Полное собрание стихотворений

«Под сводами Утрехтского собора...»

Под сводами Утрехтского собораТемно и гулко.Под сводами Утрехтского собораПоет орган.С Маргрет из Башенного переулкаВенчается сапожник Яков ДанПод пение торжественного хора.Под сводами Утрехтского собораВ слезах невеста.Под пение торжественного хораУгрюм жених.«Вы все из одинакового теста», —Он думает, нахмурен, зол и тих,Под сводами Утрехтского собора.Под пение торжественного хораВенчай их, боже!Под сводами Утрехтского собораЧуть брезжит свет.В каморке плетка есть из новой кожи,И знает это бледная МаргретПол сводами Утрехтского собора.

16 июля 1914 Иеве – Тойла

Маргрета и Леберехт

Шутливая песенка

С милой, яснойДевой красной,С этой бойкою Маргретой,Знойным летом разогретой,Песни пел в лесочке кнехт,Разудалый Леберехт.Звонко пели,Как свирели.Леберехт твердил Маргрете:«Краше девки нету в свете!Но, Маргрета, вот что знай:Ты с другими не гуляй!»Ах, МаргретаВ это ж лето,Не нарочно, так, случайно,С подмастерьем Куртом тайноОбменяла поцелуйНа брегу веселых струй.Но от кнехтаЛеберехтаНе укрылася Маргрета, —Леберехт все видел это.Только лишь слились уста,Леберехт из-за куста.Курт умчался,Кнехт остался.Слов не тратил на угрозы.Кнехту смех, а Грете слезы.Но уж с той поры онаКнехту так была верна!Скоро с кнехтомЛеберехтомПод венец пошла Маргрета,Точно барышня одета,И уехал ЛеберехтВместе с Гретою в Утрехт.

19 июля 1914

Стансы Польше

Ты никогда не умирала, —Всегда пленительно жива,Ты и в неволе сохранялаТвои державные права.Тебя напрасно хоронили, —Себя сама ты сберегла,Противоставив грозной силеНадежды, песни и дела.Твоих поэтов,мать родная,Всегда умела ты беречь,Восторгом сердца отвечаяНа их пророческую речь.Не заслужили укоризныТвои сыны перед тобой, —Их каждый труд был для отчизны,Над Вислой, как и над Невой.И ныне, в год великой битвы,Не шлю проклятия войне.С твоими и мои молитвыСоединить отрадно мне.Не дли ее страданий дольше, —Молю небесного отца, —Перемени великой ПольшеНа лавры терния венца.

12 августа 1914 Петербург

Гадание

Какой ты будешь, Новый год?Что нам несешь ты? радость? горе?Идешь, и тьма в суровом взоре,Но что за тьмою? пламень? лед?Кто разгадает предвещанья,Что так невнятно шепчешь тыУ темной роковой чертыВ ответ на робкие гаданья?Но как в грядущем ни темноИ как ни мглисты все дороги,Мне на таинственном порогеОдно предвестие дано:Лишь только сердце бьется верно,А все земные бури – дым;Все будет так, как мы хотим,Лишь стоит захотеть безмерно.

30 декабря 1914

Россия

Еще играешь ты, еще невеста ты.Ты, вся в предчувствии высокого удела,Идешь стремительно от роковой черты,И жажда подвига в душе твоей зардела.Когда поля твои весна травой одела,Ты в даль туманную стремишь свои мечты,Спешишь, волнуешься, и мнешь, и мнешь цветы,Таинственной рукой из горнего пределаРассыпанные здесь, как дар благой тебе.Вчера покорная медлительной судьбе,Возмущена ты вдруг, как мощная стихия,И чувствуешь, что вот пришла твоя пора,И ты уже не та, какой была вчера,Моя внезапная, нежданная Россия.

12 марта 1915

«Тебя господь накажет...»

Тебя господь накажетЗа то, что ты – смешной;Тебя навеки свяжетОн с мукою земной.Смеяться горько будешьНад тусклой жизнью тыИ сам себя осудишьЗа яркие мечты.В немую бездну канутОгни святых минут,А люди не устанутКричать: «Эй, старый шут!»Насмешками измучат, —Ведь ты – смешной дурак!И на лоб нахлобучатИзношенный колпак,И на арену кинут.«Пляши, когда велят!»Ну что ж! колпак надвинут,Бубенчики звенят,Смешные слезы мочатМорщины блеклых щек,И все кругом хохочутНа каждый твой прыжок.

