Климушка

– Что это? Зачем? – с удивлением спросила Варвара.

– Возражения не принимаются, надевай и поехали домой, – ответил Георгий.

– Но я так не могу, пойми. Если бы ты был моим братом или хотя бы… – начала говорить Варвара, но Георгий её перебил.

– Я твой жених, а это почти муж. Прошу тебя, да и твои старые вещи я выбросил, – заявил Георгий.

– Как выбросил? Но это пальто от моей мамы осталось, – чуть не плача, пробормотала Варвара.

– Ну прости, только маму этим не вернуть. А ты после такой тяжёлой болезни. Я не мог поступить иначе, – ответил Георгий.

Варвара в растерянности села на кровать. Георгий стоял и ждал, когда же она, наконец, наденет принесённые им вещи.

– Ну хорошо… хочешь, пусть это будет, как бы в долг. Ты с каждой зарплаты будешь понемногу мне отдавать, договорились? – не зная, что уже и сказать, предложил Георгий.

Варвара подняла голову и посмотрела на него. Потом медленно встала, натянула серый шерстяной свитер, надела сапожки и пальто, встав перед ним.

– Ну? Пошли, что ли? – сказал Георгий, улыбнувшись простодушию Варвары.

В этот вечер парень заявил, что завтра они подают заявление в ЗАГС.

Варвара, которая думала, что этот разговор уже не повторится, побледнела.

– А ты родителям об этом написал? Что они ответили? – робко спросила девушка.

Георгий, конечно же, родителям ничего не писал, решив для себя, что хочет жениться на Варваре, но и говорить неправду, ему не хотелось.

– Послушай, дорогая… ну при чём тут мои родители? Это моё решение и оно окончательное, – ответил Георгий.

– Я правда тебя не понимаю… ты такой красивый, прямо на актёра похож, а я… страшилка из журнала "Крокодил", ни ростом, ни лицом… Ты всё же ещё раз хорошенько подумай, – не поднимая от стыда головы, сказала Варвара.

Георгий присел к ней на кровать и обнял за плечи.

– Варенька, да ты для меня самая красивая, ты моя Дюймовочка, Золушка, если хочешь. И я люблю только тебя, поняла? – приподнимая ей подбородок и заглядывая в её глубокие, синие глаза, ласково произнёс Георгий.

– Правда? – тихо спросила Варвара и на её глаза навернулись слёзы.

Она не понимала, как такой красавец, выше её настолько, что когда они целовались, ей приходилось подниматься на цыпочки, а ему нагибаться, мог полюбить её, её… деревенскую девушку, совсем не похожую на тех его девушек, которым он столько раз разбивал сердца. Это и правда, было похоже на сказку.

– Правда, – ответил Георгий, целуя её в губы.

Варвара, закрыв глаза, наслаждалась долгим и нежным поцелуем. Её до этого никогда никто не целовал, она была на вершине блаженства, не зная, что блаженство ещё впереди.

Утром, отпросившись с работы, они с паспортами поехали в ЗАГС и подали заявление, а через месяц, прямо под Новый год, молодые люди расписались, решив отпраздновать свадьбу именно в Новый год.

– Ну ты, Варвара, даёшь! Такого парня отхватила! И чем интересно ты его взяла? Красавец, сложён, как Аполлон, прямо-таки Ален Делон, – спросила Мила, когда девушки втроём сидели за столом и ужинали.

– Он любит меня, а я его, так просто обожаю, – простодушно ответила Варвара.

– Любит? Ну да, конечно. Иначе, наверное, не женился бы. А может это… было что между вами, а? И он, как истинный джентльмен, просто обязан на тебе жениться? -не унималась Мила, который Георгий явно очень нравился.

– Да ты что? Не было ничего! Как же до свадьбы-то? Нет, никогда, – взволнованно ответила Варвара.

– Мила, перестань! Ты чего это вдруг? Любят они друг друг и пусть будут счастливы. Не обращай на неё внимания, – сказала Гуля, понимая, что Мила просто завидует и злится, почему Георгий выбрал не её, ведь Мила ей говорила об этом, сказав, что она красивее и выше Вари.

