Золото под ногами. Книга 1

– Брось, или я его зарежу! – снова крикнул Ангу, с облегчением слыша топот ног в соседней комнате. Парни уже бежали на помощь.

Ангу потянул губы в усмешку и заметил огонек в черной дырке Коротыша. Грохота выстрела он не услышал.

В углу, в виде монумента самому себе, стоял Логан. Он не ждал проблемы, все было обговорено и согласовано. Деньги, интервью австралийцев с боссом, его доля. Дома уже ждал алкоголь, жена и дети. Чертова карусель из тел продолжала крутиться. Он вжался спиной в самый угол стены. Его ладони похолодели, страх захлестнул. Логан услышал стук своего сердца так отчетливо, будто оно перескочило в голову.

Залп Коротыша ударил по ушам, затем снова. Второй раз помощник Билла выстрелил в проем по перегородившим его двум другим бойцам Ило. Резко пахнуло порохом, на лицо брызнуло липким и теплым.

– Ключи от машины, быстро, – голос Санчеса прервал поток его паники.

– А? – не сразу понял Логан. Австралийский то ли коп, то ли все-таки журналист, во что верилось все меньше, не стал ждать. Он грубо сунул руку в его штаны, чуть не оторвав карман, и вырвал ключи.

Логан не шелохнувшись с ужасом продолжал наблюдать. Санчес схватил под руку упавшего вместе с племянником Ило Билла, поднял его и потянул за собой к выходу. Билл держался за горло и еле переставлял ноги. Когда он оказался около вопящего Абела, тот схватил его за штанину и потянул вниз. Билл повалился на пол, цепляясь и увлекая за собой напарника.

–

Санчеса била мелкая дрожь, страх пробивал контроль, заливал панической волной. Хотелось просто бежать, бросить Билла и бежать к машине. Один он бы мог спастись, растолкать у выхода туземцев и свалить отсюда. Эта жуть началась не по его вине. Но ротный давным-давно учил другому в подвале разрушенного дома. «Ребятишки, хотите выжить – никогда не сдавайтесь. Если начался бой, бейтесь до конца. Есть автомат – стреляй, есть нож – бей ножом, ничего нет – ломай руками, души, кусай зубами. В плен не сдавайтесь, это хуже любой смерти – сами все видели. Держитесь за друга, только так вы вернетесь домой.»

Правая кисть пульсировала до локтя острой болью. Скорее всего, сломались костяшки, когда треснул самодельный кастет, а жилы растянулись после удара подвернувшегося кулака. Удерживать в руке обрез становилось мучительно. Санчес хотел протащить Билла к выходу мимо двух упавших во второй комнате аборигенов, но напарник запнулся и повалился на него. Они упали вместе.

Один из расколов открыл глаза, навел свои покрасневшие белки на Санчеса и схватил его за горло. Чернов прижал подбородок, оперся на колени, выпрямил спину, разорвал дистанцию и, перехватив удобнее обрез, коротко ударил в переносицу прикладом. Сзади хрипел Билл, Санчес обернулся – его австралийского брата держал за штаны тот кучерявый подонок, что кинулся первым. Билл дергал ногами, не отпуская рук от шеи, сквозь его пальцы текла кровь. Санчес, не вставая с колен, снова перехватил обрез за ствол и прикладом, как молотом, врезал по затылку кучерявому.

Сопротивление расколов вроде закончилось. Чернов снова перекинул руку Билла через шею и поднялся с ним. Свет из выхода дома перегородила тень. Высокий худой папуас с грубыми чертами заросшего волосами лица стоял в дверях и пристально глядел на них. В его жилистых руках покоился черный топор на длинной рукояти. Санчес навел ствол на вошедшего. Тот отрицательно покачал головой и, поднимая оружие, шагнул вперед. В груди Чернова похолодело. Они почти выбрались, до машины оставалось всего несколько шагов. Вошедший сделал второй плавный шаг. Санчес с криком метнул оружие в лицо папуасу. Одновременно с броском Санчес скользнул вниз на левое колено, выбросил вперед правую ногу в длинном летящем шаге и прижался телом к ногам туземца. Раскол отбил в сторону обрез и рукояткой топора ударил Чернова в спину. Санчес задохнулся от жгучей боли, но успел. Инерцией броска он сбил аборигена с ног, оказался в боковом удержании. Завершая свой прием, он оплел руками правое предплечье противника и резким движением вверх на себя, оторвал суставы от плеча бандита. Лицо раскола посерело, и он беззвучно обмяк.

