скачать книгу бесплатно
– Иди поразвлекайся со своими фальшиво-друзьяшками. Ты же так любила это делать, – едко усмехнулась Астра, надавив сестре на больное. – У меня тут свои дела.
Она рванула мимо Веты, вновь создавая металлические звёзды. Группа людей истошно завопила, но от сюрикенов их оградил золотой щит. Вета вновь преградила путь сестре в ожидании новых атак. Астра закатила глаза.
– Никак не угомонишься?
Рядом с хозяйкой появились тени и врезались в щит, заставляя его трескаться. Группа людей вновь кричала. Вете ничего не остаётся. Она создала под толпой портал. Это последняя капля. Девушка без сил рухнула на колени.
– Ну вот, такое стадо баранов от меня спрятала, – Астра изобразила грусть, всё ещё не сдерживая ядовитой ухмылки. – Скажи мне, милая Вета, чем тебе так дороги эти люди? Тем, что они грешники? Бездушные? Тем, что они чуть не убили твою сестру?
Вета задрожала, на асфальт закапали слёзы. Астра села на одно колено и, взяв сестру за подбородок, подняла её взгляд на себя.
– Возможно, если бы ты тратила столько же сил на неё, этого всего бы не случилось.
По щекам Веты вновь покатились слёзы. Астра никогда не перестанет упоминать об этом. Никогда. Она всегда будет указывать на ошибку. И это заслуженно.
Где-то глубоко внутри душа заныла, жалостливо запросила.
«Не делай ей больно!»
«Всё ещё продолжаешь защищать её?» – подумалось Астре – «Иногда мне кажется, твоя доброта и погубила тебя».
– Оставь её! – раздался крик.
– О, ну да, как я могла забыть о вас? – фыркнула командир и поднялась.
Неподалёку стояли младшие участники клана Светлых – близнецы Тим и Рон Ли. Два русоволосых мальчишки пятнадцати лет стояли с пистолетами наготове, и это выглядело так забавно, будто двум детсадовцам дали водяные пушки. Несмотря на одинаковую внешность, отличить их не составляло труда. Во-первых, по повязкам на руках, Рон носил красную, Тим – оранжевую. Хотя тут и повязки особо не нужны, темпераменты братьев отличались. Рон всегда симпатизировал Астре больше, он был спокоен и даже хладнокровен, что предавало ему взрослости. Тим же и по виду, и по характеру был ребёнком. Вот и сейчас он, подбежав к Вете, крепко обнял напарницу, даже не думая, что Астра может атаковать.
– Ну, чудики, всех эвакуировать успели? Вам бы пастушьими собаками работать, умеете баранов в ворота загонять, – захихикала Астра. – А где же ваша альфа?
– Скай осматривает территорию. В ближайшее время пребывание на равнине Алеан небезопасно, – спокойно процитировал Рон.
– А что такое? Он насекомых боится?
– Он не сказал. Но просил предупредить тебя.
– Надо же, циклоп беспокоится о моей безопасности, – командир театрально умилилась.
– Он беспокоится не о тебе, – бросил Тим, помогая Вете подняться. – А о твоих напарниках.
– Какой заботливый. Тогда передайте ему мой пунктуальный ответ: пусть катится колбаской. И прежде чем моих напарников оберегать, пусть задумается, что не стоит врать им в четыре короба на протяжении года.
Астра гордо вздёрнула головой и создала портал.
Адам оживился, увидев командира.
– Ты как? Не ранена?
– Всё в норме, – девушка отряхнула пыль с кофты и оглянулась на разрушенное поселение. – Наверное, не стоило бездумно нападать на эту деревушку. Теперь Вреогас знает, что мы неподалёку. И уж точно будет укреплять границы. Впрочем, ладно, для них это бесполезно. Подождём, пока негатив немного развеется.
