скачать книгу бесплатно
Воин работал под прикрытием одного из аэров – союзник наблюдал за ним из бойницы. Духи воздуха отводили и рассеивали вражескую магию. Благодаря их благословениям Арро всегда обходился без ран и возвращался из вылазок целым и невредимым.
Шаманы набросили на Арро заклятие – в воздухе замерцала чёрная паутина, но аэр применил магию рассеивания. Сильный ветер унёс тенёта на север.
– Бей, справа! – крикнул лучник. Стрела пролетела рядом и воткнулась в плечо троллю. Арро ткнул его мечом, развернулся и пнул. Тролль полетел вниз с осадной башни. Но воин увлёкся битвой, понадеялся на себя и аэра, и потому не ожидал подвоха.
Шаманы в стане троллеорков получили ответ от духа чёрного камня. Прикрытые пеленой тьмы, почти не видимые среди освещаемой факелами и звёздами ночи, они сотворили мощное заклятие. Аэр почувствовал вражескую волшбу, но поздно – магия сработала.
Арро не понял, что произошло. Воин отчаянно сражался: пронзил врага, а спустя мгновение он… ударил себя мечом в грудь. Но Арро не умер. Коварная задумка троллеорков состояла в том, чтобы не убить бойца, а сделать его покорным чужой воле. Заклятие рассеивания аэра запоздало: чёрная магия влилась в тело Арро через меч. Бойцы троллеорков повиновались приказу шаманов: бросили штурм стены, схватили воина и потащили его вглубь вражеского лагеря, а затем к чёрному камню в паре лиг от места сражения.
***
Тьма. Беспросветная тьма овладела тобою, сильный и могучий воин. Подавленный мною, ты не живёшь, но и не шагнёшь за грань избавительницы – блаженной, но страшной для вас смерти.
Ты подчинён более сильной, чем твоя, воле. Знаю, не хочешь жить в рабстве, и потому дарую свободу – ты волен делать всё, что пожелаешь.
Слышишь, воин? Ты останешься бойцом, продолжишь убивать. Можешь не делать этого – я наделяю тебя свободной волей. Но разве хоть один боец отказывался от того, чтобы убивать – и чем больше, тем лучше?
Ты станешь частичкой меня и понесёшь в себе мою Силу – воспользуйся ей, когда пожелаешь.
Это говорю тебе я, чёрный камень. Камни не говорят? Я – нечто большее. Я – разум, заточенный внутри огромного валуна. И меня нельзя уничтожить. Понимаешь, Арро? Со мной обретёшь бессмертие, тебя никто не убьёт! Ты – новое существо, избранное мною, чтобы наслаждаться свободой и вечностью.
Сражайся на любой стороне – на то твоя воля. Но останешься частичкой меня навсегда, если не отречёшься. На последнее способны лишь глупцы.
Я дарую тебе часть своей Силы, иди с ней в мир и смело пользуйся – она безгранична!
***
Арро не осознал полностью всего, что телепатически передал ему дух чёрного камня. Он ощутил себя новым существом, бесстрашным и бессмертным – если не отречётся от чёрного камня, о чём и не помышлял.
Воин превратился в жуткую помесь тролля, орка и человека. Он в ужасе и одновременно с восхищением смотрел на выросшие заострённые клыки, на каменные мышцы рук и ног.
Но в глубине подсознания остались чем-то лишним, ненужным и лживым слова о свободной воле. Переродившийся Арро ничего не желал знать о ней, понимал одно: он – совершенство. Его призвание – убивать во славу чёрного камня всех без разбору, но сперва – людей, потому что они слабы и беззащитны перед ним, а тот, кто не может за себя постоять, недостоин жизни. Так отныне рассуждал Арро – монстр с изменившимся сознанием, чудовище и мутант.
Воин, обращаюсь к тебе – хочешь ли ты оставаться зверем и дальше, вспомнишь ли о свободной воле?
