скачать книгу бесплатно
– Если им так нужен этот свиток, они еще за ним вернутся, – Счел нужным вмешаться до этого молчащий Ланфорд. Тупицей ему прослыть не хотелось, вот и высказал то, о чем думал все это время, – Нэриус так просто не отступится.
Для начала нам следовало бы узнать, что в нем написано, – Нахмурился Робин, – Если это ересь, она должна быть уничтожена.
–Не сметь! В этих уродливых письменах может содержаться что-то важное, раз они так понадобились Нэриусу, – Осадил камарила Биркитт, – А вот спрятать этот свиток действительно стоит. Этим и займетесь.
– Я!? – Фыркнул Ланфорд, – Но мне же нужно…
– Ты разве еще не понял, Карцелл!? – Тревога Биркитта сменилась злостью, и Ланфорд понял, что сейчас ему лучше не перечить, – Это раскол ордена. Ордена, существующего полтысячи лет! Избавиться от нелюбимой невесты ты всегда успеешь, но спасение ордена ждать не будет!
Ланфорд ошарашенно отступил на шаг назад, поймав на себе удивленный взгляд Робина. Камарил не ожидал, что Биркитт бросит их вроде бы тайный договор ему прямо в лицо, а друг явно удивился самому существованию этого договора.
– Кстати, это мысль, – Суровое лицо командира улыбнулось какой-то своей идее. Вряд ли это предвещало хоть что-то хорошее, – Никто не станет искать свиток в лапах алкоголика и сопливой девчонки.
– Они могут догадаться, – Возразил Ланфорд, – К тому же свиток останется без защиты.
– У свитка будет хранитель, не заинтересованный в делах ордена, – Казалось, даже сам епископ Сигри удивился тому, что перешел на светскую речь, – Это просто прекрасно!
– Но Ланфорд прав: Нэриус не дурак, – Вступился за друга Робин, – Он легко выйдет на след свитка.
– У нас есть еще один козырь в рукаве, – Биркитт покосился на епископа.
– Вы о короле Торгире?
Ланфорд едва не возразил, что королем этого самозванца во всем Оствэйке признал только Эделосс, и то, со своей выгодой – иметь в союзниках тупоголовых варваров со “свободного острова” Гвойна весьма полезно – но не стал – Биркитт и так был зол на него за возражения.
– Я могу написать епископу Корвину и попросить помощи. Но он ничего не сделает без королевской на то воли, – Объяснил Сигри.
– Пусть спрячет папашу с девчонкой на одном из своих кораблей. Письмо должно быть готово как можно скорее, епископ.
Старикашка судорожно закивал и поспешил убраться. Без него Ланфорд сразу почувствовал себя как-то уютнее. Робин проводил епископа взглядом и вернулся к командиру.
– Я займусь королем, – Сообщил Биркитт, – Надеюсь, удастся убедить его в измене Нэриуса. Ваша задача – его поймать. После того, как передадите свиток алкоголику с девчонкой и посадите их на корабль.
– А если Гвойн откажет нам в помощи? Если корабля не будет? – Усомнился Ланфорд.
– Вы камарилы или крестьянское ополчение!? – Рявкнул командир, – Значит, найдите, куда их деть!
– Будет исполнено, – Робин осторожно тронул друга за плечо.
– Я даю вам почти всех оставшихся людей, – Биркитт вновь был каменно-спокоен. И как ему это удается? – Возьмете Нэриуса и привезете его сюда. К тому моменту король будет готов.
Робин вновь отчеканил что-то солдатское, Ланфорда хватило только на то, чтобы кивнуть. Не проронив больше ни слова, Биркитт ушел, оставив их в огромном гулком зале с лицами первых камарилов в витражах. Солдаты, с которыми заявился Робин, все еще безропотно стояли возле стены, больше похожие на статуи, друг тоже отчего-то молчал – вероятно, думал.
Ланфорд невидящим взглядом смотрел на изображение бородатого камарила в окне. Какая прекрасная ночь! Библиотека сгорела, его планы рухнули из-за сумасшествия Нэриуса, внезапно ударившегося в ересь, да еще и на горизонте вновь замаячила “долгожданная” встреча с нареченной.
– Не стоит надеяться на варваров, – Вновь не сдержался он, – Они могут не дать нам корабль.