Над разбитыми крышами иногда взмывали чёрные облачка, растекаясь в воздухе и постепенно становясь невидимыми. Ветер раздувал негатив по округе. Как и говорил Хантер:
– Мне кажется, Имир устроен так, что застой негатива на нём невозможен. Ветер разносит отрицательную энергию по всему окружению, что способствует уменьшению концентрации негатива. Возможно, природа, научившись отличать позитив от негатива, приобрела какие-нибудь навыки отталкивания отрицательной энергии и притяжения положительной. Но это сомнительно.
В этом плюс Имира – можно очистить поселение, подождать, пока негатив испарится и ночевать в этом самом поселении. На Таллоре такое вряд ли прокатит. И не факт, что на Адифории – тоже.
– Отличненько! – Астра довольно кивнула, когда тёмная дымка полностью исчезла. – Надеюсь, близнецы с Ветой свалили.
– Зачем Скай посылает их в гущу негатива? – Адам вновь опустил взгляд. – Совсем не волнуется о своих напарниках.
– Зато волнуется о чужих. Близнецы сказали, что здесь небезопасно, и что мы должны валить.
– Скай сказал то же самое. Он был здесь, пока ты находилась в поселении.
– Вот как? Своих напарников – в пепел, а сам – в цветочках погулять. Меня от него тошнит. Не будем придавать значение его бреду. Надо ребят позвать.
Командир открыла портал и окликнула напарников.
– Собирайтесь, сегодня спим в барских покоях.
. . .
Поселение опустошено. И не скажешь, что недавно здесь ходили люди. Деревянные дома были либо с проломанными стенами и крышей, либо от них вообще ничего не осталось. Повсюду валялись чёрные осколки. Хоть часть населения спаслась, большинство оказались у Астры в приспешниках.
– Специально отыскала хоромы поудобней, – командир с гордостью указала на двухэтажный дом, пестреющий узорами в виде геометрических фигур, в основном ромбами. – Здесь остановимся и вскоре пойдём к Вреогасу.
– Чей, интересно, это был дом? – Адам разглядывал каждый золотой узор на белоснежных стенах. – Другие дома деревянные и выглядят бедно.
– Возможно, дом главы, – предположил Хантер. – Вряд ли обычный житель имел бы такой дом.
– Там ведь остались все его личные вещи, – осторожно сказала Зои и поморщилась.
– Согласна, не хотелось бы смотреть на его нижнее бельё и спать в кроватях, где спал он, так что выбросим всю одежду и подушки с одеялами, – Астра направилась к дому и, подёргав ручку, обрадовалась. – Закрыто. Так может, он заброшен!
Командир с энтузиазмом пустила сюрикен в дверь, сломав замок, и с улыбкой, как у сдержанного интеллигента, обернулась на напарников.
– Ну что, судари, вкусим прелести жизни аристократии? А что? Выглядит, как вилла аристократа.
Внутри было немного пыльно, но это даже добавляло какого-то уюта. Мягкий свет проникал через красно-жёлтые витражные окна, придавая помещениям особый шарм. Мебель, ковры, люстры, обои – обстановка дома в целом и правда была выполнена в аристократическом стиле. На Имире чуть ли не во всех сферах искусства преобладают геометрические фигуры, за исключением круга разве что. Вот и здесь: на стенах красовались квадраты и другие многоугольники, спинки стульев были треугольными, на коврах – ромбы, люстры – в форме трапеций.
– Тут помешанный математик что ли жил? – прыснула Астра, оглядываясь.
– По твоей логике, Имир – это континент сбредивших математиков, – хмыкнул Хантер, уже начав носиться по всему дому. – Надеюсь, тут есть какие-нибудь исторические документы.
– Давайте исследовать эти хоромы. Потом соберёмся на кухне, подведём кое-какие итоги и пойдём дрыхнуть, – заключила командир и двинулась на второй этаж.
– А если ночью Вреогас направит на нас войска? – монотонно предположил Кас.
– Не направят. У Веты не хватило бы магии открыть несколько порталов на Адифорию, так что она эвакуировала жителей в Вреогас. Ему сейчас не до нас. К тому же, поскольку Вреогас уже знает о нашем присутствии, ночью будут перевозить жителей на Адифорию. Было бы глупо нападать на нас прямо сейчас, когда жители ещё не в безопасности, – Астра беспечно потянулась. – Так что расслабьтесь, и погнали осматриваться.
