

Течение воды, месяц света и чистоты, пугающая тайна одиночества. Колючая проволока внутри и шарканье ног, хлопанье локалок и звон ключей. За окном потеплело, хотя ночь была холодной. С общего корпуса прислали нам маляву, спрашивают, что с нами, куда мы все пропали и как мы. Куда мы пропадём? Здесь мы. Сидим и ожидаем одиночество.

Беспокойство там у них на общем корпусе…

В хатах по восемь труб, ни одна не работает, так как заглушек менты наставили, пашет только связь 3G.

Хоть бы нам трубу заслали, у нас-то заглушек нет.

А Василиса-то оказывается «непризнанна». Я вчера с ней переписывался, она говорит, что слава Богу, не признали, теперь дадут лет 10, а то бы сгноили.

Сгноили за то, что много народа на тот свет ушло, в том числе и с помощью этой тёти. Взрыв на Парке Культуры, в метро и на Лубянке. Что-то она там помогала нести… 21 год ей. Ничего страшного, говорит, выйду, там в Чечню уеду, в снайперши запишусь. Буду, говорит стрелять. Дура.

17.12.10.

И не лепить из себя святого великомучанного Иуду Искариота, сына Цезаря и пресвятой Богородицы. И послать богу богово, а хую хуево и вдоль и поперёк перекрестясь оставаться до рассвета, до отчизны и воды, дожидаясь чумы, как спасения, Осанна!

Всем сердцем благославлять своё сумасшествие. Снизойди до меня, смилуйся, Бог человеков ибо царствие твоё и на земле, и на небе, и в тюрьме.

Открой мне ворота свои и пусти сначала всю мою беззащитность, потом кроткость и застигнутость временем, затем святость и голод, а только уж потом запускай вовнутрь меня ебанутого, потому что не нужны мне более оковы, я стал как хлам. Просто я есть. И ты смирись с этим, Господи.

Кажется, что я никогда не вернусь на свою землю.

3 часа дня.

Пушкин жрёт суп. Ему хорошо. Я стараюсь поспать, но состояние моё настолько интересное, что приходится записывать. Очень ценная штука – ручка с тетрадкой. Тетрадка теперь синяя, зелёную пока тормознул.

18.12.10.

Кажется, что я никогда не вернусь на свою землю.

Проклятые думки-воспоминания не дают спать. В тюрьме на удивление тихо. 3 часа дня. Христос умер в 3 часа дня, насколько я помню. Проклятая память, как она неуместна здесь.

Память и страх.

Теперь предстоит начинать жизнь с другого конца.

Пушкина заказали на этап. Кто теперь будет убираться?

Смешные у вас сроки, говорит Миха, ну год-два и всё, а потом новая жизнь. С нуля.

Это в моём стиле: всё просрать, пережить какой-нибудь полный пиздец и начать всё заново. Главное послать на хер всех, кто осуждал меня, ни в коем случае их не касаться.

Под окном проехал автозак, остановился и просигналил три раза. Пушкин поехал. Менты конвойные завели такой обычай прощания с тюрьмой.

Очень холодно на улице. И в тюрьме не жарко, спим одетые и на мне, поверх одеяла, ещё куртка. Вадим на этой неделе не приезжал, наверное нет денег. Нет связи, поэтому остаётся томиться без информации и, кажется, что пролетела вечность от последнего разговора с Настей, а посмотрел свои записи – всего 20 дней. Нет трёх недель.

Как это странно, Господи! Дни летят как минуты, а минуты как года.

Миха всегда говорит о прошлом в настоящем времени. Я, говорит, покупаю что-то там-то, а хожу в такой-то ресторан. Не «покупал» и не «ходил».

У меня всё наоборот, я живу потерянным прошлым. Жизнь идёт, а время подвисло. Просто перезагружается что-то, потому что в этот раз я обманул свою смерть. Я чувствовал её, слышал, как она дышит, и я точно знал, что это она. Было четвёртое августа, и я должен был умереть. Мне даже сон накануне приснился (или бред), что я вижу свою свежаковую могилу, а на ней фанерка: Кошак Кот. 06.02.1979 – 04.08.2010.

Я жил тогда у Артёма в Крылатском. Это был 13-й этаж. И я спал на балконе. И очень часто смотрел вниз. А ещё у меня был такой бодун, что я хотел в этот низ прыгнуть, но что-то цепляло здесь, не что-то, а кто, и даже знаю кто.

Ну вот. И мне 31 год и в таком же возрасте, таким же образом в 91-м году прыгнул вниз самый любимый мой человек, брат отца, Валерка. Случилось это в Ленинграде, помню, как мы ездили на похороны, и как до этого батя говорил по телефону, а потом сказал мне, что в школу я не пойду, потому что мы едем в Ленинград. Это 19-е сентября 91-го года. 31 год и 13-й этаж.

Сейчас и отец умер. И тоже осенью. Сегодня ровно месяц.

Но я сел в тюрьму. Мне 31 год, через два месяца – 32. Главное пережить этот год, в котором мне 31. Страшный и странный случился у меня этот год.