Но он не слышит…
Вторая Ступень Силы
Трое путников шли по лесной дороге. Фирри с восторгом рассказывал Весельчаку, что Сатий призвал богов на помощь и сразил врагов. «Герой» скромно отмалчивался, он по-прежнему с грустью думал обо всех погибших жителях деревни и о родителях.
– Сатий, ты храбрец! – восторгался Весельчак. – Но что за сильный маг тебе помог, хотелось бы знать? И куда он скрылся?
– Не знаю, я думал, что боги откликнулись на мою просьбу, – растерянно ответил Сатий.
Весельчак покачал головой и возразил:
– Они всемогущи, но не обошлось и без магии.
– Да, ты прав. Я почувствовал её в глубине сердца, – тихим голосом признался Сатий.
– Что-что? Да, сердце у тебя храброе и доброе. Но без помощи мага не обошлось, – разглагольствовал Весельчак.
Юноша пожал плечами. А мужчина не унимался:
– Я думаю, что могучий чародей вложил в тебя свои Силы. Но почему он не показался после битвы?
– Наверное, ему не до нас, поспешил на заградительную стену, – предположил Фирри.
– Что нам делать? – с грустью в голосе спросил Сатий. – Эймел и Ирель погибли. И все жители деревни умерли.
Голос мальчика дрогнул. По его лицу покатились слёзы.
Путники постояли в задумчивости. Они старались не смотреть в сторону деревни. Затем Весельчак произнёс:
– Пойдём к Хостоку. Доложим, что здесь произошло. Солнцепоклонный должен знать, что враги пошли на хитрость и отправили отряд в разведку боем. Хорошо ещё, что вылазка окончилась ничем. Я расскажу ему и про неведомого мага.
Они направились к столице. Все трое с трудом сдержали слёзы, когда бросили прощальный взор на деревню.
***
Они усталым шагом двигались по неширокой дороге, проложенной сквозь лес от их деревушки к другим, а оттуда – к столичному тракту. Путь пролегал через родной лес. Юноши часто выбирались на природу – конечно, недалеко, потому что Эймел строго запрещал всем заходить от деревни дальше, чем на версту.
Сатий и Фирри с трудом одолели соблазн нарушить запрет, но страх потеряться во времени пересиливал любопытство. Эймел никогда не говорил мальчикам, почему время в деревне течёт по-особому, но после признания Весельчака это прояснилось. Сатий понял, что у мира нет возможности ждать, когда он вырастет – за восемнадцать лет троллеорки уничтожили бы всех врагов. Но он с трудом осознавал свою «избранность».
«Кто я? Обычный мальчишка, без особых способностей. Да, папа многому научил меня, но против неисчислимых полчищ троллеорков я не устою. Боги и неизвестный маг помогли мне справиться с теми, кто напал на деревню, но в другой раз мне так не повезёт», – рассуждал Сатий.
Путники шли и слушали звуки живой природы. Птичьи трели в деревьях звучали не весело, а грустно. Кроны деревьев шелестели, навевали тоску. Все трое шли медленно и молча, думали о своём: Весельчак – о том, что прозвище не подходит ему и пора вернуться к обычному имени – Веслер; Фирри с болью в сердце вспоминал о счастливой жизни в деревне; а Сатий – о погибших родителях и о том, что победил троллеорков. Мальчик пришёл к выводу, что без посторонней помощи не обошлось, а значит, есть на свете маг, способный дать отпор врагам. Сатий не догадывался, что волшебник – он сам.
Вскоре на пути встретилась деревушка. Жители спросили, что случилось. Они видели: путники идут с грустными лицами. Весельчак ответил:
– Нашу деревню сожгли дотла троллеорки. Мы выжили, потому что вражеское войско уничтожил неизвестный сильный маг.