– Не понимаю, что такого он в ней нашёл, чего нет у меня. Такой красавец. А она? Ни роста, ни лица, – говорила Мила Гуле.

– Да разве любовь выбирает красоту и рост? Значит Георгий увидел в ней что-то, чего не увидели другие. Да и Варвара очень хорошая девушка. Искренняя, скромная и добрая. Почему бы такую не полюбить? – ответила тогда Гуля подруге.

– Ну да, деревенская простушка. Впрочем, такие и бывают хорошими жёнами, преданными, верными и не дотошными. С такими можно спокойно гулять на стороне, – сказала Мила.

– Не говори ерунды, Мила. Ты видела, как он на неё смотрит? Так смотрят только на любимых. Лучше пожелай им счастья, – ответила Гуля.

– Ну да, смотрит, как на игрушку. Да ладно, чего уж теперь? Пусть женятся, просто парня жаль. Они вместе совсем не смотрятся. Не пара они, – тяжело вздохнув, ответила Мила.

Георгий видел, что Мила строит ему глазки, пытаясь соблазнить, но сделал вид, что не заметил. Такое, парни замечают сразу. А однажды, когда Варвара лежала ещё в больнице, Георгий зашёл в комнату девушек, может хотел вместе с ними пойти в больницу, но в комнате была только Мила, Гуля в это время вышла. Вот тогда Мила и хотела подбить клинья к Георгию, обняв его, она так и сказала, что он ей очень нравится. Но Георгий схватил её руки и сильно сжал.

– Кажется, Варвара твоя подруга? Запомни! Я очень её люблю. Настолько, что никогда не посмею обидеть или расстроить её. Поняла, девочка? – строго спросил Георгий.

Не дождавшись ответа девушки, Георгий быстро вышел из комнаты и сам поехал в больницу.

В общем, в фойе общежития поставили столы и стулья, накрыли их скатертями, позаимствовав их в столовой, там же взяв и посуду, общими усилиями накрыли столы и сыграли свадьбу. А перед этим, Георгий купил для Варвары белый кримпленовый костюм, с выбитым на материале узором и фату. В ювелирном, он подобрал для неё и для себя обручальные кольца.

Варвара была счастлива. Пришли сослуживцы и коллеги из института, вместе с Нестором Петровичем, собрались почти все, кто жил в общежитии, за исключением тех, кто на праздники уехал домой. Нашёлся парень с баяном, хорошо игравший на инструменте, под баян и танцевали. Так прошёл Новый год и свадьба молодых людей.

В общежитии, на первом этаже, Георгию и Варваре дали комнату, с широкой никелированной кроватью, со шкафом для вещей, там же стояли стол, три стула и даже трюмо. Варвара сама купила занавески, сняв старые и новую скатерть на стол.

Мила улыбалась, но улыбка была, словно дежурная, а Варвара была счастлива, хотя всё время думала о родителях Георгия. Но до возвращения в Москву, было ещё полтора года и девушка понемногу успокоилась, подумав, что волноваться будет в Москве, перед встречей со свекровью и свёкром. А когда молодые люди ушли в свою комнату, оставшиеся ребята убрали со столов, сложили столы и стулья и разошлись по своим комнатам, иные ушли домой. Это было далеко заполночь.

Варвара очень волновалась, она стояла посередине комнаты, вся дрожа, не смея поднять голову. Георгий сам, медленно раздевал её, целуя лицо, руки и плечи девушки. Парень был очень нежным и ласковым, поэтому, в его объятиях, Варвара понемногу успокоилась и расслабилась, неумело отвечая на ласки Георгия.

В начале июня, Мила и Гуля, взяв рекомендации из института и собрав вещи, попрощавшись, уехали. Мила простилась с Варварой довольно холодно, а Варвара искренне обняла её и даже просила приехать к ним в гости, в Москву.