Путешествие через половину России, концерты, фотосессии, дружба, предательство, любовь. И как венец – тюрьма. Очень нехилое сочетание.

Настя, да простишь Ты меня за этот год?

19.12.10.

Сегодня случилась со мной такая скорбь, которой не было с момента посадки. Три мысли о суициде за ночь. Миха чует, поэтому не спит и спрятал заточки. И караулит меня, когда я на дальняк иду, смешной…

Миха сожрал свои витамины и прочитал лекцию по Шпенглеру, причём на немецком языке «Гибель Европы». Я курю. В хате нас осталось двое, Димку увезли на Сычи.

Дурацкие мысли о врагах вокруг.

Какой хлам у меня внутри! Я тут думал о последних 10-ти годах, – это же пипец! Это всё логично и закончилось тюрьмой. Что только со мной не происходило! Как меня только не болтало вверх-вниз, влево-вправо…

Например, я мог пить с бомжами на цветном бульваре палёную водку в помойке, а через два часа присутствовать на конкурсе «Мисс финансового мира» с бэйджиком «Организатор», где тоже бухал, только палёный «Хенесси», зато с Киркоровым.

Я таскал фанеру в «Лисьей норе», работал в фанере, чуть не подох там, 46 тонн вдвоём разгрузили за день с чуваком, два МАЗа с полуприцепами, но зато через 6 часов после фанеры общался со Стингом, которого притащил к себе на днюху один наш олигарх, Лисин вроде его зовут. Стинг сказал мне что-то по-английски, я ответил ему по-русски, сказал, что он неплохой басист. Стинг тусовался в Вип зоне, а я, отмывшись от фанеры и одев на себя чистое, спиздил у какой-то фрау бэйджик VIP и с ним пролез внутрь той херни, которую мы строили, причём охранники просекли, но ничего не сказали, только улыбнулись. Нажрался я тогда там…

Ещё я общался таким же способом с Мартином Гором из Depeche Mode, после концерта, он отдал мне все медиаторы, потому что я его задолбал. Это было в гримёрке, в Лужниках, на малой арене в 2006-м году. Я там строил сцену, с такими же долбоёбами как и сам, и пролезть куда угодно было делом техники.

А потом, после концерта, я очнулся у говнопанков на Печатниковом переулке в подвале. И мы ели курицу, украденную в «Азбуке Вкуса» и запивали её вином «Шато».

Я дружил с Наташей Медведевой и устроил последний её творческий вечер в жизни. 23 февраля, театр песни «Перекрёсток». На этот творческий вечер она уже не пришла и вместо афиши мы повесили её фотографию.

В общем, вечно швыряет меня то вниз, то вверх и в этой жизни по-другому никак. Сейчас вот Кошкин Дом, а после него может быть и «Олимпийский».

Сольный концерт кота в «Олимпийском»! Смешно. Миха говорит, что всё реально, я говорю, что фиг знает.

(Блин, год назад был концерт в «Колесе времени» у Миши Палицкого, я играл ужасно, концерт был херовый и плохой.).

Ёбаный (извиняюсь) телевизор! Разве мог тогда я представить этот шконарь?

Как костёр возрождается из того, что не остыло, так и я попробую, если не остыну совсем. Лёгкий глоток оптимизма. Я живой, Насть, живой, слышишь?

Читаю каких-то попов. Других книг нет. Был Фонвизин и Гоголь, учебник по элементарной логике, (я на третьей странице завис) и какая-то Баба, всех, кроме логики я прочитал, остались сраные попы. Попы пишут про попов и о том, что Бог есть, и про старух, которые веруют.

Такая муть…

Есть ещё бредятина про императора Николая Второго, но там уж совсем катастрофа ума. Одни орут, что «проебал» он Русь Святую, другие хают его и по маме и по папе. Тошнотворное чтиво. И Николай мудак, хоть и святой. Святой разъебай.

Москва. Улица Новослободская 45, СИЗО ФБУ ИЗ 77/2. Так по-бумажечьи называется наша Бутырка. О, а я в центре опять живу, прикольно.

Недалеко отсюда, на Башиловке, живёт моя тётка Марина, которой похуй. Я жил у неё когда-то давно, потом вылетел за что-то. Чтобы не сойти с ума вспоминаю все свои норы и чердаки за 10 лет.

Всё, где жил. Жил – это значит у меня был ключ от того места, где я был или в которое приходил на ночь, или где не было ключа и нужно было под дверью мяучить, но пускали часто и более двух недель без перерыва. Если меньше – то это называется вписка, а перечислять вписки – не хватит никакой тетрадки, памяти и ума.

Итак:

– Москва, ул. Говорова, д. 1, квартиру не помню. Тел. [phone]. С Мариной. Съём хаты. 2001-й год. Цена 150 долларов в месяц. Смешно.

– Онежская, д. 19, кв. 6. Съём хаты с Мариной. 2001-2002 год. 200 долларов. Зато двухкомнатная. Тел. [phone].