Веслер состряпал свою версию того, что не увидел. Он и его спутники не рассказывали о том, что совершил Сатий, каждому встречному – эту историю они припасли для Солнцепоклонного. В изложении Веслера неизвестный маг гнался за троллеорками от заградительной стены, увидел бойню в деревне и поддержал призыв Сатия к светлым богам. Он вложил в юношу Силу, чтобы испепелить врагов, а сам, похоже, скрылся, чтобы шаманы не одолели его в открытом бою. Когда маг увидел, что троллеорки повержены, он поспешил вернуться на стену, и не показался оставшимся в живых – троим из более чем сотни обитателей деревни.
Те, кто слушал россказни Веслера, горестно качали головами, сочувствовали судьбе погибших, и произносили благословения в адрес неизвестного мага – не останови он войско троллеорков, пострадали бы все. Жители деревень спешно засобирались, чтобы покинуть родные края: женщины, старики и дети – к столице, просить укрытия, а немногочисленные мужчины – на заградительную стену.
К вечеру в одной из деревень странникам предложили приют на ночь. Щедрая хозяйка сказала, что даст в дорогу еды и воды – трое путников взяли с собой немного. На следующее утро Сатий, Фирри и Весельчак поблагодарили хозяев дома за угощение и кров, и двинулись в дальнейший путь: торопились доложить о произошедшем Солнцепоклонному.
Трое путников уходили всё дальше от родных мест и приближались к столице. Сатий и Фирри стойко переносили все трудности, а Веслер не привык к долгим путешествиям и не раз жаловался – мол, тяжело ему, бедняге, приходится. Он одёргивал себя и добавлял, что нет обратного пути.
Добродушные незнакомые женщины обратили внимание, что Сатий идёт босиком и в лёгкой одежде, и предложили ему обуться и одеться. Он упрямо покачал головой и сказал, что давно привык к холоду. Закалённый Сатий почувствовал, что куда труднее справиться не с осенним промозглым ветром, а с поселившейся в сердце холодной вьюгой тоски – она сжимала грудь, когда он вспоминал погибших родителей: настойчивого добродушного Эймела, нежную, ласковую Ирель.
Парень сильно страдал от утраты первые пару дней, но затем вспомнил одно из наставлений отца: «О погибших не стоит долго скорбеть, излишним горем отягчишь души, не дашь вознестись к светлому Ирию[6 - Ирий – в мире Алеаннэ, как и у древних славян – аналог рая.]». И с того дня Сатий вспоминал о родителях с теплотой, любовью и лёгким оттенком грусти.
Дорога понемногу расширялась. На третий день они прошли мимо широкой поляны, где осенью проводили лесную ярмарку. Но по всеобщему запустению и одиноким брошенным торговым рядам путники догадались, что она не состоится: всем не до весёлой и разудалой торговли – люди услышали рассказ путников и поспешили укрыться в столице, за мощными каменными стенами.
Путешествие длилось недолго – восточные леса не бескрайни. На пятый день они вышли на равнину. Дорога вывела к широкому тракту, мощённому булыжником. Идти стало намного проще. Вскоре странники достигли цели.
– Красота! – воскликнул Фирри.
С вершины пригорка, где стояли путники, открылся вид на огромный город у берега моря. Улицы и изящно выстроенные дома столицы удивительным образом гармонировали с зеленью парков и скверов. Вдали, в центре Хостока, виднелся утончённый шпиль башни Солнцепоклонного, а в паре кварталов – изящное здание хранилища рукописей[7 - Хранилище рукописей – так называется местная библиотека.], где к каменному корпусу искусный архитектор приделал белоснежные крылья и утончённую лебединую шею. Неподалёку – знаменитый на весь мир парк, где под тенистыми кронами деревьев били невидимые с пригорка фонтаны. Дальше раскинулась синяя гладь моря, а в гавани сгрудились бесчисленные лодки, шлюпки, корабли с огромными парусами разных цветов. И единственное, что контрастировало с общим видом – огромная каменная стена вокруг столицы.
