Игра в прятки

Глава 7

Бенджамин «Бенни» Хадсон, наш бывший лакей, ставший мастером на все руки, ждал меня на платформе, чтобы отвезти домой. Это был невысокий, плотный мужчина лет шестидесяти, с очень дружелюбным морщинистым лицом и в очках. Была уже почти полночь, когда я увидел тёмный силуэт нашего фамильного гнезда с двумя освещёнными окнами на втором этаже – гостевой комнатой, где я собирался остановиться.

Мэйпэл Гроув Хаус – это величественный трёхэтажный загородный дом из красного кирпича в георгианском стиле. Он был выстроен как простое прямоугольное здание с гармоничной симметрией, створчатыми окнами и центральным входом. За домом располагалось несколько построек поменьше – бывшие конюшни, каретный сарай и несколько коттеджей, где раньше жили слуги. Наше поместье занимало территорию площадью почти пятьсот акров, где также были ручей и закрытая свиноферма, но большую её часть занимал парк со старыми кленовыми и дубовыми аллеями.

На круглой поляне, прямо перед домом, рос большой старый клён, который мы с Чарли называли Великаном. Его обхват был более двух метров, и это было отличное место для укрытия. Когда мне было около пяти лет, моя бабушка Анна рассказала мне, что на дереве живёт большой говорящий кот, который умеет рассказывать сказки. Я много раз пытался его найти, прячась в разных местах, чтобы не спугнуть. Позже я узнал, что это была мистификация, придуманная бабулей, чтобы я проводил больше времени на свежем воздухе.

Гарри появился у главного входа, как только подъехала наша машина.

– Я надеюсь, ваша поездка была приятной, сэр, – сказал он, выходя из темноты холла.

– Всё было хорошо, Гарри, – ответил я, стараясь казаться весёлым. – Как ты? Я вижу, ты всё ещё в форме.

– Жизнь была ко мне благосклонна, сэр. Спасибо. Багажа нет?

У меня была с собой только сумка с рубашкой Чарли. – Мой приезд был чем-то вроде спонтанного решения.

Прежде чем мы вошли в дом, Бенни включил свет в холле, и я не мог не заметить пустоту некогда роскошного холла. Чуть более светлые квадраты на кирпичных стенах и деревянных панелях указывали на то, где были картины в то время, когда особняк был полон жизни.

– Не хотите ли чего-нибудь поесть, сэр? – спросил Гарри. – Уверен, мы сможем найти что-нибудь прохладительное.

– Я бы с удовольствием выпил стаканчик односолодового виски, если тебе удастся его найти.

– Конечно, сэр, – ответил Гарри, когда мы шли по коридору. – Хотите, чтобы я подал его в библиотеке, сэр?

– О боже, там ещё есть мебель?

– У нас там есть несколько кресел и стол, на всякий случай.

– Отлично, – сказал я, размышляя, куда бы пойти. – Давай взглянем на это старое место. Почему бы и нет?

Гарри и Бенни спустились на кухню, а я продолжил путь в библиотеку. Мне нужно было некоторое время побыть одному, прежде чем приступить к плану, которого у меня ещё не было. Я надеялся, что волшебная сила виски поможет мне найти решение и немного расслабит. К тому же, у меня всё ещё оставалось немного Чинга. Я подумал, что смогу дать своему уставшему мозгу ещё один заряд бодрости на час.

Я окинул взглядом пустые книжные полки, которые раньше были заполнены кожаными корешками сотен фолиантов, собранных моими родственниками. Некоторые из них пришлось продать на закрытых аукционах, чтобы семья могла держаться на плаву. Но никто не должен был знать, что коллекция уменьшается.

Я увидел и старое чучело лисы, которое всё ещё стояло возле камина. Отец Джеймса, Ричард Хардинг, подарил эту вещь моему отцу около тридцати лет назад. Внутри было секретное отделение, достаточно большое, чтобы спрятать бутылку виски – Ричард делал это, потому что его жена Маргарет была довольно строга в отношении алкоголя. Мы использовали чучело, чтобы прятать в нём подарки и еду. Похоже, этот старый мех стал совсем бесполезен, и ему суждено было быть съеденным молью.

Оглядываясь по сторонам, я задумался о том, услышу ли я эхо, если скажу что-нибудь громко. Я не стал это проверять и сразу подошёл к красным кожаным креслам, которые всё ещё стояли у камина. Сев в одно из кресел, я попытался вспомнить конец нашего с Джаредом разговора в пабе.

