Золото под ногами. Книга 1

– А, да. Ублюдки собираются в большие группы, набирают молодежь, чтобы побольше утащить со склада. Сами они сидят по кустам со стволами, пока другие ублюдки ломают ворота, тащат все подряд, что увидят и бегут в разные стороны, как тараканы. Мы приезжаем на джипах, гоняемся за ними и если получается, кого-нибудь ловим.

Аполлос Митну, попробовал налить ром еще, но большую часть расплескал мимо и в недоумении уставился на стакан.

– Спасибо за откровенный рассказ, мистер Митну, – сказал Билл и поднялся из-за стола, – Было приятно с вами познакомиться.

Полицейский промолчал.

– Тебе достаточно информации? – спросил Санчес, когда они сели в машину к Логану.

– Информации не бывает достаточно, но я что-нибудь непременно придумаю, друг.

Логан также имел свое особое мнение о ситуации с преступностью в Порт-Морсби.

– Я живу в квартале племени Рума, сейчас там всем заправляет Ило, – рассказывал он, – Раньше на нас часто нападали. Банды из племени Фолора, банды из Киваи похищали людей, насиловали женщин, били всех и отбирали еду. Полиция ничем нам не помогала. Гуманитарную помощь полиция и чиновники растаскивали прежде, чем она доходила до нас. Они раздавали ее сначала своим друзьям и родственникам. Вы знаете, что всех полицейских набирают только из одного племени? Да, это так, и они ненавидят всех остальных. Это несправедливо. Нам нужно было как-то выживать, Ило собрал парней и пустил кровь людям Фолора и Киваи. Так все началось много лет назад.

– А можно встретиться с этим Ило? – тут же спросил Билл.

– Вряд ли, в наш квартал белым людям хода нет, а Ило оттуда не выходит.

– Слушай, Логан, а ты можешь с ним поговорить, пообещать денег за интервью, за одну только встречу, – не отставал Билл, – Я готов заплатить и тебе.

– Не знаю, – Логан сморщился, сплюнул остатки бу-ай в окно машины, – Это опасно, я не хотел бы связываться с Ило.

– Послушай, я заплачу тебе десять тысяч кин и столько же Ило, а он еще с помощью этого интервью может прославиться, получить известность, заявить о своих проблемах и стремлениях.

– Не знаю, не знаю, – повторил Логан, – Я попробую переговорить с ним.

– Постарайся, Логан, десять тысяч кин.

– Постараюсь, но наверняка придется подождать.

– Не проблема.

Логан взял выходные и оставил их без машины. Билл и Санчес разбирали отснятый материал, пили пиво. Через пару дней поехали отдохнуть на лодке на ближайший для пикников остров Манубада. Маленький, с хорошим пляжем, весь покрытый зеленью, как болотная кочка, островок был идеален для отдыха от грязного города. Несколько одиноких уцелевших пальм почти не давали тени, но предусмотрительно взятый с собой тент и кулбокс с пивом спасли положение.

Санчес лежал на песке в прибое ленивых волн, подставив потемневшую от загара кожу солнцу. Плаванием он заставил устать тело. Глаза и губы немного пощипывало от соли, солнце проникало сквозь темные очки и закрытые веки. Тихое журчание волн ласкало слух, а прохладная вода – ноги. Слегка пахло йодом от выброшенных на берег водорослей. Их запах разбудил воспоминания о других местах, непохожих на это, но столь же обманно прекрасных. Из глубины памяти всплыли величественные горы Кавказа, зеленые просторы лугов, узкие извилистые речки и невероятный аромат трав. Он всю жизнь прожил на равнине и горы поразили его. Затем появилась другая картина – оглушающий хлопок взрыва, падение с БМП, дым, бег согнувшись, обдирая колени, оглушающий треск пулемета, снова взрыв, от которого ноги превращаются в вату, огонь, снова дым и бег по трупам друзей, крики сбоку, надсадный раздирающий слух рев движка боевой машины, осколки камней по лицу, соленая кровь с крошкой зубов во рту, дрожание автомата в своих стиснутых крючьями руках и стрельба по скользящим по склону боевикам. Чернов до боли сжал челюсти и оборвал воспоминания. Сердце бешено билось. Он медленно выдохнул и отпил пива. Говорят, здесь, как и там до независимости, было классно. Спокойно, мирно, ни крови, ни страха. Как тут не стать расистом-империалистом. Если они понимают свободу, как возможность грабить и убивать. Никак.

