Забытая юность, или Воспоминания на последней парте

Накурившись, мы болтали и слушали музыку, затем Бобёр почесал пузо и сказал:

_Похоже «яма» открылась, пойдем на кухню я там вроде пирожки видел.

Утром приехала мама и долго удивлялась не обнаружив пирожков:

_Я думала, мы всей семьёй несколько дней есть будем.

Потом когда я бывал у них, она незлобно шутила:

_Ну, ребята, садитесь, пообедайте, я там котёл щей наварила, отец на работе, вы уж оставьте ему маленькую тарелочку.

Оказавшись на четвертом этаже, я подошёл к комнате Марины, потоптался, но так и не решился зайти, а спустился в буфет.

В буфете сидела Антонина Петровна, комендант общежития, женщина бальзаковского возраста, с завитыми обесцвеченными волосами, большой грудью и не менее большим задом, мечта усатых кавказцев и майоров в отставке, уплетала булочки и что– то обсуждала с остроносой активисткой с четвёртого курса.

Около месяца назад, Ганс засиделся в общежитии, пытаясь отыграться у Ботвинника, и остался ночевать, он жил в частном доме в пригороде Владивостока, и мама знала, что если он не приехал последней электричкой то значит, остался ночевать у друзей.

Утром он пошел на занятия и на вахте столкнулся с комендантом.

Антонина Петровна зорко следила, чтобы все гости покинули общежитие не позднее 23—00.

Она подозвала Андрея и стала читать нотацию о том, что правила существуют для всех и она никому не позволит их нарушать, потом добавила что из-за таких как он, остающихся на ночь, девочки рожают в шестнадцать лет.

Андрей мог возразить, что он ночевал у ребят, а девочки сами решат с кем, когда и где им встречаться и может быть стоит пересмотреть эти идиотские инструкции, но понял что разговаривать с ней бессмысленно и шутя сказал:

_Да у меня последнее время член вообще не стоит, может посоветуете что –нибудь?»

Антонина Петровна взвизгнула, мотнула головой и сказав вахтерше: «Чтоб я его здесь больше не видела», – ускакала прочь.

Они стали врагами. Ганс прозвал её «Белая лошадь», за привычку мотать головой, когда нервничала и цокать на тонких каблуках, сгибавшихся под тяжестью её тела.

Очень быстро студенты, между собой, так её и стали звать.

_Куда «Белая лошадь» проскакала?

_Да к себе, в конюшню.

Андрею стало трудно проходить наверх и теперь они играли с Ботвинником в вестибюле, вместе их не пускали даже и ленинскую комнату или читальный зал.

Как то вечером, ожидая около вахты ребят, Ганс иронично заметил, видя как мимо проходит «Белая лошадь» с седовласым майором:

_Да …правила у нас существуют одни для всех!

Андрею стало ещё труднее проходить в общежитие, вахтёры не пускали его, ни под каким предлогом «ни в буфет, ни в туалет», только с разрешения Антонины Петровны.

Андрей скорее повесился бы, чем стал просить о чём-то у коменданта и использовал любой случай, чтобы подразнить её. Играя в шахматы с Ботвинником, если она проходила мимо, он кричал на весь вестибюль: «Белой лошадью ходи! Всё равно от неё толку никакого!». Или очень громко рассказывал, слыша её цокающие шаги:

_Вчера виски пил «Белая лошадь» называются! Такое дерьмо, только пожилые военные могут хлестать это всю ночь!

Чтобы хоть как то проходить в общежитие он записался в фото кружок, и по вторникам и четвергам поднимался в фотолабораторию, а затем наверх.

Покупая булочки и беляши, я невольно услышал как « Белая лошадь», что то говорила о комсомольском рейде, прислушавшись, я понял, что проверка состоится сегодня.