– Прекрати ожидать только плохое, – Прорычал голос друга над ухом, – Представь иначе: вот пришлют эти олухи корабль, уплывет твоя суженая в Гвойн, да и выйдет там за какого-нибудь варвара. И все, ты свободен! И даже за ветувьярами гоняться не придется. Ты ведь об этом договорился с Биркиттом?
Не удержавшись, он все-таки ткнул догадливую заразу локтем:
– Уж больно ты умный стал!
Бородатая рожа наивно вытаращилась на него:
– Ты просто не хочешь верить, что я могу оказаться прав. Прекращай считать себя самым умным, Карцелл!
“И вправду, вдруг тебе хоть раз повезет?” – внезапно задумался камарил.
Уж на кого на кого, а на варваров он так еще никогда не надеялся.
*
– Сиди в комнате. Не выходи, – Повторяла она шепотом, почти про себя, прижимая дрожащие колени к груди.
Надо же – так страшно, а ничего еще даже не началось! То ли еще будет, когда нагрянут непрошенные гости.
Хотя гостей и так уже было полно.
Селин испуганно оглядела комнатку, в которой заперлась. Безопасно ли здесь? Окошко маленькое – взрослый мужчина вряд ли пролезет – а вот дверь такая хлипкая, что выбить ее – раз плюнуть.
Но ей ведь нечего бояться. Солдатам ордена она не нужна, и отец не нужен. Они нужны только камарилам, которые вот-вот появятся.
А ведь она говорила отцу, что не стоило связываться с этими людьми!
Лучше сидеть в долгах и собирать последние крохи, чем просить денег у ордена, потому что орден в ответ хочет большего. Сначала они захотели ее – и Селин пошла на это, приняла жениха, который пугал ее одним только своим взглядом – теперь же хотят превратить их дом в поле боя. Селин бы никогда этого не допустила, но отец…
Он потерял всякую волю с тех пор, как умерла матушка. Селин знала, на что пойдут те деньги, которые даст им орден – никак не благо постоялого двора. На выпивку. На проклятое пойло в уродливых бутылках, которое продает беззубый мастер Иххис. Она вновь и вновь будет покупать его целыми ящиками и из последних сил тащить домой, а если возразит, то будет лежать и плакать в сыром углу, считая на теле новые синяки и ссадины.
Ради жалких грошей он готов на все – даже отдать родной дом на разграбление. Еще минут десять, и все начнется. Солдаты осторожничать не станут, камарилы – тем более.
Хоть бы не тронули их с отцом, о большем она и не просила.
– Не выходи. Сиди тихо, – Повторяла девушка, пока теснота комнаты грозилась ее раздавить, а страх сжимал сердце острыми когтями.
Хотя, у хлипкой двери все же было преимущество – из-за нее было слышно все, что творится снаружи и даже внизу. Когда все закончится, она сразу же услышит. Еще бы отцу хватило гордости и смелости их побыстрее прогнать, ведь у солдатов могло оказаться не только желание отметить победу, но и выпивка…
Селин внезапно удивилась, что ей так страшно. Запираться в этой комнатушке девушке не впервой – отцовские собутыльники часто оказывались похотливыми тварями, ищущими хоть какое-то существо женского пола в округе, чтобы удовлетворить свою жажду. Селин не помнила, сколько раз она сидела в углу и молилась, чтобы хлипкий замок выдержал, пока пьяные кулаки молотили в дверь, а голос их хозяина требовал открыть.
Она знала, что живет в аду, но будущее представлялось ей не намного счастливей. Отец, хоть пил и буянил, в трезвости по-своему ее любил, а то существо, которое появилось на пороге пару недель назад, назвалось камарилом и объявило себя ее женихом, на любовь и вовсе было не способно. Глаза его пылали ненавистью и презрением ко всему, что он перед собой видел, оттого Селин и решила избегать его взгляда. Он был силен и не знал своей силе меры – как такому ее не бить?
Ее продали чудовищу за несколько ящиков пойла – Селин поняла это сразу, едва увидев своего суженого. Тогда она проплакала всю ночь, но что это могло изменить?
Теперь же у нее душе воспряла надежда – если среди камарилов будет он, солдаты ордена могут его убить.