***

– Мы обыскали все уголки, – сказал я Джареду. – Я уверен, что не осталось ни одного следа, который мог бы указать на моего младшего брата.

– Это так, – ответил Джаред, задумчиво покусывая верхнюю губу.

Наступила долгая пауза, и тишина словно требовала либо продолжения разговора, либо завершения встречи.

– Ну что ж, спасибо, что вернули рубашку, – произнес я наконец.

– Не за что, – сказал Джаред, вставая и нажимая несколько кнопок на своем телефоне.

Я тоже поднялся на ноги, чувствуя, что выпил ровно столько алкоголя, сколько нужно. Я махнул рукой Хью, чтобы он подошел и отдал нам чек, но он в ответ жестом показал, что в этом нет необходимости.

– Не беспокойся об этом, – сказал Джаред. – Я угощаю.

– Благодарю, – ответил я.

Джаред тоже помахал Хью, и мы вышли из бара. На улице было прохладно, но я находил это освежающим и радовался, что надел пиджак. Машина Джареда, большой черный внедорожник, была припаркована прямо у входа, и Фредди уже стоял возле нее, готовый открыть пассажирскую дверь.

– Тебя подвезти? – спросил Джаред. – Фредди отвезёт, куда захочешь.

Я чувствовал, что на сегодня мне уже достаточно общения с Джаредом и его людьми. – Я в порядке, – ответил я.

– Окей, – произнес Джаред и повернулся к Фредди. – Я дойду до офиса, Фредди.

Фредди кивнул, обошел машину и сел на водительское сиденье.

– Слушай, Алекс, – начал Джаред. – Я не хотел ворошить прошлое всеми этими вопросами. Когда-то я был очарован твоей семьей и, кажется, немного увлекся своей ностальгией.

– Ничего, – произнес я, удивленный этой внезапной откровенностью.

– Хорошо, – сказал он. – Я попрошу своих людей связаться с тобой через день или два.

– Спасибо, Джаред, – произнес я и решил не испытывать судьбу, спрашивая, получил ли я предложение, в котором так нуждался.

***

Я был полностью погружён в свои мысли, когда появился Гарри с моим виски на подносе.

– Спасибо, – сказал я, принимая напиток и делая первый глоток. – Ух ты, как такое может быть в нашем доме, Гарри?

Это был The Balvenie, скотч, который моя родня покупала ещё в девятнадцатом веке, с тех самых пор, как его начали производить. Все мужчины в моей семье предпочитали этот виски любому другому. Я был уверен, что мы опустошили наш погреб, когда переехали во Францию.

– Я оставил несколько бутылок на всякий случай, сэр, – произнёс Гарри.

– Ты просто молодец.

Внезапно я почувствовал себя как дома и достаточно непринуждённо, чтобы продвинуться в деле, из-за которого приехал, на шаг вперёд.

– Значит, лиса всё ещё здесь, а? – спросил я, показывая на чучело указательным пальцем, потому что другие были заняты стаканом.

– Да, сэр, – ответил он. – Хотите, мы поставим её в подвал?

– Нет, оставьте её здесь, тут ей самое место, – сказал я, делая глоток. – Слушай, Гарри, ты помнишь старый пиратский сундук, который мы держали на чердаке?

– Конечно, сэр. Мы перенесли его вместе со всей остальной старой мебелью в подвал.

– Я хотел бы взглянуть на него, если это не слишком сложно.

– Никаких проблем, сэр. Я попрошу Бенни принести ключи и открыть для вас подвал. Хотите, я вас провожу?

– В этом нет необходимости. Бенни справится. Я просто допью свой напиток и встречусь с ним в холле, скажем, через десять минут.

– Очень хорошо, сэр, – сказал Гарри и, задумавшись, вышел из библиотеки, оставив поднос с хрустальным кувшином для виски на столе.

Ладно, всё к тому и идёт. Я выпью ещё один стаканчик и буду готов увидеть его. Ещё один стаканчик.

***

В Мэйпэл Гроув Хаус был огромный подвал, по площади не уступающий этажу наверху. Поскольку он нес на себе вес дома, его стены были построены так, чтобы служить продолжением фундамента, и были намного толще, чем стены на поверхности.