5 мая 1915

«Обыдиотилась совсем...»

Обыдиотилась совсем,Такая стала несравненная,Почти что ничего не емИ улыбаюсь, как блаженная,И, если дурой назовут,Приподниму я брови черные.Мои мечты в раю цветут,А здесь все дни мои покорные.Быть может, так и проживуНикем не узнанной царицею,Дразня стоустую молвуВсегда безумной небылицею.

7 июня 1915 Волга

«Не презирай хозяйственных забот...»

Не презирай хозяйственных забот,Люби труды серпа в просторе нивы,И пыль под колесом, и скрип ворот,И благостные кооперативы.Не говори: «Копейки и рубли!Завязнуть в них душой – такая скука!»Во мгле морей прекрасны корабли,Но создает их строгая наука.Молитвы и мечты живой сосуд,Господень храм, чертог высокий отчий,Его внимательно расчислил зодчий,Его сложил объединенный труд.А что за песни спят eще, в народе!Какие силы нищета гнетет!Не презирай хозяйственных забот, —Они ведут к восторгу и к свободе.

11 июля 1915

«Быть может, нисхожу я вниз...»

Быть может, нисхожу я вниз,К долине темного заката,Зато я никогда не грызИ не преследовал собрата.Не опалялся на того,Кто больше взыскан громкой славой,Не ополчался на негоХулою зависти лукавой.А если был порой суровИ отвращался от ничтожных,И не творил себе боговИз мелких идолов и ложных, —Прости меня, всезрящий бог,За верный труд всей долгой жизни,За утомленье злых дорогИ за любовь мою к отчизне.

14 августа 1915 На Волге

На Волге

Плыву вдоль волжских берегов,Гляжу в мечтаньях простодушныхНа бронзу яркую лесов,Осенней прихоти послушных.И тихо шепчет мне мечта:«Кончая век, уже недолгий,Приди в родимые местаИ догорай над милой Волгой».И улыбаюсь я, поэт,Мечтам сложивший много песен,Поэт, которому весь светДля песнопения стал тесен.Скиталец вечный, ныне здесь,А завтра там, опять бездомный,Найду ли кров себе и весь,Где положу мой посох скромный?

21 сентября 1915 Волга. Кострома – Нагорево

Объявления

Нужны врачи и фельдшера, —Так объявляют все газеты, —Нужны портные-мастера.А вот кому нужны поэты?Где объявление найдешь:«Поэта приглашаем на домЗатем, что стало невтерпежОбычным объясняться складом.И мы хотим красивых слов,И души в плен отдать готовы!»Купить имение готов.Нужны молочные коровы.

23 февраля 1916 Орел – Поныри. Вагон

«На свете много благоуханной и озаренной красоты...»

На свете много благоуханной и озаренной красоты.Забава девам, отрада женам – весенне-белые цветы.Цветов весенних милее жены, желанней девы, – о нихмечты.Но кто изведал уклоны жизни до вечно темной, ночнойчерты,Кто видел руку над колыбелью у надмогильной немойплиты,Тому понятно, что в бедном сердце печаль и радостьнавек слиты.Ликуй и смейся над вещей бездной, всходи беспечнона все мосты,А эти стоны: «Дышать мне нечем, я умираю!» —поймешь ли ты?

4 мая 1916 Таганрог – Ялта

«Хнык, хнык, хнык!»...»

«Хнык, хнык, хнык!» —Хныкать маленький привык.Прошлый раз тебя я видел, —Ты был горд,Кто ж теперь тебя обидел,Бог иль черт?«Хнык, хнык, хнык! —Хныкать маленький привык.Ах, куда, куда ни скочишь,Всюду ложь.Поневоле, хоть не хочешь,Заревешь.Хнык, хнык, хнык!» —Хныкать маленький привык.Что тебе чужие бредни,Милый мой?Ведь и сам ты не последний,Крепко стой!«Хнык, хнык, хнык! —Хныкать маленький привык. —Знаю, надо бы крепиться,Да устал.И придется покориться,Кончен бал.Хнык, хнык, хнык!» —Хныкать маленький привык.Ну так что же! Вот и нянькаДля потех.Ты на рот старухи глянь-ка, —Что за смех!«Хнык, хнык, хнык! —Хныкать маленький привык. —Этой старой я не знаю,Не хочу,Но её не отгоняюИ молчу.Хнык, хнык, хнык!» —Хныкать маленький привык.