– Правда, Мила, приезжайте с Гулей, мы с Георгием будем очень рады, – говорила Варвара.

– Если придётся, ну… если получится, обязательно приедем, правда, Мила? – ответила за подругу Гуля.

Мила лишь молча пожала плечами, может и правда, девушка просто любила Георгия, а ведь любовь, по сути, эгоистична. Но она понимала, он женат и ждать его и надеяться на что-то, бесполезно. И девушки уехали, Варвара, провожая их на станции, долго махала им рукой. А Георгий, обняв её за плечи, просто отвернулся, парень был неплохим знатоком девушек, потому что их у него было много. Он очень хорошо понимал и чувства Милы, и свою привязанность к Варваре. А молодые люди просто жили, любили друг друга, работали и очень любили свою работу, кропотливо проводя опыты, считая, пересчитывая, записывая результаты.

Ещё год работы остался позади и Георгий с Варварой собрались возвращаться в Москву, отработав два года в Новосибирске. Им дали хорошие характеристики, отзывы о проделанной работе и собрав чемоданы, они поехали на вокзал. На дорогу, Варвара предложила купить в столовой котлеты с макаронами, там же купили пирожки, булку хлеба, немного яблок и всё сложив в отдельную сумку, они, наконец, сели в поезд. С этой минуты, Варварой овладело волнение. Она мысленно представляла себе, как встретится с родителями Георгия, что она им скажет, что ответят они… ей стало страшно.

– Что с тобой, Варенька? Ты что, плохо себя чувствуешь? Бледная какая-то и грустная, – спросил Георгий.

А у Варвары от волнения даже руки похолодели и губы свело, чуть не плача, она посмотрела мужа.

– Я боюсь, – хриплым от сухости в горле голосом, прошептала Варвара.

– В смысле, боишься? Чего? – не понял Георгий.

– Маму и папу… – заплакав, ответила Варвара.

– Ничего не понимаю. У тебя же нет ни папы, ни мамы, как ты можешь их бояться? – обняв жену и прижимая её к себе, спросил Георгий.

– У тебя же есть, – разозлившись, что Георгий такой непонятливый, воскликнула Варвара.

Георгий весело рассмеялся.

– Глупенькая! Нам ещё несколько дней ехать, а ты уже сейчас расстраиваешься. Неужели ты думаешь, что я дам тебя в обиду? Я же рядом с тобой, дорогая. Всё будет хорошо, просто верь мне. Родители увидят тебя и полюбят так же, как люблю тебя я. Хотя нет, я люблю тебя сильнее, – говорил Георгий, целуя Варвару в губы, чтобы она, наконец, успокоилась.

Сам парень совсем не думал о том, как отнесутся родители к его женитьбе, главное, он был счастлив. Кажется, Варвара немного успокоилась, но это было только с виду. В душе, Варвара так и не смогла успокоиться. А когда поезд прибыл в Москву, Георгий, взяв её за руку, обеспокоенно посмотрел на неё.

– Лето, а у тебя руки ледяные. Варенька, посмотри на меня, милая. Я тебя очень люблю, понимаешь? Очень! И всё у нас с тобой будет хорошо. Вот скоро у нас родятся дети, тогда счастливее меня никого на всём свете не будет. Ты мне веришь? Пошли на стоянку такси, доедем до моего дома, – успокаивающе говорил Георгий.

В горле у Варвары от волнения пересохло, она и ответить ему не могла, лишь кивнула головой. Доехав до дома, они поднялись на третий этаж и Георгий позвонил в дверь. Варвара готова была потерять сознание, она лишь держала под руку мужа и внутри у неё всё дрожало. Дверь открыла Вера Ильинична и увидев сына, даже не обратила внимания на Варвару.

– Жора! Сынок! Приехал, наконец. Как же я по тебе соскучилась. Костя, наш сын вернулся! – радостно закричала женщина, потянув сына за руку в квартиру.

– Мамочка! Здравствуй, родная. Как вы? Я тоже очень соскучился и по тебе, и по папе. Как хорошо, что он дома, – крепко обнимая мать, отвечал Георгий.