В комнате ничего не изменилось, только пришёл Коля Фёдоров, высокий, худой парень из Комсомольска на Амуре. Он хорошо разговаривал, но когда нервничал, начинал сильно заикаться, если преподаватели вызывали его к доске, он краснел, нервничал и издавал одни звуки: « Ыыы… Ууу …Ыыы»

Учителя махали рукой: «Садитесь, Фёдоров, … Вам лучше писать».

Вот и сейчас, когда мы сели пить чай и я сообщил об услышанном разговоре, Коля открыл рот и замычал.

_Опять на китайский сбился. Возьми ручку и законспектируй,– Бобёр издеваясь протянул листок бумаги.

_Да пошёл ты на …!

Коля редко обижался и не комплексовал из за своего недуга, а просто посылал матом, чётко и без запинки.

_Фёдор хочет сказать, что «Белая лошадь» знает, где ты постоянно бываешь, может сюда нагрянуть,– глядя на Ганса, перевёл с китайского, Ботвинник и собрался передвинуть пешку.

В этот момент дверь почти без стука распахнулась и на пороге появилась Антонина Петровна.

_Анохин, что ты здесь делаешь?

_За домашним заданием зашёл, – потом обратился к Ботвиннику:

_Запомни фигуры, в этой партии я выигрываю, тебя даже лошадиная атака не спасёт.

_Сейчас же вон отсюда!– заорала «Белая лошадь» и затрясла гривой.

После этого, на вахте появилась увеличенная фотография Андрея в чёрной рамке с текстом что вроде «Злостный хулиган, не пускать ни под каким предлогом».

Мне, потом, пожилая вахтёрша много лет проработавшая в общежитии, рассказывала, что такое она видит в первый раз, правда, был один хулиган, который раньше часто бывал в общежитии. Он посылал первокурсников за водкой, подсыпал снотворное в чай вахтёрам и устраивал в ленинской комнате оргии, голые девки и парни плясали вокруг бюста Ленина, потом закрыв на палку дверь коменданта и выдернув телефонный шнур, носились в простынях по этажам, пугая и развлекая студентов. Того потомка Калигулы не пускали в общежитие, но фотографию не вывешивали.

_А этот то, что натворил, обокрал, кого или изувечил?– интересовалась она у меня.

_Нет, просто сказал, что думает о коменданте, прямо в лицо,– отвечал я.

На следующий день, на большой перемене, Ганс свёл в ничью отложенную партию и радостный потащил меня в библиотеку, показать загадочную девушку.

_Скорее всего, она сейчас там, ты увидишь она просто чудо, познакомься, узнай о ней побольше, что ей нравится и потом, меня с ней познакомишь. В общем действуй по обстановке, но главное осторожно,– я никогда не видел Андрея таким возбуждённым, он говорил сбивчиво, неуверенным голосом, как будто хотел сказать что то ещё, но не находил слов.

Мы подошли к библиотеке и Ганс указал мне на рыжеволосую, стройную, но совсем обычную девушку.

_Вот эта крашеная кошка?– уточнил я для верности.

_Это настоящий, огненный цвет… и пожалуйста, выбирай выражения!

Я не стал выяснять, откуда он знает, крашеные у неё волосы или нет, а лишь сказал:

_Ты не мелькай здесь, сходи в столовую, съешь что-нибудь.

Я взял учебник астрономии, присел рядом и, листая его, стал задавать вопросы о звёздах и галактиках, она отвечала вежливо, не односложно, но потом снова склонялась над книгой. Я спросил, что она читает.

_Достоевского…

_Что мучает вопрос, как студент старуху убил?

_Нет, здесь другие человеческие страсти. Это «Игрок».

_Да, Федя, любил поиграть в рулетку и картишки. Может, сыграем на досуге?

_Неужели ты хочешь со мной познакомиться, обыграв в карты?

С каждым вопросом я всё больше ощущал её скрытое обаяние, она не кокетничала и не заливалась призывным смехом, а искренне разговаривала, глядя необычными серо – зелёными глазами, плавно перелистывала страницы, в её взгляде и движениях чувствовалась необыкновенная внутренняя красота и сила.