Зои энергично побежала за братом, Кас, словно не видя перед собой ничего, зашёл в первую попавшуюся дверь. Адам огляделся. Не стоит торопиться, можно спокойно осмотреть эти покои.
Несколько спален, особо друг от друга не отличающиеся, кроме мебели и узоров на стенах. Столовая, объятая приятными витражными цветами. Шикарная ванная, больше похожая на сауну. Скучновато. Может на втором этаже будет, что поинтереснее? Тем более ребята уже ушли туда.
Адам быстро взбежал по лестнице и юркнул в первую дверь. Здесь стоял Кас, потерянно смотрел в окно, и не думая оглядываться.
– Нашёл что-нибудь интересное?
Гриммс скучающе перевёл взгляд на напарника.
– Этот дом сам по себе неинтересный, – фыркнул он.
Адам огляделся и обомлел от счастья. Вся комната была уставлена шкафами с длинными прямоугольными коробками. На столе лежали нотные листы и странный механизм, составленный из трёх колёс. А в конце стояло старенькое, наверняка уже расстроенное фортепиано.
– Фонотека! – Алеан подошёл к столу, горящими глазами рассматривая странный механизм. – Вейлофон! У меня в детстве был такой.
– Штука по типу граммофона? – без особого интереса пробормотал Кас. – И как он работает?
– Сейчас покажу.
Алеан подошёл к шкафу и выбрал одну из коробок, на ней была наклейка с надписью: «Мазурка Вреогаса». На других коробках красовались подобные наклейки – например «Воздушный вальс Адифории», или «Таллорийская фуга». Адам узнал несколько произведений, которые играл в детстве. Будет здорово прослушать их, поностальгировать.
Алеан открыл коробку и достал содержимое. Это был моток прочных серебряных ниток.
– Эти шёлковые нити сплетены с древесными нитями какого-то Имировского растения и обработаны его смолой. Это дерево способно поглощать звук и, при необходимости, воспроизводить его, чтобы отпугнуть вредителей, – на одном дыхании говорил Адам, наматывая нить на колёса механизма. – Люди научились записывать музыку на эти нити. А эти пластинки покрыты обработанным соком из листьев того самого дерева, с их помощью можно извлечь звук. Главное – правильно намотать нити, чтобы музыка не искажалась.
Намотав нить, Алеан нажал рычажок, сдерживающий пластинки. Они начали вращаться. Спустя пару секунд по комнате разлилась мажорная мелодия. Звук был чистый, можно сказать, совершенный, будто рядом играет целый оркестр. Кас не услышал ничего впечатляющего. В отличие от Адама, который выпал из реальности.
Даже в музыке Имира проявляются геометрические рисунки! Резкие скачки и пунктирные ритмы, широкий диапазон интервалов будто подчёркивали остроту и угловатость. А если смотреть расположение нот, можно будет увидеть, например, треугольник. Размер тоже трёхдольный. Имировская музыка отличается от музыки Адифории, мягко сказано. Какая бурность и бравада, жизнеутверждающие фанфарные интонации… Адам был готов упасть в обморок.
Гриммс не понял этой реакции.
– Ты будто призрака услышал.
– Ох, Кас… Знал бы ты, что значит для музыканта – в кой-то веки услышать нечто стоящее. Ещё и с вейлофона! Никакие наушники не заменят этот звук.
Кас хмыкнул.
– Мне б твоё умение – радоваться таким пустякам.
– Это не пустяки! – с лёгкой обидой возразил Алеан, потянувшись за другой коробкой. – Хочу послушать ещё одну.
Он прочёл надпись и улыбнулся.
– Может, это песня? Тут написано: «Раненный стервятник».
Кас вдруг выронил коробку, что только что рассматривал.
– …Стервятник?
– Да… Что такое? – Адам, вмиг встревожившись, взглянул на друга и уже потянулся, чтобы отложить коробку.
– Включи, – вдруг сказал Гриммс.
