Яхта олигарха. Авантюрно-приключенческий роман

– Завтра мы не можем! – вклинился в разговор Андрей. – У меня график!

– Надо сегодня. Разве я вас когда-нибудь подводил? Лады!

– Что они сказали? – спросила Маша.

– Попробуют что-нибудь сделать. – Владелец яхт-клуба спрятал телефон и зевнул. – Все бы на Востоке хорошо, если бы не это вечное «завтра». Такая здесь традиция, хотя я считаю – болезнь. У меня и дела-то пошли только потому, что я все делал не завтра, а сегодня.

– А в посольстве что, тоже местные работают?

– Почему? Наши. Я же говорю – болезнь. Эпидемия. Приезжает нормальный человек, расслабляется, и начинается «зайдите завтра». Причем завтра он может сказать то же самое. И это завтра никогда не наступает.

– Что же мне делать? – расстроилась Маша.

– Отдыхайте, – улыбнулся владелец яхт-клуба. – Стамбул, между прочим, очень интересный город. Особенно рекомендую обратить внимание на его «вчера».

– Мне нужно не вчера и не завтра, мне нужно сегодня.

– Сегодня – это девиз моего бизнеса, – с готовностью сообщил Амир. – Мои клиенты, в основном из Европы, а теперь и из России зачастили. Им всегда надо сразу – яхту подкрасить, руль заменить, паруса починить, лоцмана, повара дать или еще что – у меня полный сервис. Захочет яхту – будет яхта, захочет бабу покатать… – Амир осекся. – Прокатим, со всеми прибамбасами… Тут есть такие пикантные бухты! Вам ничего такого не надо?

– Возможно, мы поговорим о некоторых услугах, – пообещал Андрей. – Но сначала нужно решить проблему моей спутницы.

Амир шепнул что-то полицейскому и тот быстро ушел.

– Или вот, – Амир кивнул на мальчишку, который стоял теперь с ящиком для чистки обуви. – Обувь не желаете почистить?

– Да нет, – Андрей показал свои кроссовки. – Зачем?

– Это – Стамбул, – просвещал Амир. – Первое, что видит здесь турист – чистильщика обуви, главную достопримечательность. Здешние свято верят, что туристы приезжают, чтобы как следует надраить ботинки, а потом уже глазеть на исторические реликвии и вывозить мешки ширпотреба. А если отказываешься чистить свои башмаки, то они думают, что их кто-то опередил.

Подъехала машина, в которой сидел полицейский, встретивший их у причала.

– Садитесь, он отвезет вас в консульство.

– Полицейский? – не понимала Маша.

– По совместительству, – объяснил Андрей. – Незаменимый человек в моем деле. Он все устроит.

Маша спустилась в каюту, чтобы захватить свои вещи. Но когда напоследок взглянула на себя в зеркало, то увидела в своих глазах грусть. Что-то мешало ей торопиться, будто якорь, который забыли поднять… Но никто не просил ее и остаться. Маша медленно поднялась на палубу, перебралась на причал, отказавшись от руки Андрея, который хотел ей помочь, и села в машину.

– Счастливого плавания! – помахала она Андрею на прощанье.

– Еще увидимся, – пообещал Андрей.

– Надеюсь.

– Пока!

Машина уехала. Андрей стоял в задумчивости, будто потерял что-то очень нужное. Но затем взял себя в руки и решительно приступил к реализации заветной мечты.

– У меня к вам деловое предложение.

– Знаю, – улыбнулся Амир. – Хотите продать яхту?

– Как? – опешил Андрей. – Откуда вы…

Амир взобрался на борт яхты и принялся придирчиво ее осматривать.

– Полиция все знает, – улыбнулся он. – Говорю же – незаменимый сотрудник!

– Причем тут полиция? – спросил Андрей упавшим голосом.

– Турция – гостеприимная страна, – говорил Амир, спускаясь в каюту. – Но за попытку утопить пограничников и уничтожение принадлежащего государству катера может наказать очень строго.

У Андрея перехватило дыхание.

– На сколько строго?

– Точно не скажу, но мало не покажется. – Амир проверял, работают ли приборы. – Таких прецедентов еще не было. Вы, можно сказать, вписали новую страницу в историю морского разбоя! Вас будут показывать туристам, как мавзолей великого пирата Барбароссы!

Андрей похолодел. Испытание милосердия турецкой Фемиды в его планы никак не входило.