Я понял, что не стоит изображать светского балбеса, а лучше сказать прямо.

_Да, я хочу с тобой познакомиться, но ещё больше этого хочет мой друг.

_Меня зовут Оля. …А где же твой друг?

Я вкратце рассказал, что и сам удивлён, но он волнуется и стесняется, поэтому просил меня поговорить с ней и если она не против, мы будем ждать её после занятий, в вестибюле, на первом этаже.

_Хорошо, но у меня ещё две пары, вы не устанете ждать?

_Нет, – твёрдо заверил я, подумав, что Ганс, если надо готов хоть сутки стоять под дождём или на морозе.

После занятий мы стояли в вестибюле и ждали звонка с четвёртой пары, Ганс нервничал и периодически спрашивал меня:

_Ну как она тебе? Что она сказала? Может, в другой раз встретимся?

Я в десятый раз повторял ему, что Оля девушка интересная, познакомиться обязательно надо, и именно сейчас, только пусть разговаривает просто, без идиотских шуток и сравнений.

Мимо прошла Маша в окружении поклонников и слегка кивнула мне, какой то ухажёр с третьего курса грозно посмотрел на меня, я злорадно улыбаясь помахал ему рукой и заметил медленно спускающуюся по ступенькам парадной лестницы, Олю.

Я их познакомил и собрался уходить, но наступила тишина, Ганс был парализован, оставлять его в таком состоянии было нельзя, и я решительно предложил:

_Давай мы тебя проводим домой, …сегодня чудесная погода!

Мы вышли на улицу, было холодно и дул северный ветер.

Ганс в расстегнутом клетчатом пальто, лишь накинув шарф, бросился ловить такси, которые тут редко проезжали, но я уверен, он нашёл бы и остановил машину, даже если бы пришлось прыгать под колёса.

Оля задержала его, сказав, что ей недалеко и лучше поехать трамваем.

Почти всю дорогу разговаривали только мы с Олей, выяснилось, что она учится на третьем курсе, на аэрологическом и живёт с родителями на Первой речке, Ганс больше молчал, краснел и задавал глупые вопросы.

Когда стали выходить на остановке, Андрей галантно подал ей руку, а потом долго не отпускал её, Оля улыбалась, молча стояла и смотрела на него. Так продолжалось минуту, я увидел, как между ними зарождается, какое то искреннее чувство.

В субботу мы сидели в спортзале, шли соревнования по теннису.

В техникуме были сильные секции волейбола и бокса, но соревнования по настольному теннису собирали всегда массу людей. Марго отчаянно сопротивлялась, но неуклонно проигрывала своей сопернице, и я стал смотреть, как играют старшекурсники, Гипс и Борода.

Борода, упитанный, медлительный парень, преображался за теннисным столом, он как колобок перемещался по периметру стола, играл правой и левой рукой и даже по –китайски, отбивал немыслимые удары, подкручивая и попадая точно по линии.

Гипс, долговязый и резкий, обладал удивительной подачей. Он сгибался над столом, держа шарик на вытянутой ладони, как драгоценную жемчужину, застывал и неожиданно подавал, как только шар попадал на поле соперника, он низко крутясь над столом, отскакивал то влево, то вправо или назад к сетке. Борода с трудом брал мяч, затем следовал молниеносный щелчок и если Бороде удавалось отразить удар, то мяч летел высоко над сеткой и второй щелчок Гипса довершал комбинацию.

Мы наблюдали за игрой этих призёров многих соревнований, но разговор шёл о девчонках.

В зал вошла Марина с каким то старшекурсником, подошла к нам поздоровалась, спросила об учёбе, в зале стало как будто светлее.

Ганс рассеяно смотрел за игрой, наверняка все его мысли были об Оле, а Бобёр спросил:

_Ты был у Зайчика в гостях? Расскажи, что у тебя с ней было?

