Золото под ногами. Книга 1

Вечерами, после совместного ужина, Даниэль с ноутбуком засиживался на увитой виноградной лозой террасе в таверне Михаэля. Стрекот цикад, по-вечернему насыщенный, мятно-сладковатый запах олив и бугенвилей одновременно отвлекал и вносил удовольствие в работу. Поставщики и производители оборудования геолокации не спешили отвечать или предоставляли только маркетинговую информацию, без достаточных технических характеристик. Выбор сканеров пустот усложнился. Также обилие бессистемной информации на форумах и интернет-библиотеках сбивали с толку, хоть и подогревали интерес копать дальше.

Санчес после сытного ужина уходил бродить по острову. Тихая Ливадия со своими тремя сотнями жителей оставалась позади. Он поднимался на гористый склон, подальше от редких огней таверн и отелей и ложился на высушенный ароматный ковер из тимьяна, люцерны, клевера и шалфея. Дыхание земли окутывало его, трава щекотала кожу. Санчес закрывал глаза от холода звезд и мечтал.

Следующим местом морской практики стал остров Сими. Его изрезанные бухтами берега и проливы идеально подходили для переходов с галса на галс, подхода и отхода к берегу в условиях разных ветров, приливов, якорению и управлению яхтой в ограниченных пространствах. Вокруг острова они обошли два раза за четыре дня. Стоянки на ночь проходили либо в марине, тогда это сопровождалось общением с властями, либо в уютных бухтах у причалов ресторанов, либо на якоре в различных местах. Даниэль наконец нашел нужное оборудование для георазведки пустот и решил приобрести два комплекта, для подстраховки в случае поломки одного. Теперь, в свободное время, они вместе бродили по холмам, сидели в тени можжевельников, вдыхали хвойный вересковый запах и тихо, лениво разговаривали. Если они были рядом с городом, ветер приносил обрывки слов прохожих или музыку баров, и тогда они просто слушали. В отдаленных бухтах каждый думал о своем и беседа сбивалась, обрывалась на полуслове. Потом находилась интересная тема и они оба отвлекались. Санчес говорил о музыке, о непревзойденных латиноамериканских гитаристах, их чутье и ритме. Даниэль о европейской жизни, ее отличиях с Азией из рассказов отца и о предстоящей возможности во всем убедиться.

Оба парня закончили курсы на «отлично». Шкипер Алекс торжественно принял их в морское братство яхтсменов и обещал позаботиться о сертификатах. После прощального похода на улицу баров Мармариса Даниэль улетел в Стамбул забрать заказанное оборудование, а Санчес продлил проживание в апартаментах до конца месяца. Встретиться договорились уже в Индонезии.

Глава 9

Распакованные коробки, оборудование, инструкции и сумки в беспорядке валялись по всему залу в доме Стэнли. На обеденном столе лежали пустые коробки из-под китайской кухни, палочки и напитки от известного в Ньюкасле сервиса доставки готовой еды. Парней в комнате не было, они сидели в плетеных, из искусственного ротанга, креслах на открытой террасе дома. Вечерело, но с моря еще дул крепкий ветерок, заставляя Стэнли прикрывать ладонью трубку. Аромат вирджинии и терпкого кавендиша на взгляд Даниэля был гораздо приятнее уже после курения. Вторую недокуренную трубку он положил на столик рядом с синим прямоугольником коробки Кельтик Талисман. С непривычки кружилась голова и подташнивало, он открыл пиво. От холодного лагера слегка морозило. Металлические крыши соседних домов окрашивались в красное затопившим половину неба закатом.

– Хорошо тут у тебя, – сказал Даниэль.

– Конечно, это же Австралия, – ответил Стэнли, – А как вам Греция с Турцией, скучновато?

– Я бы не сказал, скорее спокойно.

– Но никакого драйва, старая Европа.

– Там здорово. Санчес по очереди влюбился в каждую, стал узнавать сколько стоит там жить и какие возможности остаться.