– Санчес, у меня хорошее масло! – рядом упал на песок мокрый Билл, обдав Санчеса дождем капель.

– Что у тебя?

– Хорошее масло! Черт, жаль, что ты не австралиец, в общем хорошая новость есть. Недавно пришел текст от Логана, он договорился о встрече.

– Круто, когда едем?

– Точно не знаю, но скоро.

В пятницу, в один из особо жарких дней, почти в самый солнцепек они поехали на встречу с Ило. Дорога вилась мимо аэропорта в северо-восточные кварталы на окраине города. На перекрестках уже стали собираться кучки местной молодежи. Они сидели на бордюрах тротуаров с бутылками алкоголя, курили, хохотали и посматривали на редкие проезжающие машины. Асфальтированная дорога оборвалась, и машина поскакала по пыльным колдобинам сквоттерских кварталов. У собранных из строительного мусора домов обыденно суетились женщины, играли и кричали дети, мужчины хмурыми взглядами провожали машину. Логан потребовал свои деньги вперед и теперь молчал. Довольное настроение Билла стало убывать вместе с разговорчивостью. Санчес посмотрел вокруг и начал отстраняться от калейдоскопа картинок. Он готовился.

Шоколадного цвета коротыш с курчавой шевелюрой на жестком скуластом лице сидел, как на троне, на почти новом офисном кресле. Кресло не вписывалось в интерьер хибары и было, скорее всего, заимствовано с одного из домов на холме с видом на море. На столе сбоку от него стояли несколько жестяных банок местного пива, пустые банки валялись под столом. Одет мужчина был в желтую рубашку поло с обычным для Китая оптимистичным принтом, черные брюки и грязные кроссовки. На коленях Ило демонстративно лежал самодельный короткоствольный обрез с устрашающим диаметром спаренных, перемотанных желтой проволокой, горизонтальных стволов. Но выделяли его выпученные, с налитыми кровью белками, глаза. Они не мигая наблюдали за вошедшими. Два худых парня в майках предложили гостям сесть на перевернутые ящики из-под пива и сами тут же расположились на соседние. Их жуткий перегар не добавлял свежести вонючему помещению.

Логан с натянутой улыбкой что-то быстро проговорил хозяину комнаты. Ило лениво ответил, не переводя взгляд на соплеменника. Парни в майках коротко хохотнули.

– Босс Ило согласен поговорить с вами, – сказал Логан, – Но ему нужно сначала заплатить.

– Да, конечно, добрый день, Ило, – Билл вынул из кармана смятый конверт и протянул боссу, – Здесь оговоренная сумма.

Ило еще больше выпучил глаза, выкрикнул что-то и схватится за ствол, его парни оскалились. Санчес застыл, едва вытянув камеру из сумки. Немигающий мужик с обрезом в руках нервировал, да и веселые парни по краям не добавляли оптимизма. Билла тоже бросило в жар, хотя недавно он полагал, что жарче уже не будет. Ситуация становилась неприятной. Их проводник быстро затараторил на местном наречии. Наконец, через пару тревожных минут все соплеменники успокоились.

– Все в порядке, – сообщил Логан, – У нас не принято передавать деньги в конверте. Нужно видеть, что кроме них, нет других предметов, способных нанести вред.

– Что вы имеете в виду?

– Что-то заколдованное, проклятый предмет.

– Аа, понимаю, очень мудро.

Билл вынул из конверта толстую пачку темно оранжевых кин, Ило взял деньги, потискал пачку в руках и засунул в штаны. Проделывая эту процедуру, он умудрился не опустить своего взгляда. «Чертов придурок», подумал Санчес, устанавливая треногу и камеру на ней.

Глава 13

– Ну что там? – спросил Стэнли.

– Сигнал пропал, сейчас перезвоню, – Даниэль попробовал дозвониться, но сигнал обрывался.

– Проверь по локатору.

– Уже проверяю, – Даниэль на несколько секунд замолчал, – Странно, его телефон выключен, но координаты последнего места есть.

– Наверно, батарейка села?

– Возможно. Буду дозваниваться.

– С ним же не должно ничего серьезного случиться? – спросил Стэнли.

– По идее, нет. Надеюсь, что нет, но…

– Но в любом случае, надо поспешить, – закончил Камински, – Хотя Арго далеко не виндджампер.