В подвал вели два входа: один – изнутри дома, из кухни, и один – с заднего двора. Оба они вели в проходы, где по обеим сторонам располагались помещения для хранения, винные и виски-погреба, а также кладовые.

В подвале был и секретный выход, замаскированный под тупик и расположенный рядом с самым дальним погребом – он вёл в туннель. Иезекиль Монтегью позаботился о создании этого выхода при строительстве дома на случай, если ему придется бежать из него. Выход был скрыт в кленовой роще примерно в пятидесяти метрах от особняка. Это дало нам, потомкам Иезекиля, понять, что были ещё какие-то тайны, которые его беспокоили.

С годами туннель оказался весьма полезным для тех, кто знал, где находится тайный выход (или вход) и хотел попасть в дом незамеченным. В основном это были мужчины нашей семьи, возвращавшиеся с ночных вечеринок. Со временем использование туннеля стало выходить из-под контроля, и в какой-то момент мой прадедушка приказал его запечатать. После этого никто не спускался в туннель – кроме тех, кто не хотел, чтобы их видели пользующимися секретным входом.

В детстве нам было запрещено посещать подвал, но время от времени мы могли пробраться туда, когда работавшие там слуги доставали продукты из кладовых, приносили из винных погребов старые и пыльные бутылки вина для вечеринок или переносили какие-нибудь старинные вещи из одного хранилища в другое.

Когда я пошёл за Бенни через кухню к двери в подвал, моё сердце забилось быстрее. Я старался не думать о том, что могу там увидеть, но был полон решимости как можно скорее покончить с этим безумием.

– Как долго ты здесь работаешь, Бенни? – спросил я, просто чтобы заполнить тишину разговором.

– Уже двадцать семь лет, сэр, – сказал он, открывая дверь и входя в подвал.

– Боже, неужели так давно? – спросил я, спускаясь за ним по лестнице.

– Время летит, не так ли?

– Это точно.

Мы прошли мимо пары складских помещений слева и бывших кладовых справа, когда Бенни повернул направо за угол.

– Я думал, кладовая здесь, – сказал я, указывая на массивную деревянную дверь, которая находилась слева от нас, в конце коридора.

– О, это винный погреб. Если я правильно помню, нам пришлось запереть его много лет назад из-за крыс. Некоторые из этих мохнатых ублюдков, прошу прощения за выражение, отдали там концы, и запах был невыносимым. Мы бросили туда немного химикатов и запечатали дверь, – ответил Бенни. – По-моему, с тех пор её не открывали.

Я помнил, что один из слуг объяснил мне, в какое хранилище они поместили сундук, и я предпринял попытку добраться до него, чтобы забрать свои вещи, но мне сказали подождать, пока проблема с грызунами не будет решена. Позже мы были слишком заняты поисками Чарли, и у меня не было ни времени, ни возможности вновь сюда спуститься.

Мы подошли к другой двери, и Бенни открыл её одним из многочисленных ключей на огромном кольце, которое он держал в руках.

– Вот мы и пришли, – сказал он. – Позвольте мне включить свет.

Когда загорелся свет, я оказался в комнате, полной разнообразных вещей, покрытых пылью, которые явно лежали здесь уже долгое время.

– Сундук вон там, – указал Бенни в угол. Это было именно то, что я искал.

– Не возражаешь, если я сам осмотрюсь, Бенни?

– Нет проблем, сэр. Я буду ждать за углом.

После того как он ушёл, я подошёл к сундуку. На нём не было замка, и я открыл его.

Сундук был пуст.

Мои колени ослабли, и мне пришлось срочно найти что-то, на что можно было бы сесть. К счастью, рядом с сундуком стояла картонная коробка, которая выглядела достаточно прочной, чтобы выдержать мой вес. Она тоже была пыльной, но мне было всё равно. Я сел и попытался дышать ровно, чтобы Бенни не увидел, как я расчувствовался из-за ничего.

Как я мог попасться на это? Мой брат не мог быть в этом сундуке. Приехать сюда было просто-напросто глупо. Случилось ли это из-за «ментальной незавершённости исчезновения Чарли», как однажды выразился мой психотерапевт? Моя семья и я всегда надеялись, что когда-нибудь снова увидим его или, по крайней мере, узнаем его судьбу.

Надежда была опасной вещью. Она могла свести с ума.