– Даже так, и что узнал?

– Узнал, что без вариантов и теперь у него есть стимул отыскать хоть один из кладов. Иначе никак. Там дорогую недвижимость надо покупать, чтоб вид на жительство получить, да и яхту теперь хочет. Понравилось.

– К хорошему быстро привыкаешь, бадди. Послезавтра поедем к мистеру Робинсону на яхту. Дед конечно своеобразный, военная косточка. Нам надо ему со всем почтением показать мореходные навыки, надежда только на тебя, я конечно помогу, чем смогу, но рулить будешь ты, – Стэнли выпустил очередной клуб дыма и тоже открыл пиво.

– Постараюсь, такой вариант нельзя упустить.

– Я так понимаю, если вы с Санчесом вели себя как примерные гимназистки, в барах не пьянствовали, портовых девок в трюм не таскали и инструктору морду не били, значит, чему-то да научились?

– Не переживай, яхту не переверну. В этом вашем озере волны только от проходящих катеров.

– Ну в общем да, а как выйдем в море, справимся, а бадди? – Стэнли посмотрел на Даниэля.

– В крайнем случае аварийный плотик выкинем, этому меня сразу научили.

– Это типа, когда лодка затонет? Смешно. Мне тогда придется гражданство менять, дед тут жизни не даст.

– Поселимся в ЮВА, отец много интересного рассказывал, тебе точно должно понравиться.

– Про его восточный гарем?

– Ну он не давал именно такое определение, – начал было Леманн, но тут же прервался, – Поговорим об этом в другой раз, кажется, к тебе пришли.

Из притормозившей у забора дома белой тойоты, вышла стройная рыжеволосая девушка, помахала парням рукой и уверенно направилась к ним. Парни встали.

– Кристина, познакомься, это Даниэль, мой старый лучший друг, Даниэль, это Кристина.

– Твоя лучшая подруга, – дополнила тем же тоном девушка и поочередно обняла парней, – А ты не такой уж и старый, найти тебе подружку?

– Крис, оставь работу профессионалам, я завтра сам этим займусь, – Стэнли подмигнул Даниэлю.

– Нет, лучше я, а то приведешь какую-нибудь шлюшку из своих бывших.

– Эй ребята, притормозите, никого не нужно искать, – поднял руку Леманн.

– Боже, ты гей? Я почему-то сразу так и подумала, с этим конечно посложнее будет, но я постараюсь.

– Нет, Кристина, я не гей.

– Асексуал?

– Нет. Ладно ищите.

– Я шучу, Дани, просто вы такие серьезные, и ты, наверное, переживаешь из-за экс.

Даниэль посмотрел на Стэнли.

– Извини, бадди, мне пришлось рассказать.

– Ладно мальчики, я переоденусь и вернусь, не скучайте, – сказала Кристина и прошла в дом

– О, вы достали все свои игрушки? – раздалось из глубины дома, – Что это за штуковины? Теракт готовите?

– Бро, ты мне не говорил про Кристину. Вы вместе? – тихо спросил Даниэль и сделал неопределенный жест пальцами рук.

– Да, пока да, не успел рассказать, само собой получилось. Но про наш вояж она особо ничего не знает. Думает, мы просто едем кататься по островам.

– А она?

– А она учится в универе. Все по плану.

– Понятно, она вроде милая.

– И шумная, а вот и она.

Вернулась Крис в шортах и теплой спортивной кофте, она комфортно уселась на коленях у Камински. Посиделки затянулись до полуночи, пока небо не заблестело звездами, а ветер не сменил направление. Они почти успели вывести идеальную формулу взаимоотношений между полами, но в холодильнике закончилось пиво. Спать Даниэля уложили на диване в зале, сдвинув коробки к стенам. Стэнли плотно притворил дверь в спальню и пожелал спокойной ночи.

