скачать книгу бесплатно
Шаги и голоса становились все ближе, разговор – все интереснее. Теперь Джеррет не сомневался, что вороватые торгаши идут сюда, и стал судорожно искать хоть какое-то укрытие, где можно будет дослушать столь познавательную беседу.
Шмыгнув в один из коридоров, адмирал прижался спиной к стене. Слышимость здесь была, конечно, похуже, но при желании уловить человеческую речь было несложно.
– Что Лукеллесу скажем? Он нас заживо сожрет – перед имперцами-то ему позориться!
Рука снова непроизвольно сжалась в кулак – какие делишки этот хряк вел с зиеконцами? Торговлю между Кирацией и империей прекратили лет пятнадцать назад, если не больше, и это не говоря про то, что официально Кирация с Зиеконом находились в состоянии войны.
Дело попахивало предательством, причем, вопиющим. Джеррет вновь прислушался, но понял, что грохнула та самая дверь, из которой минуту назад вылетел он сам. Торгаши сразу же заткнулись и, судя по тишине, замерли на месте.
А вот Престон несся вперед по коридору своими широченными шажищами. Выбравшись из укрытия, Джеррет устремился за ним, окликнув на полпути. В голове созревал какой-никакой план, и исполнить его нужно было прямо сейчас.
– Вот ты где, – Буркнул себе под нос друг, – Я еле от него отбился.
– А теперь прибейся снова, – Джеррет обхватил его за плечи, – Ради меня.
Глаза Престона округлились от удивления, хотя за столько лет ему пора бы уже было привыкнуть к выходкам Джеррета.
– Ты чего? Башкой что ли ударился?
– Задержи его. А мне нужна Калиста. Срочно. Она все еще там?
– Собиралась уходить, – Взглотнул Престон, – Но сейчас не время для ваших семейных разборок.
– Если бы, – Ухмыльнулся Джеррет, – Мне нужно кое-то у нее узнать. Касаемо ее муженька.
У Престона была одна прекрасная черта – он никогда не задавал лишних вопросов. Наверное, дело было в доверии, друг просто знал, что если Джеррет о чем-то просит, значит, это действительно важно.
– И что я ему скажу? Джер, как это будет выглядеть?
Джеррет все еще сжимал плечо друга, подыскивая хоть что-то, что смогло бы его убедить.
Не нашел. Потому что дверь столовой вновь открылась, и в коридоре показалось темно-синее платье Калисты. Все, что успел сделать адмирал, прежде чем погнаться за ней, это хлопнуть Престона по плечу и пожелать ему удачи.
Впрочем, ему самому удача бы тоже не помешала.
Калиста никуда не спешила – медленно плыла по коридору, даже не оборачиваясь на звук шагов позади. Джеррет нагнал ее быстро, преградив путь:
– Надо поговорить.
Хитрые серые глаза безучастно уставились на него, руки самодовольно сложились на груди – теперь перед ним была та самая Калиста, которую Джеррет знал всю жизнь, а не та безропотная кукла, коей он любовался в столовой.
– А разве есть, о чем? – Усмехнулась она, перекинув иссиня-черную косу толщиной практически в руку Джеррета через плечо.
– Есть. О твоем муженьке.
– Мне о нем нечего сказать. Особенно тебе, —Отступив в сторону, Калиста попыталась обойти Джеррета, но он вновь помешал ей, на этот раз оттеснив сестрицу к стене.
Должно быть, они с Тейвоном такие же разные, как Ремора с Калистой, хотя, если верить рассказам Эйдена с Престоном, девушки все же отличаются друг от друга больше.
Ремора – такая высокая, хрупкая, неприступная, словно выточенная изо льда, со своими снежно-белыми волосами и прямолинейным взглядом, и Калиста – маленькая, цепкая, хитрая, черноволосая, резкая. Джеррет не знал, с кем из них ему проще, но почему-то сейчас больше хотелось говорить с Реморой.
Она хотя бы способна понять, что связь Лукеллеса с Зиеконом – серьезная проблема.
– Что за дела у него с имперцами? – Нависнув над Калистой, прошипел Джеррет, —Отвечай!