5 сентября 1916 Княжнино

«Какая покорность в их плаче...»

Какая покорность в их плаче!Какая тоска!И как же иначе?Бежит невозвратно река.Уносятся грузные баркиС понурой толпой,И слушают ПаркиДавно им наскучивший вой.К равнине унылоОсенние никнут дожди.Уж раз проводила,Так сына обратно не жди.Уж слезы разлучные льются,Кропя его путь.Ему не вернутьсяПрипасть на вскормившую грудь.Там, где-то в чужбине,Далёко от знаемых мест,В чужой домовинеОн ляжет под дружеский крест.

1 октября 1916 Ардаши – Ряхино. Вагон

«Пробегают грустные, но милые картины...»

Пробегают грустные, но милые картины,Сотни раз увиденный аксаковский пейзаж.Ах, на свете все из той же самой глины,И природа здесь всегда одна и та ж!Может быть, скучает сердце в смене повторений,Только что же наша скука? Пусть печалит, пусть!Каждый день кидает солнце сети теней,И на розовом закате тишь и грусть.Вместе с жизнью всю ее докучность я приемлю,Эти речки и проселки я навек избрал,И ликует сердце, оттого что в землюСолнце вновь вонзилось миллионом жал.

5 октября 1916 Люблинская – Омск. Вагон

«Только мы вдвоем не спали...»

Только мы вдвоем не спали,Я и бледная луна.Я был темен от печали,А луна была ясна.И луна, таясь, играяСказкой в зыблемой пыли,Долго медлила у краяТьмою дышащей земли.Но, восторгом опьяненный,Я взметнул мою лунуОт земли, в нее влюбленной,Высоко на крутизну.Что порочно, что безгрешно,Вместе всё луна сплела, —Стала ночь моя утешна,И печаль моя – светла.

7 октября 1916 Омск – Новониколаевск. Вагон

«Душа моя, благослови...»

Душа моя, благословиИ упоительную нежность,И раскаленную мятежность,И дерзновения любви.К чему тебя влечет наш гений,Твори и в самый темный день,Пронзая жуть, и темь, и теньСияньем светлых вдохновений.Времен иных не ожидай, —Иных времен и я не стою, —И легкокрылою мечтоюУродства жизни побеждай.

30 ноября 1916

«Как остро наточил я стрелы...»

Как остро наточил я стрелы!Как отравил я острия!Какие дальние пределыДля стрел моих наметил я!Но отчего же враг не воет,Предсмертную почуяв боль?Да что, – и говорить не стоит, —Ах, на колчане бандероль!И вот ликующую братьюНе нижет острая стрела,И за казенною печатьюКолчан мой лента обвила.

25 января 1917

«Как ярко возникает день...»

Как ярко возникает деньВ полях оснеженных, бегущих мимо!Какая зыбкая мелькает теньОт беглых белых клочьев дыма!Томившая в ночном бреду,Забыта тягость утомлений,И память вновь приводит чередуДавно не мной придуманных сравнений.И сколько б на земле ни жить,Но радостно над каждым утромВсё тем же неизбежным перламутромИ тою и бирюзою ворожить.Людей встречать таких же надо снова,Каких когда-то знал Сократ,А к вечеру от счастия земногоУпасть в тоске у тех же врат,И так же заломивши руки,И грудью жадною вдыхая пыль,Опять перековать в ночные мукиЗемную сладостную быль.

4 февраля 1917 Бахмач – Гомель

«Тяжелый и разящий молот...»

