скачать книгу бесплатно
– Ч-ч-что я должна делать? – Заглянуть в глаза. Выдержать несколько секунд. Вот, у нее получилось. Почти.
Чудовище не уродлив сам по себе. Его уродует ненависть и злость, а она всегда хуже морщин, шрамов и неправильных черт.
На самом же деле камарил молод, крепок и статен. Лицо у него мужественное, видное, не простецкое, как у деревенских парней, а вполне аристократическое.
“Радоваться надо, что Нэриус тебе такого жениха подобрал! Все подружки обзавидуются!” – убеждал ее отец, а Селин не оставалось ничего, кроме как покорно кивать и делать вид, что ей не противно от одной лишь мысли об этом человеке.
– С нами поедешь. Сделаешь все, что я скажу. Поняла? – Пальцы на ее запястье сжались чуть сильнее.
– Но… – Запнулась Селин, путаясь в словах и мыслях.
По лестнице застучали шаги, и в поле зрения вновь появился бородач.
– В доме все чисто, – Доложил Чудовищу он, – Оставаться здесь нет смысла.
– Значит, едем.
– Это мой дом, – Выговорила Селин, не сдвинувшись с места.
Глаза Чудовища в тот же миг опалили девушку гневом, но бородач вмешался вовремя:
– Твой отец мертв, и тут пятнадцать солдатских трупов, – Мягче, чем можно было ожидать от человека с таким голосом и лицом, начал он, – В любой момент сюда нагрянут еще орденские. Что ты собираешься с ними делать?
Селин сглотнула и огляделась вокруг. Внезапно стало так холодно, словно ее затащили в каменный склеп. Бородач прав, но…
Поехать с ними означало привязать себя к этому Чудовищу, что сейчас морщилось от отвращения, искоса поглядывая на нее.
– Да что ты с ней нянчишься, Робин, – Прошипел он, – Поедет, как миленькая, куда денется…
– Здесь ничего не осталось, – Бородатый Робин проигнорировал Чудовище, – Посмотри сама…
Она смотрела. Смотрела и сходила с ума от ужаса, что захватывал сердце и разум. Раньше Селин думала, что у нее ничего нет, но оказалось, что даже это “ничего” можно потерять, что она и сделала.
– Пять минут, чтоб собралась, – Бросило Чудовище, поворачиваясь к двери.
Холодный воздух с улицы ударил в лицо, едва только камарил вышел, а Селин все стояла на месте. Ноги словно приросли к полу, а взгляд вцепился в безжизненное тело отца.
Не надо было смотреть, чтобы потом не видеть это в кошмарах, но она смотрела, пусть и совершенно бездумно. Чувств словно не осталось, все их перекрыл собой страх.
– Ты прости его, – Бородач кивнул на дверь, – Он вспыльчив, как последний идиот. Я с ним поговорю, он переменится.
Нужно было поблагодарить, возразить, сказать хоть что-то, но она молчала.
– Давай я помогу тебе, – Камарил протянул руку, – Твоя комната наверху?
Селин кивнула, не поднимая глаз.
Крепкая теплая ладонь обхватила ее пальцы и потянула за собой. Не так, как Чудовище – мягко, спокойно.
– Кто ж тебя так запугал? Папашка или жених?
Пристально смотря под ноги, Селин пробиралась к лестнице, перешагивая лужи крови и страшные разводы. Колени дрожали, грозясь подогнуться, но все же выдержали, пока Робин продолжал говорить с ней:
– Ты еще узнаешь Ланфорда. Он не так плох, как кажется. Просто… он очень решительный и требует того же от других. Ты с ним посмелее, он и смягчится. Он таких любит. Но я ему все равно скажу, чтоб за языком следил…
Селин была уже на пороге своей комнаты. В последний раз. Как бы она не ненавидела это место, сейчас стало больно, да еще и слова бородача отдавались в голове неприятным эхом.