Амир пощупал паруса, а затем прокричал в яхтенный рупор:

– Образцово-показательная расправа гарантирована! Тут с этим строго!

– Вы на меня донесете? – спросил Андрей.

– Так сколько вы хотите за свою посудину? – спросил Амир, будто не расслышав вопроса Андрея.

– Эта яхта стоит больше миллиона, – набрался храбрости Андрей.

– Пролив Босфор вообще бесценен, но вы плыли по нему совершенно бесплатно, да еще нарушая все правила навигации.

– Обратите внимание на отделку! – хвалил яхту Андрей. – Это же красное дерево, тик, сибирская сосна! И позолота кругом. Эксклюзивный экземпляр!

– Это все для пижонов. А мои клиенты – реальные люди.

– Восемьсот тысяч, – сбавил цену Андрей. – Долларов.

– Пожалуй, я лучше позвоню в полицию, – развел руками Амир. – Пусть яхту конфискуют, зато мне выйдет благодарность за поимку опасных преступников. Мне тут жить и жить.

– Семьсот, – старался торговаться Андрей.

– А может вы сами придете с повинной? Могут срезать срок, лет на десять.

– Пятьсот! – махнул рукой Андрей.

– Нет, вас сразу не посадят. Сначала полечат в психиатрической клинике.

– Триста, и по рукам! – отчаянно сопротивлялся Андрей.

– За такую чудовищную цену я могу купить самолет, – сообщил Амир. – Кстати, я забыл сказать, что еще недостаточно владею турецким. Мой сотрудник, который по совместительству полицейский, мог меня не понять. Возможно ваша пассажирка уже дает показания в местном участке.

– Мы так не договаривались, – помрачнел Андрей.

– Но вы же хотели от нее избавиться, если я правильно понял – усмехнулся русский турок.

До консульства оказалось совсем недалеко. Но почему-то оно больше смахивало на гостиницу, а вместо флага над ним переливалась неоном пластиковая красотка в бескозырке с надписью «Titanic».

Полицейский оставил Машу в холле и пошел кого-то искать. Маша огляделась, но ничего похожего на дипломатические атрибуты не обнаружила. Из-за затемненных стеклянных дверей доносились смех и музыка, а за стойкой, мешая русские слова с турецкими, болтала по телефону чрезмерно накрашенная особа. Закончив щебетать, она игриво подмигнула Маше и снова куда-то позвонила. Через минуту появилась дама весьма деловитого вида.

Она подсела к Маше и сказала:

– Добро пожаловать, милочка.

– Здравствуйте… – растерянно произнесла Маша.

– Может, хотите перекусить? Кебаб, щербет, халва?

– Спасибо, – отказалась Маша. – Вы консул?

– Вроде того, – улыбнулась дама. – Мы помогаем девушкам решать возникающие проблемы.

– Мне нужно срочно вернуться домой.

– Разумеется, – кивнула дама.

– А сегодня самолеты есть?

– Да, но билеты давно раскуплены. Отдохнете у нас недельку-другую…

– Как это? – не поняла Маша.

– Разве вам не нужны деньги на самолет?

– У меня есть, – Маша показала купюры, полученные за танец на турецком катере.

– На это вы пару раз прокатитесь на такси, – усмехнулась дама. – А я помогу вам заработать серьезные деньги. С вашими данными это совсем не трудно.

Маша почувствовала неладное.

– А что нужно делать?

– Это зависит от того, чем вы можете заинтересовать мужчин.

– Я умею танцевать.

– Всего-то? Надеюсь, вы умеете не только это, – сказала дама. – Наши клиенты – серьезные ребята, моряки со всего света… И всегда при деньгах.

Один такой серьезный парень вылетел из ресторана в разорванной матроске. Следом выпорхнула девица в одном накрахмаленном переднике. Парень поднялся, и, ругаясь по-шведски, собирался было ринуться назад, мстить обидчику, но девица с неожиданной силой поставила его на ноги и потащила за собой на второй этаж.

– Шевелись, ублюдок, – ласково говорила она своему приятелю – Посмотрим, какой ты герой…

– Ничего себе консульство, – сказала Маша, начавшая догадываться куда ее занесло.

– Вам понравится, – убеждала дама. – Вы же не хотите иметь проблемы с полицией?

Полицейский, пивший кофе у барной стойки, приподнял чашку, демонстрируя Маше свое дружелюбие.

– Проблемы никому не нужны, – вздохнула Маша. – Но когда я смогу улететь?

