Забытая юность, или Воспоминания на последней парте

В одно из воскресений, Бобер пригласил на зимнюю рыбалку, на остров Попова, сказав, что у знакомых там есть избушка и полно удочек.

Рано утром, мы вчетвером плюс Бобёр и Марго, загрузились, в тулупах и валенках, на паром, который взял курс на остров. Причалив и обойдя остров с северной стороны, нам открылось сплошное море льда, изредка, усеянное недвижимыми фигурками рыбаков. Лёд был крепкий, слегка припорошённый снегом, мы просверлили лунки и уселись рыбачить, временами поддергивая удочки и глотая водку, а девчонки катались на коньках, огибая лунки и не обращая внимания на крики рыбаков. Рыбы было много, довольно быстро наловив штук сто прекрасной зимней корюшки, мы отправились в избушку, растопили печь и зажарили рыбу на большой чугунной сковороде.

Свежая ,жаренная корюшка, заснеженный остров и танцы в тулупах…

Незаметно пролетели два зимних месяца. Наступил март, но он не принёс нам радости. Заболела Оля, что то связанное с заболеванием дыхательных путей, она никогда не говорила, хотя у неё и раньше случались боли, а теперь она лежала дома, Ганс почти каждый день навещал её, врачи советовали ей сменить на год – два климат.

Марина сдала госэкзамены, и её распределили на Камчатку, в обсерваторию.

Я понял, что расставанье неизбежно, её направляли на работу, а мне надо было учиться.

Я сидел на последнем ряду лекционной аудитории, не хотелось ни есть, ни спать, ничего не интересовало, ходил словно больной, мама постоянно измеряла температуру, потом догадалась, что со мной происходит, но расспрашивать не стала, а только сказала, что если возникнут вопросы или просьбы, сразу же обращался к ней.

Вчера мы с Гансом, проводили Марину, долго стоял гул в ушах и голос диктора в третий раз повторяющего, что посадка заканчивается, и среди тысячи лиц одно лицо, родное и дорогое, ещё мгновение, и оно растворилось в этой спешащей толпе людей. Камчатка, край земли, ничего не замечая, я еле добрался до дома.

А сегодня Оле стало хуже, её перевезли в больницу, и мама решила отправить Олю в Болгарию, она была парфюмером и часто летала в эту шестнадцатую республику, Андрей был в больнице, но в палату его не пустили и они разговаривали через стекло, одними глазами и жестами.

Мы сидели на парапете набережной, свесив ноги и наблюдая за кружащимися парами, большими океанскими чайками.

Грело весеннее солнце, гудели пароходы, кругом кипела жизнь, но ничего не радовало нас, ещё месяц назад, мы прыгали в тулупах вокруг костра, держа в руках любимые ладони, смотря вокруг влюбленным взглядом.

Я был уверен, этого никогда больше не будет, наши пути расходятся, спираль жизни закрутится в другую сторону.

Дельта насторожилась и пулей вылетела из комнаты.

Послышались звуки подъезжающей машины, хлопанье дверей, радостный лай Дельты, женский визг и бодрый Юрин голос:

_Есть кто в живых? … или Дельта будет шашлык готовить? Куда водку ставить?

Сад постепенно наполнялся звуками и я пошел встречать гостей.

Костя лежал на диване и отрешённо смотрел в потолок, он был далеко, за много лет отсюда, в своей юности, за последней партой.