Леманн вытянул затекшие от долгой дороги и сидения ноги. Он почти заснул, когда из соседней спальни послышались нарастающие стоны.

– Действительно шумная, – подумал Даниэль, натягивая подушку на голову. Через несколько минут мимо дивана, в направлении душа прошлепала босыми ногами голая Кристина.

– Извини, Дани, – сказала она, возвращаясь в спальню, обернувшись на этот раз полотенцем. Даниэль притворился спящим. Через несколько минут ему пришлось вновь натянуть подушку на голову.

Следующий день начался ранним утром. После быстрого перекуса Стэнли сверился с сайтом surf-forecast.com, и они втроем поехали с бордами на пляж. Даниэль решил испытать длинные волны Мэревезер-Бич. Большую часть дня, несмотря на все усилия Стена и поддержку Крис, он провел в пене. Только ближе к обеду Леманн, наглотавшись соленой воды, истерзанный прибоем и исцарапанный песком, вместе с ребятами загреб на лайн-ап. Там, по команде Стена, начала Крис. Девушка разгреблась, встала на третью волну, следом пошел Даниэль на четвертую, и Стен на пятую волну сета. Леманн финишировал у самого прибоя.

Когда Даниэль без сил лежал на песке и смотрел в высокое прозрачное небо, рядом упали Стэнли и Кристина.

– Отлично, бадди, свелл – в девятку, и твоя четверка на максимум была, я считал. Как тебе, чума, а? – сказал Камински, довольно глядя на море.

– Чума, бро, – ответил Леманн в их стиле, – Штормит где-то рядом?

– А то, чувак! Теперь ты готов затусить с настоящими Бич-Банни, – сказала Крис, хлопая по груди Леманна, – Вставайте тюлени, пора на кормежку.

После позднего обеда парни отклонили попытку Крис затащить их в клуб, она почти обиделась, что пропало воскресенье. Вечер повторил предыдущий. Рано утром Кристина включила погромче музыку и уехала в университет. Стэнли и Даниэль кое-как приготовили кофе и с горячими кружками сели на террасе дома.

– Бадди, – охрипшим с утра голосом сказал Стэнли, сморщился и сделал маленький глоток из чашки, – Мы сейчас поедем на встречу с дедом, зови его вначале мистер Робинсон. Немного погодя он разрешит звать себя Чарльз. Создай образ такого серьезного, положительного парня. Если получится удовлетворить его, мы получим хорошую лодку за очень приемлемые деньги.

– Понимаю бро, покажу деду всю мощь немецкой дисциплины.

– Только не перестарайся.

– Мне бы с парусами не налажать, Санчес с ними гораздо лучше управляется.

– Ладно, надеюсь с парусами особо не придется возиться, озеро как-никак.

– А он не может нас в море направить?

– Боже упаси, надеюсь у него нет для этого времени, – Стэнли допил кофе и с наслаждением вытянул ноги, – Эх, хорошо. Как там кстати, у Санчеса хватает денег нас дождаться?

– Да, говорит на пару месяцев хватит, но просил не задерживаться.

– Ну тогда поехали.

Мистер Чарльз Робинсон уже сидел на той же самой лавке и разглядывал редких прохожих сквозь полуприкрытые веки.

– Доброе утро, – сказал Стэнли, – Позволь тебе представить, мой друг Даниэль Леманн. Даниэль – мистер Чарльз Робинсон.

– Доброе утро, мистер Робинсон, – повторил Леманн и протянул для пожатия руку.

Мистер Робинсон открыл глаза, пару секунд рассматривал прибывших с полными пакетами из супермаркета парней, затем медленно встал и ответил на рукопожатие.

– Доброе утро, молодой человек. Вы и есть тот самый немецкий шкипер?

– Так точно, сэр.

– Чтож, хорошо, – мистер Робинсон не отпускал руку и продолжал смотреть в глаза Даниэлю, – Я помню, как топил немецкие корабли, да и мой пару раз торпедировали.