– Отпусти меня, придурок! – Дернулась сестрица, и адмирал схватил ее за запястье, сжимая изо всех сил, – Мне больно!
Нехотя расцепив пальцы, Джеррет уперся рукой в стену рядом с головой Калисты:
– Говори!
– Я не знаю, идиот! – Сверкнула глазами Калиста.
– Я слышал, как эти торгаши трепались об имперском грузе, – Джеррет мотнул головой в сторону притихшего коридора, – Твой муженек – предатель, понимаешь!
– Я в этом даже не сомневалась, – Выплюнула ему в лицо сестрица, все еще пытаясь высвободиться.
– И что ты собираешься с этим делать?
– А разве я что-то могу? – Задрала голову она, – Я – его вещь.
В глазах сестрицы танцевало ледяное пламя – такое родное и знакомое, но в столовой на него не было и намека, словно Калиста становилась самой собой только в отсутствии мужа.
– И это говоришь мне ты!? – Удивился Джеррет, – Калиста, да что с тобой такое? Почему ты смирилась?
– А тебе-то какое дело? Возомнил себя моим братом? – Отодвинув его руку, Калиста выбралась на свободу, но сдвинулась всего на пару шагов, – Так ты опоздал, братец. Лет на двадцать…
Наверное, за то, что сделали они с Тейвоном, можно ненавидеть всю жизнь, и это будет правильно, но Джеррет почувствовал себя оскорбленным:
– Ты знала, на что идешь. Кирация…
– Требует жертв, я помню, – Кивнула Калиста, – И я такая жертва. Так чего ты теперь от меня хочешь, братец?
Теперь сам Джеррет чувствовал себя прижатым к стене. Он не знал, что сказать, не знал, что делать дальше, но оставлять все, как есть, он не имел права.
– Прошу, Кэли, – Не поднимая на нее глаз, прошептал он, – Дай мне поговорить с Реморой.
– Надо же, вспомнил мое прозвище… – Рассмеялась она, – Чем еще удивишь? Может, мне позвать художника, пусть запечатлеет этот момент – адмирал Флетчер на коленях умоляет стервозную сестрицу ему помочь!
– Почему ты такой стала? – Уставившись в стену, вымолвил Джеррет.
– Не стала. Меня такой сделали. Вы с Тейвоном, – Холодно отозвалась она.
Джеррет старался не вспоминать ничего из тех безумных дней, но воспоминания – вещь препротивная: лезут в голову как раз тогда, когда их меньше всего желаешь видеть.
В зале было темно – только на столе, заваленном бумагами, горела парочка свеч, да из окна лезла слабая луна. Девятнадцать лет назад тронный зал был не таким, как сейчас – Ремора решила все там поменять, заменила шторы, гобелены и даже, кажется, обивку мебели – тогда в нем было холоднее и мрачнее, или это только так казалось из-за того разговора, который велся под его сводами?
Джеррету хотелось бежать, но он сидел на месте, съеживаясь под пристальным взглядом то Геллиуса, то отцовских советников, то – что было хуже всего – Шерода Лукеллеса. Ему даже не потрудились ничего объяснить, и юноше приходилось складывать те жалкие обрывки, которые он слышал, воедино, чтобы понять, что происходит вокруг.
Как же невовремя отведенный Тейвону год подошел к концу! Сейчас даже сам Джеррет с радостью отдал несколько дней своей жизни ветувьяру, лишь бы не копаться во всех проблемах королевства самому, но Геллиус настоял, что ему, как будущему защитнику страны и трона, тоже необходимо принимать участие в жизни Кирации.
В тот день все вокруг смотрели на него с надеждой, а Джеррет отдал бы все, чтобы исчезнуть. И ведь все решения уже были приняты до него, оставалось лишь последнее слово и подпись в королевском указе – так ее мог нацарапать кто угодно!
На него смотрели все, а юноша избегал взглядом Калисту. Единственное, что ему успели объяснить, это то, что сестру выдают замуж, и что ее жених заплатит огромные деньги, тем самым пополнив опустевшую казну. Слова “нет”, как и пути назад уже не было, но при виде Лукеллеса Джеррета бросило в дрожь от одной только мысли, что для спасения Кирации Калисте придется делить с этой очеловеченной свиньей брачное ложе.