Я сказал, что без приглашения не в моих правилах, ходить в гости.

_Так ты будешь целый год ходить вокруг да около, зачем нужно приглашение, было бы желание, а повод всегда найдется, – в подтверждение своих слов Бобёр привёл пример:

_Заходишь в комнату – просишь соли, увидев её, восклицаешь – привет, не знал, что ты здесь живёшь, как у тебя уютно, а у меня бутылочка вина имеется и дальше по схеме – всё просто.

_У Вас идеалы и цели разные, Косте, Марина действительно нравится и он не хочет испортить отношения, неосторожным поступком, ты же только знакомишься – сразу в атаку, потому что думаешь только о том, как бы побыстрее снять трусы. И заходить без приглашения неэтично, – неохотно вмешался в разговор Андрей.

_Ты глянь – Гегель проснулся! А ломать челюсти одногруппникам – этично? И идеал у всех один – какая она будет в постели, поэтому топтаться и тянуть время не зачем, тем более, если девчонка нравится!– Саня посмотрел на Ганса и добавил:

_Да ты и сам как с девчонками разговариваешь, надсмехаешься да напеваешь дурацкий мотивчик: «Радж Капур,..Радж Капур –посмотри на этих дур».

Разгорелся спор, и я, чтобы остановить перепалку, рассказал случай не так давно произошедший со мной.

Как-то прогуливаясь по четвёртому этажу, в общежитии, в надежде увидеть Марину, мне преградила путь, слегка выпившая, дородная четвёртокурсница, воскликнув:

_Какой хорошенький!… Ну заходи в гости, -схватила меня и затолкала в комнату.

В комнате накручивала бигуди не менее пышнотелая подруга, в белом махровом халате.

_Ты посмотри, какая прелесть – прямо Арамис, если усы приклеить!

_Да ничего, … только худоват немного»,– подруга задержала взгляд на моей заднице,– ладно, меня уже ждут– она быстро переоделась, не смущаясь меня, и вышла.

Похитительница закрыла дверь на ключ, достала солёные огурцы, разлила водку в граненые стаканы и сказала:

_За знакомство!

Не прошло и пяти минут, я был ошарашен, молча выпил и закусил.

_Эх, растерзаю …, – она стала, расстегивать кофточку, показывая большую белую грудь.

Я ощутил себя ягнёнком в клетке с тигром и затараторил:

_Сейчас не могу, болею, в другой раз, ты великолепна, просто мечта Рубенса!

_Какого Рубена… армянина с пятого этажа?– не поняла она.

_Да нет… другого армянина, он жил немного раньше и рисовал прекрасных женщин, – уточнил я, потихоньку продвигаясь к двери.

_Жаль, ты выздоравливай и заходи! – тигрица обхватила меня, прижала к груди, громко поцеловала и открыла дверь.

_Вот это атака ,я бы наверное тоже не смог,– промолвил Бобёр и хотел ещё что то добавить, но подошла раскрасневшаяся после соревнований, Марго и спросила:

_Всё женские задницы обсуждаете, а про новогодний вечер кто будет думать?

И разговор зашёл о предстоящей вечеринке – когда лучше собраться у Аркаши, кто будет помогать Марго резать салаты, а кто доставать алкоголь.

Когда Марго ушла, Бобёр произнёс :

_Какая грудь , так и хочется задрать майку! Но не могу, она мне как сестра.

_Скорее удара в живот боишься, – поправил Ганс.

Наступило 31 декабря.

Утром сидели на занятиях, больше поздравляли преподавателей, но кое– кто все ещё пытался сдать зачёт или лабораторную работу, настроение праздничное, весь техникум разукрашен, кругом веселые лица.

Мы с Гансом спустились в спортзал, тут уже установили елку и шла подготовка к предстоящему карнавалу.