Селин никогда раньше не желала никому зла, но жениха возненавидела с первого взгляда. Он способен нести лишь смерть, его душа давно мертва и никогда не возродится. Селин станет свободна, да еще и в ордене что-то случилось. Это значит, что про них с отцом забудут и нового жениха не пришлют.
Но пока что это было всего лишь мечтой…
Внизу загрохотали шаги, Селин прислушалась и поняла, что камарилы показались в поле зрения. Солдаты засуетились, прячась по углам дома, под лестницами и в боковых комнатушках – после них что-нибудь из вещей непременно пропадет, они никогда не брезгуют воровством, но это будет волновать отца позже. Пока что орденские отдали ему какие-то приказания и засели в укрытиях, ожидая подхода камарилов.
Тишина окончательно стала гнетущей, Селин принялась шептать себе под нос глупую детскую песенку и почти смирилась с неизбежным, когда дверь внизу наконец распахнулась, раздались новые голоса и тяжелые шаги. Много шагов.
Не прошло и пары минут, как приглушенные дверью разговоры сменились лязгом стали, криками и топотом. На пол то и дело глухо падало что-то тяжелое, слышался треск старого дерева и скрип солдатских сапог. Билось стекло, трещали, казалось, сами стены, весь дом дребезжал и ходил ходуном.
От страха Селин прикрыла глаза. Она пыталась отгородиться от этого шума, подумать о чем-то другом, но предсмертные крики мужчин за дверью держали ее на поверхности, в сознании, не давали ускользнуть от ужасающей реальности.
Надо было молиться, надо было делать хоть что-то, но Селин не смогла пошевелиться, даже когда лязг клинков добрался практически до ее двери. Страх сковал ее по рукам и ногам, а в доме кричали и сражались, незнакомые люди выплевывали стоны и ругательства одно за другим, пока один из голосов, другой и до боли знакомый, не разрушил оцепенение, в котором все это время пребывала девушка.
Не помня себя, Селин вскочила с места и прижалась ухом к двери.
– Нет! Прошу! – Вопил отец. Этот голос она не спутала бы ни с кем – именно так он орал на нее, когда напивался, вот только сейчас ситуация явно была другой, – Отпустите! У меня дочь..!
От страха у нее всегда тряслись руки, но сейчас почему-то перестали. Селин открыла засов и вылетела из комнаты за считанные секунды, и если бы не перила, за которые девушка успела схватиться, она бы свалилась с лестницы, подвернув ногу.
– Папа! – Не узнавая свой голос, взвыла она.
Сердце бешено колотилось в груди, Селин смотрела на то, что сделали с ее домом, на незнакомых мужчин, на круглые от злости и страха глаза солдата, держащего кинжал у отцовского горла.
Взгляд метался от одного мертвого тела к другому, пробегался по лужам крови, которые теперь ни за что не отмыть, по сломанным перилам и стульям, разбитым стеклам, перерезанным глоткам и остекленевшим глазам.
Смерть выглядела так ужасно, что от нее в тот же миг начинало тошнить. Селин вцепилась в деревянные перила сильнее, словно они могли удержать ее в реальности, не дать взгляду вновь уцепиться за склизские тела и вспоротые животы, побелевшие лица и раскинутые в последнем движении руки.
Вместо трупов она взглянула на людей, что стояли внизу. Солдат ордена остался всего один, и тот угрожал убить отца, а камарилов она насчитала аж целых семь и среди них, естественно, был он.
Чудовище посмотрело на нее и усмехнулось. Всего миг – большего она была недостойна – но и этого хватило, чтобы ощутить всю его ненависть. Другие камарилы, такие же – в темно-красных мундирах, с коричневыми плащами и глубокими капюшонами – тоже смотрели на нее, но им было все равно. А он ее ненавидел.
– Отпусти его, придурок, – Чудовище выставило руку и шагнуло к солдату, – Убьешь старика, и что толку?
Солдат отступил назад, волоча своего пленника за собой. Вырваться отец даже не пытался, лишь безвольно хватался слабыми руками за локти орденского.
– Свиток. Отдавайте свиток! – Потребовал разъяренный солдат.
– Вы организовали засаду, решили застать нас врасплох, – Из тени шагнул другой камарил – высокий, коротко стриженный и бородатый, – Застали?
– Свиток, – Сверкнул глазами обезумевший мужчина, – Или он сдохнет!
