скачать книгу бесплатно
Драка постепенно начинала стихать – люди вываливались из дверей на улицу, спеша поскорее сделать ноги, кого-то просто выкидывали прочь, кто-то уже валялся на полу без чувств среди других таких же неудачников и стеклянных осколков. Рауд опустил саблю и огляделся, ища глазами чертового кока.
– Ну и веселье, – Раздалось за спиной на эделосском, – Я прям не ожидал…
Капитан обернулся – среди поверженных противников гордо возвышались два камарила. И если Робин казался удивленным и потерянным, то Ланфорд находился в состоянии, близком к восторгу.
Рауду было не до этого – единственное, что его интересовало, это чертова трусливая мразь…
Которая валялась на полу между разбитыми стульями с проткнутым пузом и залитой кровью пастью. Проверять, дышит он или нет, не было никакого смысла.
После того грохота и криков, который стоял здесь еще минуту назад, в таверне внезапно стало пусто и тихо – последние дебоширы разошлись, а те, кто остался, принялись собирать со столов остатки жрачки и искать не задетые дракой бутылки.
– Отец убьет меня! – Схватился за голову парень-трактирщик, – Что мне, мать вашу, ему говорить!?
Глазищи его явно собирались выкатиться из орбит и плюхнуться на пол, морда с ссадиной на подбородке раскраснелась, а руки наверняка собирались выдрать волосы на башке.
– Батя твой, что ли, хозяин? – Решил удостовериться Рауд. Он подошел к одному из немногих уцелевших столов и уселся на край.
Оставив в покое свои нестриженные лохмы, парень повернулся к нему:
– Ну не я же! Один раз он мне доверил здесь самому… Мне конец!
В глазах бедолаги плескалась неподдельная паника. Рауд и сам его возрасте испытывал такой же страх перед отцом.
– И ты чего же, сам готовишь? – Капитан схватил с тарелки кусок жареной картошки.
– Отец людей не держит, говорит, воровать станут, – Парень вытер руки о залитый каким-то пойлом и забрызганный кровью передник.
– А звать тебя… как?
– Ятесом… А что?
– А вот что, Ятес, – Рауд слез со столешницы и на мгновение покосился на следящих за разговором камарилов. Если они и понимали что-то на гвойне, то явно не так хорошо, как бы им хотелось, – Пойдешь ко мне коком на “Черную змею”?
– Я!? – Вытаращился парень.
– Тебе лет сколько?
– Двадцать будет… зимой, – Зачем-то расправил плечи Ятес.
– Надо же… – Удивился Рауд, – Я бы тебе ни в жизнь не дал! Ты бриться прекращай, а то дитя почти. Так что, пойдешь?
– П-п-пойду, конечно! Я ж всю жизнь на корабль хотел!
– А чего тогда не пошел? Здесь этого добра хоть отбавляй! Все лучше, чем стаканы протирать, как баба, – Объявил Рауд.
– Я вас не подведу, господин… капитан! – Заморгал Ятес.
– Рауд Орнсон, – Добавил гвойнец, – А подведешь ты или нет, это уж мне решать.
Глава 8. Кирация. Кир-Ист
Джеррет скучал по океану. Даже за то недолгое время, пока он возвращался в Анкален из Двисета и ехал сюда, в главный портовый город Кирации.
Ему всегда казалось, что на суше он находится не на своем месте, хоть здесь был и комфорт, и роскошь, и женщины. Твердая земля была для Джеррета перевалочным пунктом, не более того, а жил, по-настоящему жил, он только в море.
Наверное, потому Джеррет и погнал своего коня еще быстрее, завидев Кир-Ист на горизонте. С этим городом его связывало нечто гораздо большее, чем “Королева Этида” – здесь он нашел себя.