– Через неделю-другую, если захотите. Многие предпочитают остаться.

Решив, что дело сделано, дама подала знак служащей за стойкой и распрощалась.

– Она все объяснит. Желаю удачи, милочка.

И дама скрылась за дверьми ресторана, откуда с новой силой загремела музыка.

Маша была в отчаянии. Она чувствовала себя белоэмигранткой, которую лишили родины и предложили взамен бордельное рабство. Но Маша еще не на столько привыкла к предлагаемой ей роли, чтобы смириться. Она мысленно перебирала варианты спасения, но один оказывался нелепее другого. В этом мраке ей слабо светила лишь надежда на то, что Андрей еще не отчалил на своей яхте. И ей ужасно захотелось его пива, в его каюте, пусть даже в кругосветке. Но и эта надежда начала стремительно гаснуть, когда полицейский принялся за вторую чашку, а служащая по-хозяйски поманила Машу пальчиком с ярко накрашенным ногтем.

Но тут в гостиницу ввалились двое изрядно подвыпивших моряков. Один держал в руках расписной кальян с тлеющим на угольках табаком, и оба рвали друг у друга мундштук, пытаясь этот кальян раскурить. В стеклянной колбе возникали мутные водовороты, но результат моряков не удовлетворял. Это занятие их настолько измучило, что они уже не в силах были говорить, а только нечленораздельно мычали. Они уселись за столик, знаками подозвали Машу, усадили ее рядом и также знаками велели наладить эту конструкцию, чтобы сполна насладиться ароматом Востока.

В ответ Маша только улыбнулась. Тогда один из моряков понимающе кивнул и положил тяжелую руку на Машину коленку. Она отзывчиво погладила его руку своей, а затем призывно улыбнулась другому моряку. Тот отставил кальян и ухватил Машу за талию. Первому это не понравилось. Второму не понравилось то, что не понравилось первому. Каждый тянул Машу к себе, и это привело к естественной развязке. К морякам вернулась членораздельная речь, и речь эта оказалась немецкой.

– Das Schwein! – первый обозвал приятеля свиньей.

– Du der Bock! – не остался в долгу второй, возведя коллегу в козлы.

Один двинул другого кулаком. Тот обрушил на голову соперника кальян. В разгар драки в заведение ввалилась еще дюжина моряков в такой же форме. Но вместо того, чтобы разнять разбушевавшихся приятелей, они тоже полезли в драку. Под горячую руку попал и полицейский, собравшийся было восстановить порядок в заведении.

На шум из ресторана стали появляться другие моряки с подружками. Публика сначала забавлялась, оценивая удачные броски и удары, но этого ей показалось мало. И зрители дружно влились в этот увлекательный аттракцион с понятным на всех языках кличем «Наших бьют!». Единственным, кто не пострадал в этом кровавом развлечении, была Маша, которая покинула заведение задолго до его кульминации.

Тем временем Амир продолжал строгую ревизию яхтенного оснащения.

– Навигатор работает?

– Как часы.

– Смотря, какие часы, – сомневался Амир. – Тут у нас «Ролексы» продают по пять долларов. – Эхолот в порядке?

– Экстра-класс.

– Все так говорят, – сомневался Амир. – А потом клиенты с претензиями наезжают.

– Может даром вам яхту отдать? – не сдержался Андрей.

– Зачем же? Мы – деловые люди. – Амир проверил, как крутится штурвал, как работают лебедки.

Улучив момент, турчонок снова начал приставать к Андрею со своими щетками, предлагая навести блеск на кроссовки, которые в чистке не нуждались в принципе. Андрей машинально пошарил в карманах:

– Говорят тебе – нет у меня денег!

– У каждого свой бизнес, – философски заметил Амир.

Он бросил настырному мальчишке монету и что-то сказал. Шустрый малый тут же кинулся закрашивать ваксой название на борту яхты. Затем, на черном овале, он вывел белую цифру – «47».

– Это еще зачем? – не понял Андрей. – Я пока ничего не продал.

– Договоримся, капитан.

Амир спрыгнул на причал, закурил и почесал панаму, производя в уме неторопливые вычисления.

– Учитывая растаможку, перерегистрацию… А также лояльность властей и прочие формальности… Не говоря уже о торжественных проводах с оркестром… Незабываемое зрелище, капитан! Очень рекомендую.

– Так сколько вы предлагаете? – сдался Андрей. – Торжественные проводы можете вычесть, я в них не нуждаюсь.