Санчес схватил обрез, поднял в третий раз упавшего Билла и, прихрамывая от удара коленом в пол, вышел на улицу. Яркий свет резанул по глазам, очки потерялись в начале схватки. Вокруг джипа и дома собиралась хмурая толпа местных. Чернов стиснул зубы, демонстративно поднял оружие и доковылял до машины. Билла он запихал на заднее сиденье, сам сел спереди, сделал пару гудков сигнала и погнал джип обратно, в центр Порт-Морсби.

Толпа продолжала топтаться на месте, когда Логан выскочил из дома и побежал в другую сторону.

Глава 15

Билл очнулся от тихого, назойливого гула, он чуть-чуть разлепил веки. Гул шел от старого потолочного вентилятора. Билл, не шевеля головой, осторожно поводил глазами по сторонам. Взгляд уперся в белый потолок, перешел на белые стены, белую дверь и остановился на белом медицинском халате Санчеса. Тот сидел на пластиковом стуле и листал какой-то журнал. Цвет обложки журнала был единственным ярким пятном в комнате.

– Привет, друг, – прошептал Билл. – Как ты?

Бинт покрывал правую руку Санчеса до локтя.

– В порядке.

– А я?

– И ты.

– Круто, – мысли Билла никак не хотели сходиться. Поездка, жара, лупоглазый раскол с ружьем, его тупоголовые подручные по краям, что же случилось потом? Билл закрыл глаза. Потом началось какое-то недоразумение, неразбериха, его стали душить, вспышка выстрела, – Санчес, как мы выбрались? Ты что их всех убил?

– Не знаю, – Санчес отложил журнал.

– Вот дерьмо, мы давно здесь? Так, погоди, а полиция уже была здесь?

– Нет пока.

– Ладно, расскажи, как мы выбрались.

– Они приняли нас за полицейских, – начал свой рассказ Санчес, посмотрев на забинтованную руку.

– Это полное дерьмо, долбанные твари, – ругался Билл, слушая сжатый пересказ Чернова, – Надо же было так встрять. Да, спасибо друг, что вытащил меня, жизнь мне спас. Черт, это конечно была самооборона, абсолютно точно, но тебе все-таки лучше свалить подальше отсюда, доказывать невиновность в ПНГ лучше удаленно. Местные копы, местные тюрьмы, это полный трэш, лучше всего этого избежать.

– А ты?

– Позвоню в посольство. Я австралийский журналист, меня никто не тронет, но тебе лучше уехать прямо сейчас. Я сделаю все, чтобы тебя отмазать. У меня в кармане должна быть еще пачка кин, забери их и улетай. Из отеля не съезжай, просто возьми документы и сразу на такси в аэропорт.

Санчес отложил журнал и поднялся.

– Ок, созвонимся.

– Да, конечно. Постой, а где ты научился так драться? Ты русский шпион?

– Да, мы планируем оккупировать Новую Гвинею и сделать папуасов коммунистами.

– Чтож, я подозревал, – Билл вяло улыбнулся, – Кстати, ты захватил оттуда камеру? Нет? Ну ладно. Давай друг, иди. Не теряй время.

Санчес поднялся, протянул левую руку. Билл поднял свою и кое-как пожал.

– Обязательно.

– Ты настоящий мужик, будем на связи, спасибо тебе.

– Давай выздоравливай, увидимся.

– Уверен.

Санчес засунул пачку цветных кин в карман, достал телефон и вызвал такси. В коридорах полиции не было. Брошенный джип Логана стоял у самого края парковки. Санчес тщательно протер обрез Ило и прикопал поблизости в рыхлом грязном газоне. Голова опустела, его трясло. Через пять минут на освещенную парковку перед белым двухэтажным зданием госпиталя подъехало такси. Санчес сел в машину и назвал отель. За окнами начинало темнеть. На тротуары, будто из фильма ужасов, выползали жуткие тени. Они становились вдоль дорог, раскрывали окровавленные рты и ждали его. Происходящее выглядело зомбически. В каждом взгляде на проезжающую машину читалась враждебность, жестокость. Одна из теней бросилась к машине, вытягивая узловатые руки. Санчес против воли отпрянул от стекла, но такси уже пронеслось мимо. Одиночество и незащищенность чуждого мира давили, дрожь не проходила. Санчес достал смартфон, нашел контакт Даниэля, несколько секунд смотрел на фото и убрал обратно.