Лет сорок назад отец взял его с собой на смотр королевского флота, и с тех пор Джеррет не помнил дня, когда бы он не грезил обо всех этих кораблях, парусах, мачтах, орудиях. Тейвон, вероятно, мечтал о чем-то другом – может, даже, о короне, но Джеррету все эти царственные штуки никогда не нравились.
С морем было проще.
И он знал, что рожден для моря.
Залитый солнцем город простирался внизу, издалека похожий на начерченную картинку – такие схемы в детстве показывали Джеррету учителя, вдалбливая в бестолковую рыжую голову основы геометрии.
Где-то там, вдалеке, на волнах покачивалась “Королева Этида” – корабль, без которого Джеррет не представлял самого себя и не знал, получилось ли из него вообще что-нибудь.
Он покосился на Престона, что ехал справа. Вот он смог бы найти себя в чем угодно, а Джеррет… Принц из него никогда не получался, король бы тем более не удался, так что без моря он бы наверняка пропал.
– Что-то ты уныл, дружище, – Напомнил о себе доселе молчавший друг.
– Задумался, – Посмотрел на него Джеррет, – Давненько здесь не был.
– Я тоже… Все юга да юга. Пора уже и северянами заняться!
Джеррет надеялся, что “занятие” это окажется недолгим – как-никак пребывать в этом своем обличье он мог не больше пяти месяцев, а дальше топтать землю вновь наступала очередь Тейвона. Впрочем, тех, кого не добьет он, домучает Престон, в этом он всегда был мастером.
– Говорят, они резвые ребята. У себя там никому спуску не дают, – Вновь заговорил Престон, приблизив коня вплотную к жеребцу Джеррета.
– Слышали, – Отозвался адмирал, – Проверим.
Город раскрывал перед ними свои объятия – миновав высоченные кованые ворота, Джеррет в компании Престона и нескольких солдат выехали на одну из торговых площадей, где бурлила поистине столичная жизнь. Такую суету даже в Анкалене нечасто увидишь!
Тут и там раздавались зычные голоса торгашей и заунывные песни уличных музыкантов – они перебивали друг друга, не позволяя понять, ни что продается в лавке Кухиса, ни о ком же там грезила девушка под старой яблоней в какой-то незнакомой Джеррету песне.
– Я такую не слышал, – Озвучил мысли адмирала Престон, – Новое что-то…
Джеррет пожал плечами, вглядываясь в тощего беднягу с лютней, что пристроился на скамейке возле какой-то таверны. Завывал он так, что хотелось заткнуть уши и стереть себе память – наверное, поэтому люди и обходили его за добрых тридцать метров.
– Ты бы лучше спел, – Объявил Престон.
– Прикажешь мне отобрать у него лютню и пристроиться на его месте? – Ухмыльнулся Джеррет.
– А что, менестрель, как в былые времена, из тебя бы вышел недурной… – Рассмеялся друг, уворачиваясь от пламенеющего притворным гневом взгляда.
Позади с грохотом катилась карета, на которую Джеррет не обращал ровным счетом никакого внимания до того момента, пока она не остановилась прямо посреди площади.
Озадаченный Джеррет осадил коня, Престон последовал его примеру, и через мгновение дверца кареты распахнулась, чтобы из нее высунулась до боли в зубах ненавистная, заплывшая жиром рожа.
– Святой орден, какая встреча, – Опершись на руку подскочившего слуги, Лукеллес выкатился из своего транспортного средства, – Дорогой родственник нагрянул в мой город!
В груди закипела ярость, и, к несчастью дорогого Лукеллеса, Джеррет был трезв, как стеклышко, а значит, вспыхивал от любого неосторожного слова.
Этот город не принадлежал ему, продажному мерзавцу!
В локоть вцепилась крепкая рука Престона, Джеррет резко обернулся.
– Держи себя в руках, прошу.
– Все под контролем, – Отдернул руку адмирал, спешиваясь, чтобы почти сразу же “вляпаться” в объятия родственничка.
