Охотник встаёт спозаранку

Дверь была завалена различным хламом, обросла паутиной и вьюнами. С трудом выломав её и освободив проход, они при свете фонариков спустились вниз, ожидая увидеть небольшой подвал чуть больше обычного погреба. Однако перед ними открылось неожиданно просторное помещение с выложенными из камня стенами. На земляном полу стояли прогнившие ящики, надписи на которых уже было не разобрать. Вероятно, когда-то здесь располагался склад, а чего именно – теперь уже понять невозможно.

Изучать, что здесь хранилось, напарники не стали, потому что их внимание привлёк характерный запах гнили и разложения, очень знакомый охотникам на нечисть. Держа оружие наготове, они двинулись к дальнему концу подземного склада и нашли пропавших охотников, и группу, которая отправилась на их поиски, и ещё кого-то. Хотя сколько именно тут было человек, точно сказать уже нельзя, но достаточно много, судя по обглоданной горе костей, черепов и рваного тряпья. Повсюду остались следы засохшей крови. Людей, видимо, потрошили прямо здесь; возможно, даже живыми. Они это любят, когда жертва сопротивляется. Упыри и вурдалаки, но и не только они. Тем больше кровь нужна, мясо второстепенно, а тут явно кто-то усердно обгладывал кости. Значит, оборотень, и даже не один. Вот только оборотни не копают норы, а в стенах заметно множество ходов. Именно так те твари, что устроили тут пиршество, и проникали в старый склад. Нарыть в земле ходов могли и абаасы. А с ними-то дел иметь сейчас совершенно не хотелось: их каменная плоть была непробиваема для выстрела из дробовика.

Переглянувшись и поняв, что тут больше делать нечего, охотники двинулись обратно к выходу, но услышали, как с грохотом рухнула прогнившая крыша, а вместе с ней – и перекрытия. Кузя подскочил к дверному проёму, в котором только что померк свет, и понял, что они оказались в ловушке.

– Думаешь, совпадение? Мы зашли, и всё упало? – спросил мнение у своего напарника Васнецов.

– Ага. Щаз-з-з! Столько стояла и именно когда мы зашли, рухнула. Кто-то нас не хочет выпускать.

– Или хочет, чтобы мы направились именно туда, – командир направил луч подствольного фонаря на вырытые в земле ходы размеров достаточных, чтобы человек мог по ним перемещаться на четвереньках. Видимо, так те твари, что тут устроили себе логово, и перемещались по подземным ходам.

– Раз они как-то сюда попадали – значит, где-то там есть выход, – заключил Васнецов, подойдя ближе к отверстию в стене, и посветил вглубь тоннеля в земле.

– Вот только найдём ли мы этот выход… – задумчиво сказал Кузя, разгоняя мрак подземелья вторым фонариком.

– Батареек нам хватит часов на семь-восемь, но нам надо выбраться намного раньше. Через четыре часа солнце сядет.

При этих словах Кузя поморщился. Он помнил, чем однажды закончилась охота на нечисть при свете луны. В ту вылазку половина группы охотников отправилась на тот свет.

Перемещение по вырытым норам оказалось задачей непростой. Какая бы нечисть ни ползала по этим тоннелям, делала она это наверняка не как человек, которому привычнее перемещаться на двух ногах, а не ползти на четвереньках, держа при этом перед собой ружьё с подствольным фонарём.

Васнецов полз впереди, а Кузя – позади, постоянно оглядываясь назад, чтобы не проворонить атаку с тыла.

– Как думаешь, командир: кто вырыл эти ходы? – кряхтя, спросил Васнецова Кузя, перебирая ногами так, чтобы не запутаться в корнях.

– Я думаю – кто угодно, лишь бы не абаасы, – отдуваясь и смахивая пот со лба, ответил Васнецов, – с ними нам сейчас не совладать. Каменным истуканам наши дробовики – что пукалки.