– Была война, сэр, – не сразу ответил Леманн.

– Да, была. Сейчас совсем другие войны, не понять, кто за кого. Ладно, молодежь, пойдемте на лодку, – Чарльз отпустил руку и, опираясь на трость, направился к входу на пирс.

Стэнли подмигнул другу, парни подхватили пакеты с провизией и на некотором расстоянии последовали за мистером Робинсоном.

– Стэн, что он подразумевает под «тем самым немецким шкипером»? – шепотом спросил Даниэль.

– Он считает, это ты потопил его крейсер.

– Очень смешно.

Вслед за Чарльзом они спустились в каюту, поставили пакеты на стол и остановились в ожидании. Мистер Чарльз с минуту помолчал, потом подошел к рабочему месту шкипера и открыл крышку в стенном щитке.

– Ладно, приступим, здесь электрический щиток, автовыключатели подписаны. Даниэль, можешь приступать к подготовке судна к отплытию.

– Да, сэр, – Леманн подошел к щитку, просмотрел линейку автоматов и включил последовательно главный, затем освещения, розеток, рации и навигационного оборудования. Проверил индикаторы уровня заряда аккумуляторов, запаса топлива и воды. Все было на максимуме.

– Какой канал связи с мариной, сэр? – спросил Даниэль.

– Начинай с основного, а там подскажут. Маршрут по озеру, до Пойнт-Вольстонкроф и обратно.

Леманн на шестнадцатом канале переговорил с администрацией, назвал лодку, маршрут, экипаж и спросил о номере местного радиоканала для оперативной связи.

– А ты что стоишь? – неожиданного рявкнул Чарльз, оборачиваясь к Стэнли – Марш на палубу. Или я должен сходни убирать?

– Есть сэр, никак нет сэр! – Стэнли исчез из каюты и загремел сверху досками.

Даниэль закончил сеанс связи и также поспешил наверх.

– Отвязывай швартовочные веревки с берега и прыгай обратно, – сказал Леманн, пока дед не успел подняться. Затем нажал кнопку двигателя и включил картплоттер.

Мистер Робинсон наконец выбрался наверх и сел рядом, посматривая за действиями Даниэля.

– Вот этот мыс, до него идем, – показал он на экране.

– У вас есть карта течений и ветров в озере, сэр? – спросил Даниэль.

– Да, уже загружена, переключайся в этот режим, – дед снова ткнул пальцем в экран. Вдвоем они составили маршрут, Стэнли вернулся на борт и смотал швартовые веревки. Двигатель шумно прогревался.

– Стэн, закрепи швартовые на рейлинг и следи за кранцами, – скомандовал Леманн.

– Есть, кэп, – ответил Камински и шепотом добавил, – Что это за хреновины, умник?

Даниэль взглядом показал на кормовые обвесы и дал малый вперед. Выход из марины относительно лодки уходил влево. Ветра почти не было, и Леманн повел яхту под углом. Места для разворота носа не хватало, поэтому он пару раз останавливался, включал задний ход, выкручивал штурвал влево, давал сильный импульс ходом вперед, забрасывая корму в обратную сторону и так, развернувшись почти на месте, вышел на простор озера.

Через семь километров напротив Бельмонта подул крепкий боковой, переходящий в попутный ветер с моря, и Чарльз запретил жечь топливо. Камински остался за рулевого, а Даниэль натянул перчатки и пошел ставить паруса. Видя некоторое замешательство, Чарльз решил вмешаться.

– С чего начнешь, парень?

– С мейна15, сэр.

– Молодец, ослабляй топенант16, ту штуковину внизу и раскрывай чехол, фал17 будем выпускать отсюда.

– Есть, сэр.

Также Чарльз помог разобраться со стакселем18 и закрепить фалы. Паруса мощно хлопнули, наполнились ветром и подхватили яхту. Соленые брызги полетели в лицо, и мистер Робинсон улыбнулся.