Около отеля полиции не было, охрана пропустила такси за ограждение. Внутри тоже было спокойно. Санчес попросил водителя дождаться его. В номере он по-быстрому напихал в рюкзак вещи, подхватил гитару и вернулся в машину.

– В аэропорт.

Мысли продолжали путаться в голове Чернова. По лицу катился пот, а тело морозило. По их плану, парни должны появиться у берегов Новой Гвинеи примерно через десять дней. Если он улетит, то плыть им одним еще месяц. А если его объявят в розыск, что делать в незнакомой местности вообще не понятно. Он снова достал смартфон. Система онлайн бронирования квартир подобрала недорогой вариант на отдаленной от центра улице Коура-Вэй рядом с уличным рынком Токарара. Санчес вышел на парковке у аэропорта, немного прошел и сел в другую машину.

– Такарара маркет, – сказал он следующему таксисту. Возможно ему показалось, но количество полицейских у входа в терминал увеличилось. Снова заколотила дрожь, во рту пересохло. Следом, ноющей болью, напомнили о себе рука, спина и колено. Санчес закрыл глаза.

У рынка он оказался уже в полной темноте. На черной, с затоптанным мусором земле расположились прилавки с местной деревенской едой. Жаровни и аккумуляторные лампы ярко поблескивали. Их свет выхватывал из тьмы группы людей. Запах мяса и сосисок влек Чернова в сторону рынка, к прилавкам, но ноги пошли в другую. До арендованных апартаментов двухэтажного таунхауса оказалось четыреста метров. Санчес несколько раз позвонил в дверь, никто не открыл. Он сел на свой рюкзак у двери дома и стал ждать.

Густав, хозяин апартаментов, пришел через час. Мужчина оказался невысоким местным жителем средних лет, одетым в серый костюм. Чернов отметил его доброжелательный взгляд под очками в простой металлической оправе. Ситуация вынуждала Санчеса завести беседу. Он узнал, что мужчина работает в строительной компании бухгалтером, никогда не пропускает по телевизору чемпионат по регби и иногда ходит в тренажерный зал. Затем пришлось рассказать придуманную историю о себе, о травме руки во время кайтбординга. Зато просьба о помощи в конце беседы не вызвала удивления хозяина апартаментов. Чернов оплатил проживание онлайн за день, еще неделю наличными со скидкой и закрыл за Густавом дверь. Хозяин жилья обещал вернуться завтра с пакетами продуктов и таблетками.

Жутко хотелось есть и пить. Чернов пошарил на полках маленькой кухни и с грустью вернулся к дивану. Из съедобного у Санчеса было только полбутылки виски. Ко всем проблемам разболелась голова. Чернов достал телефон и позвонил Даниэлю. На экране мелькнуло и замерло изображение друга. Тут же пришло текстовое сообщение о превышении лимита трафика по сим-карте. Пришлось подняться и еще раз обойти комнату. WiFi роутер отсутствовал. Санчес выругался, лег на диван, включил телевизор и открыл виски.

Утром Густав, с огромными пакетами из RH гипермаркета в руках, не смог достучаться до арендатора и открыл дверь запасным ключом. Его постоялец спал в зале на диване, по телевизору австралийские регбисты исполняли свой гимн на спортивном канале, а пустая зеленая бутылка валялась на полу. Густав потряс Санчеса за плечо и чудом не погиб.

Извинялся Чернов долго, даже предложил сделать массаж, но перепуганный хозяин, трогая свою покрасневшую шею, наотрез отказался. В итоге Санчес, для нивелирования последствий жесткого удушающего захвата, дал Густаву денег на бутылку Jack Daniels.

Лихорадка била Чернова двое суток. Еле хватало сил перекусить и напиться воды, тогда наступало временное облегчение. На третий день самоизоляции, в утренней программе новостей, Санчес увидел свою фотографию. В обращении офицер пресс-службы полиции просил о помощи в поиске пропавшего иностранца. Чернов отодвинул тарелку с заварной лапшой и принялся паковать вещи. Перед выходом Санчес записал нужные номера в блокнот и закинул в кастрюлю с соленым кипятком смартфон. Ключи от апартаментов Чернов оставил внутри, а дверь захлопнул на защелку.