Амир собрался было назвать последнюю цену, но опасался, что Андрея хватит удар. С другой стороны, жестокие законы бизнеса диктовали свои условия. В такой ситуации яхту можно было получить и даром. Сомнения Амира прервал звонок мобильного телефона, сыгравшего первые аккорды «Ах, Одесса…».

– Эфенди? – отозвался Амир, что, видимо, означало не только уважительное обращение, но и обычное «Алло».

То, что он услышал в трубке, произвело на Амира сильное впечатление. Он быстрым шагом двинулся к своей машине.

– Один момент! Съезжу в банк за наличностью! – И, опасаясь, чтобы за время его отсутствия Андрей не передумал, добавил. – Я дам хорошую цену, капитан!

Андрей был в отчаянии. Он опустился на край причала и, обхватив голову руками, тупо уставился на кишащую яхтами бухту. Но Андрею виделось совсем другое – как тонет в Босфоре его вожделенная вилла и уплывает куда-то лимузин, а на берег выходит грозный, опутанный водорослями, дядька Черномор с трезубцем.

Когда Андрей очнулся от страшного зрелища, его кроссовки уже сияли, как лакированные туфли, а довольный турчонок стоял с протянутой рукой, требуя вознаграждения. Андрей дал ему банку пива. Мальчишке это не понравилось. Он схватил щетку с черной краской и пригрозил, что вымажет ею светлые бриджи Андрея. Их напряженный диспут нарушил скрип тормозов. Из подъехавшего к клубу такси выскочила встревоженная Маша.

– Матушка! – напомнил о себе таксист.

Маша отдала ему почти все свои деньги. Остальное она сунула мальчишке и сказала, давая понять, что хочет есть:

– Кебаб, щербет, халва!

Турчонок понятливо кивнул и рванул за покупками.

– Маша?.. – слабо улыбался Андрей.

– Ты мне должен тысячу долларов. Вернее – три, за три дня.

– Ты же хотела домой? – напомнил Андрей.

– Где этот негодяй? – оглядывалась Маша.

– Амир? Куда-то уехал.

– Тем лучше! Он меня чуть в бордель не продал!

Маша взбежала на яхту, встала у штурвала и приказала:

– Отчаливай!

Андрей и сам понимал, что это единственный шанс спасти яхту. Продать ее можно было и в другом месте, по достойной цене. Он оттолкнул яхту от причала и вскочил на борт. Паруса наполнились ветром, яхта слегка накренилась, набрала скорость и выпорхнула из марины как птица из клетки. Теперь нужно было смешаться с множеством яхт, бороздивших Босфор во всех направлениях. С соседних бортов им приветственно махали руками, показывали большие пальцы и вообще всячески приветствовали коллег, разделивших с ними наслаждение яхтингом в столь чудесном месте.

– Дарданеллы! Дарданеллы! – кричал Андрей, стараясь найти попутчиков.

Оказалось, что к Дарданеллам – проливу, ведущему из Мраморного моря в Эгейское, направлялся целый парусный караван. Андрей пристроился посредине и велел Маше работать лебедками, чтобы паруса были надуты как следует и яхта не теряла скорость.

Свежий ветер и соленые брызги несколько отвлекли Андрея от событий, чуть было не разрушивших его мечту. Теперь он надеялся продать яхту на греческих островах.

– Куда мы плывем? – спросила Маша.

– Не важно. Главное, чтобы полиция не сцапала. Ты произвела на местных большое впечатление. Думаю, они просто жаждут познакомиться с тобой поближе.

– А разве Турция еще не кончилась?

– Осталось пройти Дарданеллы. А там и до Греции рукой подать. Из Афин тебе будет легче добраться домой.

– И когда мы прибудем в Афины?

– Смотря по погоде. С хорошим ветром – через пару дней.

– Будешь должен мне пять тысяч.

– Уже пять? – удивился Андрей.

– Даже шесть. По тысяче за каждый день плюс ночь в порту, когда ты не явился.

– Логично, – согласился Андрей.

– А сколько, говоришь, длится кругосветка?

– Год-два, но можно уложиться и быстрее. А что?

– Если я поплыву с тобой, то стану миллионершей?

– Зачем тебе столько денег? – опешил Андрей, вспомнив, как сам спасовал перед распределением предполагавшегося состояния.

– Но вы то, олигархи, находите, что с ними делать. Да и где я еще столько заработаю? Такие, как ты, редко заходят в наше кабаре.