– Ладно, вроде не совсем пропащие. Стэн, что у тебя там в пакетах, тащи наверх. А у тебя Даниэль, есть во что переодеться?

– Так точно, сэр.

– Хорошо, иди в каюту переодевайся, сухая одежда в море самое главное.

– Есть, сэр.

– И можешь звать меня Чарльз.

Вернулись в марину они затемно, немного пьяные и довольные. За обедом и последующим виски Чарльз перечеркнул их маршрут до Палавана, натыкал носом в розу ветров и направления течений. Согласно его настоятельной рекомендации, вначале нужно будет дойти до Новой Каледонии, там передохнуть и идти попутными течениями и ветрами до Новой Гвинеи. Там забрать в Порт-Морсби третьего члена экипажа. После пройти по индонезийскому коридору до острова Сулавеси, повернуть на север и, через Малаккское море, выйти на Филиппины.

Парни не спорили, дело было сделано – мистер Робинсон сдал им Арго в аренду.

Глава 10

Санчес привык экономить, но даже самый дешевый перелет из Турции в Новую Гвинею через поисковый сайт авиабилетов обошелся в тысячу долларов и стоил ему практически всех личных финансов. Даниэль перед отъездом снял с карты и дал ему, на всякий случай, две тысячи евро. Чернов брал неохотно, по настоятельному требованию друга, и только на сохранение, обещал не трогать их без крайней необходимости. После отъезда Даниэля, Санчес основательно облегчил свой рюкзак, оставил только разрешенные для ручной клади десять килограммов веса. Затем он купил билет на автобус до Антальи. Первый из тройки рейсов до Порт-Морсби начинался оттуда.

Предвкушение новых стран и перелетов будоражили Санчеса, на его лице играла улыбка. В последний день в Мармарисе он решил погулять по набережной и заодно попрощаться с их шкипером Алексом. Прощание немного затянулось – капитан достал литровую бутылку водки из старых запасов и разлил по сто грамм на удачу. Затем добавил вторые сто грамм, чтобы не хромать на одной ноге, а браво шагать на двух. Третья порция была из-за любви Бога к Троице, а четвертая, потому что у телеги четыре колеса, и это правильно. Санчес со всем соглашался, но после телеги пожал шкиперу руку, сослался на время и, немного пошатываясь из-за качки, пошел за вещами.

Дорога к отогару, автовокзалу Мармариса, провела его через тесный уличный рынок. Этот рынок по известному только местным жителям распорядку появлялся ночами и исчезал каждый вечер, возникая на следующий день на новой улице. Мимо Чернов не прошел. Изрядный сверток с сырными горячими лепешками, жареными фисташками, белым тягучим сыром и бутылкой свежевыжатого апельсинового сока утяжелил его руки. Отдавая последние лиры улыбчивым торговцам, Санчес продолжал экономить. По опыту Домодедово он представил цены в других международных аэропортах и готовился протянуть почти двое суток перелетов и стыковочных ожиданий на турецких запасах.

Через пару часов езды по прибрежной трассе с плавным покачиванием на отвесных поворотах Чернов уснул. Еще через четыре часа автобус довез его до отогара Антальи. Молодой водитель вежливыми похлопываниями по плечу растолкал Санчеса и проводил к выходу. Спросонья, в темноте, Чернов не сразу понял, что нужно от него шоферу. Остальные пассажиры быстро разошлись, и мужчина спрашивал, куда нужно ехать Санчесу дальше. Узнав про аэропорт, водитель проводил Чернова к остановке автобуса номер 600 и пожелал в национальной манере «доброй ночи и здоровья ногам».

Пересадка в Катаре, в аэропорту Хамад заняла меньше часа. Прямые трансферные коридоры вывели к выходу на его второй пересадочный рейс в Манилу. Санчес старался не отставать от групп других более опытных туристов. Так, в компании он дошел до длиннющей, как российская граница, пестрой очереди из тысяч людей. За воротами, у стационарного перехода, их ждал огромный белый самолет с красной надписью на борту.