Тяжелый и разящий молотНа ветхий опустился дом.Надменный свод его расколот,И разрушенье словно гром.Все норы самовластных таинРаскрыл ликующий поток,И если есть меж нами Каин,Бессилен он и одинок.И если есть средь нас Иуда,Бродящий в шорохе осин,То и над ним всевластно чудо,И он мучительно один.Восторгом светлым расторгаяЗмеиный ненавистный плен,Соединенья весть благаяСоздаст ограды новых стен.В соединении – строенье,Великий подвиг бытия.К работе бодрой станьте, звеньяСоюзов дружеских куя.Назад зовущим дети ЛотаНапомнят горькой соли столп.Нас ждет великая работаИ праздник озаренных толп.И наше новое витийство,Свободы гордость и оплот,Не на коварное убийство —На подвиг творческий зовет.Свободе ль трепетать измены?Дракону злому время пасть.Растают брызги мутной пены,И только правде будет власть!

15 марта 1917

«Народ торжественно хоронит...»

Народ торжественно хоронитЕму отдавших жизнь и кровь.И снова сердце стонет,И слезы льются вновь.Но эти слезы сердцу милы,Как мед гиметских чистых сот.Над тишиной могилыСвобода расцветет.

22 марта 1917

Анне Ахматовой

Прекрасно все под нашим небом,И камни гор, и нив цветы,И, вечным справедливым ФебомОпять обласканная, ты,И это нежное волненье,Как в пламени синайский куст,Когда звучит стихотворенье,Пчела над зыбким медом уст,И кажется, что сердце вынетБлагочестивая женаИ милостиво нам подвинет,Как чашу пьяного вина.

23 марта 1917

Расточитель

Измотал я безумное тело,Расточитель дарованных благ,И стою у ночного предела,Изнурен, беззащитен и наг.И прошу я у милого бога,Как никто никогда не просил:«Подари мне еще хоть немногоДля земли утомительной сил.Огорченья земные несносны,Непосильны земные труды,Но зато как пленительны весны,Как прохладны объятья воды!Как пылают багряные зори,Как мечтает жасминовый куст!Сколько ласки в лазоревом взореИ в лобзании радостных уст!И еще вожделенней лобзанья,Ароматней жасминных кустовБлагодатная сила мечтаньйИ певучая сладость стихов.У тебя, милосердного бога,Много славы, и света, и сил.Дай мне жизни земной хоть немного,Чтоб я новые песни сложил!»

13 июня 1917 Княжнино, под Костромой

Девочкa Луна

Ты хочешь, девочка луна,Скользящая в просторах неба,Отведать горнего винаИ нашего земного хлеба.Одежды золотая сетьПожаром розовым оделаТак непривыкшее горетьТвое медлительное тело.Вкусив таинственную смесьТого, что в непонятном спореРазделено навеки здесь,Поешь ты в благодатном хоре.Твой голос внятен только мне,И, опустив глаза, я внемлю,Как ты ласкаешь в тишинеМечтательною песней землю.

12 августа 1917 Поля под Костромой

«Насладился я жизнью, как мог...»

Насладился я жизнью, как мог,Испытал несказанные пытки,И лежу, изнемогши, у ногТой, кто дарит страданье в избытке.И она на меня не глядит,Но уста ее нежно-лукавы,И последнюю, знаю, таитИ сладчайшую чашу отравыДля меня. Нe забудет меняИ меня до конца не оставит,Все дороги последнего дняНежной лаской своей излукавит.

3 июня 1918 Петроград – Кострома. Вагон

«И это небо голубое...»

И это небо голубое,И эта выспренняя тишь!И кажется, дитя ночное,К земле стремительно летишь,И радостные взоры клонишьНа безнадежную юдоль,Где так мучительно застонешь,Паденья ощутивши боль.А всё-таки стремиться надоИ в нетерпении дрожать.Не могут струи водопадаСвой бег над бездной задержать.Не может солнце стать незрячим,Не расточать своих лучей,Чтобы, рожденное горячим,Всё становиться горячей.Порыв,стремленье, лихорадка —Закон рожденных солнцем сил.Пролей же в землю без остаткаВсё, что от неба получил.

6 – 7 июня 1918 Княжнино

Астероид

В путях надмарсовых стремлюсь вкруг солнца я,Земле неведомый и темный астероид.Расплавленный металл – живая кровь моя,И плоть моя – трепещущий коллоид.Приникнуть не могу к тебе, земной двойник,Отвеян в пустоту дыханием Дракона.Лишь издали гляжу на солнцев светлый лик,И недоступно мне земное лоно.Завидую тебе: ты волен, слабый друг,Менять свои пути, хотя и в малом круге,А мой удел – чертить все тот же вечный кругВсё в той же бесконечно-скучной вьюге.