– Так ведь воскресенье сегодня, где же ему быть, – ответила Вера Ильинична, не выпуская руку сына.

Варвара, чтобы не упасть, прислонилась к стене и стояла бледная, с дрожащими губами, казалось, она ничего и не видела, лишь прошептав, поздоровалась со свекровью.

– Мамочка, познакомься, это Варвара… моя жена, – улыбаясь, сказал Георгий.

– Здравствуйте… мамочка… – пробормотала Варвара, пытаясь улыбнуться.

Тут в коридоре появился высокий, статный, красивый мужчина, отец Георгия. Не замечая Варвару и растерянное состояние жены, он крепко обнял сына.

Глава 3

Варвара, увидев Константина Алексеевича, машинально спряталась за дверью. А Вера Ильинична никак не могла понять, что сказал ей сын, но решила подождать, когда отец и сын, наконец, отпустят друг друга из объятий.

– Наконец-то ты вернулся, сын. Заходи скорее, небось, с дороги голодный. – похлопывая Георгия по плечу, сказал Константин Алексеевич.

– Папа… мама… Познакомьтесь, это Варвара, моя жена, – потянув Варвару из-за двери за руку, громко сказал Георгий.

Варвара вышла и встала перед родителями Георгия. Открыв свои синие глаза, она смотрела на них, готовая заплакать. Наступило долгое молчание.

– В смысле, жена? Как жена? Когда же ты успел жениться, да ещё и нам ничего не написав? Варвара, значит? Вот эта маленькая девочка, твоя жена? Георгий! Ты сам-то себя слышишь? – грозно спросил Константин Алексеевич.

– В том самом смысле, папа, я очень её люблю. Прошу вас принять её в нашу семью и любить, как люблю её я, – твёрдо заявил Георгий.

– Костя, не нервничай так. Ну что же теперь поделать, если уже они поженились? Тебе нельзя волноваться. И девочку так напугал, – успокаивала мужа Вера Ильинична.

– А ты вообще помолчи! Это ты его так воспитала, что он даже родителей своих не уважил, в столь серьёзном деле, – проходя в комнату, кричал Константин Алексеевич.

– Папа! Ну прости, да… я виноват, что не написал вам. Просто подумал, что вы приедете ко мне в Новосибирск и можете помешать. Но это моя жизнь, понимаешь? Моя! Я люблю её, она любит меня. Чего ещё-то? – громко отвечал Георгий, следуя за отцом.

Варвара стояла за порогом квартиры, не смея войти. Потом вдруг заплакала и повернувшись, быстро побежала вниз. Вера Ильинична, не зная, что делать, пошла звать сына.

– Жорочка, а она ушла, – растерянно пробормотала женщина, глядя то на мужа, то на сына.

– Как ушла? Куда? – опешил Георгий.

– А я знаю? Заплакала и побежала вниз по лестнице, – ответила Вера Ильинична.

Георгий ринулся из квартиры и побежал следом за Варварой.

– Костя, ну что ты наделал? Девочка испугалась твоего крика, ей и так нелегко, с чувством вины перед нами. Сын поставил нас перед фактом, он женат и с этим ничего не поделать. Прошу тебя, успокойся и давай поговорим спокойно, – присев на диван рядом с мужем, говорила Вера Ильинична.

– Спокойно? Может скажешь, как? Я обещал своему заму, что как только Георгий приедет, он женится на его дочери. Красавица, умница… а эта? Метр с кепкой, пигалица. На матрёшку похожа. И что Георгий в ней нашёл, не понимаю… Ну что я теперь скажу Сергею Николаевичу? А Ларисе, его дочери? Девочка так ждала Георгия, сказала, что он давно ей нравится. И вот тебе, приехали, – негодовал Константин Алексеевич.

– Да разве в любви есть резон? Я тоже маленького роста и не красавица, однако же ты женился на мне, а не на Любе, которая была и выше, и красивее меня. Слава Богу, живём уже четверть века, – убедительно говорила Вера Ильинична.