Чернов признал несколько русскоговорящих туристов. Земляки выделялись не столько лицом, сколько старательной манерой одеваться под европейцев, но почему-то всегда более ярче и богаче, и в итоге далеко от образца.

– Здравствуйте, вы из России? – улыбаясь, спросил он у одной молодой пары, – Отдыхали здесь или тоже с пересадкой?

– I am from Ukraine19, – по слогам, как в школе, отчеканил мужчина и отвернулся.

– Pardon20, – ответил Чернов и отошел. За Крым конечно было не удобно.

Обслуживание на катарских авиалиниях, питание и удобства почти десятичасового перелета до Манилы были невероятными по сравнению с недавним рейсом из Новосибирска в Москву. Санчес летел на другую половину планеты в столицу островного государства. Его представление о тяжелых перелетах в отдаленные уголки Земли рушились о комфортные кресла, вкусную еду, дорогой алкоголь и индивидуальные медиаплееры.

Чернов попал в другой, непохожий на привычный мир. За шестнадцать часов ожидания в международном терминале Ниной Акуино, среди улыбающихся филиппинцев, Санчес завел несколько знакомств. Одно – с женщиной, ждущей рейса в Гонконг, и два с мужчинами, летевшими на заработки в Эмираты на стройку небоскребов и в Аляску на рыбокомбинат соответственно. Ему пришлось впервые почти все про себя рассказать. Филиппинцы с подкупающей искренностью расспрашивали и делились откровенной личной информацией. Чернов за несколько часов узнал не только количество детей у каждого, чем они занимаются, какие планы на жизнь, но и про недостаток секса за границей, какие проблемы с потенцией у мужа соседки, кто чем болеет и сколько зарабатывает. Никаких бытовых секретов здесь не существовало, и Санчес с тревогой подумал, как трудно будет хранить в тайне их поиски золота на Филиппинах. Невероятную словоохотливость местных смог остановить только перерыв на обед. Еда оказалась вторым любимым занятием местных жителей. Его угостили рисом, сваренным в пирамидках из сплетенных полосок листьев кокосовых пальм, и жареными куриными крылышками. Санчес поделился сыром и лепешкой.

Рейс до Порт-Морсби был наполовину пуст. Вылетели ночью, а в семь утра под крылом самолета уже зеленели холмы Папуа Новой Гвинеи. Зелень джунглей и синеву океана разделяла лишь белая полоска прибоя. Самолет натужно загудел, под крылом защелкали и заскрипели шасси, и лайнер завалился на крыло. Крутое снижение закончилось бешеной тряской на неровностях взлетно-посадочной полосы. Через очень длинную минуту самолет лихо подкатил к двухэтажному зданию терминала, и Санчес разжал подлокотники. Пальцы болели. Пассажиры похватали сумки с полок и, не дожидаясь полной остановки, побрели к выходу. Стюардессы вяло попытались остановить преждевременный поток людей, но скорее для протокола, чем для порядка. Их усталые, ярко накрашенные лица, не выражали особой радости при приземлении в столице Папуа.

С момента отъезда из Томска каждый новый день долбил по ощущениям Санчеса не хуже, чем рокенрольщика дорожка кокса. Нереальность происходящего, разрыв с привычной жизнью играли по нервам, сомнения тугим узлом переплелись с надеждами. Обычно, там на Родине, дела всегда шли хреново, и это укладывалось в привычные рамки, не вызывало переживаний. Окружающие люди вокруг жили еще хреновее. Лучшее не ждали, боялись худшего. Если беда придет, то обязательно не одна, а если появилось что-то хорошее в жизни, то радоваться не стоит, будь готов – тебя хотят надуть, если не земляки, так сама жизнь. Все было понятно и обыденно. За границей Санчеса постоянно удивляли иностранцы, их гладкие расслабленные лица людей, уверенных в своем безопасном и спокойном будущем. Наблюдение другой реальности вступили в диссонанс с его парадигмой.