Наши музыканты настраивали аппаратуру и готовили костюмы, Бобёр надоедал ценными советами и размешивал краски, они решили раскрасить лица разноцветными фигурами, на манер «Киссов» и выступать в блестящих накидках. Бобёр пробуя, как ложится краска на лице Аркаши, спросил у нас:

_Ну, а вы в чём придёте? Хотя Ганса можно и не спрашивать, ему хоть сейчас на карнавал.

Мне было всё равно, а Ганс наоборот был озадачен. Весь вечер он хотел провести с Олей и поэтому вдруг стал щепетилен к своей одежде.

Я посоветовал одеть нормальный костюм, а маску я ему достану.

Договорившись, встретится на карнавале, мы разошлись по домам.

Примерно в восемь часов я вошел в зал, разнообразные маски и костюмы метались вокруг. Директор поздравил всех с праздником, зажглась ёлка, зазвучала музыка и карнавал начался.

Около ёлки я заметил Ганса со Снегурочкой, в длинном до пят серебристом пальто и такой же серебристой шапочке. Андрей делал косичку, вплетая красную ленту. Я дал ему маску в стиле «Мистер Икс», а сам одел усмехающуюся рожицу чеширского кота.

В строгом темно-синем костюме Ганс как то сразу преобразился, узнать его можно было только по бабочке.

Снегурочка обернулась, я рассмеялся, на меня смотрело небритое, подрумяненное лицо с огромными накрашенными ресницами, хрипловатым голосом Бобра, она спросила:

_Выпить есть?

Снегурочкой Саню никто не выбирал, просто он где то стащил этот наряд и теперь по залу ходили две Снегурки одна с Дедом Морозом, другая сама по себе.

Отовсюду лилась музыка, звенели, рассыпая конфетти хлопушки, вокруг елки кружился хоровод. Ребята, сверкая блестящими накидками и разноцветными лицами, заиграли самую известную песню группы «Chilly» и мы схватившись друг за друга, подпрыгивая и раскачиваясь, двинулись к ёлке. Впереди лихо задирала ноги Снегурочка, потом Ганс и я, скоро и меня кто-то обхватил, наша цепочка стала разрастаться, сливаясь в общем танцующем потоке.

Устав танцевать, я выбрался из потока, и увидел Марину, даже в маске я узнал её. Она стояла в окружении старшекурсников, в красном облегающем платье, без рукавов и длинных чёрных перчатках, проходя мимо, я поднял маску и поприветствовал её, Марина улыбнулась мне, снова солнечный зайчик вылетел из её глаз и заиграл в моей душе.

Я вышел покурить на улицу.

Внезапно возникла потасовка, из-за девушки, с ребятами из морского училища, которые пришли на новогодний вечер. На улицу вывалила толпа ребят в основном старшекурсников, человек двадцать – тридцать. Напротив образовалась такая же группа «мореходцев». Напряжение возрастало, вдруг из группы «мореходцев» вышел светловолосый паренёк и миролюбиво предложил:

_Зачем мы будем портить друг другу праздник? У Вас девчонок намного больше, чем ребят, а мы их только по праздникам видим! Что Вам жалко, что ли…

Его спокойный голос охладил пыл сторон. На середину вышел Бобёр, поправил шапочку c приклеенной к ней русою косой, расстегнул пальто и вынимая папиросу из-за рта пробасил:

_Конечно ,не стоит в Новый год выбивать друг другу зубы, но если обидите наших девчонок, будете иметь дело со мной!

Все рассмеялись, глядя на грозную Снегурочку. Перемирие было скреплено несколькими бутылками портвейна и пестрая толпа ввалились в зал.

Я увидел подошедшего к микрофону Илью и услышав по первым аккордам, балладу «Пёплов», «Солдат фортуны», решил действовать.

Обогнав буквально на два шага, старшекурсника в маске Буратино, пригласил на танец Марину. Она нежно положила мне руки на плечи, и мы плавно закружились в центре зала, среди качающихся пар.