Утренняя жара с кислым уличным запахом сразу прилепила одежду к телу, по коже побежали ручейки. Санчес выделялся среди прохожих, как попугай в голубиной стае. Маскировка из зеленого худи с капюшоном, черных очков, большого рюкзака и гитары за плечами привлекала внимание всех без исключения прохожих. Оставалась слабая надежда на отсутствие телевизора или интереса к утренним новостям у большинства городских бездельников. В любом случае, заставлять себя не оглядываться было трудно. Чернов зашел в ближайший придорожный магазин и купил простой мобильный телефон с предоплаченной сим-картой. Сонный продавец за стойкой ограничился записью вымышленного имени при регистрации номера.

Чернов активировал телефон и позвонил одному из двух киви-экспатов26, держащих кайт-спот27 в семидесяти километрах к югу от Порт-Морсби. Они с Биллом ездили к ним для описания активити-сайтов вблизи столицы. Место оказалось достаточно далекое и глухое. Добраться можно было только на джипе по предварительному запросу у организаторов спота. От трассы по джунглям вела извилистая дорога к длинному пляжу, оттуда по песку только во время отлива к кемпингу. Весь лагерь состоял из трех тростниковых хижин, да двух навесов для кухни-столовой в роще низкорослых пальм. По обеим сторонам от кемпа тянулись несколько километров плотного белого песка. В общем, место было почти идеальное для ожидания яхты. Жить в палатке на берегу моря Санчес не боялся. Телевизоров, как и электричества там. во всяком случае, точно не водилось.

Телефон новозеландца долго не отвечал. Каждый длинный гудок разбивал хрупкие планы.

– Але? – голос Джоша принес глоток редкого счастья.

– Привет, Джош, не разбудил? Это Санчес, я к тебе с одним оззи на той неделе заезжал, помнишь?

– А Санчес, конечно, рад слышать, как дела чувак?

– Да все путем, вот хотел снова у вас затусить.

– Не вопрос, давай, только учти, бунгало снова заняты. Оззи уже неделю чиллят. К палатке готов?

– Я мечтаю о ней.

– Ааа, отлично чувак, – киви хрипло рассмеялся, – Билл тоже приедет?

– Нет, он махнул обратно, сдавать материал.

– Ну круто, тогда готовим палатку, когда ждать?

– Ага, слушай, бро, а ты мог бы забрать меня с города?

– Черт, чувак, проблема, да?

– Да, бро, я без колес. Арендовать вообще не вариант.

– А тебе когда надо?

– Сегодня вообще-то.

– Ну окей, забились, поеду за едой, захвачу тебя. Будь в Визион-Сити, закупимся заодно в HR. Наверно в два, идет?

– Договорись, до встречи.

– Бывай, чувак.

Санчес выдохнул, посмотрел вскользь на глазеющих на него местных, накинул на спину рюкзак и пошел. До открытия торгового центра оставался час и три километра. Темные залы кинотеатра на последнем этаже молла укрыли Чернова до нужного срока. Затем Санчес посетил фудкорт, аптеку и спустился на стоянку. Джош, если и удивился перебинтованной руке Санчеса, вида не подал.

До кайт-спота доехали без проблем. Полицейские на кордоне знали машину новозеландца и не остановили. Правда, случился высокий прилив. Вода затопила всю полосу пляжа. Поэтому парни оставили машину у рыбаков в деревеньке Габа Габа, а к кемпингу местные добросили их на лодке. Большая группа австралийцев пила и шумела после дневного кайтинга. Чернов влился в компанию и после нескольких шотов виски, несмотря на больную руку, расчехлил гитару. Заснули они глубокой ночью, после пьяных танцев с ребятами из местного персонала. Санчес отметил огромную разницу между ними и городскими аборигенами. Эти парни были невероятно дружелюбными и позитивными на фоне их земляков из трущоб. Перед тем, как сотовый окончательно разрядился, Санчес отправил Даниэлю текстовое сообщение с координатами кемпинга и стал ждать.

Следующие дни Санчес просыпался под шум волн. Оранжевое солнце сияло сквозь легкие крылья палатки. Он высыпался, отдыхал, лежал на песке, подолгу наблюдал игру света в огромных резных листьях пальм и даже научился сокращать слова, как настоящий оззи с восточного побережья. В кемпинге не знали ни телевидения, ни электричества, ни интернета. Первобытные условия на песчаном пляже с постоянным правильным ветром и идеальным дном два новозеландских кайтера превратили в рай для единомышленников.

Однажды утром, после завтрака из остатков ужина Чернов по привычке искупался на мелководье и приготовился читать очередной потрепанный томик Lonely Planet28 из оставленных книг кемпинга. Издали, с моря, послышался шум лодочного мотора. Рыбацкие лодки обычно шумели или ранним утром, или наоборот поздно вечером, уходя в море за креветками. Санчес взял местный бинокль.