Из салона самолета, в клубах пара от кондиционеров, Чернов вышел последним. Яркое солнце резануло по глазам, бетон аэродрома жарил не хуже сковороды. Санчес полез в карман за очками и удивленно провел рукой по коже. Маленькие капли пота покрыли руки, а мокрая футболка облепила торс. Внутри здания перед кабинами паспортного контроля выстроилась очередь из пассажиров. Большинство из них улыбались, некоторые негромко ворчали. Чернов из интереса прошел вперед, ближе к красной черте контроля. За стойкой с надписью: «Паспортный контроль для иностранцев», положив курчавую черноволосую голову на мятую форменную фуражку, спал местный представитель власти. Так Санчес впервые увидел папуаса. Таможеннику было совершенно плевать на пять десятков, стоявших перед ним иностранцев. На минуту он поднял голову, окинул мутным взглядом людей и снова заснул. Толпа поразилась и зароптала. Папуас некоторое время боролся с желанием спать и шумом туристов, затем поднялся, недовольно зыркнул покрасневшими глазами и ушел.

Кое-где раздался нервный неуверенный смех. Губы Санчеса тоже растянулись в улыбке.

– Веселое место, чувак, не так ли? – раздалось сзади, с характерным для уроженца Австралии ленивым растягиванием гласных звуков и сокращением длины самих слов.

Чернов оглянулся, за спиной стоял длинный черноволосый парень. Его щетина вполне могла сойти за бороду, если не была бы слишком редкой.

– Совсем не скучное, – подыграл ему Санчес.

– Тебе еще больше понравится, когда выйдешь из аэропорта.

– Ты уже бывал здесь? Куда делся этот мужик?

– Да, приходилось, – парень вытащил из рта жвачку, ловко закинул в мусорное ведро и протянул руку, – Билл.

– Санчес, – Чернов ответил на рукопожатие.

– Понырять приехал или дичь посмотреть?

– Все сойдет.

Такси неспешно катило по бетонной дороге из Джексонс Интернэшнл Эйрпорт. За окнами постепенно прорисовывались обширные окружности двух сверкающих бликами бухт в нижней части города. Видимые даже издали массивы стоящих на сваях трущоб очерчивали серыми пятнами изгибы берега и переходили в желто-зеленые предгорья Кордильера-Сентраль. Чернов в Турции почти отвык от грязи. Улицы Порт-Морсби заставили вспомнить. Тротуары устилал бытовой мусор. Местные жители сидели и лежали вдоль дороги, что-то ели, тут же бросали остатки. Под палящим солнцем еда разлагалась. Судя по кисло-тошнотворному запаху, поиском приспособленных туалетов они тоже не заморачивались. Ближе к морю вонь усиливалась. Ежедневные приливы исправно вымывали большую часть мусора из-под трущоб в океан, но грязи почему-то меньше не становилось.

Высокое белесое небо с редкими облаками несло по холмам легкий встречный ветерок. Он немного взбодрил исходящего потом Чернова. Дорога закончилась у окруженного забором деревянного двухэтажного отеля в колониально-тропическом стиле. Во время поездки на потрепанном автомобиле с угрюмым шофером Санчес разговорился с австралийцем. Билл говорил на родном языке, и понять его Санчесу оказалось не так просто, как к примеру, встреченных им ранее турок или филиппинцев. Многие слова Санчес не понял совсем, некоторые частично, но смысл уловил в том, что Билл журналист и прилетел сюда делать крутой репортаж. И в его работе для австралийского журнала не помешал бы помощник. Билл хотел провести какое-то исследование жизни экспатов в Папуа Новой Гвинее. А в ПНГ экспаты жили в основном в столице, в Порт-Морсби.