Как только я смог собраться с мыслями, я начал думать. Что случилось с моим запасом? Он не мог просто испариться вместе с пакетом, в котором был спрятан. Может быть, работники поместья со временем разжились расслабляющей травкой за мой счёт? Впрочем, возможно, это всё-таки грызуны добрались до неё. В таком случае я надеялся, что эти мохнатые ублюдки, как красноречиво выразился Бенни, умерли под кайфом.

Глава 8

Вернувшись в библиотеку, я опять взял стакан с виски, все еще чувствуя себя глупо, но в то же время испытывая облегчение.

– Ты тоже считаешь меня дураком? – спросил я лису. Она, естественно, не ответила, но продолжала смотреть на меня. – Это всё из-за дурацкого порошка. Вот в чём дело. – Лиса по-прежнему молчала.

Теперь я мог снова сосредоточиться на зарабатывании денег.

Как и многие семьи с большими поместьями, мы столкнулись с трудными временами, но сделали всё возможное, чтобы сохранить наши владения как можно дольше. Мне потребовалось некоторое время, чтобы убедить родителей, особенно моего отца, который всё ещё жил во Франции, рассмотреть проект по строительству жилья после того, как умер наш арендатор, управлявший свинофермой. Земля принадлежала его родственникам по линии нашей семьи в течение нескольких поколений.

Идея иметь коттеджи, полные незнакомцев, на нашей земле, поначалу не понравилась отцу, но он неохотно согласился, когда я сказал ему, что это пойдет на пользу местному сообществу, создав рабочие места на долгий срок для местных жителей. Однако я подозревал, что настоящая причина его согласия заключалась в том, что родители потеряли надежду на то, что я когда-нибудь вступлю в серьёзные отношения, которые могли бы привести к созданию семьи и рождению детей. Следовательно, отпала и необходимость в большом количестве земли, которая не приносит никаких денег.

Вошёл Гарри.

– Вы нашли то, что искали, сэр? – спросил он.

– Да, Гарри, – сказал я, вставая. – Думаю, да.

– Хотите поужинать, сэр? – спросил Гарри, забирая поднос с кувшином виски и моим стаканом.

– Я бы не возражал. Можешь сделать мне сэндвич или что-нибудь в этом роде?

– Я думаю, мы можем придумать что-то получше, чем сэндвич, сэр.

– Звучит потрясающе. Вы присоединитесь ко мне, Гарри?

– Если желаете, сэр. Боюсь, в столовой сейчас пусто.

– Кухня тоже сойдёт, – сказал я.

***

Я решил провести остаток выходных в доме, надеясь найти здесь что-то полезное для себя. Мне позвонила Наташа, которая пыталась напроситься в гости, зная, что я давно не был в поместье. Я сказал ей, что у нее еще будет возможность приехать, и пообещал пригласить ее, когда вернусь в город. Наташа, по своему обыкновению, ответила немногословно, и мне показалось, что она была разочарована.

Я заметил, что моя мать пытается связаться со мной, но решил не отвечать на её звонок. Мы не общались уже некоторое время, и я не знал, как объяснить матери свой приезд в Мэйпэл Гроув Хаус. Я был не в настроении придумывать оправдания и решил просто перезвонить ей через несколько дней.

Большую часть времени я гулял по парку, вспоминая «старые добрые времена» и проверяя место, которое собирался использовать для своего строительного проекта. Парк со старыми деревьями, деревянными скамейками и аккуратно подстриженной травой сохранил своё былое великолепие. Это почти заставило меня на минуту задуматься о том, что, в сущности, я собираюсь сделать с большей его частью. Однако парк также напоминал мне о времени, когда мы искали Чарли, и я почувствовал к нему укол враждебности, словно именно парк был виноват в исчезновении моего брата.

В конце концов, я решил, что привлечение большего количества людей в поместье принесёт ему новую жизнь и позитивную энергию. Оно и так было заброшено слишком долго. Я задавался вопросом, что подумали бы обо всём этом мои предки. Перевернутся ли они в своих гробах на другой стороне парка, где у нас располагались семейные захоронения? Эта мысль заставила меня улыбнуться.

Возможно, наследнику, которым я собирался стать однажды, правильнее было бы сохранить это место нетронутым, таким, каким его создали предыдущие поколения нашей семьи. Но я почему-то не чувствовал достаточной связи с прошлым, чтобы это стало препятствием в принятии решений. Делало ли это меня плохим хозяином или прагматичным бизнесменом? Если хочешь создать будущее, нужно отпустить прошлое – я прочитал это где-то на уличном плакате и подумал, что это не такая уж и плохая идея.