Очень далеко на волнах прыгала черная обтекаемая лодка. Здесь таких не водилось. Еще дальше за отмелями на пределе видимости, то скрываясь, то появляясь, мелькал едва видимый корпус белой яхты.

Глава 16

В международные воды от берега Папуа Новой Гвинеи Арго вернулась на полном ходу. Ближе к проливу Торреса ветер и течение усилились, скорость яхты возросла до 9 узлов. К обеду они покинули полосу территориальных вод Новой Гвинеи, а ближе к вечеру патрульный австралийский вертолет на 16 частоте запросил их данные. После обмена информацией береговая охрана пожелала доброго пути и внимательности в проливе. Парни молча сидели под навесом кокпита.

– Не нравится мне такое начало, – возобновил разговор Стэнли. – Хреновая была идея отправлять тебя в Порт-Морсби на месяц без денег. Я даже не понимаю теперь наше положение.

– Что случилось, то случилось, – ответил Санчес, – Я много думал за эти дни над каждой секундой той встречи.

– Конечно круто, что ты остался жив и здоров, но все остальное полное дерьмо. Ты не выяснил, что в итоге с пострадавшими?

– Нет. Стэн, тогда все произошло слишком быстро. Думать было некогда, когда они кинулись на нас.

– Ты же говорил, что готовился к нападению?

– Ну да, готовился, успел среагировать, а дальше управлять ситуацией стало невозможно.

– Бро, это были вооруженные бандиты, – сказал Даниэль, – Они нарушили неприкосновенность журналистов. Хорошо, что Санчес выбрался, это главное.

– Хорошо, но погибли люди, Санчес сбежал, и теперь не понятен его статус, преступник он или жертва, – сказал Стэнли.

– Ок, этот Билл, он как нормальный парень? Может ему позвонить, узнать новости?

– Да, вполне нормальный, – ответил Санчес.

– Тогда звони.

– А есть связь?

– Спутниковая. Нельзя тянуть, от этой информации зависит, что мы вообще дальше делаем.

– Можем просто заполнить новый крю-лист и вперед, – сказал Даниэль.

– Но сначала надо позвонить.

Санчес взял спутниковый телефон и набрал номер Билла.

– Привет Билл, это Санчес.

– Санчес, это ты! Черт, вот дерьмо, наконец-то. Друг, ты куда пропал? Никаких вестей, телефон не отвечает, с тобой все в порядке? Ты где вообще?

– Все в порядке, я в безопасности, как сам?

– Я в норме, вернулся в Сидней. Теперь я звезда, можешь себе представить, какой сюжет получился!

– Представляю, значит ты на волне.

– Точно чувак. Но куда ты пропал, я две недели долблю наше посольство и администрацию в Порт-Морсби. Тебя все ищут.

– Да все хорошо, я решил не улетать, дождался парней.

– Класс, значит ты уже не в ПНГ.

– Ага, уже нет. Билл, скажи мне, как там все закончилось? Что с расколами?

– Все утряслось. Ило жив, по слухам, скрывается где-то в джунглях, его ребята, кто жив – в госпитале, остальных в мешках увезли, – Билл сделал паузу, – К тебе сейчас нет никаких обвинений, полицейские нашли камеру, там видно, как они напали на нас. Так что не парься, вынужденная самозащита.

– Черт, круто, просто круто! Ты сделал мой вечер.

– Чувак, я должен тебе нечто большее.

– Все в порядке. Мы хорошо поработали.

– А да, конечно. Санчес, спасибо тебе. Я, наверно, до сих пор в себя не пришел, только осознал, что случилось.

– Мы русские своих не бросаем.

– Конечно, понимаю, у тебя все по плану?

– Да, все по плану. Ладно, я по спутнику говорю, созвонимся на берегу.

– Конечно, не теряйся, удачи тебе!

Санчес нажал кнопку отбоя и посмотрел на ребят.

– Мне кажется, это нужно отметить, – сказал Стэнли и поднялся.

Даниэль поднял руку, и они с Санчесом сделали пять.

При выходе из пролива Торреса в Арафурское море грозовой фронт догнал яхту и устроил беззвучное, но потрясающее световое шоу. Облака, словно лампочки рождественской елки, светились после каждого грозового всполоха. Парни расслабились и наблюдали за небесным шоу.