– Э-э-э-э… Я думаю, это не абаасы, командир.

Васнецов, услышав по голосу, что Кузя напрягся, обернулся назад и увидел червя. Полностью заполняя своей тушей тоннель, тот двигался прямо навстречу охотникам. Его кольчатая морда блестела слизью под лучами фонаря. Где-то там скрывалась пасть, которая собиралась вот-вот раскрыться для заглатывания незваных гостей.

Кузя перевернулся на спину, присел, выставив перед собой ружьё, и несколько раз выстрелил. Хлюпающий звук разнесённой дробью плоти донёсся до охотников, но огромного плотоядного червя это лишь замедлило, и он начал тошнотворно вонять. Васнецов слышал про такие создания, но был уверен, что те давно вымерли. Их даже к нечисти некоторые не хотели относить, а скорее к древней форме жизни, но, похоже, ученые мужи в рядах охотников ошибались. Эти мерзкие существа жили в одном мире с демонами и прочей нечистой силой, вполне успешно с ней сотрудничая.

– Командир, надо поднажать! Это тварь всё ближе!

Васнецов ускорил бег на четвереньках в надежде, что выход окажется совсем рядом, как не заметил и запнулся в корнях, которых стало совсем много вокруг. Они торчали по бокам, сверху и снизу. Он рухнул на живот, и в него тут же врезался напарник. Не мешкая ни секунды, Кузя перезарядил ружьё и, развернувшись, продолжил стрелять в кровавое месиво, ползущее на них. К нему тут же присоединился и Васнецов, но это червя ни остановило, ни замедлило. Кровавая жижа накрыла и поглотила охотников. Кузя уже не стрелял. Он не мог нащупать патроны на ремне, чтобы зарядить ружьё ещё раз, да и смысла уже не было. Червь их заглотил и продолжал неустанно двигаться вперёд, проталкивая в себя свежую пищу. Дышать стало невозможно: только откроешь рот, как он наполняется мерзкой кровавой кашей, которая ко всему прочему ещё и воняла, как разлагающийся труп.

Зато Васнецов, похоже, сдаваться не собирался. Кузя услышал ещё несколько выстрелов, но так глухо, как это бывает под водой. Затем кто-то схватил Кузю за руку и поволок куда-то вверх, тогда как червячья жижа двигалась вперёд толкающими движениями. Послышался звук рвущейся плоти червяка, и молодой охотник почувствовал, как он поднимается наверх. В лицо посыпались комья земли, а за ними прорвался поток свежего лесного воздуха, который Кузя вдохнул полной грудью. Он почувствовал себя человеком, который только что вынырнул из выгребной ямы.

Оказалось, когда командир начал стрелять вверх, то сквозь оболочку червя пробил им также и путь к спасению. Этот тоннель проходил у самой поверхности земли, поэтому вокруг было так много корней.

Увидев свет, Васнецов полез наверх, не забыв прихватить с собой напарника, который, похоже, совсем скис, когда оказался в раздробленном выстрелами брюхе червяка.

Они лежали на земле, стараясь всласть надышаться таким чудесным свежим воздухом, и смотрели на небо. Васнецов, не пытаясь даже подняться, расстегнул карман с «молнией», достал гарнитуру и вставил наушник.

– Катя, приём! Ты меня слышишь?

– Ясно и чётко, Юрий Пантелеймонович, – ответила Катя, – я уже было начала волноваться. Вас не было пару часов. Приём!

– Теперь мы на связи. Поднимай дрон в воздух и проложи нам безопасный путь домой. Приём!

– Принято, командир!

Катя отключилась.

– В таком говне мне ещё бывать не доводилось, – пробормотал Кузя, продолжая таращиться в небо пустыми глазами.

– Ты просто ещё не имел дело с дерьмодемонами, вот там по-настоящему отвратно, – решил подбодрить напарника опытный Васнецов.

