Ветувьяр

скачать книгу бесплатно


– А еще фехтует и дерется, мне говорили, – Донесся приглушенный голос, – Жизнь порядком поинтересней моей.

– Прекрати, – Буркнула Ремора, – Ты король.

– Именно этим я и недоволен, – Тейвон вышел из гардеробной, и теперь все окончательно встало на свои места.

Каждый раз, когда Ремора видела брата в его привычном обличье, ей становилось спокойно и уютно. Наверное, из-за ответственности, которая тут же перепрыгивала с ее плеч на его.

Король вернулся, а значит, принцесса могла отступить в тень.

– Я весь внимание, – Тейвон подошел к туалетному столику и открыл небольшую узорчатую шкатулку, – Что за дело?

Сколько раз она отрепетировала эти слова? Десять? Двадцать? А они все равно не желали срываться с языка. Ремора замялась, постукивая ногтями по гладкой столешнице. Тейвон неожиданно выругался, но адресовано это негодование было не ей.

– Ты посмотри – вот же мерзавец! – Брат протянул принцессе клочок бумаги.

На обрывке угловатым почерком было выведено:

Прости!

У меня не было выбора – либо твой рубин, либо новый такелаж.

Джер

– И после этого ты будешь утверждать, что он не такой уж и плохой? – Ухмыльнулась Ремора, разрывая записку пополам.

– В любом случае, он делал это для Кирации, – Тейвон вытащил из шкатулки несколько колец и с деловым видом натянул три на одну руку и два – на другую, – Хотя перстень мог бы и выкупить…

Ремора не понимала маниакальной любви брата к кольцам – она ни разу не видела, чтобы он появлялся без них на людях, словно отсутствие этих гаек на пальцах заставляло его чувствовать себя голым. Сама она колец никогда не носила – ни обычных, ни обручальных – да и не собиралась, как бы Эйден не старался…

У нее остался месяц, чтобы побыть с ним, а потом исчезнуть. И почему каждый раз это воспринималось как маленькая смерть?

Кому из них сложнее принять ее естество? Эйдену? Каково это – любить женщину, а потом терять ее на целый год, и так каждый раз? Или ей? Ведь это очень больно – падать во тьму, возвращаться и видеть, что на его бледном лице появились новые морщины, в то время как ты постарела всего на один день.

Став ветувьяром, королева Этида не получила божественную силу. Она себя прокляла, хоть и вряд ли это осознавала. Таким эгоистам, как она, понять подобное не под силу, им плевать на тех, кто рядом.

– Эй, сестрица, – Окликнул Тейвон, – Ты так и не сказала, что случилось.

И правда – как приятно жалеть себя, даже когда твои проблемы намного меньше чужих! Если кому-то и надо было страдать, так это Тейвону, но пока что он ничего не знал, оттого и улыбался, как мальчишка, думая, что несмышленая младшая сестра дернула его из-за ерунды.

– Тейвон, – Ремора взволнованно потерла ключицу, скрытую под платьем, – Ингерду убили.

В первые дни после того, как это случилось, она тоже не могла принять этот факт, вот и Тейвон явно отказывался верить. Он мотнул головой, словно испуганный конь, обтянул рукава камзола и нервно взглотнул.

– Нет… А Мерелинда?

А он привел мысли в порядок быстрее, чем Ремора рассчитывала. Разве что глаза были раскрыты чуть шире, чем обычно – так и не скажешь, что между ним и покойницей что-то было.

– В порядке, но не желает никого видеть.

– Ничего. Меня пожелает, – С какой-то злобой отчеканил Тейвон, бросаясь к двери. Ремора успела остановить его уже у самого порога.

– Она тебя не пустит.

– Ты сама только что говорила, что я король. Мне нужно знать…

– Я говорила с ней, – Ремора оборвала брата на полуслове, положив руку ему на грудь. Все-таки он сдерживался – принцесса чувствовала под пальцами поистине бешеное сердцебиение, – Вряд ли она скажет тебе больше, чем мне.

– Естественно, она же меня “ненавидит”!

– Сядь и выслушай, что я думаю, – Попросила Ремора.