– Ты меня там видела?

– А там никого не видно – свет в глаза, а за ним – темнота. Если бы я видела хоть одну рожу, пардон, физиономию, разве бы я смогла танцевать?

– А деньги? Их же вам суют в разные места.

– Суют стриптизершам. С намеком, что это аванс.

– А ты, значит, не по этой части?

– Все женщины по этой части. Но есть некоторые различия. Если я скажу, что все мужики – кобели, это же не значит, что между тобой и каким-нибудь спившимся морячком, охраняющим твою яхту на причале, нет никакой разницы?

– По большому счету – нет, – согласился Андрей.

– А я думаю, что есть.

– Так что ты собираешься делать с миллионом?

– Ну, – Маша слегка растерялась. – Накуплю шикарной одежды, машину… Смотаюсь на Канары…

– Останется почти столько же. А дальше?

– Выйду замуж…

– Вот с этим будут проблемы. На богатых невест альфонсы кидаются как стервятники на куропаток.

– Это точно. Вот у меня подруга… У нее, как только бизнес пошел…

– Я вижу, ты не готова к большим деньгам.

– Ничего, как-нибудь подготовлюсь… За три-то года.

Андрей с удовлетворением ощутил, как вновь начинает обрастать шкурой олигарха.

– Большие деньги – они как электричество. Как ток высокого напряжения. Тех, кто не умеет с ними обращаться, они просто убивают.

– Значит, нам будет о чем поговорить.

Андрей начал подозревать, что избавиться от Маши будет не легче, чем продать яхту. Но он не мог продать ее с Машей на борту или даже в ее присутствии. Узнай она о его настоящих планах, об этом неминуемо стало бы известно и боссу. А тот шуток не любил, тем более таких. Как и большинство преуспевающих бизнесменов, он не видел греха в том, чтобы надуть кого угодно, если это приносило прибыль. Но если кому-то удавалось перехитрить его самого, босс считал это страшным преступлением, требующим самого сурового возмездия.

Они миновали Мраморный остров, где к каравану присоединилось еще несколько яхт, и уже в сумерках подошли к Дарданеллам. У входа в пролив дежурил полицейский катер, освещая прожектором проходящие мимо яхты. Но номер «47», нарисованный чистильщиком обуви вместо названия яхты, полицию не заинтересовал. К тому же за штурвалом, в капитанской фуражке, стояла Маша.

Андрей облегченно вздохнул, когда стайка яхт миновала пролив и перед ними открылось Эгейское море с его многочисленными островами.

Парусный караван скоро свернул влево и пошел вдоль турецкого берега. Кто собирался посетить полумифическую Трою, до которой теперь было совсем недалеко, кто спешил на знаменитые курорты, большинство же направлялось в Мармарис, считавшийся Меккой турецкого яхтинга.

Андрей двинулся в открытое море, к берегам Эллады. Он верил, что потомки великих мореплавателей-аргонавтов и соплеменники знаменитого судовладельца Онасиса по достоинству оценят его прекрасную яхту и не станут мелочиться.

Ночь на юге опускается неожиданно, а бороздить Эгейское море в темноте – занятие небезопасное. Морские неожиданности были способны погубить не только древних аргонавтов, веривших в силы природы, как нынешнее поколение в компьютеры. К тому же поднялся ветер, и нужно было срочно найти безопасную бухту. Андрей осторожно лавировал между причудливыми островами, выраставшими из темноты как морские чудовища. Найдя подходящее место, он собрался уже бросить якорь, но в луче фонаря, которым светила Маша, вдруг затрепетал на шесте турецкий флаг. Пришлось спешно менять дислокацию.

На соседнем островке трепетал уже греческий флаг, но швартоваться было невозможно – кругом торчали острые камни. С большим трудом они отыскали еще одну удобную бухту. Там тоже стоял шест, но с табличкой «Sale». Остров продавался, хотя было непонятно – кем. Зато было ясно, что бросить около него якорь мог каждый желающий. Ведь прежде чем купить остров, его, по крайней мере, нужно было осмотреть.

– Приехали? – робко поинтересовалась Маша.

– Можно сказать и так.

Он надул спасательную лодку и они переправились на берег. Трудно было назвать этот остров земной твердью, но, по крайне мере, под ногами ничего не качалось, и можно было передохнуть.