– Надеюсь, все плохое в нашем приключении уже в прошлом, – сказал Даниэль.

– Я тоже, – добавил Стэнли, – Очень.

Санчес молчал и не отрывал взгляда от сверкающего белым светом черного горизонта.

Следующие две недели стали настолько идеальными, насколько идеальным может быть круизный яхтинг. Море обходилось без шквалов и циклонов. Ночные ливни приносили свежесть после дневного зноя. Дежурить вахты стало легче, каждый отдыхал по восемь часов и четыре наблюдал за автопилотом и приборами. Парни наслаждались плаванием, рыбачили, купались и загорали. Яхта пересекла Арафурское море и вошла во внутренние воды Индонезии. Количество танкеров и грузовых карго заметно снизилось. В день один или два корабля проходили на пределе видимости. Их скучающие рулевые охотно общались по рации, делились сплетнями и новостями. Даниэль читал и планировал обследование последней стоянки японского флота в Бакуит-Бей на Палаване. Санчес увлекся парусами и рыбалкой. Стэнли возобновил работу над мобильным приложением. За две недели спокойного плавания под парусом они съели и выпили почти все припасы, а рыба на гриле с жареным рисом и рыбные супы всем порядком надоели. Обсуждение будущих планов сменилось разговорами о девушках, затем наступила очередь воспоминаний о еде в любимых немецких, австралийских и русских заведениях. Когда рыбные стейки перестали лезть в рот, форштевень Арго повернул в сторону ближайшего острова Молуккского архипелага. К городу Амбон, с набережными, полными уличных ресторанов, международных моллов и притягательных азиатских рынков.

Современный индонезийский город раскинулся по обоим гористым берегам длинного залива. Парни провели яхту под высоченным мостом, соединяющим берега залива и запарковали ее во внутренней бухте города. До причала пришлось добираться на тендере. Береговая администрация стандартно, по радиоканалу, уточнила о цели визита, экипаже, судне. Даниэль успешно попросил разрешение на два дня для пополнения воды и продуктов. Затем парни разобрались с формальностями карантинной службы и таможни. Улыбчивый таможенный офицер рекомендовал закупиться в ближайшем продуктовом гипермаркете Амбон-Сити Центр. Целый час друзья сидели в креслах одной из кофеен молла. Они наслаждались забытой кондиционированной прохладой и свежайшими булочками с корицей. В большинстве своем, люди не замечают окружающие их самые элементарные удобства. Но стоит комфортной среде надолго пропасть, простые вещи становятся самыми желанными.

Красивый город или Телук Амбон по-малайски поражал различием национальностей своих жителей. На разнообразие сказывалась длинная колониальная история. Португальцы сделали город центром колониального завоевания индонезийских островов. Затем голландцы основали здесь главную базу Ост-индской компании. За пятьсот лет торговля притянула людей всех цветов кожи и вероисповедания. Однако, несмотря на общее мусульманское население Индонезии, остров до сих пор на шестьдесят процентов оставался христианским.

Петер Леманн за свою жизнь в Юго-Восточной Азии провел полезное наблюдение, касательно китайских ресторанов и рассказал сыну.

«Самые лучшие уличные рестораны имеют здесь незаметный, даже непритязательный вид, – говорил он, – Не смотри на вывеску, смотри на автомобили перед заведением, не обращай внимание на интерьер, обрати внимание на клиентов ресторана. Это должны быть только местные жители, никаких иностранцев. Они должны есть медленно, не торопливо. Если видишь это, заходи не раздумывая».

Даниэль проверил утверждение в первом же достигнутом городе в ЮВА. Простые решения интерьера, полиэтиленовая растяжка вместо неоновой вывески, дорогие авто у входа. Друзья сели за один из двух свободных столов. Деловитый китаец заспешил с кухни и выложил перед ними ламинированные распечатки специалитетов. Подписи с сумасшедшим переводом с китайского на английский типа «старая рябая женщина», «легкие супругов» указали на сычуаньское направление китайской кухни. Хозяин ресторана на ужасно старомодном английском поприветствовал гостей и предложил помочь с выбором. Парни согласились и не ошиблись. Они почти наелись одними закусками. Основные блюда невозможных размеров были потрясающе вкусными, но полностью просто не влезли. Владелец заведения снова проявил инициативу и упаковал остатки ужина в контейнеры.

Поздно вечером, перед возвращением на лодку, Санчес сообщил друзьям о своем желании провести ночь в отеле.