Тейвон через силу подчинился и устало опустился в кресло, закинув ногу на ногу точно так же, как совсем недавно сделал его ветувьяр на этом же месте. Какими бы разными эти двое не были, иногда сходство между ними откровенно бросалось в глаза. И дело не только в длинных волосах, которые у одного были рыжими, а у другого – практически белыми, но и в жестах, которые оба то и дело демонстрировали.

Раньше Ремора завидовала тому, что Тейвон с Джерретом с детства были почти одного роста и схожего телосложения – разве что адмирал был чуточку ниже и худее, но издалека этого не увидеть – ведь ей досталась Калиста, которая даже после голодовки не влезла бы ни в одно ее платье. Впрочем, кто из них был красивее, Ремора никогда ни у кого не спрашивала.

Отбросив мысли о Калисте, принцесса облокотилась о стол и принялась рассуждать вслух:

– Ее убили в одном из нижних парков. На территории замка. Тело нашли монахи.

– Где была охрана!? Ферингрей, Эйден? – Встревоженно дернулся Тейвон.

– Геллиус приказал мне ничего не рассказывать им.

– Он здесь!?

– Приехал на следующий день. Сам понимаешь: убийство ветувьяра – дело серьезное.

– Тогда я тем более не понимаю, для чего он держит это в тайне.

– Не хочет паники, – Пояснила Ремора, – Его люди уже занялись поисками… Если еще и горожане начнут подозревать всех подряд, начнется то, что уже было двадцать лет назад. После смерти отца.

– Вы думаете, это камарилы?

Ремора кивнула:

– Возможно, всего один. Зачем отправлять нескольких, когда целей всего три..?

– Шесть, – Поправил Тейвон.

– Зависит от везения, – Пожала плечами принцесса, – Я усилила охрану, спасибо, предлог нашелся.

– Что еще? – Невесело хмыкнул брат.

– Старания Джеррета. После победы у Канхольма к нам пожаловал двисетский посол. Скорее всего, хочет продлить союз с нами, но я его еще не принимала…

– Вот вроде и моряки, а такие трусы! – Осудил двисетцев Тейвон, – Чуть империя подняла голову, так они засуетились!

– Тебе надо будет принять его в ближайшее время. И Престона с собой возьми, а то вдруг этот милый старикашка думает, что у вас с Джерретом одна память на двоих…

Глава 2. Эделосс. Линтхалас

В столице даже воздух ощущался как-то по-другому. Пока Ланфорд ехал от главных ворот до большой арены, он никак не мог надышаться запахами дома – ароматом крупных ярких цветов у торговок, сидящих по краям дороги, легким шлейфом аппетитной еды из приоткрытой двери соседней таверны и едва заметным присутствием в воздухе прибитой дождем дорожной пыли.

Здесь все было правильно, все на своих местах – и телеги на мощеной дороге, и безликие мещанские домишки с прямоугольными окошками и покатыми крышами, и сами люди – занятые, сосредоточенные, пусть временами и излишне крикливые. Они встречали камарила восторженными и любопытными взглядами, девицы с длинными косами не сводили с него глаз, а местные мальчишки бежали вслед за ним с радостными криками. Камарилы – клинки ордена Истинного Лика – были для них кем-то вроде посланников божьих, и это, признаться, придавало немало сил.

Линтхалас казался таким родным и милым после того, что Ланфорду пришлось повидать в четырех днях езды отсюда – в Кидессе. Городок, о котором он до недавнего времени даже не слышал, оказался сущей деревней, а именно самым худшим, что деревня могла из себя представлять. Там на него глазели все, начиная перешептываться еще до того, как Ланфорд скрывался из виду. Там воняло грязью и навозом, а покосившиеся домишки, брошенные в чистом поле, казались чьей-то неудачной насмешкой над этими ущербными, убогими людишками.

И в этом аду откуда-то взялся человек, связанный с орденом Истинного Лика! И не просто связанный, а, как оказалось, прямой наследник камарила! Тот камарил, правда, жил лет двести назад, но пользы принес немало – на его счету оказалось целых пять ветувьяров! Этим он и заслужил покровительство ордена для всех своих потомков, на которых природа явно решила отдохнуть – вот и забросила этих мелких пустых людишек в жалкий гадюшник, чтобы двести лет спустя “господин” Питрес позорил память своего предка, содержа убогий постоялый двор и влезая в долги из-за своего пьянства.