7 июня 1918 Княжнино – Кострома. Дорога

«Милая мать, ты – Мадонна...»

Милая мать, ты – Мадонна,А твой сын – младенец Христос.Учи его умирать без стона,Учи его страдать без слез.Больше ничего от тебя не надо.Его судьбы ты никогда не поймешь.Завидишь сени Гефсиманского сада —Сама вонзи себе в сердце нож.

8 августа 1918 Княжнино

«Дорога от дождя размокла...»

Дорога от дождя размокла.Я подвернул мои штаны.Босые ноги, точно свекла,Совсем от холода красны.Иду с трудом по липкой грязи.Из-за пролившихся дождейНе стану порывать я связиС землею милою моей.Пусть грязь, тесняся через пальцы,Марает ноги, – ну так что ж!Бредут к святым местам скитальцы,И ты до дома добредешь.

26 сентября 1918

«Алый мак на желтом стебле...»

Алый мак на желтом стебле,Папиросный огонек,Синей змейкою колеблясь,Поднимается дымок.Холодея, серый пепелОсыпается легко.Мой приют мгновенно-тепел,И ничто не глубоко.Жизнь, свивайся легким дымом!Ничего уже не жаль.Даль в тумане еле зрима, —Что надежды! Что печаль!Всё приходит, всё отходит,Развевается, как дым;И в мечтаньях о свободе,Улыбаясь, отгорим.

20 марта 1919

«Благодарю тебя, перуанское зелие...»

Благодарю тебя, перуанское зелие!Что из того, что прошло ты фабричное ущелиеВсё же мне дарит твое курениеЛегкое томное головокружение.Слежу за голубками дыма и думаю:Если б я был царем Монтезумою,Сгорая, воображал бы я себя сигарою,Благоуханною, крепкою, старою.Огненной пыткой вконец истомленному,Улыбнулась бы эта мечта полусожженному.Но я не царь, безумно сожженный жестокими,Твои пытки мне стали такими далекими.Жизнь мне готовит иное сожжение,А пока утешай меня, легкое тление,Отгоняй от меня, дыхание папиросное,Наваждение здешнее, сердцу несносное,Подари мне мгновенное, зыбкое веселие.Благословляю тебя, перуанское зелие!

25 марта 1919

«Я испытал превратности судеб...»

Я испытал превратности судебИ видел много на земном просторе.Трудом я добывал свой хлеб,И весел был, и мыкал горе.На милой, мной изведанной землеУже ничто теперь меня не держит,И пусть таящийся во мглеМеня стремительно поверяет.Но есть одно, чему всегда я радИ с чем всегда бываю светло-молод, —Мой труд. Иных земных наградНе жду за здешний дикий холод,Когда меня у входа в ПарадизСуровый Петр, гремя ключами, спросит:»Что сделал ты?» – меня он внизЖелезным посохом не сбросит.Скажу: «Слагал романы и стихи,И утешал, но и вводил в соблазны,И вообще мои грехи,Апостол Петр, многообразны.Но я – поэт». И улыбнется он,И разорвет грехов рукописанье,И смело в рай войду, прощен,Внимать святое ликованье.Нe затеряется и голос мойВ хваленьях ангельских, горящих ясно.Земля была моей тюрьмой,Но здесь я прожил не напрасно.Горячий дух земных моих отрав,Неведомых чистейшим серафимам,В благоуханье райских травВольется благовонным дымом.

8 апреля 1919

«Для тебя, ликующего Феба...»

Для тебя, ликующего Феба,Ясны начертанья звездных рун,Светлый бог! ты знаешь тайны неба,Движешь солнцы солнц и луны лун.Что тебе вся жизнь и все томленьеНа одной из зыблемых земель!Но и мне ты даришь вдохновенье,Завиваешь Вакхов буйный хмель.И мечтой нетленной озлатилоПыльный прах на медленных путяхСолнце, лучезарное светило,Искра ясная в твоих кудрях.От тебя, стремительного бога,Убегают, тая, силы зла,И твоя горит во мне тревога.Я – твоя пернатая стрела.Мне ты, Феб, какую цель наметил,Как мне знать и как мне разгадать!Но тобою быстрый лет мой светел,И не мне от страха трепетать.Пронесусь над косными путями,Прозвучу, как горняя свирель,Просияю зоркими лучамиИ вонжусь в намеченную цель.