В порту парни заплатили за топливо и воду. Доставка продуктов с городского рынка к марине Порт-Марсель много времени не заняла. Рынок находился по соседству в прямой видимости. Выбор фруктов, овощей, морепродуктов и всяких маринованных закусок впечатлял как ценой, так и обилием. К пяти вечера парни закончили закупки. Каюта снова наполнилась плотно стоящими коробками с едой и питьем.

Ветер крепчал. Судя по карте погоды, к соседнему архипелагу Вануату приближался фронт низкого давления. Даже в защищенной бухте чувствовались вихревые порывы и мелкая, очень неприятная коротковолновая рябь. Парни после дебютного перехода решили выспаться на берегу, чтобы утром, после широких устойчивых кроватей и сухих простыней, стартануть в Порт-Морсби.

Ноги парней превратили их небольшой вечерний променад в продолжительную прогулку по темнеющим запутанным улочкам южной части Нумеи. За откровенными разговорами их руки, не задумываясь, открыли двери уютного бретонского ресторанчика с вкуснейшими крепами и запашистым выдержанным кальвадосом. Бутылка теплого яблочного бренди маленькими глотками, будто тихими шажками, подвела парней к теме женщины в жизни мужчины и к краю понимания самого коварного вселенского заговора.

– А ты заметил, как меняются люди? – спросил Стэнли и замер, вдыхая аромат подогретого руками кальвадоса, – Что происходит с самыми отвязными и сумасшедшими парнями. Вроде бы ты знал их много лет, в любой момент мог затусить с ними на ночь, сорваться в любую поездку или, черт возьми, просто дунуть на берегу травки. Что с ними происходит?

– Кажется, я понимаю к чему ты клонишь, – кивнул Даниэль.

– Еще бы, – Стэнли сделал глоток, зажмурился и улыбнулся, – Как ты тоже наверняка заметил, после начала совместной жизни или тем более свадьбы, прежде яркий парень начинает меняться. Не сразу, но он перестает звонить, срываться на тусовки, заглядывать в родной бар. Затем он меняет привычную одежду, обрывает старые многолетние контакты, больше работает и меньше отдыхает. Как ты думаешь, становится ли он счастливее?

– По-разному бывает, ты сейчас ведешь какую-то конкретную параллель?

– Нет, ничего такого, и ты прав, бывает по-разному. Только заметь, как правило, этот парень при редких, почти случайных контактах, сам предлагает встретиться, посидеть в баре, вспомнить с ностальгией веселые деньки. Но обычно, эти встречи дальше разговора не идут, он только лайкает фотки с тусовок своих друзей. Вопрос – почему?

Стэнли похлопал себя по карманам в поисках трубки и предложил выйти из помещения покурить. Они вышли наружу с пузатыми бокалами в руках.

– Можешь сказать, почему? – снова спросил Стэнли.

– Есть время разбрасывать камни и время их собирать. Может поэтому?

– Да, я понимаю, все на свете нужно делать вовремя. Но становится ли парень действительно более счастливым, когда меняет свою кайфовую жизнь на другую, на однообразный бег на месте с кучей запретов и обязательств? Мне кажется, это заговор, чертовски хитрый женский заговор, – Камински наконец раскурил трубку и довольно задымил, поглядывая на друга.

– Вроде все логично звучит, но я чувствую, есть какая-то неправильность, изъян в твоем рассуждении.

– Давай, попробуй найти, буду рад увидеть.

– Так, – Даниэль сделал гораздо более длинную паузу, чем бы хотел, – Нельзя же всю жизнь только тусить и развлекаться, человеку нужны дом, семья, дети.

– Бла, бла, бла. Это как раз те самые слова, что втирает нам одураченное общество. А общество всегда дурачат, во все времена и на любые темы. Примеров тьма, но не о них сейчас. Давай разберемся по порядку до и после брака. Я буду утрировать только для яркости, – Стэнли глотнул кальвадоса и начал, – Первое, парень мог сам распоряжаться своим свободным временем, ходить куда и когда хочет, играть, заниматься своим, пусть самым дурацким хобби, да хоть дома без трусов разгуливать. А что получил, ему приходится получать удовольствие от похода со своей женщиной по выходным к ее маме или подругам. В итоге у парня намечается глубоко спрятанная неудовлетворенность жизнью и депрессия. Идем далее, парень мог зарабатывать столько, сколько считал нужным. Для его потребностей много не надо, если не подсаживаться на рекламу и Инстаграм. Теперь он постоянно работает, с утра до вечера, чтобы обеспечить других людей, купить новый дом и машины. Больше работы, больше проблем, денег постоянно не хватает, и от этого еще больший нервяк и болезни. И наконец, последнее по списку, но не по важности – секс. Здесь вообще все очевидно. Наш парень мог встречаться с разными девушками, с соседками, со студентками, с подружками, и подружками их подружек. Всегда сохранять здоровое желание и быть в форме, спортивным, красивым и подтянутым. Но что он получает? Одну и ту же женщину. Поссорился – терпи, ни на кого не смотри. Итог – некуда стремиться. Появляется живот, щетина, уныние. Это все портит мужскую природу. Зато женщинам хорошо. Достаточно убедительно?