Поняв, что сейчас ей и вправду нечего терять, девушка обернулась:
– Не утруждайтесь, это лишнее. Мне все равно.
Глава 5. Гвойн. ка-Гвойн
И для чего мужику вешать на себя столько железа? Нет, Рауд мог понять и серьги, и кольца, и даже всякие там ошейники – но не цепочку, идущую от уха к ноздре, да еще и с какими-то бубенцами! А еще ведь эта тряпка на башке – тяжело ведь, да и смысла никакого!
Естественно, Рауд не слышал ни слова из того, что вещал на ломаном гвойне этот обернутый в дорогущие ткани почтенный гость, но он сидел здесь и не для этого. Чтобы отвечать и улыбаться, здесь были дядюшка с Гурдом, который еще и успевал что-то записывать.
Любимый родственник как раз собирался что-то сказать, и Рауд напряг извилины, чтобы вникнуть. Да и выражение лица, глядишь, поумнее станет.
– Дипломатия подразумевает обдуманные просьбы и взвешенные решения, а следовательно, полную непредвзятость. Давайте еще раз, господин Шариат, по порядку – опишите причины вашего поражения от двисетского флота при Канхольме.
Вот же загнул! Нет, Рауд такие слова тоже знал и даже когда-то учился их применять, вот только выходило всегда прескверно, но в дипломаты он не подался не поэтому. Основная причина состояла в том, что “ваш внешний облик, дорогой племянник, не слишком располагает к светским беседам”. Так говорил дядюшка, “внешним обликом” тоже, по сути, не блещущий, но в дипломатии отчего-то преуспевший, и все же причину “рожей не вышел” на тот момент юный Рауд с радостью принял и все свои таланты направил в иное русло.
И сидел он здесь из-за этих самых талантов…
От скуки хотелось если не повеситься, то взвыть уж точно. Рауд уныло взглянул на гобелен, что расположился аккурат за дядюшкиной спиной – огромный вышитый герб Гвойна, принятый первым правителем свободного острова Тьорном Остроскалым. Над кличкой Рауд в детстве посмеивался, да и Гурд этим не брезговал, за что мальчишки всегда получали от дядьки заслуженный подзатыльник, вот только на одного наказание возымело действие, а на другого – нет.
Гурд продолжал что-то старательно записывать, хотя по делу говорил только дядька – ну да этот всегда найдет, что припомнить и подметить. Оттого и стал к тридцати годам лыс, как колено.
– Двизет! – Гремя бубенцами на роже, воскликнул имперец, – К щертям Двизет! Езли бы нэ кырацийцы, пабэда была бы нажа!
– Это нам известно, – Дядюшка учтиво сложил руки перед собой, – После вступления в бой флагмана кирацийского флота все пошло наперекосяк.
– Флэтщер, – Имперский павлин щелкнул белыми-белыми (особенно на фоне загорелой морды) зубами, – И нэ он адын.
– Мы слышали об адмирале Флетчере. В бою сталкиваться еще не приходилось.
– Он псых.
Рауд не сдержался – хмыкнул. О Флетчере он думал часто, и почти всегда эти мысли приходили только к одному – им нужно встретиться в море. И выяснить, кто лучше. А пока он не знал наверняка, все рассказы о том, какой кирациец безумный и непобедимый, казались трусливым бредом.
– З ным был ищо Хелдер. Два, – Для пущей убедительности имперец зачем-то показал два пальца, – Два карабля прэвратыли маю армаду в нищто!
– Так ли хороша армада, если ее способны разбить два флагмана? – Не выдержал Рауд. И кто делает таких дураков адмиралами!? Как вообще Зиекон смог стать империей, держа в армии таких трусов?
– Маладой щеловек, – Имперец держался неплохо, но Рауд видел по глазам, что в душе он хочет перегрызть ему глотку, – Зиэкон – ымпэрия, и можэт пазволыть сэбе лущшые караблы.