Долги, страдать из-за которых почему-то пришлось Ланфорду.

Воспоминание было не из приятных, но молодой человек часто к нему возвращался – потому что именно тогда он впервые осознал, что был для родного ордена не только славным воином, но и пешкой, которой всесильный глава двигал по своему усмотрению.

До того дня Нэриус никогда не вызывал к себе Ланфорда лично, и уже один этот факт должен был насторожить, но камарил почему-то решил, что глава ордена хочет сообщить ему хорошую весть или дать важное поручение, оттого и рванул в орденские сады со всех ног, чтобы разочароваться уже в первую минуту беседы со стариком.

– Наш орден несет милосердие, – Издалека начал Нэриус, перебирая вполне еще бодрыми пальцами крупные бусины четок.

– Мне это известно, великий, – Чуть склонил голову Ланфорд. Говорить с высшими лицами ордена надлежало иначе, чем с простыми людьми, это всем камарилам вдалбливали в голову с первого года обучения.

– Наша рука помогает всем, кто в этом нуждается, – Возвышенно продолжил церковник. В саду было тихо, как в склепе, хотя в это время всегда вовсю поют птицы и громко шуршат под ногами листья. Нэриус же своим смиренным видом еще сильнее наводил тоску.

– Мы хотим, чтоб ты стал рукой ордена, сын мой, – Сами по себе эти слова могли бы обрадовать, но то, как они были произнесены, заставило Ланфорда понять – от него будет требоваться что-то другое.

– Что нужно делать? – Заставил себя произнести он.

– Вчера я получил письмо, – Нэриус сложил руки в праведном жесте, – Один человек просит нашей… поддержки. Ему известно о милосердии нашего ордена и о том, что все на свете должно быть взаимно.

Больше всего Ланфорду хотелось оборвать витиеватые разглагольствования Нэриуса словами “к чему ты клонишь?”, но камарилов учили лиц ордена не перебивать, а этих самых лиц, в свою очередь, натаскивали долго, красиво и бессмысленно говорить, так что одному из собеседников пришлось уступить.

– Беда несчастного в том, что ему нечего предложить взамен, – Вот, кажется, он наконец перешел к сути! – Кроме своей единственной дочери.

– Я не совсем понимаю, великий, – Настороженно вмешался Ланфорд.

– Несчастный готов передать девушку в благочестивые руки ордена.

– Но ведь к ордену Истинного Лика могут присоединиться только мужчины, – Зачем-то напомнил Ланфорд. Все же он был несдержан.

– Безусловно, сын мой. Об этом не могло быть и речи, но девушка – потомок камарила.

Ланфорд на мгновение замер, уловив намек Нэриуса. Такое могло присниться разве что в кошмаре.

– От ее брака с камарилом на свет появятся величайшие воины или непревзойденные дипломаты. Иначе говоря, будущее Эделосса, – В голосе смиренного старика наконец-то мелькнула сталь, и Ланфорд вспомнил, что говорит не с простым священником, а с главой ордена.

– Почему ваш выбор пал на меня? – Не стал ходить вокруг да около он, – Я – не единственный камарил в ордене.

– Чтобы сделать этот выбор, я посоветовался с вашим наставником. Ответ сына моего Биркитта был однозначен.

Этому Ланфорд не удивился. Биркитт, несмотря на свою суровость, уже несколько лет не скрывал, что Ланфорд – лучший из его учеников.

– Завтра ты отправишься в путь, сын мой. С поручением от ордена.

Ланфорд сразу понял, что от этого “поручения” ничего хорошего ждать не придется, но все оказалось еще хуже. Камарил еле выдержал несколько дней в доме Питреса, считая часы до отъезда, и теперь он с ужасом думал о том, что когда-нибудь ему придется туда вернуться.

Подъезжая к большой открытой арене – сердцу Линтхаласа еще с древних времен – Ланфорд отбросил эти мысли подальше. В ближайшем будущем ему следует волноваться не о свалившейся на голову женитьбе…

Огромное круглое сооружение с ареной под открытым небом видело еще древних королей Оствэйка – его построили раньше, чем зародился орден Истинного Лика, и даже до того, как чертова сука королева Этида возжелала невозможного и превратила себя в отродье тьмы – ветувьяра.