11 мая 1919

«Мне паутину не плести...»

Мне паутину не плести,Хочу идти все к той же цели.Свивайтесь, косные пути!Качайтесь, томные качели!И утешенье, и печаль,И озарения, и тениВ неведомую манят даль,Под неизведанные сени.Так, я судьбу мою постиг,И пусть судьба мне вяжет сети,Иду вперед, и каждый мигТенета разрываю эти.

17 мая 1919

«Ты дал мне душу зыбкую...»

Ты дал мне душу зыбкую,Как папиросный дым,Ты наделил меня улыбкою,С которою следимМы, вещие, кружениеМедлительных вековИ легкое сожжениеЗаморских табаков.Прими мое курениеКак сладкий фимиам.С ним шлю тебе моление,И душу с ним отдамВ тот час, когда курносаяС улыбкой ледянойПримчится, длиннокосая,За мной.

17 aвгуста 1919

«Бесконечно длинный...»

Бесконечно длинный,ровный, тонкий, звонкий,весь из светлой стали,Льется под колесаскучный путь рекоюв дальние края,И, качаясь томноот надежды беглойдо святой печали,Уношусь безвольно,странник самовольный,и мечтаю я.Поле зеленеет,ландыш дышит нежно,солнце светит ясно...По лесным тропинкамв тишину и в тенихорошо б идти...Тяжкие колесягромыхают мерно,но душа бесстрастна,Мудрости покорнойна земле жестокойвсе равны пути.

22 мая 1920 Химки – Москва. Вагон

«Поэт, ты должен быть бесстрастным...»

Поэт, ты должен быть бесстрастным,Как вечно справедливый бог,Чтобы не стать рабом напраснымОжесточающих тревог.Bоспой какую хочешь долю,Но будь ко всем равно суров.Одну любовь тебе позволю,Любовь к сплетенью верных слов.Одною этой страстью занят,Работай, зная наперед,Что жала слов больнее ранят,Чем жала пчел,дающих мед.И муки и услады слова, —В них вся безмерность бытия.Не надо счастия иного.Вот круг, и в нем вся жизнь твоя.Что стоны плачущих безмерноОсиротелых матерей?Чтоб слово прозвучало верно,И гнев и скорбь в себе убей.Любить, надеяться и верить?Сквозь дым страстей смотреть на свет?Иными мерами измеритьBcё в жизни должен ты, поэт.Заставь заплакать, засмеяться.Но сам не смейся и не плачь,Суда бессмертного боятсяДолжны и жертва и палач.Всё ясно только в мире слова,Вся в слове истина дана.Всё остальное – бред земногоБесследно тающего сна.

22 – 23 мая 1920 Москва

«В стихийном буйстве жизни дикой...»

В стихийном буйстве жизни дикойБесцельно, суетно спеша,Томясь усталостью великой,Хладеет бедная душа.Замкнись, же в тесные пределы,В труде упорном отдохни,И думы заостри, как стрелы,И разожги свои огни.

23 мая 1920 Москва

«Не свергнуть нам земного бремени...»

Не свергнуть нам земного бремени.Изнемогаем на земле,Томясь в сетях пространств и времени,Во лжи, уродстве и во зле.Весь мир для нас – тюрьма железная,Мы – пленники, но выход есть.О родине мечта мятежнаяОтрадную приносит весть.Поднимешь ли глаза усталыеОт подневольного труда —Вдруг покачнутся зори алыеПрольется время, как вода.Качается, легко свиваетсяПространств тяжелых пелена,И, ласковая, улыбаетсяДуше безгрешная весна.

24 мая 1920 Москва

«Снова покачнулись томные качели...»