– И эту неземную красоту хотят уничтожить троллеорки? – ужаснулся Фирри. – Не выйдет – всё прекрасное вечно!
– То, что создано с любовью и гармонией, разрушению не подлежит, – подтвердил Сатий.
– Мальчики, вы такие умные вещи говорите, словно закончили столичные центры обучения, – шутливо сказал Весельчак. Он знал: Эймел и Ирель научили родного сына и приёмного видеть и ценить красоту.
Сатий глубоко вдохнул чистый морской воздух, пропитанный солью, и широко раскинул руки. Он встал на вершине и почувствовал: парит над городом.
– Ух, захватывает дух! – восторженно произнёс он. – Из-под земли идёт потрясающая энергия!
Он ещё не знал, что на вершине находится природный источник магии, куда Эймел часто приходил восстанавливать Силы.
Фирри раскинул руки подобно птице.
– Ой, я лечу! – удивился он. – Но… я стою на месте?
– Да, перед нами воистину прекрасный и необычный город, раз он так на вас действует, – заметил Веслер. – Я чувствую: становлюсь бодрее и сильнее. Не передать словами небывалый душевный подъём!
Они постояли, полюбовались лазоревой синью моря Каэланнэ – с эльфийского, моря Страждущих Счастья. Поражённые величием и красотой открывшегося вида, путники не сразу двинулись с места. Появилось желание задержаться подольше на вершине. Но они осознавали, что нужно побыстрее попасть к Солнцепоклонному и рассказать обо всём. К сожалению, трём странникам предстояло нарушить гармонию Хостока и принести чёрные вести.
***
Весельчак, Сатий и Фирри подошли ближе к каменной стене и увидели, что на ней отстраиваются защитные бастионы и оборонительные редуты. Рук не хватало: трудились женщины да пожилые мужчины.
– Страшно подумать, что натворили бы троллеорки, пройди они через восточные леса, словно нож сквозь масло, – хриплым и дрожащим голосом сказал Веслер. – Горожане не дадут отпор, да и кто встанет на защиту стен? Женщины, старики и дети?
Вместо стражи у северных ворот столицы стояла хрупкая девушка. Она спросила у путников, кто они, откуда идут и зачем. «Окажись вражеский отряд – и бедной девчушке лежать у ног троллеорков сломанной куклой», – подумал Весельчак и покачал головой.
– Мы из далёкой деревни Лесная Земляничка. Меня зовут Веслер, спутники – Сатий и Фирри. Мы выжили после нападения отряда троллеорков. Если бы не неизвестный маг и храбрость двух отчаянных парней, враги прошли бы дальше и разрушили всё на пути к столице. Их отряд повержен, но не идут ли следом за ними другие? У нас срочный доклад к Солнцепоклонному.
– Вы принесли страшные вести, – с дрожью в голосе произнесла девушка. – Идите по центральной улице, не сворачивайте, и найдёте главную башню.
Трое путников торопливо вошли в город. Они заметили, что на улице и в скверах дети и их матери беззаботно играют и веселятся. На улице встречались замки, обнесённые частоколом и окружённые вырытыми рвами – но аристократы заботились о себе, не о других. Веслер увидел охранников – дюжих парней, им бы сражаться на заградительной стене, а не изнывать от безделья в столице.
Да, дома знати поражали изяществом и красотой, улицы – чистотой, но внутренне ощущалось иное. Сатий научился от Эймела читать по лицам. Он подметил равнодушие к войне, непонятную, жестокую озлобленность. «Не зря отец говорил, что аристократы в городе кичатся богатством и положением, а ещё ненавидят Солнцепоклонного за то, что он не сдаётся и продолжает войну с троллеорками, – подумал Сатий. – Но неужели они надеются договориться с врагами или уцелеть в бойне, если те пойдут на столицу? Разве их ничему не научила история? Папа рассказывал: люди не раз пробовали заключить мир с троллеорками, но враги уничтожали послов и продолжали агрессивно наступать».