– Сравнила тоже. Где ты и где этот недоразвитый ребёнок. Да ей больше пятнадцати и не дашь. Нет, я не смогу с этим смириться, пусть разводится, – ответил Константин Алексеевич.

Весь разговор родителей, слышали Георгий и Варвара, которые только что вошли в квартиру.

– Этого никогда не будет, папа и тебе придётся смириться с моим выбором и решением. А Лариса мне никогда не нравилась и ты это знаешь, – более спокойно, сказал Георгий.

Варвара вырывала руку, которую крепко держал Георгий.

– Отпусти, я лучше пойду, – тихо попросила она.

– Если ты уйдёшь, уйду и я. Мне без тебя не жить, Варенька, – так же тихо, ответил ей Георгий.

– Ты сам не понимаешь, что творишь, сын! Я обещал Сергею Николаевичу, что я теперь ему скажу? – поднимаясь с дивана, спросил Константин Алексеевич.

– А меня ты спросил, хочу ли я жениться на Ларисе? Всё! Если вы принимаете мою жену – мы остаёмся, если нет… мы сейчас же уходим, – сказал Георгий.

– Костя? Прошу тебя… он наш единственный сын, – говорила Вера Ильинична, встав рядом с мужем.

Вдруг мужчина схватился за сердце и покачнулся.

– Папа! – вскрикнул Георгий.

– Костя? Что с тобой? Аптечку неси, Жора! – крикнула следом Вера Ильинична.

Георгий побежал на кухню, Варвара бросилась за ним. Он схватил в шкафчике коробку с лекарствами, Варвара набрала в бокал воды и они оба зашли в зал, где сидели Константин Алексеевич, всё ещё держась рукой за сердце и Вера Ильинична. Мужчина, облокотившись о спинку дивана, закрыл глаза.

– Выпей валокордин, – попросила Вера Ильинична, накапав в пустой стакан капли и налив немного воды.

Константин Алексеевич открыл глаза, строгим взглядом посмотрел на Варвару, на что она, смутившись, улыбнулась и выпил лекарство, запив его водой, которую она ему протянула.

– Может скорую надо вызвать? С сердцем шутить нельзя, – робко предложила Варвара.

– Ну да, сами довели, теперь скорую вызывай. Не нужно ничего, оставьте меня одного, – пробормотал Константин Алексеевич, демонстративно ложась на диван.

– Ладно, дети, занесите свои вещи в комнату, есть будем. Жора, бери чемоданы и покажи Варе свою комнату… то есть, вашу, – ласково сказала Вера Ильинична.

– Пошли, дорогая, всё образуется, папа отходчивый, – сказал Георгий, обнимая жену за плечи.

Варвара молча пошла за ним.

– А ты полежи, я на стол соберу, – сказала мужу Вера Ильинична.

Константин Алексеевич отвернулся и закрыл глаза.

– Я есть не буду, сами ешьте, – буркнул он себе под нос.

Улыбнувшись, Вера Ильинична вышла на кухню, оставив мужа лежать на диване.

– Ну вот и приехали… не понравилась я твоим родителям, Георгий, я же тебе говорила, – тихо произнесла Варвара, садясь на широкую кровать, заправленную плотным покрывалом.

– Ты мне нравишься, Варенька, не переживай, всё будет хорошо. Давай, раздевайся, а то сидишь в пальто. Хорошо, хоть сапоги в прихожей сняла, – широко улыбаясь, показывая ряд красивых, белоснежные зубов, сказал Георгий.

– Как бы я в сапогах в комнату зашла? – удивилась Варвара.

Георгий помог ей снять пальто и повесил его в шкаф, свою куртку он успел снять и повесить на вешалку ещё в прихожей.

– Ладно, я очень голоден, да и ты тоже. Пошли на кухню, вкусно пахнет. Наверное, мама борщ сварила, – сказал Георгий.

– Может быть я тут посижу, а ты иди, поешь, – сказала Варвара.