Её глаза искрились и необыкновенное, приятное излучение исходило от её тела и передавалось мне. Я почувствовал себя счастливым и беззаботным, но в тоже время уверенным и сильным.

Когда танец закончился, я прижал Марину к себе, прошептал в ухо:

_Я тебя никуда не отпущу, …давай встретим Новый год вместе!

Она сказала, что это последний Новый год в техникуме, в конце марта она заканчивает учёбу и все решили встретить его вместе, украсили аудиторию, накрыли столы принесли рояль, будет что вроде Новогоднего капустника,…, но в час ночи она будет ждать меня у себя в комнате.

Я шел по залу, будто во сне, волна неожиданного счастья накрыла меня, блеск бенгальских огней, разрывы хлопушек, разноцветные маски – всё смешалось в одном сплошном хороводе. Неожиданно я наткнулся на держащихся за руки и медленно танцующих, Ганса и Олю.

Сознание прояснилось, я поздравил Олю с наступающим праздником и напомнил Андрею, что мы встречаем Новый год у Аркаши.

Мне показалось, они меня не слышат и не видят, но Андрей на секунду повернул бледное лицо и незнакомым голосом, как будто говорит, кто внутри его, промолвил:

_Оля встречает Новый год дома, с родителями. Я её провожу и приду к Вам.

Я испугался за него, но вспомнил, что минуту назад сам был таким и направился к креслам.

Музыканты одели маски поросят и сыграли знаменитую песню «Флойдов» из альбома «Аnimals».

Вечер подходил к концу, музыкантов не отпускали, требуя сыграть ещё что-нибудь, снова и снова. Наконец, уже в начале двенадцатого, Аркаша с Ильей упаковали гитары, Гена подключил к колонкам магнитофон, для тех, кто не хотел расходиться и мы вышли на улицу.

Нас собралось человек десять – двенадцать, Марго с Ириной, ушли пораньше приготовить стол, кто – то встречал Новый год в общежитии, там обещали дискотеку до пяти утра, кто то с родителями.

Впереди, взвалив гитары на плечи, шли Аркаша с Ильёй, что-то обсуждая, мы с Геной несли сумку с шампанским, при этом Филин пытался немного поспать, сзади небритая Снегурочка обхватив двух девчонок, что-то нашёптывала им и они заливисто хохотали.

Придя к Аркаше, увидев накрытые столы и уставших от резки салатов и сервировки, Ирину и Марго, сразу же выпили за их здоровье.

Бобёр рассадил девочек и бегал вокруг стола, ухаживая за ними, разливая вино и накладывая закуски. Наполнили бокалы и проводили Старый год. Телевизор был включён, но речь генсека и генералиссимуса никто не слушал, за столом стоял смех и суета, двигались тарелки, стучали вилки.

Буквально с первым ударом курантов в комнату ввалился Ганс, выстрелили пробки, шампанское потекло в бокалы. Так наступил новый 1982 год, последний год застойно-стабильного периода страны, но об этом мало кто догадывался.

Насытившись и устав танцевать, все незаметно стали рассасываться по тёмным углам, за столом остались Ирина и Илья тихо беседующие о чём то, я засобирался в общежитие, Ганс, подумав, решил пройтись со мной.

На улице тихо падал мелкий снег, покрывая землю пушисто-белым искрящим пледом. Думая каждый о своём, мы шли по Пограничной, улица была пустынна, но из раскрытых окон падал свет, лилась музыка, свистели, рассыпаясь разноцветными огнями, пущенные, откуда то неподалёку, ракеты.

Я не стал спрашивать о свидании с Олей, а немного подостлав, слепил снежок и запустил Андрею в спину. Он очнулся, скатал комок и побежал за мной. Так смеясь, и убегая друг от друга, едва не разбив прихваченное с собой шампанское, мы добрались до общежития.