Остров был абсолютно гол, как декоративные камни на виллах олигархов. Возможно, он потому и продавался, что ни на что больше не годился. Зато купивший эту глыбу посреди моря мог с полным правом называть себя владельцем острова в Эгейском море и приплести к своей престижной собственности пару античных мифов. Пепелище от костра и металлический бочонок из под маслин свидетельствовали, что покупатели к этому острову уже присматриваются.

– Ну что, по пивку? – предложил Андрей.

– Сам его пей, – Маша бросила банку на песок и отвернулась. – Я хочу нормальной пищи.

Андрей тоже хотел нормальной пищи, но даже если бы перед ним явилась скатерть-самобранка, он бы не притронулся ни к чему, кроме пива. По крайне мере, пока поблизости была Маша.

В темноте раздались странные звуки. Будто кто-то стучал в металлический барабан. Андрей в страхе схватил фонарь и посветил туда, откуда раздавались звуки. Из темноты на него смотрели сотни маленьких горящих глаз.

– Мама! – в ужасе вскочила Маша, прячась за Андрея.

– Спокойно, – взял ее за руку Андрей. – Это крабы!

То, что можно было назвать нормальной едой, само выползало из моря. А несколько больших крабов уже дрались за банку пива. Победитель попытался вскрыть ее своей громадной клешней, но банка не давалась, и тогда в битву за странную добычу бросались новые претенденты.

– Прогони их! – требовала перепуганная Маша.

– Может, их лучше сварить?

Андрей развел костер и принялся собирать крабов. Маша набрала в бочонок морской воды, и, когда она закипела, высыпала в нее добычу.

Столько нежного крабьего мяса Маша не ела никогда. И никогда еще Андрей не был так близок к голодному обмороку, наблюдая, как все ловчее и ловчее Маша выхватывала из кипятка сварившихся румяных крабов и разламывала их клешни.

– Крабы хороши с пивом, – напомнил Андрей слабым голосом.

– Угу, – кивнула Маша. – Они и без пива – прелесть! А ты что, не хочешь?

– Дело принципа, – из последних сил крепился Андрей.

– Я никому не скажу, – пообещала Маша.

– Спасибо, – процедил Андрей, заливая голод очередной банкой пива.

Насытившись, Маша откинулась на теплый гранит.

– Как тут хорошо!

– Дома лучше, – ностальгически намекнул Андрей.

– А что там хорошего? – говорила Маша, засыпая. – Вкалываешь с утра до ночи, пока олигархи острова скупают…

Сон, а вернее – Морфей, раз уж они находились в широтах древнегреческих мифов, властно окутал Машу сладостными объятиями. Андрей и сам был не прочь предложить объятия своей хорошенькой спутнице, но лучезарная мечта требовала от него твердости духа.

Убедившись, что Маша крепко спит, Андрей немного полюбовался ее фигурой, которая в отсветах костра становилась все соблазнительнее. Но потом заставил себя отвернуться, переборов растущее искушение. И тогда его взгляд упал на бочонок с крабами. Этого соблазна он преодолеть уже не смог. Андрей запускал руки в еще горячую воду, лихорадочно ворошил останки крабов, но целых так и не нашел.

Андрей схватил фонарь и бросился искать новых крабов. Но они куда-то дружно исчезли, видимо решив, что на острове появились новые хозяева. Наконец Андрей разглядел что-то шевелящееся у самой кромки воды. Он бросился туда. Щелчок зубастой пасти чуть было не отхватил Андрею руку – из темноты на него глядел крокодил. Это был небольшой, но очень прожорливый крокодил, обитавший в местных водах. Похоже, он собирался полакомиться крабами, но его опередили, и крокодил кипел естественным негодованием. Андрей швырнул в конкурента пару камней, и тот нехотя попятился к воде. В отместку крокодил прокусил надувную лодку и исчез.

Злой на крокодила, Машу и себя Андрей пробовал уснуть. Но голод оказался сильнее Морфея, будь он трижды богом сна, и мучил Андрея всю ночь. Сытая и спящая Маша уже не казалась ему столь прекрасным созданием, чтобы ради нее отказываться от своей золотой мечты.

Как бы проверяя, уцелела ли после нападения крокодила лодка, Андрей спустил ее на воду. Лодка заметно обмякла, но еще держалась на плаву. Ее хватило только на то, чтобы помочь Андрею добраться до яхты. В полузабытьи от голода и бессонницы, Андрей забрался на борт, поднял якорь и начал медленно уходить от острова, таявшего вдали маяком догорающего костра.