– И долго ты намерена тут сидеть? Варенька, это наш дом и мы теперь вместе будем здесь жить. Папа успокоится, вот увидишь. А если ты будешь прятаться, это будет его ещё больше раздражать. Вставай, пошли, дорогая, – сказал Георгий и потянул девушку за руку.

Варвара нехотя встала и пошла за ним.

– Садитесь, я вам борща налью. И котлеты ещё горячие, вот, будто чувствовала, что ты… что вы сегодня приедете, – сказала Вера Ильинична, ставя на стол сметану.

– Я помогу Вам, – подходя к плите, сказала Варвара.

– Что ж, помоги, дочка. На вот, ставь тарелку перед мужем,– ответила женщина, подавая ей борщ в глубокой тарелке.

Поев, Варвара быстро встала и собрала пустую посуду, чтобы вымыть. Вера Ильинична посматривала на неё и довольно улыбалась. Кажется, женщине девушка понравилась. Да и чувства её и ей были знакомы. Ведь много лет назад, родители Константина Алексеевича примерно так же приняли её в семью, когда она впервые переступила порог этой квартиры. Теперь же, свекровь со свёкром жили отдельно, на даче, в семи километрах от Москвы. Вера Ильинична часто ездила к ним, возила продукты и делала она это чаще, чем их сын, Константин Алексеевич. Алексей Дмитриевич и Мария Владимировна души в ней не чаяли. А Георгия, они просто обожали.

Варвара убрала со стола и вымыла посуду. Вера Ильинична прошла к мужу, чтобы узнать, как он. Мужчина лежал в том же положении, обиженный на всех. А Варвара зашла в ванную, в оцинкованном корытце лежало бельё, недолго думая, девушка принялась за стирку. В углу стояла стиральная машина "Киргизия", но Варвара ловко выстирала всё на руках. Вера Ильинична тихонько заглянула в ванную и улыбнувшись, ушла.

– Сынок, не спишь? К тебе можно? – открыв дверь в комнату Георгия, спросила Вера Ильинична.

– Заходи, мамочка. Я не сплю, вещи в шкаф складываю. Как папа? Успокоился немного? – спросил Георгий, повернувшись к матери.

– Да куда он денется? Успокоится понемногу, дай время. Правда… тебе всё же надо было нам написать о своей женитьбе. Вот он и злится, – мягко говорила женщина.

– Сначала я и хотел так сделать, мамочка. Но тогда я не женился бы на Вареньке. А она такая хорошая, добрая, искренняя и мы любим друг друга. Вот из-за папы я и не стал писать вам, – сказал Георгий, сев на кровать рядом с матерью.

– И мне она нравится. Работящая, видать, добрая девушка. Дай-то Бог вам счастья, – ответила Вера Ильинична.

– Она же деревенская, вот и работящая, простая девушка. Ну на что мне Лариса, сама подумай. Надменная, избалованная, красивая кукла. Она и к вам не проявляла бы никакого уважения. Я её за месяц, что с ней встречался, очень хорошо изучил, – ответил Георгий.

– Вот ведь судьба. Может оно и к лучшему и папа, наконец, примет и полюбит Варвару, – поднимаясь с кровати, ответила Вера Ильинична.

Варвара успела быстро всё постирать, прополоскать и повесить бельё на балкон, протянув сложенные верёвки к крюку в стене.

– Отдохнула бы сегодня с дороги, дочка, только приехала и за стирку принялась, – ласково сказала Вера Ильинична, остановив Варвару возле ванной комнаты, где она собиралась убраться и вытереть пол после стирки.

– Я закончила, мамочка. Если есть ещё, что сделать, Вы только скажите, я сделаю. Вот Вам отдыхать надо, теперь я Вам ничего не дам делать, – ответила Варвара.

– Ну уж нет! Что же ты меня списываешь, что ли? Я ещё не так стара, чтобы отлёживаться, – полушутя ответила Вера Ильинична.

– Ой, простите… я не то хотела сказать, мамочка. Просто… – смущаясь своей недалёкости, растерянно произнесла Варвара.