Был бы глава торговой гильдии хоть немного повыше, он, может, и не смотрелся бы таким шарообразным, а так его плешивая макушка даже не доставала Джеррету до плеча, в то время как рожа утыкалась прямо в грудь.
– Какие же вы в своей семейке все-таки тощие! – Провозгласил Лукеллес, отстраняясь от Джеррета и оглядывая его с ног до головы, – Хотя ты, вижу, с момента нашей последней встречи все-таки взялся за ум…
Сам Джеррет тоже всегда считал, что моряк должен быть мускулистым и сильным, а потому всю сознательную жизнь работал над тем, чтобы не смотреться долговязым дохляком, но от “комплимента” Лукеллеса захотелось отмыться.
Этот идиот, видимо, считал, что уважения и доверия заслуживают только те люди, которых, как и его самого, уже не выдерживает ни одна лошадь – впрочем, вместо мозгов у этого идиота было сало и деньги, так что требовать от него чего-то поумнее Джеррет даже не пытался.
– Калиста будет рада повидаться! – Залопотал глава торговой гильдии, – Да и сам…
– Это лишнее, господин Лукеллес, – Отмахнулся Джеррет, ни капли не скучавший ни по Калисте, затаившей жуткую обиду на них с Тейвоном, ни по особняку главного торгаша королевства, от вида которого хотелось выколоть себе глаза.
– Нет, нет, нет! – Пухлая рука, увешанная кольцами, легла ему на локоть, – Никуда не пущу вас без хорошего обеда. А то с дороги небось голодны, как волки!
*
Лукеллес восседал во главе стола, словно жадный султан из старинной зиеконской легенды, не сводя с гостей свинячьего взгляда и при этом как-то успевая опустошать тарелки вокруг себя.
Джеррет старался как можно меньше смотреть на него и на Калисту, что устроилась по правую руку от хозяина дома. Все, что они успели сделать при встрече – это сухо поздороваться, после чего ветувьяр Реморы буквально перестала замечать “братца”. Впрочем, на мужа она тоже глядела мало, а говорить и вовсе не спешила.
Зато Лукеллес тарахтел за четверых:
– И чего же, гвойнцы? Вот они у меня уже где! – Верховный торгаш ткнул себя куда-то в район третьего подбородка, – Но ты-то их быстро приструнишь.
Джеррет провел вилкой по опустевшей тарелке, не желая отвечать этому идиоту.
– Чего ж ты молчишь!? – Воскликнул Лукеллес, махнув рукой кому-то из слуг, – Эй, там! Добавки моему дорогому родственнику!
– Спасибо, не надо, – Отодвинув тарелку, Джеррет поднял глаза сначала на торгаша, а потом на Калисту, – Я уже сыт.
И это было правдой – избегая разговора с хозяевами дома, адмирал все это время только и делал, что ел, а потому уже не мог смотреть на блюда на столе без отвращения.
А вот Престон, видимо, все еще не наелся, продолжая уплетать за обе щеки все, что видел перед собой.
– Ох, не хочешь ты себя порадовать, адмирал, – Лукеллес вытер руки, испачканные в жире, о платок, что лежал у него на пузе, – У меня ж лучшие повара в Кирации! Даже у короля таких нет!
– Я еду на войну, – С нажимом заявил Джеррет, откидываясь на спинку стула. Стало так душно, что желание расстегнуть камзол показалось невыносимым, – И сейчас мои мысли заняты чем угодно, но не едой.
– Вот это зря, – Лукеллес отхлебнул вина.
– Наверное, поэтому вам меня и не понять.
– Война – это, конечно, важно, но не настолько, чтобы забывать о комфорте, – Продолжил гнуть свое верховный торгаш, – Не понимаю я тебя, адмирал. Променять жизнь во дворце на эти корабли, взрывы, сырость, голод, в конце концов!