Внешние стены охраняла городская стража, не пускавшая излишне любопытных простолюдинов дальше, чем им положено. В любом случае они смогут увидеть только фасад древней арены, потому что все самое важное будет происходить внутри.

Люди расступались перед копытами его коня, и Ланфорд довольно скоро добрался до центрального входа – огромных каменных ворот высотой с одноэтажный дом. Скульптуры на воротах изображали древних королей – здесь был и Рейгал Мореход, и Толин Язычник, а чуть позже к ним добавилось и изваяние поновее – Италд Набожный, величайший из королей Эделосса, под началом которого и был создан орден Истинного Лика.

Здесь уже собрался почти весь орден – такую толпу вооруженных до зубов воинов можно было увидеть разве что в самом Доме камарилов. Ланфорд спешился и двинулся к красующимся возле входа товарищам, которые все никак не могли довести до идеала свое облачение – кто-то поправлял ножны и ремни, кто-то перебирал кинжалы, кто-то пристегивал плащ серебряной застежкой в виде клинка с двумя лезвиями – “вилкой”, как называли символ камарилов все новобранцы. Все были одеты с иголочки, сверкая не только орденскими знаками, но и восторженными улыбками. Особенно светились от счастья восемнадцатилетние мальчишки, которым предстояло впервые полюбоваться на торжественное зрелище.

Ланфорд опустил глаза на свои запыленные сапоги, расправил плащ за спиной и проверил, крепко ли держится “вилка”, пристегнутая к дубленой коже доспеха на плече. Выглядел он, может, и неважно, но времени на то, чтобы привести себя в порядок, все равно не было.

Церковники, что стояли чуть поодаль, сбились в плотную серо-черно-бордовую кучу возле самого входа, искоса поглядывая на приближающегося Ланфорда. Камарил ответил им смиренным кивком и присоединился к своим.

На мгновение он потерялся в водовороте голосов и лиц. Ему жали руку, обнимали, хлопали по плечу, задавали какие-то вопросы, Ланфорд улыбался и бормотал что-то в ответ, но глаза его искали двоих – лучшего друга и давнего наставника.

– Ну что, как все прошло? – Раздался насмешливый голос из-за спины.

Ланфорд обернулся, выхватывая беглым взглядом знакомое лицо. Вот, один найден. Длинные ручищи загребли его в объятия и порывисто отпустили.

– Долго рассказывать, – Признался Ланфорд, отстраняясь от друга.

– Ну я так и подумал, – Почесал рыжеватую бороду Робин, – Но выглядишь сносно – видимо, морду не били и голодом не морили… Только побрейся!

Ланфорд рассмеялся, потрепав друга по плечу.

– Непременно, – Нарочито деловым голосом поклялся он, – Бородач среди нас может быть только один.

– Ланфорд Карцелл! – Крикнули слева.

Несмотря на то, что он и сам собирался найти Биркитта, появление наставника получилось неожиданным. Внушительная фигура словно отогнала от себя всех остальных и теперь с громким лязгом начищенного оружия приближалась к Ланфорду. Биркитт Даирон производил грозное впечатление всем своим видом – высокий рост, окладистая борода, невероятно крепкие для его возраста мускулы – так и не скажешь, что на его счету был всего один ветувьяр.

– Нэриус будет рад, что ты успел к церемонии, – Сообщил он, – Он в любом случае хотел называть тебя, но теперь ты еще и подкрепишь его слова делом. Готов?

Ланфорд покосился на Робина, чтобы поймать его уверенный кивок.

– Конечно.

Биркитт никогда ни с кем долго не разговаривал – он уже отворачивался, спеша покинуть своих подчиненных, но через мгновение словно бы опомнился. Он всегда так делал, для чего – оставалось загадкой.

– Выходите последними. После Кирмута и Тьята, – Бросил он напоследок. Ланфорд даже не успел открыть рот, чтобы задать свой вопрос, как Биркитт скрылся, что, наверное, даже было к лучшему. О том, что он хотел спросить, следовало говорить наедине.

Мальчишки проводили наставника такими взглядами, какими бы смотрели на своего бога фанатичные монахи, если бы тот соизволил к ним спуститься.

– Биркитт как всегда, – Подметил Робин, – Даже интриги не оставил! Ты – и всё тут!