скачать книгу бесплатно
Говорят, что дорога домой всегда короче. Море на этот раз было спокойным и в родной порт мы добрались без приключений.
Так закончился первый мой рейс, рейс, который я запомнил на всю свою жизнь!
Сопки, вулканы, Паратунка и кукурузные хлопья! Воистину – это славное место Камчатка!
Моряк вразвалочку сошёл на берег
Закончилась первая морская практика, а вместе с ней и наш первый курс мореходного училища.
После непродолжительного отпуска нас стали распределять небольшими группами на транспортные суда пароходства.
В ожидании отправки на индивидуальную морскую практику мы ежедневно приходили на работу в училище. И поскольку в ротном помещении начался ремонт, то местных курсантов распустили по домам, а приезжим пришлось проситься на постой к однокашникам, родственникам и знакомым.
По вечерам мы болтались по городу в поисках приключений в парадной форме с нашитыми на рукаве голландки двумя лычками.
Несмотря на то, что я был самым настоящим местным, а в родительском доме ночевать я всё же не хотел, то мы с моим лепшим приятелем – Вадиком Шаровариным облюбовали для ночлега училищную Медсанчасть.
В один из таких вечеров мы с Вадиком возвращались в училище с прогулки и к нам подошла заплаканная женщина.
– Ребята, курсанты, помогите!
– Что случилось?
– Я живу вот в этом доме на втором этаже, вышла на улицу за хлебом, а дверь захлопнулась. Ключи остались в замке, а дома у меня остался совсем один маленький ребёнок. Помогите попасть в квартиру!
– Так как же мы сможем туда попасть?
– Посмотрите, это всего лишь второй этаж. Можно влезть на балкон с крыши магазина. Прошу вас, помогите!
Действительно, прямо возле многоэтажного дома был расположен магазин.
Со стороны подсобки, возле магазина штабелями стояла груда ящиков. Переглянувшись между собой, мы начали действовать. Я полез через забор на крышу магазина, а Вадик стал подавать мне ящики. Я составил ящики друг на друга и как заправский эквилибрист взобрался на них. Балансируя на раскачивающихся ящиках, я таки дотянулся до нижнего края балкона, подтянулся на руках и перелез через ограждение. Балконная дверь была приоткрыта, и я без труда проник вовнутрь квартиры. В комнате мирно «журчал» телевизор, а на диване, свернувшись калачиком, безмятежно спал маленький ребёнок. Я подошёл ко входной двери, повернул ключ несколько раз в замочной скважине и дверь отворилась. На пороге стояла счастливая хозяйка и Вадим. Женщина бросилась обнимать меня.
– Спасибо, сынок! Спасибо, родной! Вот, возьми! – воскликнула она и протянула мне десять рублей.
– Да что вы, в самом-то деле! Денег мы не возьмём! – пробурчал я, отводя её руку с червонцем.
– Ну тогда давайте я вас хоть накормлю!
– Нам нужно идти, поздно уже…
– Я вас просто так не отпущу! – воскликнула она и тут же убежала на кухню, а через минуту вернулась с консервами, колбасой и хлебом.
– Вот, помидорчики и огурчики ещё возьмите, сама мариновала! Она взяла авоську и стала укладывать туда продукты.
Мы с Вадиком стояли и молчали. Нам было крайне неловко. Во всяком случае, я чувствовал себя, мягко говоря, «не в своей тарелке», ведь нас с детства учили безвозмездно помогать старикам, женщинам и детям, и вообще, оказывать помощь всем людям, попавшим в беду.
По правде говоря, мы были зверски голодны. Поэтому авоську с едой всё же у хозяйки взяли.
До училища мы добрались без приключений, а в здание медсанчасти проникли, как обычно, через открытую форточку. Наспех перекусили, принесёнными с собой продуктами, но голод до конца не утолили. У нас ещё оставались консервы, но открыть их было не чем, поэтому мы отправились на поиски колющих и режущих предметов, кои обнаружились в кабинете хирурга.
Орудуя хирургическим скальпелем, как консервным ножом, мы без труда открыли «сайру» и «тушёнку».
Вдоволь насытившись, честно добытыми харчами, мы стали искать в медсанчасти место для ночлега. В коридоре стояли мягкие кресла для посетителей, очевидно принесённые сюда из Дворца культуры моряков. На этих креслах, стоявших вдоль стен рядами, мы и расположились на ночлег.
Утром, мы пробудились от шума, который исходил из подсобки. Источником шума была уборщица, которая с утра-пораньше пришла на работу.
Узрев наши заспанные физиономии, она настороженно спросила:
– А что вы здесь делаете в такую рань?
– Мы к врачу! – в один голос ответствовали мы с Вадиком.