– Постой! – Кузя с сомнением посмотрел на командира. – Разве дерьмодемона не Кевин Смит выдумал?

– Кто такой Кевин Смит?

– Ладно, проехали… На сегодня мой дерьмометр и без того зашкаливает. Услышать о чём-то худшем я не готов.

– Как знаешь… – безразлично произнёс командир.

Кузя поднялся с земли, он уже пришёл в себя, и пора было двигаться дальше. До заката оставалось совсем мало времени. В такой ситуации Васнецов уже давно был бы на ногах и торопил напарника, но сейчас он почему-то поднялся лишь вторым. Его руки заметно подрагивали, а дыхание так до конца и не пришло в норму. Похоже, он не успел восстановиться. Однако, поднявшись во весь рост, больше медлить не собирался и двинулся в ту сторону, где в десятке километров их поджидала машина.

Сначала они просто перемещались быстрым шагом, затем, по мере того как солнце опускалось всё ниже, а лес погружался в сумерки, они ускорились, переходя на бег. Где-то с воздуха за ними присматривал дрон, контролируемый Катей, и она видела, как в лесу становится всё больше тепловых движущихся сигнатур, которых раньше не наблюдалось.

Васнецову становилось всё тяжелее бежать, он ненадолго остановился, чтобы перевести дух, и прислонился спиной к сосне.

– Командир, ты как? – спросил Кузя с явным беспокойством в голосе.

– Я… в порядке… почти… – с трудом ответил Васнецов, жадно хватая ртом воздух. Дыхание никак не приходило в норму, бок пронзала острая боль, да ко всему прочему сдавило грудь. Сердце. Как не вовремя! Васнецов расстегнул карман и достал пузырек с таблетками. Ничего, сейчас закинется валидолом и будет как новенький.

Васнецов понимал, что сейчас он – балласт, но также осознавал, что Кузя его не оставит, и не только потому, что тот – хороший парень и преданный друг. Поодиночке выбраться будет непросто, нужен напарник, чтобы прикрывал тылы. Либо прибегнуть к иной силе, что таилась в обереге, висевшем на шнурке у Васнецова на груди, но это он хотел приберечь на крайний случай. Слишком часто прибегать к помощи оберега было чревато последствиями.

Перекинувшись парой слов как раз о том, что никто никого здесь не планирует оставлять, они двинулись дальше и почти сразу напоролись на засаду. Катя не заметила никаких тепловых следов перед напарниками, потому что эти твари были холодными, как сырая земля.

Мертвецы возникли из темноты и ринулись в атаку, но не успели охотники произвести первый выстрел, как на Кузю бросился оборотень, и лишь чудо в совокупности с вовремя поступившим предупреждением от Кати, а также отличная реакция уберегли парня от неминуемой гибели. Он резко бросился в сторону и больно ударился о торчащие из земли корни деревьев, но тереть бока было некогда; позже будет зализывать раны. Сейчас он выхватил из-за спины самурайскую катану, немного отступил в сторону, уклоняясь от нового прыжка оборотня, и ударил того острым лезвием, ровным срезом отсекая голову. Голова зверя покатилась по земле, а массивное туловище рухнуло, на ходу начав трансформироваться, обретая при этом черты человеческой фигуры.

В этот момент Васнецова к земле прижал сильный и прыткий вурдалак, тем самым подписав себе смертный приговор. Что-то злобно бурча себе под нос, Пантелеймонович выхватил ружьё и прижал ствол к подбородку упыря. Тот не успел увернуться, раздался выстрел, и голова разлетелась на куски. Ещё мгновение – и та же участь постигла мертвецов, которые за это время подошли к охотникам на расстояние в пару метров. Кого-то застрелил Васнецов, а кому-то срубил голову Кузя.

Наконец, добив последнего монстра, охотники осмотрели поле боя. Взгляды напарников остановились на обезглавленном женском теле, недавно бывшем в облике зверя. Оборотень лежал грудью вниз, и обозрению напарников предстала солидных размеров голая задница.