Через час Веслер, Сатий и Фирри подошли к центру города и остановились: залюбовались башней Солнцепоклонного. Внизу, у входа, красовались резные колонны с изображением удивительных эльфийских деревьев, не похожих на привычные берёзы, сосны и ели (густая крона начиналась у корней, листва и ветки походили на жёлто-зелёное кружево). А на фасаде башни искусный художник изобразил величественные корабли.
Вскоре путники узнали, что добиться аудиенции у Солнцепоклонного не так-то просто. Придворный у ворот башни («На вид сильный мужчина, такому бы встать на стену и сдерживать напор врагов», – подумал Веслер) сообщил, что желающих поговорить с владыкой немало, и очередь подойдёт только через семь дней.
– Но у нас важные и срочные вести! – возмутился Веслер.
Придворный придирчиво осмотрел их (порты с заплатами у Весельчака и протёртый до дыр свитер; босоногий мальчишка в нищенской одежде; ещё один парень, одетый немногим лучше) и спросил:
– Куда прёте, деревенщины? Что за важные вести у простонародья? К Солнцепоклонному без очереди приходят только знатные люди.
– И что они делают – разрушают его мозги лестью? – возмутился Веслер. – У нас важная новость о вражеских замыслах. Троллеорки нашли способ проникнуть в восточные леса и дотла спалили нашу деревню! – Он покривил душой: сгорели двенадцать домов. – Нам нужно на приём немедленно!
– Ладно, я поверю вам, но учтите: если Солнцепоклонный на вас прогневается и выгонит, то всех троих посадят в тюрьму, – заявил придворный и открыл двери.
Фирри и Веслер мысленно приготовились к худшему: ожидали увидеть на троне марионетку знати. Выяснилось, что нельзя судить по придворному. Он обманул их: ни одного человека не сидело в приёмной. Вскоре все четверо вошли в просторный центральный зал, куда щедро лился солнечный свет из широко распахнутых окон. В центре на удобном кресле с резными подлокотниками сидел пожилой седовласый мужчина с мудрым и добрым взглядом. Он жестом отправил придворного прочь и гневно посмотрел на него. В его взгляде читалось: «Ты опять за своё, никого ко мне не подпускаешь?»
Едва служка ушёл, владыка тяжело вздохнул. Он остался недоволен поведением придворного. В зале повисло тяжёлое молчание: Веслер не решился нарушить его без приказа.
Сатий и Фирри восхищённо осматривались вокруг. Гобелены на стенах зала изображали портреты десятков предшественников Солнцепоклонного, их искусно выткали на фоне природы. Мастера изобразили стройные берёзы и могучие ели, невиданных животных и привычных лесных зверей – зайцев, белок и грозных медведей. На одном из портретов владыка гладил волка.
Из окон открывался прекрасный вид на море. Оно переливалось голубыми и ярко-красными цветами – солнце постепенно клонилось к закату, создавало неповторимые переливы красок на водной глади. Благодаря широким проёмам, комната наполнялась светом, лучи необычно играли в хрустальных роскошных люстрах с десятками подсвечников по периметру. Всё говорило о достатке и роскоши, но не било в глаза, давало спокойно себя почувствовать.
– Рассказывайте, с чем пришли, – приятным баритоном нарушил тишину Солнцепоклонный. – По глазам вижу: произошла беда.
Веслер поклонился и заговорил:
– Мы из деревни Лесная Земляничка, что в восточных лесах, в нескольких лигах от заградительной стены. Пять дней назад на нас напали троллеорки. Не знаю, откуда они пробрались. Враги подожгли дома на окраине и напали на жителей. Им дал отпор бывший воин по имени Эймел.