– Какие врачи в такое время? – настороженно пробурчала уборщица.
Не став дожидаться дальнейших расспросов блюстительницы чистоты и порядка, мы тут же «сделали ноги».
Ещё пару ночей мы провели в медсанчасти, а затем «лавочку» всё-таки прикрыли: на окнах появилась сигнализация, а в самом помещении – круглосуточный наряд из числа курсантов нашего славного мореходного училища.
Правда этот прискорбный факт нас нисколько не смутил, поскольку нам наконец выписали долгожданное направление на судно, которое отправлялось в Арктику.
Молодые капитаны поведут наш караван
Судно поражало своими размерами. Мы стояли у носовой части теплохода и, задрав головы вверх, смотрели на надпись «ИВАН МАКАРЬИН».
«МАКАРЬИН» относился к классу специализированных судов, перевозящих навалочные грузы, и имел усиленный ледовый класс для плавания в полярных льдах.
Носовая часть судна была «подрублена», как у ледокола, а на борту расположились мощные спарки грузовых кранов, которые предназначались для самопогрузки и самовыгрузки.
Мы совершили самое настоящее восхождение по трапу, поскольку судно было в балласте и весьма значительно возвышалось над причальной стенкой.
Добравшись до самого верха, мы слегка отдышались и представились, вышедшему нам на встречу, вахтенному помощнику.
Кинув беглый взгляд на наши, слегка потрёпанные документы, он тут же подошёл к телефону, набрал внутренний номер старпома, и доложил ему о нашем прибытии.
Затем, в сопровождении всё того же вахтенного штурмана, мы торжественно прошествовали в чрево «МАКАРЬИНА», неспешно поднялись по внутренним трапам на верхнюю палубу и остановились, как вкопанные, у каюты с надписью «Chief Officer».
Балкер «Иван Макарьин»
Сопровождающий нас вахтенный помощник легонько толкнул приоткрытую дверь и пред нами предстал средних лет человек, с чёрной, как смоль, бородой, который неподвижно сидел за массивным письменным столом, склонившись над ворохом бумаг.
При нашем появлении Чиф* нехотя оторвал голову от своих бумажек и жестом пригласил нас присесть.
– Значит судоводители, так сказать «будущие капитаны»! – восторженно произнёс он, внимательно рассматривая наши направления из пароходства,
– Тогда милости просим на борт. Сегодня располагайтесь, осматривайтесь, ну а завтра с утра приступите к работе. У нас, знаете ли, не принято «ваньку валять».
Закончив, таким образом, свой спич, он тут же достал из ящика стола связку ключей, передал их вахтенному помощнику, и мы отправились на главную палубу, где обитала палубная и машинная команда «МАКАРЬИНА».
Не мудрствуя лукаво, мы заселились в свободные каюты, которые на удивление оказались значительно просторнее, чем пассажирские каюты третьего класса «Приамурья», где мы проходили первую морскую практику.
Кроме того, к нашему всеобщему восторгу, оказалось, что на судне имеется вполне приличный спортзал и самая настоящая ФИНСКАЯ парная!
На утро, сразу же после завтрака, мы отправились на работу к боцману.
«Дракона» мы обнаружили в его логове – в подшкиперской*, где он «колдовал» над бачками с краской. С трудом оторвавшись от своего «священнодействия», он провёл нам инструктаж по технике безопасности, а затем выдал под роспись каски, рабочие рукавицы-верхонки и отправил на погрузку продуктов.
Продукты мы грузили вместе с палубной командой.
Во время перекура, жадные до разговоров матросы, и посвятили нас в подробности предстоящего рейса: через пару дней балкер отправлялся на крайний север. Мы должны были присоединиться к каравану и в его составе осуществлять перевозку угля по портам Арктики.
Это была обычная практика тех лет, поскольку снабжение советской Арктики происходило посредством так называемых «северных завозов».
Арктическая навигация начиналась, как правило, в июле и заканчивалась обычно в сентябре. Для завоза снабжения формировался караван, состоящий из судов различных типов.
В Арктику везли абсолютно всё: топливо, уголь, продукты, технику. Во главе каравана всегда стоял ледокол, который, подобно паровозу, тащил весь «состав» каравана во льдах.
Ещё пару дней мы простояли у причала, бункеруясь топливом и водой.
Этого времени нам было вполне достаточно, чтобы завести знакомство практически со всеми членами команды «ИВАНА МАКАРЬИНА».
Экипаж балкера состоял в основном из молодых ребят – выпускников мореходных школ, и поскольку я был самый юный на пароходе, то сходу получил прозвище «пятнадцатилетний капитан».
Наконец, наша стоянка в Находке подошла к концу, и мы снялись в рейс назначением на порт Магадан.