– Башиловская, д. 3/2, кв.88. У тётки Маринки. Один и периодически. 9451368.

– М. Перово, Зелёный проспект. У Наташи Сорокиной. 2003-й год.

– М. Выхино, ул. не помню, телефон был на семёрку, это точно. А, вот, улица Молдагуловой, вспомнил! У Юльки Бессоновой.

– М. Сокол, Волоколамское шоссе, д. 13, театр песни «Перекрёсток» тел: [phone], периодически.

– М. Сходненская, ул. Лодочная, д. 3. Промзона. У Лёхи Николаева в бане. Примерно 2003 – 04 года. Пьяный.

– М. Новогиреево. Саянская 11, у Прохоровой. 2003-й год.

– М. Шоссе Энтузиастов, ул. Перовская. У Кости Уткина. 2003 -2004.

– М. Щёлковская, ул. Амурская. У Гали, с которой познакомился в автобусе Кольчугино – Москва. 2003й год.

– М. Курская, ул. Земляной вал. У Чичериной Юльки (не той, которая поёт, эта тоже поёт, но не звезда). 2003-й год. В хлам убитая хата, и Юля, и кот. Кокс, алкоголь, фен, экстази, Инка. Терпила.

– М. Чертановсая, Балаклавский пр-т у Лёши и Маши Тиматковых. 2003-2004.

– М. Преображенская площадь. Ул. Знаменская. У Шеннона Саши. Периодически.

– М. Преображенская площадь. Халтуринская ул. У Серёжи Харчевина – хохла. 2003-й год.

– М. Академичская, какая-то поликлиника, кабинет терапевта, в 7 утра нужно было съёбывать, так как в поликлинике начиналась жизнь. С Таней Мелкой. 2004-й год.

– М. Академическая, ул. не помню. Снимал комнату целый месяц у старухи за 150 долларов с Катей, телефон которой проебал терпила в 2006-м году.

– г. Санкт-Петербург. М. Гражданский проспект, улицу не помню, у Таньки Мишиной. Извращенки.

– Посёлок Александровка, в сторону Сестрорецка на электричке, у Аньки, с которой вместе занимались шариками воздушными. И Лёха Тиматков тоже.

– М. Каховская, ул. Каховка. У Лёши Тиматкова, когда Маша уже уехала в Америку. 2004 – 2005.

– М. Дмитровская, ул. Руставели, общага Литинститута. 2005 год. Сентябрь. Выгнали за 2 недели, а Рафу почему-то нет.

– М. Савёловская. Под Савёловской эстакадой ларёк «Диски, игры и фильмы». 4 месяца.

– М. Каховская. У Колосовой Вики. 2006 – 2007.

– М. Кантемировсая, Кавказский бульвар. У Тани «322» 2006 г.

– М. Цветной бульвар, Печатников переулок, дом под снос, подвал. С Дэном и Юлькой. Февраль – апрель 2007.

– М. Свиблово. Светлый проезд. Снимал квартиру. Сначала с Прокопенкой, потом Прокопенка съебалась, появилась Таня «дура», потом Юлька Кушнир, потом Таня чёрная «Торпеда противолодочная», потом, 4-го марта 2008 года, в день выборов Медведа, всех прогнали.

– М. 1905 года, В сторону Филей ехать, к Пресненскому централу, жил у Тани, которая работала в «Персоне» 2008-й.

– г. Зеленоград. 14-й район. У Кристины Гейбель. 2007, 2008 – 2009.

– М. Проспект Мира. У Рюрца – отца в офисе. 2008.

– М. Смоленская, ул. Арбат, д. 49. 2009 – 2010.

– М. Тверская, ул. Тверская, д. 8. У Терпилы. 2010 год.

– М. Крылатское, ул. Крылатские Холмы. У Артёма. 2010 год.

– М. Владыкино. Ботанический сад. С 2003 по 2009 периодически.

Пиздец какой-то. И это всё, не считая вписок. Жопа с ручкой.

Не, в тюрьме чем хорошо, так это тем, что не надо думать где жить. Весело.

Трепет и немного грусти в каждой снежинке за решёткой. Таянье железа и грусть окна. Мимолётная волна чего-то тёплого внутри, неожиданная секунда покоя, разбиваемая будущим, от которого нет сил жить. Непредвиденное и пугающее ничто. Как ещё назвать это чувство, когда ты себе не принадлежишь и неотвратима психбольница, до которой ещё непонятное время здесь, затем «Столыпин», Владимирский Централ – «двойка», и потом спец, на который я ещё не попадал, так как это первое моё принудительное лечение от меня. Хер его знает, какой ещё врач попадётся, а то и заколоть могут. Вот так-то. Грустно, слов нет.

А я ещё даже не в середине пути, а только в начале этого скорбного пути, пути длинною не понятно во сколько лет. На дурдоме сейчас держат долго, об этом весь народ постоянно говорит. Но хорошо, что путь не закончится Голгофой, хотя откуда я знаю, чем он закончится? Дай Бог закончится вообще…