Что касается дома, то он казался пустым и холодным без людей и вещей, которые я помнил, как часть своего детства и юности. Чтобы почувствовать себя немного комфортнее, я попросил Гарри доставить мне часть моей одежды и туалетных принадлежностей из города. Как только я купил немного вина в деревне, у меня возникло ощущение, что я провожу выходные на природе. Мне почти захотелось позвонить Наташе и пригласить ее в гости, но я передумал.

Итак, Гарри и Бенни составили мне компанию во время еды. Я чувствовал, что им было немного неловко обедать со мной – это было не то, к чему они привыкли, – но они были свидетелями прошлого, которого больше не существовало, которое безвозвратно ушло и уже никогда не повторится. Поэтому я думаю, что просто хотел вернуть то самое ощущение прежней жизни, даже если это было возможно только в компании дворецкого-смотрителя и лакея-техника.

Тема моего брата никогда не поднималась и намеренно избегалась всякий раз, когда мы были в опасной близости от ужасного события, говоря о прошлом. Гарри и Бенни любили Чарли, но они не хотели говорить об этом, чтобы не расстраивать меня. Я все ещё гадал, что произошло с моей исчезнувшей травой, и решил спросить их об этом во время нашего последнего ужина в воскресенье.

Погода была хорошей, и я попросил Гарри накрыть стол на улице. Бенни нашел несколько старых длинных факелов, которые мы использовали для обедов на открытом воздухе, и установил их вокруг нашей импровизированной обеденной зоны рядом с Великаном. Я подумал, что немного лосося на гриле было бы неплохим блюдом для этого случая, и вызвался приготовить его, несмотря на попытки Гарри сделать всё самому. Лосось – жирная рыба, и, поскольку я собирался приготовить его на гриле, я решил, что бутылка Пино Нуар будет подходящим дополнением. Гарри организовал это и добавил сухое Пино Гри просто на случай, если мы передумаем и предпочтём белое. Бенни оказался весьма искусным салатником и приготовил большую миску сочного на вид зеленого салата с Бог знает каким количеством ингредиентов внутри. Внезапно общее настроение стало довольно праздничным, и мы сидели за столом, наслаждаясь едой и напитками.

– Слушай, Гарри, – начал я после рыбного блюда. – Сундук, который перенесли в подвал. Он пуст. Кажется, в нём были какие-то старые вещи. Ты случайно не знаешь, что случилось с содержимым?

– Боюсь, я не могу этого сказать, сэр, – произнёс он, нахмурившись, словно пытаясь вспомнить. – Прошло двадцать шесть лет, и мы переложили довольно много вещей в доме.

– Ты помнишь, где находится сундук моего отца? Его перевезли во Францию? Я не помню, чтобы я его там видел.

– Мистер Дешам, покойный камердинер вашего отца, отвечал за отправку вещей мистера Монтегью. Я уверен, что он позаботился об этом. Я могу разобраться в этом и …

– Он был уже довольно стар, этот мистер Дешам, и мог позабыть, что делал тогда, – задумчиво произнес Бенни.

– Это маловероятно. У него всё ещё был весьма острый ум, – возразил Гарри, защищая своего старого коллегу.

Я махнул рукой. – Неважно, право.

Возможно, это был знак, чтобы оставить все в прошлом и двигаться вперед. Однако была еще одна вещь, которую я хотел бы вспомнить. – Вы помните нашу повариху Сьюзен? – спросил я.

– Конечно, помним.

– Мы уволили её или она ушла сама?

– Мистер Монтегью, ваш отец, решил рассчитать её после того, как мы узнали о пропаже из дома некоторых ценных картин.

– Почему я этого не помню? – задумчиво спросил я, глядя в свой стакан.

– Ваш отец, сэр, не хотел делать это публичным, и было решено разобраться с этим вопросом в частном порядке, хотя, должен сказать, речь шла о значительной сумме денег. В конце концов ей пришлось уйти и забрать с собой сына, – сказал Гарри и допил своё вино.

Я взглянул на него. – Малыша Джея?

– Именно его. Он был славным, но немного вспыльчивым мальчиком.

– Что же случилось со Сьюзен?

– Они переехали в Штаты, и, если я не ошибаюсь, она умерла несколько лет назад.