– Тогда, может, дело в командовании? Рыба гниет с головы…
– Господин Шариат, – Оборвал Рауда дядька, хотя племянник, в общем-то, уже все сказал, – Адмирал Орнсон не имел дела с кирацийцами, но в пределах Северных морей пользуется авторитетом, поэтому оценивает ситуацию со своей точки зрения.
– Этому маладому щеловеку, – Имперец пронзил Рауда взглядом, – ны за щто нэ справытьса с Флэтщером.
– А вам-то откуда знать? – Сверкнул глазами “молодой человек”, – Флетчер вроде бы даже… моложе меня, хотя кто этих ветувьяров разберет…
А вот с Хельдером они вроде были ровесниками. С ним Рауд тоже страшно хотел потягаться, но вот с двоими сразу…
– Флэтщер хитер, каг дужына лысиц.
– А еще у него два лица, – Напомнил Рауд, – И что с того? Он человек, а потому… смертен.
– Хатя… мнэ дажэ нравытца ваш настрой. Вы ведь хатыте начать вайну с Кырацыэй?
– Наконец-то наш разговор перестал крутиться вокруг да около, – Дядюшка улыбнулся, потрогав окладистую бороду, – Что вы можете нам предложить?
– Мой кароль хочэт мэсти. Он прэдаставит караблы.
– А что должны будем предоставить мы?
– Чэловека, апарощившего маю щесть и щесть маего караля. Адмырала Флэтщера.
На месте дядюшки Рауд бы врезал кулаком по столу, но родственничек не только сдержался, но и хитро улыбнулся:
– Надеюсь, вы помните, господин Шариат, что адмирал Флетчер еще и король Кирации Тейвон Первый Кастиллон?
– Канещно помню, – Кивнул имперец, – Развэ это нэ лущше для вас? Аставить Кырацыю бэз галавы.
– Вот только Гвойн отнюдь не заинтересован во всей Кирации. Нас интересуют лишь северные прибрежные земли и основные порты близ Талаара.
– Господа, вы, должно быть, забыли, – Голос сидящего поодаль за отдельным столом Гурда звонким эхом отразился от каменных стен, – Без правителя Кирация не останется даже в случае смерти Флетчера и короля. Во время пребывания Тейвона в облике адмирала королевством правит его сестра, принцесса Ремора.
– Жэнщына нэ спасобна пабэдыть в вайнэ, – Возразил имперец.
– Вы плохо знаете эту женщину, господин Шариат, – Дядюшка был спокоен, как море в штиль, – Осмелюсь напомнить вам о событиях двадцатилетней давности. Сомневаюсь, что король Тейвон смог бы удержать Кирацию без помощи сестры. Королевство тогда рассыпалось на части!
– Принцесса издала указ о снижении налогов и прекратила чеканку денег прежнего образца в силу ее затратности, – Каждый раз, когда Гурд решал блеснуть своей ученостью, он склонял голову набок. Вот так, как сейчас, – Помимо этого она внесла поправки в…
– Дастатощно, – Поднял смуглую руку имперец, – Я понял, щто вы баитесь.
– Отнюдь, – Чмокнул губами дядька, – Мы выжидаем. Кирация сейчас не так слаба, как нам бы хотелось, поэтому пока мы ограничимся Талааром.
– Флэтщера можна захватыть на морэ, а сэстру убыть в сталыце.
– Этим пусть занимаются камарилы. А мы не собираемся гоняться за двумя зайцами. Гвойн не так богат, чтобы выбрасывать деньги в море.
Имперец Шариат задумчиво закусил губу над редкой треугольной бороденкой и забарабанил пальцами по столу, должно быть, отстукивая какой-нибудь из пафосных военных маршей. В Зиеконе любят бессмысленную браваду и самолюбование – проигрывают раз за разом, а радости, будто весь Оствэйк захватили!
– Ладно, – Шариат махнул головой, и бубенцы вновь звякнули, – З нашей стараны я абеспэчу нэскалька караблэй для нападэния на Талаар.
– Командование флотом будет у адмирала Орнсона, – Напомнил дядюшка.