Наверное, сестра увидела эти мысли на его лице, поняла что-то, чего не понял даже он сам, но в ее взгляде – обыкновенно таком хитром, ленивом и наглом – он в первый и последний раз заметил надежду. И надеялась Калиста на него. Должно быть, она верила, что ему хватит сил на то, на что не хватило смелости у Тейвона – отказаться. Попробовать найти другой выход.
Что-то, наверное к счастью, успело стереться из памяти с тех пор – Джеррет не помнил, что говорил Геллиус с советниками, о чем тарахтел сам Лукеллес и долго ли они тогда просидели. Он лишь помнил, что Калиста все время молчала, изредка поднимая глаза на слабака-братца, и что он сам тогда, тоже непривычно молчаливый, сказал:
– Я желаю тебе счастья.
И от лица главы правящего Дома подписал согласие на их с Лукеллесом брак.
– Я не стану тебе помогать, – Голос Калисты вырвал его из воспоминаний, – Уходи.
– Калиста, – Вновь начал близкий к отчаянию Джеррет, – Твой муж сотрудничает с Зиеконом. Я должен сказать об этом Реморе. Мне не с кем отправить отсюда письмо Эйдену, пойми же ты!
Сестрица казалась невозмутимой, словно статуя.
– Как трогательно… Даже не знала, что ты умеешь так говорить!
С тем же успехом Джеррет мог биться головой о стену. Он смотрел на Калисту и видел в ее глазах лишь пустоту и насмешку.
– Ты… ты что, с ним заодно!? – Выпалил адмирал, вновь хватая сестрицу за запястье.
Калиста поморщилась, словно от удара, и отпрянула, прислонившись к стене.
– Что у тебя с рукой? – Подозрительно нахмурился Джеррет, вцепившись ей в локоть.
Сестрица вновь попыталась вырваться, но адмирал оказался быстрее – он уже поднял шелковый рукав платья, чтобы увидеть на тонкой коже целый набор синяков – больших и маленьких, фиолетовых, густо-синих и уже позеленевших. Кое-где виднелись даже ссадины с запекшейся кровью.
Он не стал требовать осмотреть вторую руку – и без нее все было понятно. Джеррет поднял глаза на лицо Калисты, в ее глазах застыли слезы, на губах – что-то, что она так и не осмелилась сказать.
– Ты едешь в Анкален, – Опуская ее рукав, выдохнул Джеррет, – А эту мразь я порежу на куски!
На гнев уже не было сил – он просто был готов на все, чтобы уничтожить эту свинью, заставить его почувствовать себя в сотни, тысячи раз хуже, чем чувствовала себя Калиста, пока он нее бил.
– Ты что, совсем идиот!? – Прорычала она, – Я останусь здесь. А ты будешь молчать.
– Ты… защищаешь его? – Недоумевал Джеррет.
– Я спасаю Кирацию. Снова. На этот раз от твоего самодурства. Как ты собираешься оправдывать убийство главы торговой гильдии!?
Джеррет потупил голову, ненавидя самого себя за тот день, когда он проявил слабость и отдал Калисту на растерзание этому уроду.
– Забудь обо всем, что здесь увидел. Я разберусь с этим сама, – Чеканила слова Калиста, – Твое место – на войне, так езжай туда и не лезь!
– Калиста…
– Заткнись! – Сверкнула глазами она, – Я тебя ненавижу. Ничуть не меньше, чем его. И я не нуждаюсь ни в твоей жалости, ни в твоей помощи, ни в твоей защите. Проваливай!
Оттолкнув его, Калиста ураганом понеслась по коридору. Джеррет чувствовал себя виноватым и оскорбленным одновременно. Слов он не находил, внятных мыслей – тоже. Оставалось только одно – спасать Престона из жирных лап Лукеллеса и надеяться на то, что глава торгашей начнет действовать не раньше, чем Джеррет сможет каким-то образом предупредить Эйдена.