– Недостаточно, – Даниэль сделал последний глоток из бокала, – Ты забыл про любовь и детей.

– Любовь приходит и уходит. Людей в семье связывает нечто более сложное, многофакторное. Или вернее любовь создает семью, а дальше работают обязательства. А дети, – Стэнли пожал плечами, – Завести никогда не поздно. Главное, быть с ними честным и обеспечить образование.

– Наверное, после моего расставания я просто вынужден с тобой согласиться.

– Не факт, просто подумай над этим, кстати у тебя есть хороший пример – твой отец.

– Ты докурил? Пойдем внутрь, у меня закончился кальвадос.

Они вернулись за стол, улыбнулись официантке и снова налили запашистый карамельный напиток. Даниэль немного покрутил в руках бокал кальвадоса.

– Знаешь, Стэн, отец ведь никогда не был для меня примером. Как раз наоборот, я не хотел становится его копией. Он ушел от нас.

– И стал жить, как хотел.

– Видимо, да.

– Извини бадди, и что же в этом плохого? Нет, я конечно тебя понимаю, что он твой отец и все такое, но и его, как мужчину, тоже. Его взгляды на жизнь близки моим, хотя я и знаком заочно. Как он сейчас кстати?

– Да лучше всех, как всегда. Переключился на азиаток. Живет то с одной, то с другой в разных странах. Сейчас, по-моему, у него девушка из Лаоса.

– Красивая?

– Не видел.

– Жаль, а зарабатывает также?

– Да, строит в Азии дома и продает. У него своя схема, спорная, на мой взгляд, и с налогами не все гладко, но работает. В любом случае, зарабатывает он больше меня.

– Что не запрещено, то разрешено. Зачем заморачиваться. В общем он молодец, я бы с ним с удовольствием поболтал.

– Это он посоветовал мне попробовать сменить обстановку и поехать в Азию. Остальное я уже сам придумал.

– Мудрый совет дал твой отец, поехать отдохнуть в Азию. А вот по поиску этого золота, сразу видно, что твоя идея.

– Спасибо.

– Ну действительно же идея так себе, полная чушь.

– Вот как, – Даниэль откинулся на спинку стула и посмотрел на Стэнли, – Зачем ты тогда согласился?

– Я почувствовал, что выйдет очень крутое приключение. Особенно, если мы все снова соберемся вместе. Главное, не утопить лодку.

– Это да, но я еще надеюсь что-нибудь найти.

– Что-нибудь обязательно найдешь, – Камински поднял бокал, – За нас!

– За нас!

После бретонского ресторанчика они направились в свой отель, но ноги снова завели их не туда. Небольшой винный бар со столиками на открытой веранде выглядел в темноте таинственно и притягательно. Ветерок веял теплом и лаской, в духоту безликого номера идти не хотелось.

– Может все-таки в отель, – предложил Даниэль, – Рано утром же выходим.

– Но ведь еще не утро, успеем. Выйдем, как полагается, с первым лучом.

Друзья заказали сырную тарелку и молодое белое вино. Через пару часов, уже ночью, усатый хозяин вежливо пригласил посетить его завтра и стал закрывать бар.

Проснулись они оба в отеле с болью в голове и опухшими лицами. Стэнли одернул шторы, простонал и зажмурился от лучей яркого света. Утро давно прошло.

– Позвони Санчесу, – попросил он.

– Уже, – Даниэль отодвинулся от солнечной полосы, располовиневшей комнату и уткнулся в смартфон, – Нет связи. Собираемся.

– Конечно.

Берег встретил ветром. Парни отметились у капитана порта, затем в таможне, заполнили и подписали бумаги. Стэнли отключил электрокабель и водяной шланг, а Даниэль завел мотор, проверил скачанную сводку погоды и занес в чартплоттер маршрут. Из гавани они вышли аккуратно, на моторе. За молом крепкий ветер задергал яхту. Первая же волна залила палубу и промочила одежду.