– Ну и жирная же у неё была жопа! – воскликнул Кузя.

– Ага, – задумчиво поддержал напарника Васнецов, – знаешь, Кузя, у меня тут одна мыслишка появилась…

* * *

Гоша-вурдалак всегда считал себя правильным пацаном. Во-первых, он был чистокровным кровопийцей, плодом любви столичной вампирши и эфиопского асанбосама, приехавшего в 1980 году на Московскую олимпиаду. Во-вторых, Гоша исправно выполнял поручения старшого и числился в бригаде на хорошем счету как исполнительный, преданный и весьма чёткий пацан. Но остальные бойцы Гошу не любили: ни его собратья вурдалаки, ни оборотни, ни кикиморы. Одни лишь мертвяки готовы были в любой момент проявить своё расположение к Гоше и устроить обнимашки. Вот только мозги у этих товарищей гнилые, и обниматься они готовы в любой момент с кем или с чем угодно, лишь бы дали пожрать вовремя.

Не любили Гошу по разным причинам. Потому что он постоянно проявлял себя лучше других и стремился подняться над остальными в их пока небольшой бригаде нечистой силы, а ещё из-за того, что он внешне отличался от остальных. Все кровососы – бледные, как поганки, а он – темнее ночи чёрный вурдалак; спасибо папочке! Хорошо хоть жопа тоже была чёрной, а не красной вроде бы… По маминой линии, он слышал, имелись индейские корни. Хотя рассмотреть свою задницу внимательнее было проблематично, в зеркале-то он не отражался. Вот грёбаные потусторонние расисты вечно и насмехались над бедным Гошей, даже эта нечистокровная погань, рождённая в человеческом обличье и обращённая уже при жизни.

Но ничего… Гоша не обращал на них внимания: он знал, что придёт его звездный час, и он даже представить себе не мог, как этот срок близок!

По приказу старшого вся бригада расположилась цепочкой вдоль небольшого оврага. На его дне затаились две кикиморы. Вдоль оврага в куче дёрна, листвы и сухих веток хвороста схоронились мертвяки, а за стволами деревьев попрятались вурдалаки. Они поджидали двух глупых охотников, которые оказались в лесу после заката. Похоже, сегодня всю бригаду ожидало пиршество. Свежее мясо давно не заходило в тайгу. Концентрация нечистой силы на квадратный километр в этих местах достигла своего предела, и среди местных поползли слухи, что сюда лучше не соваться. Однако отсутствие живой человеческой дичи не стало поводом для того, чтобы оставить этот лес. Тут имелся очень питательный источник другого рода.

Гоша размышлял об этом источнике, когда где-то совсем рядом он ощутил странное движение. Прижимаясь к стволу вековой сосны, огляделся вокруг. Видел он в темноте ничуть не хуже, чем обычный человек днем, и даже лучше. Ещё у него, как у любого вурдалака, имелся отменный нюх на человеческий дух, мог учуять присутствие людей за сотни метров, но сейчас он не видел и не слышал приближение охотников. Однако чёрной пятой точкой – слава папочке! – он чуял некий подвох.

Мимо дерева, за которым укрывался Гоша, пролетел обрубок окровавленной мясной плоти. Он появился из ниоткуда и, пролетев несколько метров, шлёпнулся на землю аккурат на грудь зарывшегося в дёрн мертвяка. Это было неправильно. Само по себе свежее мясо не появляется, это и ежу понятно, но что ещё смутило Гошу, так это запах. Мясо было не человеческое и даже не звериное.

Острый вурдалачий нюх уловил, что кусок этой плоти когда-то принадлежал существу, которое являлось человеком лишь наполовину. Вторая половина пованивала псиной, и тут до Гоши дошло, но было слишком поздно… Тупым мертвякам было всё равно, что жрать, а задумываться о том, что это может оказаться ловушкой, они не способны в принципе.