– А что стало с Малышом Джеем?

– Я слышал, что он заработал целое состояние за океаном, – сказал Бенни.

Гарри встал. – Я тоже об этом слышал. Бенни, можешь убрать эти тарелки и начать готовить кофе?

Как же так получилось, что я никогда об этом не слышал?

Бенни взял наши тарелки и направился в дом, чтобы сварить кофе.

– Десерт, сэр? – спросил меня Гарри.

– Конечно. Но… почему они решили, что это была именно Сьюзен?

– О, мы нашли рамку от одной из пропавших картин в одной из кладовых, сэр, – сказал он и начал резать торт, который привезли из местной пекарни.

Я поставил свой стакан. – В кладовой? Так с чего же они решили, что воровство – дело её рук?

– Вероятно, потому, что она пользовалась этой кладовой чаще других.

– Это не очень подходящее место для того, чтобы спрятать там что-то ценное, не правда ли?

– Это так, сэр. – Гарри дал мне тарелку с куском торта. – Ей повезло, что её не арестовали, если можно так выразиться. Со стороны вашей семьи было очень великодушно уволить её, не выдвинув обвинений.

– Как она это восприняла?

– О, она была очень расстроена. Гарри кивнул, и уголки его рта опустились вниз. – Она была хорошей женщиной, и, честно говоря, мы не верили, что она могла сделать что-то подобное. Она, кстати, осталась в поместье ещё на некоторое время и помогла нам, пока мы все были заняты поисками.

– Кто остался? – спросил Бенни, возвращаясь с кофейником.

– Сьюзен Шеннон, – ответил Гарри, нахмурившись от фамильярности Бенни в моём присутствии.

– О да, – Бенни кивнул, не замечая его хмурого лица. – Она помогла нам и с теми крысами в подвале, не правда ли?

– Удалось выяснить, что случилось с картинами? – спросил я, пытаясь закрыть эту тему.

– Насколько мне известно, никто так и не узнал, кто это сделал, – сказал Гарри.

– Я подозревал двух бродяг, которые работали в поместье в то время, но у них было какое-то алиби, – произнёс Бенни, разливая нам кофе. – Ах, бедная Сьюзен.

Я положил кусок торта в рот и одобрительно кивнул Гарри. Он улыбнулся.

– Кстати, Бенни, – сказал я, проглотив свой десерт, – ты проделал великолепную работу, поддерживая газон в идеальном состоянии. Я уже ожидал увидеть его высотой по пояс.

Бенни был рад это услышать. – Спасибо, сэр.

Таким образом, тема разговора была успешно сменена на садоводство и уход за домом.

Глава 9

Я проснулся в понедельник утром в своей квартире и, к своему удивлению, не обнаружил сообщений на телефоне. Прежде чем отложить его обратно на тумбочку и поспать ещё несколько часов, я обратил внимание на сегодняшнюю дату – Первое мая.

Это был день рождения моей матери и день рождения Чарли. Да, они родились в один день, и мама воспринимала это как благословение, а потому данный день всегда был особенным в Мэйпэл Гроув Хаус. Мы устраивали грандиозную вечеринку, и моя мать делала бесчисленное количество фотографий с Чарли.

После исчезновения брата прошло уже много лет, но мама продолжала отмечать его день рождения, в то же время отказываясь принимать подарки для себя. Количество свечей на его любимом медовом торте, который моя мать и её сестра Люси пекли сами, соответствовало возрасту, в котором он был бы сейчас. Я всегда звонил ей в этот день, независимо от того, где я находился и в каком состоянии были наши отношения. День рождения Чарли словно сводил на нет все споры, и мы говорили о нём.

Я всегда заканчивал наш разговор словами «С днем рождения, мама», на что она отвечала: «Сегодня речь не обо мне, mon chéri, а о Чарли», а иногда добавляла: «Спасибо».

– Привет, мама, – сказал я, когда она наконец взяла трубку. Иногда ей требовалось много времени, чтобы найти её.

– Доброе утро, mon chéri, – ответила она, и я почувствовал, что она пребывает в одном из своих грустных настроений. – Рада слышать твой голос… наконец-то.

– С днём рождения… Чарли, – сказал я.

– С днём рождения Чарли, – сказала она. – Сейчас ему было бы тридцать семь.

– Верно.

– Возможно, он уже был бы женат и имел бы нескольких детей.