Даниэль занялся курсом, проверил показания эхолота и сканера. Акватория у Новой Каледонии не отличалась простотой. Стэнли забегал по скользкой палубе, с руганью ставя паруса и закрепляя такелаж. Затем они по очереди спустились вниз и переоделись.

– Началось веселье, – сказал Камински, передавая кружку непроливайку с кофе напарнику, – Не страшно, бадди?

– Ага, страшно, плюс какая-то хрень на экране.

– Да, дед говорил, придется пилу рисовать и не надеяться на автопилот.

– Старая школа.

– Точно, – усмехнулся Стэнли, – Сколько идти?

– Две недели.

– Вот дерьмо. Ну хоть одну ночь выспались, – Стэнли на минуту замолчал, – По-моему, я получил охрененную прививку от морских путешествий.

Он хотел что-то еще добавить, но боковая волна вошла в борт, и несколько ведер воды ударили ему в лицо.

Им повезло пройти краем циклона. Фронт низкого давления повернул к Новой Зеландии. Еще им повезло научиться зашивать паруса, менять ролики подъемных механизмов, защелки по краю ткани парусов, натягивать такелаж. Дед оказался хозяйственным морским волком. Носовой отсек Арго, хранивший кучу прежде непонятных штуковин и веревок, стал для них пещерой Алладина. Крепкий, с частыми шквалами ветер кошмарил быт. Парни снова обросли щетиной, одичали и пропитались насквозь солью.

Через две недели они не увидели землю, но привыкли к морю, волнам, ветру, воде от горизонта до горизонта. Мир сначала сжался до пары шагов в каждую сторону и почти задавил их, затем расширился до бесконечности и подарил новую степень свободы.

Через семнадцать дней парни увидели неподвижные синеющие облака. Их держали прибрежные горы Новой Гвинеи. До Порт-Морсби оставалось сто миль. В этот день пришло текстовое сообщение от Санчеса.

Глава 14

– Меня зовут Билл, и я бы хотел взять у вас интервью. Расскажите мне пожалуйста, что значит быть расколом?

Два чернокожих паренька по бокам босса ухмыльнулись, отпустили пару невнятных фраз и замолчали. Тела этих парней выглядели расслабленно, без всякой угрозы, но их глаза Чернову не нравились. Санчес видел и помнил эти взгляды первобытного хищника и раньше, без всякого налета цивилизации или гуманности. Лупоглазый главарь заговорил медленно, растягивая слова. Санчес подумал, почему местечковым беспонтовым бандитам так нравится говорить в стиле звёзд старых голливудских боевиков. Речь Ило потихоньку отошла на второй план, Чернов погружался в странное особенное состояние транса. Оно позволяло отключить лишние голоса в голове, внутри и снаружи. Страх оставался, сидел прочно и выделял порцию за порцией адреналин, но переставал мешать. Разум снижал активность до уровня инстинкта, незначительное уходило на второй план, а восприятие мимики, движений людей напротив обретало четкую последовательность и плавность.

Между тем, Ило продолжал тянуть слова.

– Быть расколом, значит оставаться свободным. Мы живем на этой земле тысячи лет и всегда были свободными. Мы никого сюда не звали. У нас есть свои традиции и законы, и чужие нам не указ. Это и значит быть расколом.

– Спасибо Ило, я слышал много разных мнений про «расколов», и ваше мне кажется сейчас самым авторитетным. Скажите пожалуйста, вы давно возглавляете свой клан и обеспечиваете безопасность вашего племени Рума?

– Да, я уже больше десяти лет защищаю наше племя, нашу землю и свободу.

– Можете подробно рассказать об этом? С чем вам приходится сталкиваться? Как проходит ваш день?

– Ты все записываешь на камеру, так?

– Да, с вашего разрешения.

– Я не разрешал, но окей, записывай.

– Спасибо Ило, – рубашка на спине Билла окончательно взмокла. «Чертова жара и чертов туземец», подумал он и снова доброжелательно улыбнулся Ило.

– У меня обычный день, я сижу здесь и слушаю, что говорят люди. Когда я смотрю на людей, они говорят правду. Потом я думаю и даю им совет, – Ило замолчал, но не отвел свой дурной взгляд.

– О чем обычно люди просят вас или какой совет спрашивают?

– Разные вопросы, их много, я уже не помню, – Ило опять замолчал, а его ребята хихикнули.