– Галеон “Черная змея” к вашим услугам, – С поклоном, но не без доли язвительности объявил Рауд.
– Думаю, вы найдете общий язык, господа, – Дядька обращался к имперцу, но смотрел исключительно на племянника, – Адмирал Орнсон, как-никак, тоже потомок зиеконцев.
– О да, я замэтыл, – Неожиданно улыбнулся Шариат, – Чорные воласы – рэдкое явлэние для здэшних мэст.
Рауд едва удержался, чтобы не схватить лежащую рядом треуголку и не спрятать под ней свои патлы от глаз этого дурака.
– Полагаю, на этом все. Господин Шариат, у вас остались какие-то вопросы?
– Нэт, – Звякнули бубенцы, и имперец поднялся из-за стола, осторожно придерживая поистине бабский подол своего одеяния.
Наблюдая за тем, как придурок плетется к выходу, топая по каменному полу тонкими сандалиями, Рауд вернулся к изначальному вопросу – на кой черт мужикам носить на себе всякие цепи и юбки вместо штанов? Тут уж неудивительно, что Флетчер его разбил – в штанах, да безо всяких тряпок на голове воевать поудобнее будет.
Высоченная дверь захлопнулась за имперцем, и Рауд смекнул, что дядька собирается что-то сказать. Правду сказать, без дипломатии и лицемерия.
Что ж, если для того, чтобы начать разговор, нужно было сделать первый шаг самому, то почему бы его не сделать?
– Он идиот, – Объявил очевидное Рауд, закидывая ногу в начищенном сапоге на колено, – Только испортит мне всё развлечение.
– Так не позволь, – Дядька церемониться не собирался, – Учить что ли надо?
– А в “развлечении” ты уверен? – Гурд поднялся из-за стола и сгреб свои бумаги в кучу, —Тебе в лучшем случае достанется Хельдер.
– А в худшем? Флетчер? Тогда хочу худший.
– В худшем – оба, – Непреклонно заявил Гурд, – Шариат, конечно, идиот, но не думаю, что все его капитаны ему под стать. А кирацийцы смешали их с…
– Меня не так просто смешать с тем, с чем я смешиваю других, – Хмыкнул Рауд.
Гурд и не думал улыбаться. Даже дядька, кажется, немного смягчился, но это лысое колено оставалось с каменным лицом – и ведь не скажешь даже со стороны, что лучший друг!
– Ты излишне самоуверен.
– А ты мнителен, – Рауд качнулся на стуле, не сводя глаз с Гурда.
– Тебя не переубедить, – Вздохнул он, – Значит, будь по-твоему… Кстати, Торгир, скажем сейчас?
Дядька повернулся к своему советнику и секретарю. Хотя, там, наверное, должностей было еще больше – родственничек не упускал возможности переложить свои обязанности на кого-нибудь еще, тем более если этот кто-то страдает от излишней честности. Гурд же страдал не только от нее, но еще и от больной ответственности, которая даже по ночам не давала ему жить спокойно.
Оттого и выглядел бедняга в свои тридцать пять лет на десять старше – нечего было менять меч на перо. А ведь лет пятнадцать назад девицы бегали за ним ничуть не меньше, чем за Раудом – не все сходили с ума от длинных черных волос молодого моряка – многим нравился широкоплечий высокий блондин с цепкими глазами. Сейчас же от тех светло-медовых волос не осталось ничего, плечи ссутулились, а глаза глубоко ввалились на исхудавшем лице.
Нет, Рауд, конечно, понимал, что и он уже не тот двадцатилетний парень, но при нем до сих пор оставались и волосы, и лицо, да и телосложением, слава богу, удался не в дядюшку – иначе сверкал бы пузом так же, как Гурд лысиной – лет с тридцати.
– А чего скрывать-то? Даже письмо можешь показать, – Разрешил дядька.
– Опять интриги плетете без меня? – Ухмыльнулся Рауд.