– У-у-у-у! – завыл мертвяк, которому перед носом шлепнулся сочащийся кровью жирный кусок мяса, являвшийся ничем иным, как отрезанной задницей оборотня. Предвкушая перекус, он поднял голову, с которой ссыпался муравейник, наскоро построенный трудолюбивыми букашками. Они резво забегали по физиономии мертвяка, но он их не замечал, всё его внимание было поглощено запахом крови.

– Э-э-э-э, у-у-у-у, а-а-а-а, – наперебой завыли остальные мертвецы, освобождаясь от своей земляной маскировки.

Гоша лишь обхватил руками голову и присел, догадываясь, что сейчас начнётся. Он не удивился, что остальные его собратья, похоже, тоже были немногим умнее мертвяков, хоть и умели разговаривать и постоянного поддевать Гошу. Они догадались, что мясо на вкус – не очень, и не стремились его лопать, но то, что это может быть ловушкой, до них доходило крайне медленно.

Когда последний мертвец поднял свою голову из земли, ночную тишину разорвал грохот выстрела. Громом он ударил по острому слуху Гоши, от чего тот зажал уши. Затем один за другим прозвучали остальные выстрелы. Он увидел, как взорвалась голова одного, затем – последовательно – ещё трёх мертвецов.

Стоявший рядом вурдалак высунулся из-за дерева, чтобы посмотреть, что происходит. Гоша попытался затащить идиота обратно в укрытие, но не успел. Огромный и страшный мужик появился рядом с ними. Перекошенная злобой физиономия, тёмная кожаная куртка, залитая уже свернувшейся кровью, – но не его, а принадлежавшей вурдалакам, оборотням и даже мертвецам. В руках он сжимал большое ружьё, которое он направил на любопытного вурдалака, и, не медля ни секунды, выстрелил, размазав внутренности бедолаги по коре сосны. Очень быстрым и отточенным движением он развернулся, на ходу передёргивая цевьё, и почти выстрелил в Гошу, как в этот момент откуда-то сверху на убийцу прыгнул ещё один кровопийца и постарался впиться охотнику в шею.

Удалось ему это или нет, Гоша не увидел, он стремглав кинулся в овраг, пытаясь укрыться от обстрела. Ещё один охотник совсем рядом активно сокращал численность бригады, расстреливая их с чрезвычайной меткостью.

Нырнув на дно оврага, он нос к носу столкнулся с кикиморой, которая, похоже, и не собиралась выбираться из своего укрытия, чтобы прийти на помощь команде.

– Кыш-кыш-кыш! – прошипела кикимора.

Гоша не успел ей ничего ответить, как одновременно с грохотом верхняя часть головы кикиморы превратилась в кашу. В лицо вурдалака брызнула кровь, а в кожу больно впились осколки костей. Он поднял голову и увидел на краю оврага человека с ружьём. Более молодого, но не менее ужасающего. Брезентовая куртка и походные штаны грязно-бордового цвета, хотя изначально они были болотных оттенков. То ли это уже Гоше виделось всё вокруг в кровавых тонах, то ли и этот охотник был перепачкан останками бывших Гошиных коллег по бригаде.

Недолго думая, этот охотник направил оружие на вурдалака и выстрелил. За мгновение до этого Гоша резко дёрнулся в сторону и тем самым спас свою голову, хотя его все же немного зацепило. Левую сторону лица сильно обожгло чем-то горячим, а от уха остался лишь огрызок с рваными краями.

Гоша взвыл, что есть силы рванул прочь из овражка и помчался в лес подальше от бойни, которую устроили охотники. Он ещё слышал позади себя выстрелы, но ни один из них больше не зацепил удачливого вурдалака. Это все его ум и смекалка помогли, все остальные потому и померли, что вовремя не догадались о подстроенной ловушке. Все думали, что охотники сами к ним попадутся на растерзание, а вышло совсем наоборот.