Снова покачнулись томные качели.Мне легко и сладко, я люблю опять.Птичьи переклички всюду зазвенели.Мать Земля не хочет долго тосковать.Нежно успокоит в безмятежном лонеВсякое страданье Мать сыра Земля,И меня утешит на последнем склоне,Простодушным зельем уберет поля.Раскачайтесь выше, зыбкие качели!Рейте, вейте мимо, радость и печаль!Зацветайте, маки, завивайтесь, хмели!Ничего не страшно, ничего не жаль.

24 мая 1920 Москва

«Поднимается дева по лесенке...»

Поднимается дева по лесенкеИ поет, соловьем заливается.Простодушный напев милой песенкиС ароматом весенним свивается.Ах, веселые, нежные песенкиСладко петь и на узенькой лесенке.Поднимается к тесной светелочке,Веселей голубка сизокрылого.Там любимые книги на полочке,На столе фотография милого.Ах, уютно в непышной светелочке, —Память милого, книги на полочке.Вот вошла, открывает окошечкоИ поет, соловьем заливается.На плечо к ней вскарабкалась кошечкаИ к веселой хозяйке ласкается.Ах, весна улыбнулась в окошечко,Забавляет, мурлыкает кошечка.

29 -30 мая 1920 Москва

«В норе темно и мглисто...»

В норе темно и мглисто,Навис тяжелый свод,А под норою чистоСтремленье горных вод.Нору мою оставлю,Построю крепкий дом,И не простор прославлю,Не светлый водоем,Прославлю я оградыИ крепость новых стен,И мирные отрады,И милый сердцу плен.Тебя, оград строитель,Прославить надо мне.Ликующий хранитель,Живи в моем огне.Все ночи коротаяВ сырой моей нореИ утром насекаяЗаметки на коре,Скитаяся в пустыне,В пыли дневных дорог,В безрадостной гордынеЯ сердцем изнемог.Устал я. Сердцу больно.Построить дом пора.Скитаний мне довольно.Прощай, моя нора!Хочу я новоселья,Хочу свободных слов,Цветов, Огней, веселья,Вина, любви, стихов!

3 июля 1920

«Птичка низко над рекою...»

Птичка низко над рекоюПронеслась, крылом заделаВсколыхнувшуюся водуИ лазурною стезеюСнова быстро полетелаНа простор и на свободу.Ветер вольный, быстролетныйНа дороге взвеял пылью,Всколыхнул кусты и водуИ помчался, беззаботный,Над земною скучной быльюНа простор и на свободу.Людям песенку сложил я,Словно лодочку столкнул яС отмели песочной в воду,И о песне позабыл я,И опять мечте шепнул я:«На простор и на свободу!»

4 июля 1920 Княжнино

«Ветер наш разгульный...»

Ветер наш разгульный,Вeтep наш земной,Песни богохульнойНадо мной не пой.Кто подобен ветру,Тот потупит взгляд.Стих покорен метру,Сердце бьется в лад.Правит нашим миромСветлый Аполлон.Сердцу, песням, лирамЖизнь дарует он.Все земные долиОн из солнца льет.Он и ветру в полеУказал полет.Ветер, ветер вольный,Вождь летучих туч,Ты не силой дольнойВолен и могуч.

4 июля 1920 Княжнино

«Широк простор, и долог путь...»

Широк простор, и долог путь,И высоко простерлось небо.Безгранен мир, и отдохнутьНе хочет ветреная Геба.Звезду к звезде примкнул эфир,Вихреобразный, крепче стали.Все так же буен вечный пир,И кони Феба не устали.Всё чаша дивная полна,Всемирные нетленны узы.Не истощатся времена,Пространств не расточатся грузы.Но этот мир весь – только следИного мира. Он неведом,И речь о нем – безумный бред,Eй навсегда остаться бредом.И в мире том живу я, целОт первых вздохов до могилы.Юдольный проходя удел,По мигам растворяю силы.Я поглощаю в каждый мигИ предаю земле земное,И лишь в гаданиях постигПредначертанье роковое.О том, чем жизнь моя жива,Сказать мечта напрасно хочет.Мертвы и холодны слова,Альдонса грубая хохочет.Еще всесильная теперь,Она с мечтой бессмертной спорит.Альдонса, бедная, поверь, —Нам Дульцинея дверь отворит.И, в несказанном бытииЗемные свергнувши вериги,Опять соединим свои,Здесь расточаемые, миги.

4 июля 1920 Княжнино