*Так в России на гражданском флоте называют старшего помощника капитана.
В переводе «Chief Mate» – власть исполнительная.
*Кладовая на баке (носовой части) судна.
Магадан – запорошенный рай
Мой друг уехал в Магадан —
Снимите шляпу, снимите шляпу!
Уехал сам, уехал сам —
Не по этапу, не по этапу.
Не то чтоб другу не везло,
Не чтоб кому-нибудь назло,
Не для молвы, что, мол, – чудак,
А просто так.
Быть может, кто-то скажет: «Зря!
Как так решиться – всего лишиться!
Ведь там – сплошные лагеря,
А в них – убийцы, а в них – убийцы…»
Ответит он: «Не верь молве —
Их там не больше, чем в Москве!»
Потом уложит чемодан,
И – в Магадан, и – в Магадан…
В. Высоцкий
Жизнь на «МАКАРЬИНЕ» текла не шатко и не валко: завтрак, работа на палубе у боцмана, обед, вахта на мостике, ужин, вечерний чай.
Мы сдружились с матросами и мотористами, которые жили на одной палубе с нами.
По вечерам мы собирались в каюте у плотника: пили чай и слушали песни, которые исполняли ребята под гитару. Это были замечательные песни Юрия Шевчука, Константина Никольского и Алексея Романова.
Ходовой мостик на «МАКАРЬИНЕ» был огромный. На таком мостике запросто можно было играть в мини-футбол. Кроме того, с его высоты открывался великолепный вид на морские просторы.
Более всего я любил приходить на мостик ночью.
В это время суток на мостике царит особая атмосфера – шмелём в ночной тиши жужжит трудяга-гирокомпас, а от многочисленных навигационных приборов струится нежный неоновый свет, создавая в пространстве таинственный полумрак.
Стоя на ходовом мостике, я пристально вглядывался сквозь толстое стекло лобового иллюминатора в горизонт. Иногда там появлялись и исчезали белые, зелёные и красные огоньки – ходовые огни встречных судов. Именно ночью меня охватывало приятное чувство таинственности происходящего. И хотя, на самом деле ничего, необыкновенного конечно же не происходило, но ощущение того, что вот-вот что-то случится, никогда меня не покидало.
Подметив мою симпатию к ночным бдениям на мостике, старпом перевёл меня с палубы на ходовую вахту со вторым помощником. При этом подчеркнул, что, мол, теперь будешь стоять вахту с САМИМ «РЕВИЗОРОМ»!
Уважаемому читателю, неискушённому в морской терминологии, поясняю, что на гражданском флоте вторых штурманов называют «РЕВИЗОРАМИ», поскольку этот термин унаследован ещё с «парового» флота, где второй помощник занимался снабжением корабля углём и продовольствием, а вот на современном флоте, второй помощник отвечает только за грузовые операции на судне.
Наш «ревизор», как и Чиф носил бороду. Со старпомом они были почти ровесниками. Сошлись мы с ним довольно быстро. Во время ночных вахт часто спорили, пили крепкий кофе и много курили. При этом ревизор не забывал обучать меня штурманскому делу.
На пятые сутки перехода на горизонте показались заснеженные сопки.
«МАКАРЬИН» сбросил скорость и нехотя пополз в бухту Нагаева, на побережье которой, и расположился легендарный город, воспетый российскими шансонье.
Пейзаж, который открылся нашему взору, несколько удручал. Ведь в моём родном городе уже началось лето, а здесь на сопках всё ещё лежал снег.
Магадан
К борту подошли, чёрные от копоти, буксиры, и под их неусыпным конвоем, мы обречённо проследовали к причалу.
После оформления судна властями мы с ребятами отправились в увольнение на берег.
Свободного времени у нас было много, а делать было абсолютно нечего, поэтому мы довольно долго и праздно шатались по улицам города. Магадан показался мне тогда очень мрачным и грязным – никаких достопримечательностей, кроме памятника Ленину на центральной площади мы так и не обнаружили.
Посему, после продолжительной прогулки по городу, было принято решение закупить в ближайшем магазине пива – местного разлива, и распить его в центральном парке культуры и отдыха. В парке мы отыскали свободную скамейку и дружно принялись за дегустацию любимого курсантского напитка.
Вечером мы вернулись на пароход с ящиком бутылочного пива.
Всю ночь мы «отмечали» наш первый визит в Магадан вместе с экипажем, а наутро «ИВАН МАКАРЬИН» покинул гостеприимный порт и взял курс на Беринговский.
Штурмовать далёко море посылает нас страна
Из Магадана «ИВАН МАКАРЬИН» вышел в балласте (без груза) и направился в Арктику.
Судно должно было встать на линию по перевозке навалочного груза в период арктической навигации.