Гоша то мчался по земле, то вскарабкивался, как обезьяна, на сосны, прыгал по веткам. Иногда замирал, прислушивался и принюхивался, затем снова продолжал движение. Охотников поблизости не было. Значит, он всё-таки оторвался!

Пройдя ещё полкилометра, он в очередной раз остановился, чтобы проверить, всё ли в порядке. В ночной тайге царила тишина, лишь стон ветра и шелест птичьих крыльев слышались откуда-то сверху. Странная какая-то птица… но в этом лесу достаточно странных вещей и без того.

«Нужно предупредить Старшого!» – решил Гоша. Охотники прорвались и теперь идут к Источнику, во что бы то ни стало их нужно остановить, и только Старшой может придумать, как это сделать.

Чёрный вурдалак принюхался к потокам воздуха и безошибочно определил, с какой именно стороны веяло серой. Ловко спрыгнув с ветки сосны, опустился на четвереньки и помчался прямиком к развалинам старой церкви.

Там он и нашёл своего Старшого сидящим на каменном валуне. Мелкий бес казался особенно маленьким на фоне этого камня. Издалека его можно было принять за ребёнка, но вблизи он лишь телосложением напоминал человека. Серая кожа, непропорционально большая голова, торчащие из лобной кости маленькие рожки, полное отсутствие волосяного покрова, за исключением жидкой бородки, и острые, как у эльфа, уши да длинный лысый хвост в придачу и копыта на ногах. Вот так выглядел главный босс местной нечистой силы.

Может, внешне ему и не хватало грозности, но он самими демонами Ада был назначен на должность местного смотрящего. Бес проявил себя в качестве неплохого командира адских отрядов чертей и бесов. Вот демоны и решили, что на Земле ему тоже можно доверить небольшое войско для важной миссии.

– Старшо-о-ой! Старшо-о-ой! – завопил вурдалак, только увидев своего босса. – Там два охотника всех наших перебили. О-о-очень крутые, я таких никогда не видел!

Бес скривился в брезгливой гримасе и проворчал:

– Ты, в принципе, охотников никогда не встречал, а если бы видел, то уже был бы мёртв.

– Но я ведь жив, – удивился Гоша.

– То-то и оно, – задумчиво произнёс бес, почесывая бороду, – странно это очень…

– Но ведь я это… Предупредить хотел…

Снова над деревьями пролетела странная птица. Гоша проследил за ней взглядом, и на душе у вурдалака стало совсем тоскливо. Он сжался, как нашкодивший кот.

«Сейчас что-то будет», – сообразил вурдалак. Не зря же в небе над развалинами церкви кружил летающий механизм, созданный человеком. Дрон.

Из темноты прямо со спины беса вдруг материализовался охотник. Тот самый молодой, который отстрелил Гоше ухо. Он возник из ниоткуда, из пустоты. Вурдалак прекрасно видел в темноте и ещё лучше чуял запахи. Но человеческий запах он почувствовал лишь в тот момент, как охотник появился и схватил своими ручищами Старшого.

Уже не один раз за сегодня наученный горьким опытом, Гоша отскочил в сторону и не прогадал, так как на том месте, где он только что сидел, древесная кора взорвалась брызгами щепок от угодившего туда заряда дроби. Вурдалак быстро вскарабкался на дерево и, прыгая по веткам, зацепился за одну своими штанами, те затрещали и разорвались, после чего Гоша, оставив рваные тряпки, бросился в бега, сверкая голой пятой точкой.

* * *

– Ты видел, командир: у этого чёрного вурдалака жопа красная! Это как вообще? – весело поинтересовался Кузя у Васнецова, при этом туго стягивая верёвку, которой по рукам и ногам обмотал пленного беса. Старший охотник слушал напарника и при этом снова с трудом переводил дух. Опять пришлось побегать. Хорошо ещё, что Катя с помощью дрона сократила им путь. Вурдалак долго петлял, пока не пришёл к своему боссу.