– Хорошо, я вас понимаю, – сказал Билл, – А вы можете рассказать, например, о последней просьбе, с которой к вам обратились.

– Могу.

– И что это была за просьба?

«Чтоб у тебя глаза лопнули, тупой идиот», про себя подумал Билл и еще раз улыбнулся.

– Два белых мужика из Австралии захотели влезть туда, куда им лезть не следует. Они, наверное, посчитали себя такими умными, что решили обмануть Ило. Но Ило видит всех насквозь.

– Эй, погодите, погодите, мы просто журналисты!

– Журналистам тут делать нечего, а вот полицейским крысам есть.

Лупоглазый Ило моргнул. Ангу, его племянник, давно ждал начала редкой потехи с белыми копами. Он бросился на псевдожурналиста, его друг Абела на пол вздоха позже кинулся на второго австралийского копа с камерой.

Билл поднял руки в защите. Ангу ждал этого, он сглотнул кислую слюну бу-ай, слегка пригнув ноги. Затем, почти прильнув к корпусу врага, скользнул тому за спину и уже через секунду сомкнул свои руки на шее копа в удушающий замок. Тот бессмысленно вцепился в руку и захрипел. Ангу заулыбался.

Абела кинулся на своего копа чуть позже, тот занимался съемкой и до последнего ничего не понимал. Его камера на треноге неудачно качнулась и перегородила путь в момент прыжка. Камера ударила в грудь, потом его что-то подхватило. Абела вместо того, чтобы придавить белого мужика к полу и затем приставить нож к горлу, с размаху врезался лицом в дверной косяк. Вспышка боли, хруст от лопнувшей челюсти и собственный крик оглушил Абела. На трясущиеся руки перед лицом крупными каплями хлынула кровь.

–

Ило позволил себе улыбнуться. После движения век, его глаза наконец то расслабились. Парни по бокам кинулись на полицейских оборотней. Колдун племени не обманул. Дым травки правильно подсказал, откуда идет опасность для Ило. Завтра, когда копы расколются, он узнает, кто их навел и что им уже известно о трафике. Ило наградит колдуна и решит, что делать с копами дальше. Наверно, придется их отпустить, договориться, проблемы с австралийским офисом по борьбе с наркотиками никому не нужны.

Что-то пошло не так.

Нет, любознательный коп все делал правильно. Он, как положено, трепыхался и хрипел в руках племянника. Но патлатый коп с камерой успел отодвинуться, да еще ладонью придать ускорение голове Абела. Треск столкновения дверного косяка и лица неудачника получился громким. Зря Абела столько пил. Но это не беда, в руках остается его надежный Коротыш, а в соседней комнате сидят еще парни.

Все это безобразие уложилось в какую-то секунду, а Ило уже успел поднять тяжелый обрез самодельного ружья. Размытый штрих руки неправильного копа отпечатался в глазах, и голова сотряслась от тупого удара. Первый удар был шоковым, Ило даже не поверил, что невообразимое случилось, дыхание перехватило, картинка начала плыть. Перед вторым ударом Ило успел моргнуть еще раз, в ушах зазвенело и стало мокро, на третий он не смог открыть глаза, четвертый погасил свет в голове Ило.

–

Ангу неверующе смотрел на происходящее, глаза парня округлились почти как у дяди, улыбка застыла на лице. Абела, его лучший друг детства, с которым они вместе столько всего творили на темных улицах Города, оказался на коленях и визжал, как жертвенная свинья при разделке. Голова дяди дергалась, словно у соломенной куклы, под частыми щелкающими ударами второго копа. Ангу сжал зубы и взбесился, как всегда и бывало при сопротивлении жертвы. Ангу знал, в таком состоянии он страшен, он превращается в духа войны с оскаленным красным ртом, только предельная усталость, сломанная палка или нож, застрявший в костях жертвы, могли его остановить в таком состоянии. Ангу ослабил хватку на замершем копе и потянулся за спину. Свихнувшийся коп перестал молотить дядю, бросил на пол куски расколотой окровавленной деревяшки и забрал дядин Коротыш.

– Брось! – заорал, брызгая слюной, Ангу и резко приставил лезвие к горлу своего копа.

Ангу смотрел прямо в глаза противнику, старался сделать свой взгляд еще бешеней и страшнее, лишить сил врага, но коп почему-то все делал неправильно. Он не поднял глаз, не столкнулся взглядом. Коп глядел мимо, сквозь Ангу, на уровне плеч. Затем он поднял оружие и прицелился.