При упоминании мага Солнцепоклонный вздрогнул, но не перебил. Веслер продолжил:
– Он призвал на помощь светлых богов, и те откликнулись, сокрушили молнией троллеорков. Затем враги схватили Эймела, опутали колдовской чёрной паутиной и, увы, разорвали на куски. Они устроили жуткую бойню, убивали жителей деревни налево и направо. Сатий, сын Эймела, – брови владыки удивлённо взметнулись, – и его друг Фирри укрывались в овраге. Я решил их спасти. Да, позорно бежал с поля боя, чего душой кривить – испугался не на шутку, не взглянул смерти в глаза. А вот Сатий, надо отдать должное, не побоялся. Не послушал он моего совета и вместо того, чтобы бежать, призвал богов на помощь. Едва троллеорки появились, парень вступил в бой с ними, дрался без страха. Я опасался, что его сомнут, бросился на подмогу, да получил палицей по голове. Очнулся, когда всё закончилось. А что там произошло – пусть лучше Сатий расскажет.
– Подойди ко мне, храбрый юноша, – мягко попросил владыка. Слова прозвучали не приказом, а скорее – приглашением.
Сатий молча подошёл ближе. Он ощущал приятную мягкость ковров, постеленных по всему залу – но считал, что им не сравниться с лаской привольного луга, где мягкая росная трава щекочет стопы.
– Расскажи мне, что ты чувствовал, когда призвал богов, – сказал Солнцепоклонный. Он выделил последнее слово.
– Необыкновенную решимость и храбрость, – ответил Сатий. – И ощущение, что совладаю с врагами голыми руками!
– Потрясающе! И что дальше?
– Мы с Фирри кинулись в гущу врагов, но мой друг отстал, а я очутился посреди троллеорков. Они схватили меня, чтобы раздавить, но я ловко увернулся. Я чудом выхватил у одного из них две палицы, они на миг показались мне неподъёмными, но Сила благословения богов шла с небес и сделала их легче пёрышка. Во мне пробудился могучий и опытный воин. Я знал, куда бить и что делать, двигался легко и непринуждённо, а троллеорки падали один за другим.
– И они не сопротивлялись, не накинули на тебя чёрную паутину? – удивился владыка.
– Они так и сделали. Фирри завопил: «Сатий, нужен свет!» Я вновь обратился ко всем светлым богам. И почувствовал, что в груди зажглось маленькое солнце. Оно согревало меня и рассеивало паутину. Весельчак – то есть Веслер – предположил: могучий маг гнался за троллеорками, он вложил в меня Силу, но не появился, потому что спешил обратно на заградительную стену. Но я не особо верю: чувствовал поддержку светлых богов. Триглав, Знич, Заревод и Лада стояли рядом и помогали. Благодаря ним свет засиял в моей груди, рассеял паутину и поджёг врагов. Они сгорели. А потом поддержка богов угасла, я больше не чувствовал Силы. Боль утраты пронзила меня. В тот страшный день я остался без отца и матери, – с грустью закончил Сатий.
– Соболезную, – искренне сказал Солнцепоклонный. – Ваша история, безусловно, правдива – когда подобные мне вступают на престол, боги наделяют нас даром отличать истину от лжи. Но меня смущает: если неизвестный маг сумел мощным заклинанием вложить Силу в Сатия, чтобы сокрушить отряд троллеорков, то почему не проделал этого сам? И отчего не вышел к людям? И самое странное: магу попросту неоткуда взяться!
– Почему? – изумился Весельчак.
– Потому что магов со столь мощной Силой больше нет. Последним был… хм, пока не скажу, но его нет в живых. Все волшебники умерли, понимаете? Их нет, вот в чём дело, – с болью в сердце сказал Солнцепоклонный.
– Но… но… – растерялся Весельчак. Он считал, что его предположение о маге – единственно верное.
Владыка тяжело вздохнул и сказал:
– От друида с гор Обретения Счастья мне передали послание, что все маги погибли в безнадёжном походе против вражеского артефакта – чёрного камня, что управляет троллеорками, даёт им Силу. Выжил лишь один маг, но и он недавно погиб.