Лезвие кинжала вплотную прижалось к шее отца, Селин рванулась вниз, но у первой же ступени замерла. В голову не приходило ни одной связной мысли, лишь страх, страх, страх! Он душил и не позволял думать – Селин могла лишь смотреть.
Смотреть на то, как ее жених смеется солдату прямо в лицо.
– Мне все равно, – Бросил он, – Убивай.
В душе у Селин все похолодело. Впрочем, разве можно было ожидать чего-то другого от Чудовища?
– Ты убьешь его, мы убьем тебя, – Сообщил бородатый, – Ты остался один.
– Нэриус найдет вас, – Брызгал слюной солдат, – Он доберется до свитка!
Внезапный хрип заставил Селин очнуться. Девушка как-то запоздало моргнула, а потом увидела хлынувшую прямо на руки солдату кровь, чье-то стремительное движение, отражение пламени в остро наточенном лезвии.
И вот уже два тела падают на дощатый пол, а сама она летит вниз по лестнице, ноги не слушаются и подгибаются, с губ срывается что-то невразумительное, а перед глазами стоит лицо отца с широко раскрытыми от ужаса глазами.
Чьи-то руки поймали ее уже в самом низу, оторвав босые ноги девушки от залитого кровью пола. Все, что успела Селин – резко повернуться и увидеть хрипящего, захлебывающегося собственной кровью отца и солдатское тело, буквально насаженное на меч, рядом.
– Выпустите! Папа! Нет! – Селин попыталась вырваться, ударила руками в широкую грудь, но хватка ни капельки не ослабла.
Липкие пальцы отвернули ее лицо от отца, и девушка увидела перед собой совсем не старого, но очень сурового из-за густой бороды человека. Он попятился назад, оттаскивая Селин в сторону, а она лишь беззвучно разевала рот – голос отказывался подчиняться, зато слезы полились из глаз фонтаном.
Через мгновение она поняла, что вырываться бесполезно, и тогда сильные руки наконец-то поставили ее на пол, сразу же схватив за плечи.
– Цела? – Грубым голосом буркнул бородач, оглядев Селин с ног до головы.
– Ничего с ней не случилось, – Раздалось из-за его плеча.
Чудовище подошло ближе, лишив Селин возможности спрятать глаза. Все еще пребывая в руках бородача, девушка посмотрела в надменное гладко выбритое лицо, не скрытое под стянутыми в хвост длинными волосами. Лучше бы он прятался за своими патлами, как в прошлый раз.
Как же невовремя бородач решил ее отпустить! Словно вверив Селин жениху, незнакомец отступил в сторону и обратился к остальным камарилам:
– Обыщите дом. Вдруг какая тварь забилась в угол…
– Чего же ты, невестушка!? – Хмыкнуло у Селин под ухом, – Не признала?
– Отец… – Прохрипела она, вновь опустив глаза. На босых ногах уже откуда-то взялась кровь, – Папенька…
– Он мертв, – Холодно сообщило Чудовище, – Этот придурок успел ткнуть его кинжалом.
– Вы могли его спасти, – Вырвалось у Селин. На камарилов она все еще не смотрела, но и на кровь любоваться становилось невыносимо.
– Смотри-ка, голосок прорезался! Я уж думал, не услышу тебя.
Она подняла взгляд. Чудовище улыбалось девушке самым пугающим из всех своих оскалов, серые глаза сверкали презрением и ненавистью. Селин едва заметно попятилось, но жениху хватило и этого, чтобы придраться.
– Боишься? Не надо. Я вроде не ветувьяр…
Грубые пальцы схватили ее за запястье и потянули к себе, Селин успела лишь всхлипнуть и чуть не поскользнулась на кровавых разводах.
– Эй, Ланфорд, поаккуратней! – Бородач уже был наверху и осматривал комнаты, куда они с отцом селили гостей.
– Солдат твой папаша пустил? – Чудовище – назвать его по имени Селин не могла даже в мыслях – склонило к ней лицо.
Девушка отвернулась, и взгляд как назло уткнулся в убитого солдата с перерезанным горлом.
– Морду-то не отворачивай, я все равно знаю, что он. Вот и поплатился…
– Зачем мы вам? – Набралась смелости Селин.
– Дело есть. Как знал, что не хотел твоему папаше доверять. Вот, теперь не придется.