Алеан, спустя некоторое молчание, отрешённо начал наматывать нить на пластинки. Кас сверлил вейлофон пытливым взглядом, будто прибор должен поведать великую тайну. Когда всё было готово, Адам ещё раз неуверенно посмотрел на напарника и нажал рычажок.
Первые секунды молчания стали пыткой. Было ощущение, что нити издадут рёв демонов. Но из-под пластинок послышалась тихая мелодия. Одинокая электрогитара изливала свою скорбь, но плачь её был возвышен и суров. Музыка не была похожа на Адифорийскую или, тем более, Имировскую. Она напомнила Адаму песню раненого, искалеченного жизнью солдата, отчаяние разъедало ему грудь, но этот воин был сдержан, упёрт, не позволял слезам вырваться наружу. Каждая нота проникала под кожу, вызывая дрожь.
Алеан был впечатлён. Но, обернувшись на напарника, его восхищению пришёл конец. В зелёных глазах – вновь ужас, дыхание застряло в груди, кожа побелела. Адам очнулся и выключил вейлофон.
– Кас…
– Я… посмотрю, как дела у Зои, – с этими словами Гриммс быстрым шагом покинул фонотеку.
Адам горько вздохнул и опустил взгляд. Что же это была за дьявольская мелодия?
Оставаться здесь парень больше не хотел. Алеан вышел из комнаты и направился в другую. С порога уже раздалось счастливое восклицание Хантера.
– Адам, смотри! Тут галерея целая!
И правда. Стены были увешаны картинами в изящных рамках. В живописи Имир тоже отличался от Адифории. Зачастую на Имире склонялись к авангардизму и минимализму. В картинах не наблюдалось плавной мягкой светотени, сложных узоров или следования анатомии, как человеческой, так и животной. Огромное количество ярких цветов, чётких острых контуров – такой стиль был присущ Имиру. Неудивительно, что одним из главенствующих искусств на этом континенте стала мультипликация.
– Касу бы понравилось.
– Здесь можно найти множество фактов о мире до века Негатива, – Хантер указал на огромный холст с полем золотых цветов. – Видишь? Это предки тех огромных одуванчиков. А вон там предшественники мохнокрылов. А вот липы, предки Светоигольницы.
Алеан, почти не моргая, разглядывал каждый штрих. Пасторальные виды успокаивали, особенно после произошедшего в фонотеке.
– Думаешь, до века Негатива природа была безопасней?
– Не во всём, – Крисс перевёл взгляд на горный пейзаж – на скале стоял крупный чёрный зверь. – Вот, например, барибал, ну или попроще чёрный медведь. Медведи были очень опасными животными, особенно гризли. С наступлением века негатива они слились с горными козлами и теперь совершенно безопасны. И таких примеров наверняка гораздо больше.
Хантер вдруг расстроенно опустил плечи.
– Жаль, что картины только пейзажные. Нет каких-нибудь исторических сюжетов.
– Уверен? Ты хорошо всё просмотрел?
– Да… Единственная не пейзажная картина – портрет Древнего Света.
Адам перевёл взгляд на самую большую картину в галерее, называвшуюся «Нисхождение». Древний Свет был изображён в полный рост, обведённый фиолетовым контуром, так что можно было разглядеть его в полной мере.
Древний Свет всегда изображался, как худощавый человек среднего роста, состоящий, неудивительно, из света. Черт лица у него не было видно, только прорези для глаз, горящие белизной. Чётко выделялись короткие волосы, а ещё руки, сложенные в необычном положении. Ладони были перекрещены, а большой палец захвачен другим. Такая форма рук напоминала большую бабочку. На макушке были видны два уха, как у животного.
Может именно так люди впервые увидели Древний Свет, а может – это додумка. В любом случае, преданных верующих каждая картина Всевышнего, его стан и взгляд белых глаз переносила в какой-то другой мир, недоступный никому.
– Огромная. Хозяин, похоже, был глубоко религиозен.
– Это да… – тихо протянул Хантер. – Знаешь, даже меня, как не особо верующего человека, подобные картины… завораживают что ли. Выглядит, как дверь в иной мир.