– Ничего, дочка, понимаю, что ты из уважения. Вместе будем делать домашние дела, так ведь веселее, верно? Да и работать, наверное, будешь, уставать после работы. А я привыкшая. Всё, иди к мужу, он там вроде вещи разбирает, ему помоги, – сказала Вера Ильинична, ласково посмотрев на Варвару.

Кивнув головой, Варвара прошла в комнату, где оставив дела, на кровати лежал Георгий, подложив под голову руки.

– И о чём это вы там болтали? – сев на диване, спросил Константин Алексеевич.

– Не болтали, а разговаривали. Кстати, очень хорошая девушка и думаю, наш сын сделал правильный выбор. Лариса ему совсем не по нраву, говорит, избалованная она и надменная. А Варенька простая, искренняя и работящая девушка, – сказала Вера Ильинична, стоя перед мужем.

– Я обещал Сергею Николаевичу, что наши дети поженятся, вот что я теперь ему скажу? Да и Георгий нравится Ларисе, – ответил Константин Алексеевич.

– Неужели для тебя это главнее, чем счастье сына? Так и скажешь, что наш сын женился, полюбил хорошую девушку и женился. Подумаешь, Ларисе он нравится, а она вот ему совсем не нравится, нисколько. И мне Варенька очень понравилась, – сказала Вера Ильинична.

– Ааа… уже Варенька, значит… ну что ж, меньшинство подчиняется большинству. Поживём увидим, что она из себя представляет. А когда ты мои вещи постирать успела? – посмотрев через окно на балкон, спросил Константин Алексеевич.

– А это не я постирала, это Варя постирала и смотри, как чисто, – ответила Вера Ильинична.

– А на машинке все чисто стирают, – буркнул Константин Алексеевич, недовольный тем, что Вера Ильинична постоянно хвалит невестку.

– А ты что, слышал, как машинка работала? Варенька всё постирала вручную. Ладно, есть иди, деспот, – любя, произнесла Вера Ильинична, ласково посмотрев на мужа.

Уж она то знала, что он только с виду такой грозный и упрямый, а в душе добрый и отходчивый. Мужчина медленно поднялся и пошёл за женой на кухню.

Утром, встав пораньше, Варвара приготовила завтрак для всей семьи, пожарив оладушки и заварив чай. На кухню следом за ней зашла Вера Ильинична. – Ммм… оладушки. А пышные какие. Только папа кофе по утрам пьёт. Ничего, я сама заварю. Жора встал уже? – спросила она, подходя к плите.

– Доброе, утро мамочка. Теперь буду знать. Георгий в ванной, умывается. Мы с ним хотели в НИИ сходить, надо на работу устраиваться, – сказала Варвара.

– Конечно идите. Обед я сама приготовлю, – ответила Вера Ильинична.

– Всем доброе утро! Мамочка, мы с Варей уходим, хотели в НИИ сходить… – сказал Георгий.

– Знаю, Жора, Варенька мне сказала. Садитесь за стол, позавтракайте и идите, – ответила Вера Ильинична.

Вошёл Константин Алексеевич, Варвара тут же поднялась из-за стола и сжалась от напряжения. Мужчина чувствовал её страх перед ним, но ничего не мог с собой поделать и ещё злился и на сына, и на неё.

– Доброе утро, папочка. Ваш кофе и оладушки горячие, – пролепетала Варвара.

Георгий и Вера Ильинична смотрели, что же будет дальше. Но Константин Алексеевич молча сел за стол, даже не ответив на приветствие невестки.

– Мог бы девочке хотя бы на приветствие ответить. Ну и характер у тебя, – проворчала Вера Ильинична.

– Пап, ну хватит уже злиться. Теперь мы одна семья и должны жить в мире, – сказал Георгий, с аппетитом поедая оладушки.

– Всё! Чего раскудахтались? Ладно, на работу опаздываю, – отпивая кофе, угрюмо сказал Константин Алексеевич и резко встал из-за стола.