Бес что-то злобно ворчал на неизвестном Кузе языке, а вот Васнецов его, похоже, прекрасно понимал.

– Твой друг сейчас как раз о нём очень интересно отзывается, – прокомментировал командир слова беса, – обиделся он на него шибко.

– Ну что сказать, вполне заслуженно, не очень умный вурдалак попался, – хмыкнул Кузя, – а ты, кстати, чего его не подстрелил?

– Шустрый он шибко оказался, – отмахнулся Васнецов, – да и патроны на него изводить жалко. Его теперь свои же заклюют. Давай лучше потолкуем с нашим новым приятелем. Давно я бесят у нас не встречал. Ты чьих будешь, рогатый?

Бес активно заворочался, безрезультатно пытаясь ослабить верёвки, и злобно выругался, только теперь его слова адресовались не опальному вурдалаку, а охотникам.

– Ну хватит, хватит! – ухмыляясь акульей улыбкой, сказал Васнецов. – Не надо нам угрожать, тебе это не поможет. Я прекрасно понимаю, что сейчас со всей окрýги стягивается вся нечистая сила, что ходит и ползает под твоим началом. Вот только они и тебе не помогут, и нас не поймают.

Бес рассмеялся свистящим смехом, словно он – давний и заядлый курильщик, а затем таким же голосом ответил уже на русском языке:

– А не много ли вы на себя берёте? Ваши тела стали нашим ужином, как только вы вошли в лес, а ваши души пойдут на десерт моим братьям в геенне огненной.

Тут уже расхохотался Васнецов.

– Слушай, бесёныш, ты парень интересный и пафосный до не могу. Я бы с тобой с удовольствием подольше поболтал. Да времени у нас в обрез, ты правильно заметил: твои слуги стягиваются сюда со всех сторон, кто-то уже пялится на нас из тех кустов, кто-то вот-вот прибудет, а кто-то даже не успеет. Вас тут много, я в курсе, но и ты заметь: мы ведь до тебя добрались не только благодаря глупости твоего красножопого соратника.

Бес опять выругался на своем языке. Васнецов, услышав его слова, поперхнулся, не поверив своим ушам, и расхохотался, а затем, утирая слёзы, переспросил у беса:

– Как-как, ты говоришь, его…

– Гоша, – сквозь зубы процедил бес.

Кузя вопросительно посмотрел на командира и тот пояснил напарнику причину своего веселья.

– Прикинь, эту чёрную мартышку с красной жопой, что нам на блюдечке преподнёс своего Старшого, зовут Георгий.

Тут уже оба охотника засмеялись в голос.

– Ребят, – заговорил наушник, – я понимаю, вам там, наверное, весело, а вот с моего ракурса всё смотрится очень печально. Во-первых, дрон я скоро верну на базу – батарея садится; во-вторых, их там так много, что я уже не могу определить количество. Вокруг вас сплошное кольцо тепловых сигнатур.

– Понял тебя, Катя, – ответил девушке Васнецов, сразу перестав смеяться, и спросил у Кузи: – Сколько у тебя осталось патронов?

– Мало. Около десятка.

– У меня не больше. В бой нам вступать точно нельзя.

– Хана вам, охотнички! – довольно ухмыляясь, подал голос бес.

Васнецов огляделся по сторонам. Из кустов со всех сторон полезли твари самых разных мастей, готовые в любой момент ринуться в атаку и сожрать обоих охотников. Однако, к удивлению беса, старший охотник вёл себя слишком спокойно для той ситуации, в которой оказался. Это заставило его убрать ухмылку со своего лица и проследить за действиями Васнецова, который с наигранной ленцой достал откуда-то из-за пазухи серебряный кинжал, весь покрытый причудливыми узорами. У беса от ужаса кровь застыла в жилах.