– Во-первых, в армии у нас никто не голодает, – Прошипел задетый и по-прежнему практически трезвый Джеррет, – А во-вторых, кто-то же должен оберегать от этих варваров таких трусов, как вы…
– Джер! – Престон вновь схватил его за руку, но адмиралу было совершенно не до него, так что на друга он даже не обернулся, ожидая, что ответит этот подлый свин.
– Варваров, говоришь… – Причмокнул губами Лукеллес, – Докучливые мошки, не больше того! Вот что они захватили, что!? Кроме своего поганого острова…
– Под их влиянием весь север, – Перебил Джеррет, – Я не стал бы недооценивать противника, с которым не встречался.
– И с каких это пор я трус? – Вспомнил родственничек, – Уж не с тех ли, когда спас это королевство от верной гибели?
“Ты!? Спас!?” – раздалось в голове у Джеррета. Наглость этого слизняка просто обескураживала. Адмирал глянул на Калисту – уж здесь-то она должна была вставить хоть слово, но “сестрица” молчала, словно язык проглотила.
– К счастью, – Не упустил возможности впрыснуть яду Джеррет, – С вашей стороны в спасении принимали участие только деньги. Остальным занимались люди, менее ценящие… комфорт. Иначе мы бы не спасли даже то, что рушиться не собиралось.
– Конечно, не спасли бы. Ваш папенька позаботился, чтобы разрушить все.
Вновь рука Престона на предплечье, глаза застилает ярость, они бешено ищут Калисту, которая все так же невозмутима и безропотна.
И это Калиста? Джеррет не узнавал язву, с которой провел половину детства.
– Если отец в чем-то и виноват, так в том, что завел в королевстве паразитов, которые никак… -Он оглядел уставленный яствами стол, —не нажрутся.
Помимо этого он хотел высказать ему многое, но руки сжались в кулаки раньше, чем слова слетели с языка, сдерживаться приходилось из последних сил, и сил этих с каждой секундой становилось все меньше.
Он и сам не помнил, как вскочил из-за стола и устремился прочь из помпезной столовой, убранство которой резало глаза. Коридор, конечно, был не намного лучше, но в нем хотя бы не было насмешливой жирной морды, булькающей что-то о том, что гвойнцы – не угроза, а в проблемах Кирации виноват отец.
Дверь громко захлопнулась за спиной, и Джеррет бросился к окну, выглядывая во двор с фонтанчиком и идеально выстриженными низкорослыми кустами. Стекло было прохладным, и адмирал приложился к нему лбом, пытаясь унять бешеный ход мыслей в голове и усмирить ярость, что разбушевалась в груди.
Особняк Лукеллеса чем-то напоминал запутанный лабиринт – здешние коридоры переплетались друг с другом в какой-то неподвластной разуму последовательности, словно архитектор, работавший над планом этого дома, был либо безумен, либо пьян. Джеррет бывал здесь несколько раз, но ориентироваться так и не научился, а потому застыл сейчас на месте, вглядываясь в переплетение коридоров и лестниц впереди.
Как отсюда, черт возьми, выбраться!?
Как раз в тот момент, когда Джеррет наконец воскресил в памяти коридор, в котором они свернули направо, и потому решил попробовать пойти налево, на одной из лестниц раздались голоса. Адмирал не обратил бы на них никакого внимания, если бы из-за сильного эха не расслышал, о чем идет речь.
До этого момента он думал, что в доме Лукеллеса по коридорам шастают только слуги, а всех остальных родственничек принимает исключительно в здании гильдии, но теперь понял, что ошибался.
По лестнице поднимались двое, и оба они были торгашами, причем, такими же скользкими и изворотливыми, как их начальник.
– Они заметят недостачу, – Утверждал первый голос, – Чертовы имперцы отгрузили все с точностью счетоводов. И не воруют они, что ли? Вот же народ!
– А на кой им у себя-то воровать? Тем более, такое добро – начерта оно нужно?
– Ну не скажи – у нас-то с руками оторвали!