На вахте нам преградила путь седая вахтерша, она смотрела на Ганса, как на опасного рецидивиста, косясь на фотографию в красной рамке, не хотела пускать даже по случаю праздника. Ганс сел в кресло и погрузился в свои мысли, а я, увидев Колю Фёдорова, попросил его что-нибудь придумать.

Через несколько минут появился Фёдор и мы вышли на улицу.

Он подвёл нас к торцу здания и заикаясь начал объяснять.

Фёдор был слегка пьян и волновался, переводить было некому, но мы с Гансом поняли его план.

Он с Ботвинником свяжет простыни и спустит их не со второго этажа, где могли появиться «Белая лошадь» и преподаватели, а с третьего.

Фёдор, сложив в пакет шампанское, ушёл, а к нам подошёл Золотарёв, его сильно пьяного вывели из дискотеки и больше не пускали в общежитие.

Через некоторое время окно открылось, и спустился канат из связанных простыней. Я подтянулся и цепляясь руками за канат, а ногами за выступы в стене, полез наверх. Затем, не смотря вниз, ухватился за подоконник и меня, обессилившего, Ботвинник втащил в окно. Также быстро в коридоре третьего этажа оказался Ганс. Настал черёд Золотарёва, он подпрыгнул, довольно бодро полез наверх, но быстро выдохся и не двигаясь повис, как мешок с песком. Все стали его тащить, как вдруг раздался треск, простыни не выдержали и Золатарёв молча полетел вниз. Раздался шлепок, и наступила тишина. Мы выглянули в окно, в темноте недвижимое тело Золотарёва было едва различимо, а валяющиеся рядом простыни напоминали порванный парашют. Фёдор побежал вниз, а Ботвинник нашел в умывальнике ведро, наполнил наполовину водой и вылил сверху на парашютиста.

Тело зашевелилось, Золатарёв привстал и трезвым голосом спросил:

_Где это я?

_В роддоме, С Новым годом! – ответил подбежавший Фёдор, обнял его и расхохотался.

Ганс с Ботвинником пошли наверх, а я прихватив шампанское и вытащив из цветочного горшка ирисы, направился к Марине.

Тихонько постучался, открылась дверь – Марина стояла в том же облегающем красном платье, но уже без маски и перчаток, тихо играла музыка, горели свечи.

Невозможно описать эту ночь первой настоящей любви. Когда ты полон счастья и блаженства, лежишь рядом с теплой, ласковой, все понимающей половинкой, и чувствуешь, что именно её тебе и не хватало.

Утром нас разбудили характерные звуки наполняющие общежитие – хлопанье дверей, звон кастрюль и сковородок, гитарные аккорды и песни о тревожной молодости.

Затем постучался Ганс и сообщил, что Оля приглашает нас к себе в гости, её родители уедут за город, навестить родных.

Мы купили в кулинарии, на Фонтаной, большой торт и втроем, ближе к вечеру, пришли к Оле.

Марина с Олей быстро подружились и без умолку болтали, а мы с Андреем курили папиросы и поедали торт, слушая, привезённые, отцом Оли, из далёких рейсов, пластинки.

Потом, мы с Мариной, решили оставить их одних и прогуляться по парку.

Было около десяти часов, но в парке бродили люди, скрипели санки, горели фонари. Лёгкий морозный воздух приятно, приятно щекотал лицо, мы шли обнявшись и улыбались своему счастью.

Вчетвером мы часто ходили в кино и в «Межсоюзку», в зеркальном зале, которого, зимой собиралась вся молодёжь на танцы, в перерывах в другом зале смотрели мультфильмы, под язвительные комментарии с первых рядов и сплошной хохот зала. Проматывали стипендию в «Челюскине», Оля покупала билеты в театр, на драматические пьесы, мы с Гансом бешено хлопали, чтобы не заснуть и радуясь перерыву, неслись в буфет.